Антон с любопытством разглядывал простую неказистую обстановку тесной однокомнатной квартиры и не представлял как можно жить в подобных условиях. Он с детства привык к другим размерам. А женщина, открывшая ему дверь, ничем не напоминала стильных и изысканных маминых подруг. Трудно представить, что у них могло быть что-то общее. Тем не менее, она его сразу узнала и приветствовала как долгожданного гостя или родственника: не знала, как лучше принять, что предложить, куда усадить.
— Ой! Я так рада с вами познакомиться, Антон! Ваша мама так много о вас рассказывала. Я столько о вас читала! Но почему вы здесь? Что-то случилось с Элен?
— Нет, Татьяна Васильевна, всё в порядке! — поспешил заверить детектив. — Она сейчас в Италии, просто попросила узнать как у вас дела, не нужно ли чего?
Растроганная женщина устало опустилась в кресло и украдкой смахнула слезинку.
— Она и так много для меня сделала, хотя могла бы просто пройти мимо как большинство старых подруг.
— Вы давно с ней знакомы, да? — осторожно уточнил Антон, предпочитая строить беседу непроизвольно. Никакого специального плана у него не было: пусть всё идет, как идёт.
— Да, мы вместе учились в театральном, там и познакомились, — оживилась Татьяна Васильевна. — Ой! Я вам сейчас покажу фотографии!
Очень резво для своего возраста она вскочила из кресла, метнулась к огромному старому шкафу, забитому книгами и подарочными чайными сервизами и через минуту вернулась с толстым семейным альбомом в руках.
«Опять фотографии! В этом деле их что-то слишком много!» — машинально отметил Холмс.
— Вот посмотрите — наш первый курс. А это мы с вашей мамой, мы очень сдружились за время учёбы. Вместе занимались, разучивали роли из модных пьес, представляли, как станем великими актрисами. Я рада, что у неё получилось…
— А вы…
Женщина грустно улыбнулась:
— А я даже не попыталась. Уехала в Германию с человеком, которого безумно любила. Он был старше меня, довольно богат, известен и… женат. Мы прожили вместе пятнадцать лет, я родила ему сына, но он так и не ушёл из семьи и не усыновил Дениса официально, а когда умер, мы оказались ни с чем. Пришлось вернуться в Россию и начать всё сначала. Это было непросто, родители разорились во время кризиса и ничем не могли помочь… Но не будем о грустном, сейчас, благодаря вашей маме, наша жизнь наладилась. У Дениса хорошая работа. А вот посмотрите, какой интересный снимок! Мы в горах на экскурсии, Элен здесь очень коротко постриглась и перекрасила волосы.
Антон с вежливым интересом заглянул в альбом и почти не удивился, разглядев в толпе студентов несколько знакомых лиц. Рядом с его юной весёлой мамой стояли две девушки: трио с фотографии Лизы в полном составе!
— А это кто? — спросил он, стараясь скрыть волнение в голосе. — Тоже её друзья?
— Где? — Татьяна Васильевна проследил за его взглядом, и слегка нахмурилась. — Это девочка с параллельного потока Галя Перова и её старшая сестра Мария, она с нами не училась, просто за компанию поехала. На последнем курсе Элен только с ними и общалась. Мне, как её подруге, соответственно тоже приходилось часто их видеть.
Так вот откуда взялась эта Галина Перова!
— Они вам не очень нравились, да?
Женщина смущённо засмеялась:
— Я просто ревновала. Они были такие взрослые и опытные, естественно, Элен с ними было интереснее, чем со мной. К тому же Галя уже выступала в каком-то ресторане как настоящая певица, а Маша была замужем за владельцем этого самого ресторана. После выпускного мы с Элен больше не виделись. Я почти сразу уехала, а лет через пять увидела её в «Невесте дьявола» уже как состоявшуюся актрисуже как состоявшуюся актрисучерз семь увидела е в «на. Паи обещали и её туда устрому.
— А Галина Перова тоже стала актрисой?
— Насколько мне известно, нет. Почти сразу после возвращения я встретила её в больнице. Оказалось у нас с ней много общего: проблемы со здоровьем, неудавшаяся личная жизнь и неустроенные дети, которых не на что содержать. Так что из нас троих вашей маме повезло больше всех.
— Сожалею. Я слышал, Галина умерла, во всяком случае, так сказала её дочь…
Татьяна Васильевна удивлённо покачала головой.
— Да, она умерла, но вы что-то путаете: у Гали никогда не было дочери. Только сын.
Теперь удивился Холмс.
— Но как же так?! Ко мне пришла девушка и представилась дочерью Галины Перовой!
