Respondeo ad quaestionem, ipsa pergamenta.
В своей неприступной крепости высоко над Манхэттенским районом Митпэкинг Глинн смотрел в окно с зеркальным стеклом, выходящее на запад, на парк Хай-Лайн и на темневшую вдали реку Гудзон, в которой отражались огни Джерси-Сити. Только что минуло три часа утра.
— Ответ на вопрос дает сама страница. «Ipsa pergamenta», сама страница…
Глинн не знал латынь, но Брок провел с ним много часов, перебирая все возможные варианты, переносные значения, вторичные значения и аллитерации каждого слова этого предложения, анализируя его с талмудической тщательностью. Но безрезультатно. Глинну казалось, что разум его перегружен и чрезмерно напряжен. Он слишком долго концентрировался на одном и том же.
Сама страница…
Чтобы очистить голову, он достал еще одну книгу стихов — на этот раз Уоллеса Стивенса — и открыл ее наугад. Стихотворение, на которое упал его взгляд, называлось «Не мысль о вещи, а вещь сама по себе». Сама страница — сама вещь. Какое интересное, однако, получилось совпадение.
Он прочитал стихотворение один раз, затем еще, и, наконец, отложил книгу.
«Не мысль о вещи, а вещь сама по себе. Ответ на вопрос дает сама страница».
И тут на него снизошло озарение. Это была не загадка. Это было дословное изложение факта. «Ipsa pergamenta». Сама страница или буквально сам веллум, сам пергамент — пергамент, как он есть — ответит на вопрос.
Неужели все так просто?
Это имело смысл. Веллум страницы Хи-Ро был другим: плотнее, тоньше, белее, чище, чем остальная Келлская книга. Секрет был сокрыт в самом веллуме.
Там, в темноте, Глинн покраснел от огорчения. Ответ оказался слишком очевидным, поэтому сразу он его и не увидел.
Директор направил свое кресло-коляску к лифту и спустился на первый этаж. Дальняя лаборатория проекта «Форкис» была пуста. Глинн подъехал к сейфу, в котором хранилась страница Хи-Ро, ввел код и извлек ее. Положив пергамент на чистую стеклянную подставку, он выбрал стерилизованный хирургический нож из набора инструментов, лежащих в автоклаве, и, работая с большой осторожностью, отрезал квадратный кусочек длиной в несколько миллиметров от его пустого угла. Используя пинцет, он положил квадрат кожи в пробирку и, запечатав и обозначив ее, поставил на стойку.
Долгое время он смотрел на взятую им пробу и, в конце концов, пробормотал, затаив дыхание:
— Интересно… Интересно… из какого же животного ты сделан.