В лагере их встретил АйФон. Он пригласил их подсесть к огню и разделить с ним неаппетитный завтрак, состоящий из клейкого кукурузного пудинга и пюре из зеленых бананов. После того, как с едой было покончено, Гидеон обратился к АйФону.
— Isla, — сказал он, указывая на невидимый океан. — Vamos isla[50], — он изобразил, что гребет на лодке, и снова указал в сторону отдаленных островов: — Мы хотим отправиться на остров. Хорошо?
Похоже, что эта просьба чужеземцев сильно расстроила АйФона. Нахмурившись, он покачал головой. Гидеон стал упорствовать.
— Vamos isla. Importante. Vamos ahora[51].
Последовало еще более интенсивное качание головой и неодобрительное бормотание. Наконец АйФон встал и вошел в хижину вождя. Несколько мгновений спустя вышел вождь и подсел к напарникам с мрачным выражением лица.
— No vamos isla, — сказал он, погрозив поднятым пальцем, как школьный учитель. — No[52].
Гидеон глубоко вздохнул.
— Porque[53]?
— Isla…peligroso[54].
Peligroso. Что, черт возьми, это значит? И снова Гидеон стал судорожно рыться в своих знаниях испанского языка, полученных им в средней школе.
— Peligroso? No comprende[55].
— Peligroso! Malo! Difícil[56]!
Сложно. По крайней мере, он понял последнее слово. Проблема заключалась в том, что испанский вождя был не намного лучше его.
— Vamos in canoa[57], — Гидеон изобразил гребные движения веслом.
— No. Isla sagrada[58].
Sagrada. Еще одно чертово слово, значение которого он не знал. Гидеон повернулся к Эми.
— Может, ты мне с этим поможешь? Ты же знаешь латынь. Что, черт возьми, значит sagrada?
— Это очень похоже на sacra. Священный. А peligroso звучит так же, как periculosum. Опасный.
Значит, остров священный и опасный. Но туземцы то плавают туда! Как иначе они добывают лотос? Гидеон снова обратился к вождю.
— Cuando…[59] — он указал на вождя и жестами изобразил остальную часть вопроса: когда вы сами плаваете на остров? После нескольких неудачных попыток, вождь, наконец-то, понял суть вопроса. Частично на ломанном испанском, частично жестами, он в общих чертах объяснил, что они плавают туда на некую церемонию благодарения.
— Gracias, — поблагодарил Гидеон.
Вождь ушел, а Гидеон кивнул Эми.
— Пойдем, прогуляемся по пляжу.
Они миновали заросли и вышли на широкий пляж, где на песке лежали вытащенные каноэ.
— Может, нам украсть лодку и самим туда доплыть? — предложила Эми.
— Боюсь, ничего не получится, и мы просто утонем. Даже спуск на воду каноэ при таком прибое потребует всего мастерства того, кто точно знает, как это делается. А мы, увы, не знаем.
— Итак, что же нам делать?
— Мы возьмем пример с вашего старого доброго друга Одиссея.
— Как? Ткнем палкой в глаза АйФона?
— Нет. Я говорю о старой доброй социальной инженерии.
— Ты о чем?
Гидеон объяснил ей свою идею. Он симулирует болезнь, и чтобы его спасти туземцы будут вынуждены дать ему лотос. Он исцелится, и тогда им придется отправиться на остров, чтобы провести там церемонию благодарения.
Эми уставилась на него.
— Гидеон, это ужасная идея. Откуда ты знаешь, что лотос не ядовит?
— Я и не знаю, но очень сильно на это надеюсь.
— Надеешься, ну-ну. И откуда ты знаешь, что там проводится именно церемония благодарения? Бормотание и жесты того старика могли значить все, что угодно.
— Ты же видела, как он складывал руки в молитвенном жесте и кланялся. По мне, так это весьма похоже на благодарность. И вообще… Я хочу опробовать лотос на себе.
Она с любопытством взглянула на него.
— Зачем?
— Просто, чтобы посмотреть.
— Посмотреть на что?
Гидеон промолчал.
Они провели следующие полчаса, обсуждая другие способы убедить туземцев отвезти их на остров. Но, какие бы варианты они ни рассматривали, у них оставалась одна неразрешимая проблема: дикари плавали на остров только чтобы провести церемонию. Наконец, скрепя сердце, Эми одобрила первоначальный план.
— Но я соглашусь, — добавила она, — только при одном условии: лотос приму Я.
Это вызвало новую волну споров, но Эми была непреклонна.
Они вернулись в лагерь и снова расположились у костра. Пока Гидеон возился с аптечкой, Эми съела второй завтрак — еще одну миску густого кукурузного пудинга и пюре. Сам вид того, как много еды она в себя запихивала, заставил Гидеона ощутить, как на него накатывает тошнота. Девушка указала на кокос, жестом прося дать ей попить. АйФон выполнил ее просьбу и принес ей один, предварительно мастерским ударом отрубив верхнюю его часть и проковыряв дыру, через которую можно было добраться до сока. Эми немного утолила жажду и передала орех Гидеону, который тоже к нему приложился и затем поставил его рядом с собой. Тайком, когда никто не смотрел, он взял маленький пузырек с настойкой рвотного корня, который он нашел в аптечке, и вылил содержимое в кокос.
Эми снова попросила кокосового молока, и напарник вернул ей орех. Многозначительно взглянув на него, девушка сделала большой глоток.
И тут же у нее началась рвота.