— Я не знаю, кто была эта девушка, но Галиной дочерью она быть не могла. А её сына я хорошо знаю — очень приятный молодой человек, работает здесь неподалёку в редакции местной газеты. Он — журналист!
— Ну и как это понимать? — угрожающе спросил Май, разглядывая наполовину пустую бутылку коньяка и уснувшую прямо за столом Ангелину.
Римма испуганно попятилась — выражение лица Арбенина не предвещало ничего хорошего.
— Э…извини, это случайно получилось!
— Неужели? Я, наверное, чего-то не понимаю — как можно случайно напиться в стельку?
— Я же не знала, что она с первой рюмки вырубиться! — виновато пробормотала секретарша Холмса. — Мы беседовали, разговор не клеился. Девочка была в плохом настроении, вот я и предложила немного расслабиться. Я же не заставляла её пить.
— Ну да, она сама взяла и наклюкалась! Знаю я, как ты умеешь «не заставлять». И что мне теперь с ней делать? — продолжал сердится Май.
Римма икнула и захихикала:
— Теперь ты можешь делать с ней всё, что угодно! Так что не злись, а скажи мне спасибо.
Арбенин задумчиво посмотрел на спящую певицу и, помедлив, признал:
— А ты, пожалуй права, этим стоит воспользоваться.
Он осторожно поднял девушку на руки и понёс к выходу.
Римма, трезвея, нервно захлопала ресницами.
— Эй, не так буквально! Я пошутила!
— Зато я серьёзен как никогда! — заверил Май, захлопывая дверь ногой.
— Что ж, надеюсь, она хотя бы совершеннолетняя, — виновато пробормотала Римма и снова наполнила свою рюмку коньяком.
Май разместил Ангелину на заднем сиденье и сел за руль. По дороге сюда он ломал голову над тем, что делать с девчонкой. Сам он больше не мог за ней присматривать — Воропаев дал чёткие указания расследование свернуть. К тому же сейчас, когда он так близок к заветной цели, находится рядом с ним для неё не менее опасно, чем попасть в лапы маньяка. Самым логичным решением было отвезти девушку к Холмсу, но он не знал где того искать, а на звонки детектив почему-то не отвечал. Теперь задача упростилась, спасибо Римме! Май решил доставить Ангелину домой: к отцу и тёте. Она, конечно, не обрадуется и не скажет ему спасибо, но в сложившейся ситуации это был единственный выход из тупика.
Услышав, как девушка за его спиной зашевелилась и застонала, Май прибавил скорость: если она сейчас проснётся, его гениальный план рухнет как башня из песка. Стон стал громче.
— Ой, мне плохо! — услышал Май слабый голос и, чертыхнувшись, сбросил скорость.
— Очнулась, юная алкоголичка? — проворчал он, не оборачиваясь.
— Я не… ох… мне нехорошо, остановитесь, пожалуйста!
— Тут нельзя останавливаться, потерпи немного.
— Не могу! Мне очень плохо, меня сейчас… ох, пожалуйста!
Отлично, только этого ему не хватало! Май остановил машину и осмотрелся: напротив стоянки приветливо мигало рекламными огнями маленькое кафе с уютным названием «У камина». То, что надо! Он помог продолжающей стонать девушке выбраться из машины и потащил её к зданию. Ангелина постоянно спотыкалась и, похоже, совсем не ориентировалась в пространстве.
— Не так быстро! — молила она.
— Если мы будем двигаться медленнее, твой ужин нас точно обгонит и окажется на асфальте или на мне! Потерпи, мы уже на месте. Вот так.
Он рывком втащил девушку в кафе и, не обращая внимания на любопытные взгляды присутствующих, на той же скорости доставил её в помещение, заполненное белоснежными раковинами и огромными настенными зеркалами. В конце виднелись две таких же белоснежных двери с буквами «М» и «Ж». Май подтолкнул скорчившуюся от тошноты Ангелину к одной из них:
— Тебе сюда!
Она подняла затуманенные лёгкой дымкой алкоголя глаза на табличку и возмущённо пискнула:
— В мужской?! Не пойду!
— Упс, точно, извини. Тогда — сюда! — он развернул пошатывающуюся девушку в противоположную сторону. — Сама дойдёшь?
Вместо ответа она гордо выпрямилась, расправила плечи, словно птица, собирающаяся взлететь, сделала несколько уверенных шагов вперёд, также уверенно врезалась в зеркальную стену и рухнула на пол. Май закатил глаза и поспешил на помощь.
