Май в который раз посмотрел на часы и, наконец, выключил свет. Бессмысленно мучить себя бессонницей, когда силы почти на исходе. Ему нужно поспать, а ждать неизвестно чего, хватаясь за пистолет при каждом шорохе — явно не выход. Он ждал весь день, ничем не выдавая своих чувств, однако ничего не произошло. Совсем ничего. Он не участвовал в переговорах руководства, но стоял в охране у дверей кабинета Воропаева, у него даже оружие не отобрали. Что бы это значило? Анита никому ничего не сказала или это затишье перед бурей? А что если как только он уснёт… Май запретил себе паниковать: он спит очень чутко и всегда сумеет за себя постоять — это, во-первых! А во-вторых, Воропаев хоть и силён в своей области, актёрской игре не обучен, виртуозно притворяться не умеет, а значит, по крайней мере, вечером он всё ещё считал его своим «верным псом». Звучит погано, но ободряюще.
Часы с прослушкой лежат в прихожей за двумя плотно прикрытыми дверями, так что если он и сболтнёт во сне что-нибудь лишнее — не страшно. А раз так! Май перевернулся на бок и закрыл глаза. Несколько минут он лежал, тщательно отслеживая и подавляя мысли, нагнетающие панику, и только когда их постепенно вытеснила уверенность, что всё будет хорошо (в смысле по плану), мужчина позволил себе уснуть.
Утро выдалось на редкость пасмурное и холодное даже для декабря. Антон появился в агенстве невыспавшйся и раздражённый. Он почти всю ночь провёл в больнице. С Маркиным поговорить не удалось, приступ купирован, но пациент до сих пор под капельницей, посторонних к нему не пускают. Киру по-прежнему охраняют, значит можно оставить свой пост и заняться другими делами. Даже если Маркин и есть тот самый «снежный король» в общественном месте при свете белого дня у него просто связаны руки.
Опять это «если»! Антон вздохнул. Он по-прежнему ни в чём не уверен — в этом всё дело, все улики косвенные, свидетелей нет. Лиза — вот кто может прояснить ситуацию! Нужно срочно её найти, только где? Возможно, она приходила на приём в офис Рюмина (у девушек с её внешностью полно комплексов, проблем) и там познакомилась с Маркиным? Придётся снова навестить «любимого» доктора. Антон невольно поморщился, в свете последних событий тот раздражал его всё больше. Приторно-вежливый и постоянно что-то не договаривает — весьма неприятное сочетание. Холмс настолько углубился в размышления, что не сразу узнал ожидающую у дверей агентства Людмилу Щукину. Она бросилась к нему и, не тратя времени на приветствия, затараторила:
— Ой, Антон Леонидович, как хорошо, что вы пришли, а то я прямо не знаю что делать!
— Э… доброе утро, Людмила! — он не без усилия вспомнил имя журналистки. — Что-то случилось?
— Случилось! Кажется, Гелька пропала!
— Вы имеете в виду Ангелину Скворцову?
— Кого же ещё?!
— Идёмте, поговорим в помещении. — Антон пропустил девушку вперёд. Они расположились в его кабинете.
— А теперь, пожалуйста, расскажите всё по порядку: что значит «кажется, пропала»?
— Сейчас объясню. Она позвонила мне вчера вечером и сказала, что после выступления в клубе приедет ко мне ночевать, а домой больше ни за что не вернётся.
— Домой, это куда?
— К тётушке и отцу. Я не поняла, как она вообще там оказалась, но, похоже, папочка посадил любимую дочку под домашний арест, вот она и сбежала. В общем, я ждала её до двух часов ночи, потом позвонила — мобильник был отключён. Она так и не появилась, а дозвониться по-прежнему невозможно.
Антон почувствовал как по телу пробежал неприятный холодок смутного предчувствия.
— А домой вы не звонили, вдруг она всё же решила вернуться?
Люда нахмурилась, возразив:
— Я там уже была! Вот что странно, дверь мне открыла Катя — её младшая сестра. Она не видела Гелю с прошлого вечера и была уверенна, что та ночует у меня. Мы беседовали, потом вдруг появился отец Скворцовой, чуть ли не силой оттащил Катю от двери, а мне сказал, что отправил Гелю к родственникам! Но Катя ведь говорила, что дома она не появлялась. Когда же он успел? Это, во-первых, а во-вторых, единственные их родственники живут в Сочи, я проверила авиарейсы — ближайший через полтора часа, остальные совсем не подходят по времени.
