Прибыв по знакомому адресу, Антон испытал ощущение дежавю: дверь была открыта. Неужели он опять опоздал. Детектив коснулся кобуры пистолета и осторожно вошёл в темноту тесной прихожей. В других комнатах тоже было темно. С оружием наготове, Холмс поочередно включил в них свет. Самого хозяина — Максима Гребцов он обнаружил на кухне. Тот мирно посапывал, уронив голову на стол, а рядом громоздилась гора пустых бутылок из-под спиртного.
Холмс не торопился приводить его в чувство. Для начала он решил провести небольшой осмотр жилплощади. Конечно, когда парня арестовали, здесь уже побывала милиция, но осмотреться стоило. Это не отняло много времени: однокомнатная квартира была обставлена довольно просто. В ней поддерживался относительный порядок. О том кто именно его поддерживал, Антон задумался, обнаружив в ванной дорогую губную помаду. Возможно, Гребцов нашёл новую даму сердца, правда, кроме помады никаких признаков присутствия женщины на его территории не наблюдалось. Звук бьющегося стекла со стороны кухни заставил его прервать поиски и вернуться. Хозяин квартиры уже проснулся и теперь сонно потирал глаза, а у его ног вались осколки разбитой бутылки из-под виски.
— Добрый вечер, Максим Владимирович! — приветствовал его Холмс, присаживаясь напротив. Парень, нахмурившись, разглядывал незваного гостя:
— Чёрт! Вы кто? Лицо знакомое, ах да, я вас видел в прокуратуре. Что вам ещё от меня нужно? — немного хриплым, но вполне трезвым голосом возмутился журналист.
Антон удивился — он рассчитывал на бессвязные речи и затуманенный алкоголем взгляд, это помогло бы выудить информацию, сохраняя инкогнито. А что делать теперь? Видимо снова придётся импровизировать. Хотя это в любом случае неизбежно: он ведь и сам не знал, чего именно ожидать от этой встречи. То, что Гребцов- сын Галины Перовой ещё ничего не доказывает, а экспертиза чётко показала: «снежным королём» он быть не может.
— Извините, у вас дверь была не заперта, я позволил себе войти.
— Считайте, повезло: я бы не позволил! Так кто вы и чего хотите?
— Я — частный детектив, расследую убийство Маргариты Майер.
Лицо журналиста на мгновение исказилось от боли. Он бросил на собеседника неприязненный взгляд.
— Всё ещё надеетесь повесить это на меня? Ну, дерзайте, мне всё равно терять больше нечего!
Он потянулся за полупустым стаканом, но, сделав глоток, поморщился и вылил его содержимое на пол. — Даже выпивка уже не лезет!
— Мне не выгодно, как вы изволили выразиться, «вешать это на вас», если вы не виновны. Я намерен докопаться до правды.
— Так докапывайтесь! Какого чёрта вы здесь время теряете?
— Мне необходимо кое-что прояснить с вашей помощью.
Парень разглядывал его с прежним неприязненным выражением.
— Не верю я вам! Ладно, валяйте, чего надо?
Антон вздохнул, пытаясь подобрать правильные слова. Это было сложнее, чем он думал. Парень не так прост, как ему раньше казалось.
— Скажите, Максим, вашу маму звали Галина Перова, и она была певицей?
— Какое отношение это имеет к смерти Риты?
— Я ищу женщину, которая, как мне кажется, может многое прояснить в этой истории. Её зовут Лиза, и она тоже назвала себя дочерью певцы Галины Перовой.
— Ерунда какая-то! — недоверчиво проворчал Гребцов. — Да, это моя мать, только певицы из неё не получилось, и ни о какой дочери я никогда не слышал.
— Так я и думал! — снова вздохнул детектив. — Но, быть может, вы знаете её под другим именем? У неё длинные рыжие волосы, большие очки в толстой оправе и брекеты…
— Какой ужас! — усмехнулся журналист. — Такое чучело если увидишь — не забудешь, нет, никогда её не видел.
«Неужели?» — мелькнула недоверчивая мысль. Детектив вспомнил слова Лизы: — «Это всё Он! Он заставил меня!»