— Вставай, горе моё! Всё с тобой ясно, идём! — он толкнул дверь с буквой «Ж» и под возмущённые возгласы приводящих себя в порядок женщин, втащил Ангелину в одну из освободившихся кабинок.
— Всё в порядке, дамы, я ничего не видел, можете продолжать! — громко заверил Май, придерживая Ангелину. — А ты можешь начинать.
Но девушка, не дожидаясь его команды, уже согнулась пополам, издавая звуки, напоминающие стон раненого животного.
— Эй, чем они там занимаются? — раздался недовольный женский голос за дверью.
— А ты как думаешь? — насмешливо ответил другой. — Слышишь, какие страсти — Калигула отдыхает!
— Совсем стыд потеряли, другого места не нашли! — презрительно подытожил первый голос. Громко хлопнула дверь и наступила тишина.
— Дамы, завидовать нехорошо, го спасибо за комплимент! — засмеялся Май, оценив комизм ситуации — с Калигулой его ещё никогда не сравнивали.
Он почувствовал, как расслабилось и обмякло тело девушки в его руках.
— Ты как, скворчонок!
— А можно не обзываться? — голос слабый, но недовольный. Май улыбнулся:
— Значит уже лучше.
— Мне бы умыться!
— Да уж не помешало бы.
Он вывел её в умывальную комнату и, заставив наклониться над краном, принялся тщательно умывать. Она пыталась вырваться:
— Тьфу! Я сама…сама могу!
— Сама ты здесь утонешь, маленькая пьяница, — проворчал Арбенин.
он вымыл ей руки с мылом, не слишком деликатно вытер лицо бумажным полотенцем и только потом отпустил. Потеряв опору, Ангелина зашаталась и вынуждена была ухватиться за край раковины. Из зеркала напротив на неё затравленно посмотрела бледная ненакрашеная растрёпанная незнакомка. До затуманенного алкоголем сознания девушки не сразу дошло, что это её собственное отражение.
— Какой ужас! — певица покосилась на Арбенина. И он видит её такой!
Услужливая память подсказала — несколько минут назад он видел кое-что похуже! От накрывшей с головой горячей волны стыда её снова затошнило.
— Ой! Только не это! — она испугано схватилась за горло.
На лице Арбенина отразилось отчаяние.
— Что, опять?! Предупреждаю сразу — в женский туалет я больше не пойду! Могу предложить мужской.
Певица покраснела, снова перебирая в уме воспоминания: сцена в туалете выглядела в них ужасной и унизительной. Она ни за что бы не хотела повторить её снова.
— Нет! Нет! Всё в порядке. Я просто… мне бы выпить чего-нибудь…
— Ещё выпить?!
— Не в этом смысле! Нарзана или просто холодной воды.
— А, ну это можно! — облегчённо вздохнул мужчина. — Идём, посмотрим, что у них есть.
В небольшом чистеньком кафе было действительно уютно. Играла приятная тихая музыка, в конце зала приветливо потрескивал догорающими дровами огромный камин. Большинство столиков были свободны, а все немногочисленные посетители немедленно уставились на «новеньких» с живейшим интересом. Женщины за дальним столиком переглянулись и зашушукались. Май понял, что их недавнее приключение в туалете, интерпретированное неверным образом стало достоянием общественности. Это и забавляло и раздражало одновременно. Заняться им, что ли больше нечем? Ладно. Не разубеждать же их, пусть люди повеселятся.
Ангелина всё ещё находилась в лёгком трансе и не заметила, что стала центром внимания. Они расположились за столиком стоящим в отдалении, Май подозвал улыбающегося официанта и заказал себе кофе, а девушке холодную минералку. Парень обслужил их с той же загадочной улыбкой, Май догадывался о том, что её вызвало, но это больше не задевало. Мужчина ломал голову над прежним вопросом: как доставить почти пришедшую в себя Скворцову домой? Головоломка не из лёгких. А может попробовать договориться мирно? Отличная мысль! Похоже наивность заразна.
Май посмотрел на притихшую девушку, гадая с чего начать разговор. Она потягивала минералку и казалось ничего вокруг не замечала.
— И часто ты так напиваешься?
Она подняла глаза и попыталась возмутиться, но сил на это уже не было.
— Если бы я делала это часто, то, наверное, мне не было бы сейчас так плохо.
— Звучит разумно, значит, ты уже в состоянии соображать. Что ж, давай поболтаем. Видишь ли, с завтрашнего дня я больше не принимаю участие в расследовании и, следовательно, присматривать за тобой не смогу.
Ангелина нахмурилась, пытаясь осознать услышанное.
— Я большая девочка и в присмотре не нуждаюсь!