— Ого! Вы провели настоящее расследование! — невольно восхитился детектив. Щукина смущённо зарумянилась:
— Я ведь журналистка!
— Хорошо, Людмила, давайте вместе подумаем, к кому кроме вас Ангелина могла пойти. У неё были друзья?
— Из близких только мы с Кирой, но на старой квартире её тоже нет, я и там уже побывала.
— А продюсер?
— У меня нет его телефона, но он обычно на таких мероприятиях не появляется — только распоряжение отдаёт. Где именно она выступала, к сожалению, не знаю.
— Я это выясню. У неё есть молодой человек?
Люда не задумываясь, отрицательно покачала головой:
— Нет, я бы знала. Гелька скрытная, не любит говорить на подобные темы, но и притворяться не умеет. Возможно, ей кто-то нравился, только серьёзных отношений там точно не было.
«Ну, кто ей нравился я знаю» — подумал детектив и неохотно набрал знакомый номер. Хоть он и расстался с бывшим помощником вполне по-дружески, надеялся, что звонить ему больше не придётся, чтобы тот не подумал, что он без него не справляется.
— Алло, — раздался недовольный голос Мая после долгой паузы: видимо он решал, стоит ли брать трубку.
— Спорим, ты жалеешь, что не успел сменить сим-карту?
— Сегодня же это сделаю! Предупредил ведь — расследованием больше не занимаюсь.
— Я всего лишь хотел спросить, не видел ли ты прошлой ночью Ангелину Скворцову?
И снова долгая пауза:
— Во сне? — наконец с сарказмом уточнил Арбенин, но Антон слишком хорошо его знал — за насмешкой скрывалась тревога.
— Всё ясно, значит, не видел, извини, что побеспокоил.
— Подожди, что там со Скворцовой?
— Похоже, она пропала, но тебе какое дело, ты ведь расследованием больше не занимаешься! — язвительно ответил Холмс и, не слушая возражений собеседника, отключил телефон.
Так ему и надо — пусть помучается! Антон не был бы детективом, если бы не заметил очевидного: как бы холодно и отстранённо не держался Май — девушка ему небезразлична.
Арбенин уже привык держаться естественно при самом крайнем внутреннем напряжении. Вот и сейчас, обнаружив в кабинете вызвавшего его Воропаева Салимханова, он не изменился в лице и вежливо поздоровался с удвоившимся начальством.
— Это парень, о котором я говорил, — небрежно бросил Воропаев Мурату Рустамовичу. — Благодаря нему мы нашли то, что искали.
Салимханов окинул Мая оценивающим взглядом и кивнул:
— Хорошая работа, нам нужны такие люди. Введи его в курс дела, лишние руки не помешают.
Щедро одарив его ещё одним милостивым взглядом, он вышел из кабинета. Май перевёл дух — сдерживаться становилось всё сложнее, а тут ещё этот звонок Холмса. Что могло случиться с Ангелиной? Впрочем, его это не должно беспокоить, игра походит к концу — сейчас имеет смысл только это.
— Не совсем понял, что же я такого нашёл?
Воропаев широко улыбнулся.
— Сейчас объясню. Я ведь уже говорил — намечается очень важная сделка. Но товар нужно переправить через границу напрямую. До недавнего времени у нас был свой человек в нужной сфере, и всё шло гладко. Теперь там заведует новый руководитель, договориться с ним не удаётся. Более того, есть опасность, что он задействует другие сферы своей иерархии. Если это случится — фирме «Элен» и всем нам придёт конец. Но, благодаря тебе, не всё так печально.
— Благодаря мне?!
— Да, мы долго искали способ воздействия на этого человека: родных или близких. Но информация такого рода всегда засекречена: паспорт у него чистый — ни жены, ни детей, прописка липовая — зацепиться не за что. А ты сам привёл нас к его родственникам. Посмотри сюда.
Воропаев повернулся к стене увешанной белоснежными мониторами. Май знал — отсюда можно увидеть всё, что происходит в любой точке головного офиса «Элен», а также далеко за его пределами. За секунду до того, как начальник нажал кнопку пульта, он понял, что увидит сейчас на одном из мониторов.
— Помнишь, это особая комната для особых клиентов? Отсюда ты забирал тело Воланда. Теперь у нас новый гость, точнее гостья.
Май заставил себя посмотреть на экран. В тесном тёмном помещении кроме камина и стола находились диван и два стула, но девушка сидела прямо на полу, обхватив колени руками и опустив на них голову. Длинные волосы закрывали лицо, но плечи не дрожали — она не плакала.
— Насколько я понял, вы немного знакомы?