— В моей жизни существовала только одна женщина, других я просто не замечал, — тоскливо добавил Гребцов.
— Маргарита? — понимающе кивнул Антон. — Она была очень красива. Любовь с первого взгляда?
Парень снова потянулся за выпивкой, плеснул содержимое бутылки в два не особо чистых стакана и пододвинул один Холмсу, приглашая присоединиться. Антон, с трудом подавив брезгливость, принял «дар».
— Вы когда-нибудь слышали выражение: от ненависти до любви один шаг. Со мной было именно так. Представляете, было время, когда я ненавидел её из-за Геннадия.
— Кто такой Геннадий?
— Мой родственник и друг. Мы были довольно близки, хотя он немного старше. Генка влюбился в Риту, ушёл из семьи, а когда она его бросила — сломался и начал пить. Правда, если честно, он и до Риты злоупотреблял, так что её вина относительна, но я тогда думал иначе. Пошёл к ней (мы тогда ещё не были знакомы), хотел устроить скандал, но увидел и не смог… Сам попал в сети из которых пытался вытащить друга…
— А что же случилось с Геннадием?
Максим нахмурился и снова вылил содержимое своего стакана на пол.
— Да ничего с ним не случилось, пьёт вроде меньше, в семью вернулся. В общем, у него всё наладилось, а вот я места себе не нахожу! Ничего не могу поделать — без неё всё потеряло смысл!
Парень закрыл лицо руками и замолчал, погрузившись в свою тоску как в глубокий транс. Антон понял, что большего узнать не удастся и тихо попрощавшись, вышел. В машине громко и настойчиво звонил забытый телефон. Антон болезненно поморщился, увидев имя на дисплее, и нехотя принял вызов:
— Да, я вас слушаю!
— Антон Леонидович, немедленно приезжайте ко мне! Вы должны кое-что увидеть! — услышал он взволнованный голос Рюмина.
Май вынес спящую девушку из лифта и остановился у дверей её квартиры, той самой в которой она с девяти лет жила на попечении тёти — Анны Константиновны Романовой. По его сведениям, отец девушки сейчас был дома, а значит о ней будет кому позаботится. Сейчас он нажмёт кнопку звонка, передаст свою ношу в надёжные руки и больше никогда не увидит. Для неё так будет лучше, а ему уже нечего терять. Он вздрогнул, услышав своё имя, неужели проснулась? Этого только не хватало! Но синие глаза были закрыты, должно быть, она звала его из царства Морфея.
«Даже во сне я тебя мучаю!» — мелькнула невесёлая мысль. Он никогда не хотел причинить ей боль, никогда ничего не обещал и уж точно никогда не стремился стать её героем, принцем, рыцарем или о ком там ещё мечтают двадцатилетние девочки?
— Мне очень жаль, прости! — прошептал он чуть слышно, легонько скользнул губами по её губам, глазам, волосам и решительно нажал кнопку звонка.
Человека открывшего дверь, Май ни когда раньше не видел, но в том кто он сомневаться не приходилось. У него были такие же пронзительно-синие глаза, как и у девушки, лежащей на его руках, только их выражение было совсем другим, но оно мгновенно изменилось, оценив увиденное.
— Что с ней? Что с моей дочерью?! — сдержанно спросил он, но Май уловил нечто легко просочившееся сквозь эту вынужденную, вырабатываемую годами сдержанность. Страх потери — вот что звучало в его голосе, прежде всего. Чтобы там ни говорила Ангелина о сложных отношениях с отцом, она была ему дорога, в этом он теперь не сомневался.
— Всё в порядке, она просто спит.
— Спит? — генерал Романов сурово осмотрел Арбенина с ног до головы. — А вы вообще кто, молодой человек? Почему Ангелина в таком состоянии? Просто спит, как бы не так! Она пьяна?
— Ну… немного… так получилось. Я просто старый знакомый.
— И что ты с ней сделал, старый знакомый?! — формально-вежливое «вы» исчезло, а в голосе мужчины зазвучала неприкрытая угроза.
Май вздохнул: должно быть, офицер Романов не отличается тонкостью манер, иначе не устраивал бы подобные сцены на лестничной площадке.