Он вздохнул:
— Хотелось бы верить, но вспомни погром в своей комнате и случай с Кирой. Тебе лучше какое-то время не появляться на людях одной. Можешь выполнить одну мою просьбу? Заметь, последнюю?
Девушка не совсем понимала, что происходит, но слово «последняя» неожиданно причинило острую боль. Оно означало потерю, а ей не хотелось больше терять.
— Смотря какую.
Май усмехнулся: вот и договорились мирно.
— Я понял: интим не предлагать! Я хотел попросить… В общем мне было бы гораздо спокойнее если бы ты вернулась домой к тёте. Ненадолго. Пока всё не уляжется. Я могу прямо сейчас тебя отвезти и…
— Нет! Ни за что! Уж лучше — интим! — не совсем трезвым, но твёрдым голосом заявила Ангелина.
Май поперхнулся кофе, не зная плакать или смеяться. Потерявшие было интерес к странной паре посетители, снова начали оглядываться. Ангелина не сразу осознала, что сказала, а когда поняла, готова была провалиться сквозь землю.
— Ой! Я не это хотела сказать! — она закрыла пылающее лицо руками. — То есть не в этом смысле, а в том, что ни за что не поеду домой и поэтому… Ох, наверное, мне сейчас лучше вообще не разговаривать!
— Да, пожалуй, — Арбенин сверлил взглядом скатерть, стараясь не смотреть на смущённую девушку.
Несмотря на всю нелепость ситуации и не располагающую к романтике обстановку, её предложение прозвучало более чем заманчиво. Настолько заманчиво, что вот уже несколько минут Май боролся с желанием отвезти девушку не домой к тёте, а к себе и не отпускать до утра. Чем больше он об этом думал, тем дальше отступала реальность, в которой за эту, возможно лучшую ночь в его жизни, очень горько и очень дорого расплачиваться придётся ей.
Уничтожив Салимханова или кого-то из его команды, он станет врагом номер один для всей этой шайки-лейки, а его близкие будут первыми в чёрном списке «карателей». Май заставил себя посмотреть на притихшую Ангелину. Сейчас она просто его знакомая, а стоит переступить эту тонкую грань девочка станет для них главной мишенью. Это было бы неправильно. «Элен», Салимханов, Воропаев, месть, ложь и наркотики — его личный ад, ей в нём не место!
— Я…э…в общем пошутила, — продолжала оправдываться Ангелина, не подозревая о мрачных мыслях собеседника.
— Слава богу! Меня, если честно, пьяные девушки не возбуждают! — грубовато отшутился Май, только Ангелине через призму коньячных паров это не показалось забавным.
Казалось покраснеть сильнее невозможно, но ей это удалось.
— Да вы! Вы, что вы себе возомнили! Это была просто шутка, ясно? Мне бы в голову никогда не пришло что-то предлагать вам, грубый, наглый, невыносимый тип! Всё, я ухожу! — оскорблённая девушка гордо поднялась и, пошатываясь, направилась к выходу.
Май, трясясь от беззвучного смеха, оставил деньги на столе и поспешил за Скворцовой, которая уже успела врезаться в дверь. Он подхватил её у самого пола.
— Не с-смейте до меня дотрагиваться! Отп-пустите, немедленно! — от возмущения и алкогольного дурмана она начала заикаться.
— Если отпущу, ты опять упадёшь.
— Я не виновата: тут пол неровный, — пробормотала она уже с меньшим пылом.
— Разумеется! Пол неровный, кругом ямы и земля качается — это мы уже проходили. А ты куда собралась, путешественница?
— К Щукиной, сейчас только остановку найду!
Май вздохнул, признавая поражение: ладно, он сделал всё что мог.
— Хорошо, вредина, отвезу тебя к твоей Щукиной. Идём к машине.
— Я сама дойду! Нечего руки распускать! — она довольно ловко сбросила его руку, гордо вздёрнула подбородок и решительно направилась к автостоянке. Мужчина шёл чуть поодаль, испытывая смешанные чувства: это нетрезвое проявление независимости раздражало и забавляло одновременно, к тому же он прекрасно понимал, что, скорее всего, видит девушку в последний раз. Это не радовало, хотя и было единственно правильным решением для них обоих.
До машины она естественно не дошла: споткнулась и растянулась на снегу. Май со вздохом подхватил её на руки и, не слушая бессвязных возражений, усадил в машину. Она ворчала ещё несколько минут, потом уснула, свернувшись на заднем сиденье калачиком. Арбенин довольно улыбнулся и, развернув машину, повёз Ангелину домой к отцу и тёте. Всё сложилось удачно, пожалуй, Римму всё же стоит поблагодарить.