— Да, немного, — машинально ответил Май, отвернувшись от монитора. — Разве её отец не простой военный офицер?
— Официально — да, а не официально — генерал Романов в интересующей нас структуре далеко не последний человек. Ему достаточно сделать пару звонков и наша маленькая проблема мгновенно решится. Теперь, полагаю, это произойдёт уже скоро. Наши поиски могли оказаться безрезультатными, хотя за девочкой следили.
— Значит погром в её квартире…?
— Увы, мои ребята были неаккуратны — торопились, искали доказательства в документах, но тщетно. Всё чисто: даже в свидетельстве о рождении отец не указан. Если бы ты не отвёз её домой и лично не передал в руки Романову, мы бы до сих пор не были уверены.
— Вы следили за мной, — не вопрос — констатация факта.
— И ты это знал.
— Романову сообщили? — голос звучал ровно и как-то безразлично. Пустота внутри стремительно разрасталась, а мир вокруг не менее стремительно терял краски, запахи, звуки.
— Да, мы дали ему немного времени на раздумья. Думаю, завтра или даже сегодня вечером наш вопрос решится положительно.
— А что потом будет с девчонкой? Вернёте отцу?
— Переживаешь? — усмехнулся Воропаев. — Вижу, тебя беспокоит судьба твоей маленькой подружки?
Май усмехнулся в ответ, пустота уничтожила всё кроме цинизма:
— Ещё как беспокоит: нас слишком многие видел вместе. Если с ней что-то случится, меня затаскают по ментовкам. Мне это совсем ни к чему: вдруг прежние грехи всплывут.
Геннадий Викторович понимающе улыбнулся.
— Мы действительно собирались её вернуть. К сожалению, девочка оказалась слишком шустрой. Она пыталась сбежать, и ей это почти удалось — Цыблин проглядел — неудачник! Так вот, она видела слишком много в том числе и самого Марата Рустамовича. Как ты сам понимаешь, я не могу отпустить её к отцу с такой информацией. Сейчас мы для него — безымянные, безликие голоса в телефоне, общаемся исключительно через агентов — руки развязаны, все пути открыты. Так должно быть и дальше — свидетели нам ни к чему. Но ты не переживай, всё будет выглядеть естественно — в Москве орудует маньяк, организуем очередную жертву. А тебе соорудим железное алиби и по «ментовкам» таскаться не придётся.
— Романов не поверит, — Май по-прежнему не мог смотреть на экран. Происходящее казалось продолжением ночного кошмара. Судьба всегда любила над ним подшутить, и он был настороже, но к такому повороту событий оказался совершенно не готов.
— Естественно, но и доказать ничего не сможет. Если ожидаемая сделка состоится, фирма «Элен» в качестве прикрытия нам больше не понадобится. Тогда начнётся игра по-крупному.
— Что с Цыблиным? — он спросил только чтобы не молчать. Не молчать и не думать.
Воропаев брезгливо поморщился.
— Ничего. Я пока не решил, что с ним делать. Кстати, ты с сегодняшнего дня — начальник охраны. Поздравляю с повышением!
— Э…спасибо, когда приступать?
— Прямо сейчас. Начнёшь с того, с чем не справился Цыблин — будешь охранять генеральскую дочку.
Май смерил Воропаева откровенно насмешливым взглядом:
— Очередная проверка? Думаете, помогу ей сбежать?
Геннадий Викторович нахмурился, проворчав:
— Мне нравится твоя прямолинейность, но не забывайся. Да, в каком-то смысле это тоже проверка.
— И какова вероятность, что я её не пройду? — горечь, прозвучавшую в голосе подчинённого, Воропаев отнёс на счёт незаслуженного недоверия.
— Не больше пяти процентов.
— Так много?!
— Это официальная статистика: лишь пять процентов глупостей совершаются из-за женщин, остальные — дань карьере, богатству и власти. Как видишь, карты открыты. Надеюсь, ты всё сделаешь правильно.
— Не сомневайтесь, — сухо заверил Май.
Он был уверен, что так и будет. Вышел из кабинета, стараясь не смотреть на монитор, и запретил себе думать о чём-либо, кроме своей главной цели, которая сейчас близка как никогда. Увы, эти мысли больше не вдохновляли.