«Ничего из того, что мне бы хотелось» — подумал он, а вслух сказал:
— На вашем месте я бы говорил потише, если она сейчас проснётся — сбежит. Ангелина не хотела сюда возвращаться.
— Давай! — Сергей Константинович довольно бесцеремонно забрал у него девушку, что-то недовольно проворчавшую во сне. — Смотри мне, старый знакомый, если что, я тебя из-под земли достану!
Арбенин пожал плечами и посоветовал:
— Если действительно хоте её защитить — не выпускайте из дома одну. Это сейчас небезопасно. — Он бросил последний взгляд на бледное лицо спящей девушки. — И берегите её… пожалуйста.
— Спокойной ночи, старый знакомый! Надеюсь, я тебя больше здесь никогда не увижу! — проворчал Сергей Константинович, захлопывая перед ним двери.
— В этом можете не сомневаться, — усмехнулся Арбенин и медленно пошёл прочь.
— Вам не кажется, Виталий Павлович, что мы с вами сегодня слишком часто встречаемся?! — В голосе детектива слышалось неприкрытое раздражение.
Психолог улыбнулся с неизменной любезностью.
— Лично я всегда рад вас видеть. Не понимаю, почему вас так разозлила эта история с участием вашей мамы? Честно говоря, не вижу в ней ничего особенного.
— Меня разозлила не сама история, а ваша скрытность! — неприязненно процедил детектив. — Вы должны были мне сразу всё рассказать, а не морочить голову целую неделю.
Рюмин искренне удивился:
— Прошу прощения! Но, во-первых, я думал, что вы в курсе, а во-вторых, не видел в этом ничего особенного, да и сейчас не вижу — обычный рабочий момент. Вы же не думаете, что люди, занимающие перспективные должности, добились этого исключительно благодаря своим знаниям, опыту, таланту? Кстати, чтобы вы снова не обвинили меня в сокрытии сведений, докладываю: уборщицу мне тоже нашла ваша мама. Договорившись по поводу Маркина, я в шутку заметил, что раз уж она решила наводнить мой офис новыми сотрудниками, пусть подыщет и уборщицу, вот она, в отличие от новоиспечённого ассистента, мне действительно требовалась. Разумеется, это была шутка, но ваша мама восприняла её всерьёз и вскоре сотрудница была найдена. Надя — настоящее сокровище, передавайте маменьке мою горячую благодарность.
Антона не удивила эта история, Элен Холмс всегда подбирала обслуживающий персонал лично, подходила к этому очень ответственно и прекрасно разбиралась в людях
— Спасибо за дополнение, но я тороплюсь и если это всё, что вы хотели сказать….
— Я хотел не сказать, а показать, — Рюмин жестом пригласил Антона следовать за ним. — Мне понадобилась книга, большой справочник по психологии, которую утром взял Маркин. А поскольку он уже ушел, пришлось открыть кабинет свом ключом, как сейчас.
Виталий Павлович достал связку ключей и открыл кабинет ассистента, мужчины вошли внутрь, свет загорелся автоматически.
— Я не нашёл справочник, зато нашёл кое-что другое!
Психолог подошёл к большому белом шкафу и открыл его левую нижнюю дверцу. Антон заглянул внутрь и обнаружил в нём целый склад париков, преимущественно с длинными светлыми волосами. Он нагнулся и достал один из них.
— Что скажите? Ничего не напоминает?
— Примерно такие же были на убитых девушках, — кивнул Антон. — Парики были здесь раньше?
— Разумеется, нет! Когда именно появились, тоже не знаю, надо будет спросить у нашей уборщицы, Нади. Впрочем, припоминаю, Маркин как-то предложил экспериментальный способ лечения, что-то вроде Симорона. Для того чтобы человек смог изменить обстоятельства своей жизни, он должен стать кем-то другим: поменять внешность, имя, привычки, хотя бы в пределах его кабинета, наверное, для этого ему и понадобились парики. Но я пресёк эксперимент на корню.
Антон долго молчал, преходя от стены к стене и разглядывая всё до мельчайших подробностей.
