На следующее утро Гидеон и Эми отнесли спутниковый телефон на пляж, где у них было больше шансов на хороший прием. Эми включила аппарат. По мере загрузки светодиодный экран мигал, сообщая о пропущенных вызовах и оставленных сообщениях. Всего их оказалось восемь — все от ЭИР. Гидеон почувствовал нервозность: они не выходили на связь с Глинном уже несколько дней, и этот парень уж точно не преминет выразить свое недовольство сим фактом.
Эми сняла трубку, набрала номер, и Глинн ответил после первого же гудка. Его голос не был возбужденным или сердитым, как ожидал Гидеон. Наоборот, он звучал прохладно, сдержано и по-деловому.
— С момента нашего последнего разговора прошло уже несколько дней, — сразу же пошел в наступление Глинн. — Я жду объяснений.
— Мы не можем долго говорить, — парировала Эми. — Осталось всего четыре процента заряда батареи, а возможности ее подзарядить у нас нет.
— Так говорите.
Гидеон слушал, как Эми стала вкратце объяснять директору суть своего открытия, связанного с «Одиссеей» Гомера. Но Глинн почти сразу же прервал ее.
— Я слышал достаточно. Остальное не имеет значения. А теперь вы выслушайте меня, и, пожалуйста, слушайте внимательно. Мы прерываем миссию.
— О чем, черт возьми, вы говорите? — возмутился Гидеон.
— Появилась новая информация, которую необходимо учесть.
— Какая новая информация?
— Мы решили загадку. Нет времени вдаваться в подробности, разве что сказать, что веллум был сделан из кожи гоминида-неандертальца.
— Подождите. Вы о чем?
— Эта новая информация обрушила наши компьютерные модели. Кроме того, все выразили единодушное мнение, что вам нельзя больше оставаться там одним — мы должны перегруппироваться, повторно проанализировать и спланировать пересмотренную миссию. Я отправлю судно, чтобы забрать вас и вернуть в Нью-Йорк. Кроме того, я благодарю вас за прекрасно проделанную работу и с нетерпением жду встречи с вами.
Тут индикатор батареи телефона замигал красным, и Эми молча подошла и выключила аппарат. Гидеон непонимающе уставился на нее.
— Что ты делаешь?
Эми вперилась в него своими темными глазами.
— Это то, чего ты хочешь? Прервать миссию? И это после того, как мы столько рисковали, и через что прошли ради нее?
— Нет, я не хочу.
— Как насчет того, чтобы послать их к черту? Мы в 20 милях от нашей цели, — она указала на видневшиеся вдали острова. — Она прямо там, в пределах нашей видимости.
Гидеон выжидающе смотрел на свою напарницу.
— Хорошо. Я тебя слушаю.
— Надеюсь, ты собираешься сделать нечто большее, чем просто выслушать меня. Все, что нам нужно сделать, это добраться до тех островов, исследовать их, обнаружить источник того чудодейственного лекарства — и я не сомневаюсь, что это тот самый «лотос», который подарили тебе туземцы — и разжиться им.
— С Глинном могут возникнуть неприятности. Он может попытаться остановить нас.
— Он даже не знает, где мы, — парировала она.
— Да, но он может легко об этом догадаться.
— Единственное, что я хочу знать прямо сейчас, это: ты со мной или нет?
Гидеон глубоко вздохнул. У него все еще были сомнения относительно ее теории, но появление Пожирателей Лотоса существенно их рассеяло. Он никогда не видел такой убежденности или такого бесстрашия раньше — ни в мужчине, ни в женщине.
— Я в деле.
Эми улыбнулась и наклонилась к нему.
— Знаешь, я могла бы поцеловать тебя за такие слова.
— Так давай же.
— Не сейчас. Нас ждет работа.
Он рассмеялся.
— Если не сейчас, то когда?
— Не волнуйся, такое ты не пропустишь.
Упаковав спутниковый телефон в водонепроницаемый чехол, Эми засунула его обратно в непромокаемую сумку и встала, отряхиваясь от песка. Затем она на пару секунд застыла, глядя на море.
Гидеон проследил ее взгляд до ближайшего гористого острова, лежавшего на горизонте, на самом краю видимости. Его очертания были скрыты фиолетовой дымкой, делавшей его весьма далеким и таинственным, а одинокое облако цеплялось за самый высокий его пик. Существовала ли вероятность — хотя бы ничтожная — что лекарство от его терминального состояния можно было найти на том призрачном острове?