Антон был зол на себя, на Щукину, на Арбенина, который бросил в самый сложный момент и на отца Скворцовой, отчитавшего его как последнего школьника. Он запретил детективу лезть в дела его семьи, заверил, что с Ангелиной всё в порядке и буквально выставил за дверь. Ну и замечательно! Хоть на это время тратить не придётся! В самом деле, если бы с девушкой что-то случилось, он бы об этом уже знал: тела прежних жертв нашли очень быстро. К тому же, если маньяк Маркин — он со вчерашнего вечера в больнице. «Кстати, надо бы проверить!» — шепнула интуиция. «Надо бы» — согласился с ней детектив и развернул машину.
Когда Антон подъехал к лечебному учреждению, там царили суета и переполох. На парковке для сотрудников стояли три милицейских автомобиля. В отделения никого не пускали, и лицензия частного детектива здесь была бессильна. Хуже всего — никто толком не знал, что происходит. Кто-то тихо позвал его по имени. Антон обернулся и увидел бледную перепуганную Надежду Агафонову. Мужчина вздохнул с облегчением, судя по всему, женщина была в курсе происходящего.
— Надежда Дмитриевна! Что здесь случилось?
— Точно не знаю, я пришла навестить Дениса. Всё-таки он мне не чужой. Мы поговорили. Наверное, не нужно было, но я рассказала о вашем визите и нашей беседе. Он почему-то испугался. Потом я пошла навестить подругу — она в гинекологии лежит. А когда вернулась, здесь уже была полиция.
— Так что всё-таки случилось?!
— Насколько я поняла из разговора медсестёр: Денис сбежал из отделения.
— Поэтому здесь, столько полиции? — не поверил Антон.
— Нет, в отделении интенсивной терапии кого-то убили.
— Кого?!
— Не знаю! — блондинка беспомощно развела руками. — Вроде бы какую-то девушку.
— Кира! — Антон схватился за голову. Ему нужно срочно попасть внутрь и увидеть всё своими глазами.
— Антон Леонидович! — раздался за спиной знакомый голос.
— Виталий Павлович и вы здесь?
— Да, пришёл навестить Маркина, но опоздал.
— Значит, вы тоже не знаете подробностей? — разочарованно вздохнул детектив.
— Увы! Я звонил своему знакомому, который как раз работает в терапевтическом отделении. Он пока ничего не знает о якобы совершённом убийстве — полиция туда никого не пускает. Но одно известно точно — Маркин действительно сбежал. Остальное мне известно лишь со слов Наденьки, мы встретились пару минут назад.
— Вы знакомы? — удивился Антон. Блондинка и психолог тоже выглядели удивленными.
— Разумеется, мы ведь работаем вместе.
— Я — убираю в офисе Виталия Павловича, разве я вам не говорила? — улыбнулась женщина. — Собственно, там мы с Денисом и познакомились.
Её улыбка вдруг погасла, необыкновенные фиалковые глаза погрустнели:
— Антон Леонидович, то о чём вы меня тогда спрашивали… Его бегство и это убийство, ведь это не может быть связано, правда? Он, конечно, со странностями, но не плохой.
Холмс не успел ответить, в кармане завибрировал мобильный. Звонил отец. Он спрашивал, встретился ли Антон с матерью, и ждать ли их к ужину.
— С мамой? — удивился детектив. — Разве она вернулась?
— Да, сегодня на рассвете. Наверное, вы разминулись. Она поехала к тебе, в агентство. Дозвониться не смогла, что у тебя с телефоном?
— Поехала в агентство? Я всё понял, спасибо пап, я её найду.
Он отключил телефон.
— Виталий Павлович, Надежда Дмитриевна, извините, мне нужно ехать.
Его мать сейчас в Москве — в городе, где орудует маньяк, решивший сделать её очередной жертвой! Спокойно, если «король» Маркин, он не знает где её искать. Чёрт, опять это «если»! Холмс повернулся к Рюмину и Агафоновой:
— Случайно не знаете, какой звонок стоит у Маркина на входящих?
Рюмин удивлённо моргнул, а Надя не задумываясь, ответила:
— Жуткий конский топот, он меня всегда раздражал.
Она подошла ближе и с надеждой сказала:
— Антон Леонидович, я верю — вы во всём разберётесь. Денис запутался, но вряд ли мог сделать что-то плохое. Вы ведь ему поможете?
— Для начала его нужно найти. — Антон прикидывал, что ему сделать в первую очередь — поговорить с матерью или отправиться к Маркину домой. Если упустить время он может скрыться. Где сейчас Элен Холмс он всё равно не знает, значит, стоит пока… Его размышления прервал тихий голос Нади:
— Я знаю где он может быть. Есть одно место, он однажды привозил меня туда…
— И что за место? Надя, умоляю, не молчите, раз уж начали говорить!
Поколебавшись, женщина назвала адрес.