— Думаете, мой ассистент может иметь отношение к «снежным королевам»? Вы думаете он… — вкрадчиво начал Рюмин, но Антон холодно перебил его:
— Я пока ничего не думаю, кроме того, что эти парик мог оставить здесь как Маркин, так и вы сами, Виталий Павлович! Согласитесь, ключи у вас есть, а вот алиби нет.
Увидев, как вытянулось лицо психолога, детектив, испытал странное удовлетворение. Его не покидало чувство, что этот человек по-прежнему что-то скрывает, какой-то крохотный, возможно неприметный пазл, без которого вся эта головоломка никогда не сложится в единое целое.
В агентстве Антон, как и надеялся, обнаружил Арбенина. Тот дремал на диване. Услышав шум, он открыл глаза, но принимать вертикальное положение не торопился.
— Я работаю, а ты спишь — хорошенькое разделение труда! — возмутился детектив, присаживаясь рядом.
Май лениво потянулся.
— Ты совершенно прав: работник из меня хреновый, а посему увольняюсь. Я, собственно, для этого пришёл — дела сдать.
— Я не понял, в каком смысле увольняешься?
— В прямом, — Май неохотно поднялся с дивана и небрежно сунул Антону пластиковую папку-скоросшиватель. — Здесь, как и обещал, информация по «халявщицам» — адреса, пароли, явки. Я всё проверил — ничего интересного. Скворцову отвёз домой к папочке, но ты всё же присматривай за ней — мало ли что.
— Подожди, так ты это серьёзно? — недоверчиво переспросил Холмс. — Но почему сейчас? Ведь мы не закончили!
— Искать убийцу — не моя задача. Я должен был всего лишь убедиться, что не пострадает репутация фирмы, а поскольку предприятие «Элен» не имеет к этой истории никакого отношения…
— Ты в этом уверен?!
— Да, уверен. Миссия выполнена, меня ждёт другая работа.
— А вот у меня такой уверенности нет! — Антон осёкся под проницательным взглядом золотисто-карих глаз. — Ладно, значит, бросаешь меня одного в тупике с кучей подозреваемых и без единого доказательства? Когда единственный человек, который может пролить свет на эту тёмную историю — мифическая дочь Галины Перовой исчезла бесследно, и я понятия не имею где её искать? А тут ещё Рюмин обнаружил в кабинете Маркина кучу париков вроде тех, что были на убитых, и нет никакой гарантии, что он не подбросил их сам! Я понятия не имею за что хвататься и с чего начинать?!
Май потёр начинающие пульсировать от усталости виски:
— Начни с начала: с Элен — поговори с матерью.
— Причём здесь моя мать?! — автоматически взвился Антон.
Арбенин безучастно пожал плечами.
— Мне больше не нужно это выяснять, разбирайся сам. Просто дружеский совет номер один.
— Забудь об этом, лучше сразу переходи к номеру два!
— Как скажешь — совет номер два: насчёт Рюмина и Маркина — не лезь на рожон, не раскрывай карты. Поговори не с ними, а с теми, кто хорошо их знает. Например, о Маркине расспроси его белокурую подружку, которую он приводил на презентацию, адрес в папке имеется. Сам знаешь, взгляд со стороны иногда лучше личной беседы. А мне пора, желаю удачи.
Май помахал в воздухе рукой и направился к выходу. Антон провожал его недоверчивым взглядом: неужели действительно возьмёт и уйдёт как в прошлый раз? И как в тот раз хотелось возмущаться, кричать, ругаться от бессилия, но он понимал — это бессмысленно. Невозможно переубедить человека, сделавшего пусть неправильный, но окончательный выбор.
— Май, подожди!
Тот нехотя обернулся.
— Спасибо за помощь. Рад был снова поработать вместе, — Холмс сделал несколько шагов навстречу и протянул ему руку.
В золотисто-карих глазах мелькнуло удивление, взгляд потеплел, Май крепко пожал протянутую руку и вполне искренне пожелал бывшему начальнику удачи.
Антон долго смотрел в след ушедшему теперь уже навсегда Арбенину. Затем, поколебавшись, всё же решил последовать совету N1 и набрал номер Элен Холмс.