Все окружающие в ужасе повскакивали со своих мест, в то время как женщина, сгибаясь пополам и извиваясь от накатывающих спазмов, возвращала только что съеденный ею завтрак. Ее сжимали судороги, она корчилась, катаясь по земле, и вскрикивала между приступами.
Выступление произвело эффект разорвавшейся бомбы. В то время как Гидеон подбежал к ней и попытался помочь, по крайней мере, половина поселения, охваченная шумной паникой, сбежала в джунгли, унося на руках детей. С явной неохотой вождь и АйФон приблизились к чужеземцам.
— Я умираю! — вскрикнула Эми. — Умираю!
— Muerte[60]! — крикнул Гидеон, вырывая еще одно испанское слово из своего ограниченного словарного запаса. Сухие спазмы закончились — действие рвотного корня оказалось очень кратковременным, но девушка продолжала кричать и извиваться, закатывая глаза, царапая песок и симулируя судороги. Это было так ужасно, что даже Гидеон почувствовал, как его желудок болезненно сжался. Большая часть деревни уже была вне пределов видимости, и он краем глаза отметил, что еще несколько человек сбежало в джунгли.
Но вождь и АйФон, проявив отвагу, остались, пытаясь помочь гостье. Вождь начал читать какой-то напев, возложив руки на Эми, в то время как АйФон пытался удержать ее на месте.
Гидеон вытащил резную деревянную шкатулку из своей непромокаемой сумки и, открыв крышку, достал лотос.
— Дайте ей его!
Это предложение было встречено криком незамедлительного одобрения. Вождь вскочил и принес от огня кипяток, в то время как АйФон вынул свое мачете и начал кромсать и измельчать сушеный стручок на крошечные кусочки, а затем стал разминать их плоскостью лезвия. От дробленого растения распространился неприятный запах, и у Гидеона промелькнула неприятная мысль, что оно действительно может оказаться ядовитым. Но туземцы никак не походили на отравителей и были явно обеспокоены болезнью девушки. Когда стараниями АйФона стручок превратился почти в порошок, он отправился в горшок с кипящей водой.
Эми в последний раз вскрикнула, а затем — закатив глаза — выгнулась дугой и «потеряла сознание».
Вождь и АйФон отчаянно помешивали порошок лотоса в горячей воде, а затем процедили отвар через кусочки толченой коры. В итоге образовался плохо пахнущий розовый отвар, который они охладили небольшим количеством пресной воды. Сопровождая быструю речь жестами, они объяснили Гидеону, чтобы он поддержал Эми и помог ей его выпить. Гидеон умудрился приподнять девушку — при этом ее голова запрокинулась назад, а струйка слюны свесилась с уголка ее рта. Он не мог поверить в то, какой хорошей актрисой она оказалась.
Вождь взял чашку из половинки кокоса с мутным отваром, встал на колени перед пострадавшей и отвесил ей пару сильных пощечин. Глаза девушки открылись, и он поднес к ее губам чашку.
Сморщившись от запаха, она выпила смесь и откинулась назад, снова потеряв сознание. Гидеон опустил безвольное тело на землю.
Прошла минута, а его напарница все так же лежала неподвижно. Исходящие от вождя и АйФона напряжение и беспокойство были почти осязаемыми. Туземцы стояли над ней, ломая руки, с искаженными от переживаний лицами.
И тут внезапно Эми открыла глаза и немного осмотрелась.
Вождь и АйФон громко вскрикнули. Остальная часть племени, которая сгрудилась у края джунглей, теперь неуверенно подходила, желая взглянуть, что происходит.
Эми приподнялась на локтях и, часто моргая, окинула зрителей непонимающим взглядом, чем спровоцировала еще больше перешептываний и волнений. Люди все еще держались поодаль, но исходящее от них облегчение было огромным.
Медленно, осторожно, Эми поднялась на ноги. Рвота и спазмы окончательно прошли. Она поблагодарила сначала вождя, затем АйФона. И тут туземцы налетели на нее, образовав вокруг нее плотную толпу. Девушка выглядела ужасно усталой и стояла, слегка пошатываясь, но никто, казалось, этого не замечал. Туземцы продолжали сыпать из кустов, расплываясь в широких улыбках, удивляясь чуду, издавая громкие радостные восклицания благодарности и указывая на небо, явно восхваляя богов.
Тут вождь схватил руку Гидеона и поднял ее в знак триумфа. Он произнес еще одну непонятную речь, которая, судя по интонации, хвалила Гидеона и его мудрость. По крайней мере, Гидеон очень надеялся, что это было именно так — потому что с самого начала такова была их цель.
Хлопая в ладоши, вождь начал выкрикивать указания. Деревенские дети погнались за козой и, быстро окружив ее, поймали и связали. АйФон подошел к пленнице с мачете и под ужасающее блеяние, перерезал ей горло.
Вождь просиял и снова хлопнул в ладоши.
— Fiesta[61]! — он сказал.
— Fiesta, — пробормотала Эми, немного отрешенно. — Fiesta.
Пока туземцы готовили праздник, Гидеон отвел Эми на пляж, чтобы привести ее в порядок, смыть с нее грязь и следы рвоты. В тот вечер, на пиршестве у костра, они наслаждались барбекю. Вождь произнес нечто, что выглядело важным объявлением, и которое местный народец встретил бурными аплодисментами. Задав несколько вопросов Гидеон смог его расшифровать. Это было именно то, на что они и надеялись: следующим утром они отправятся в путешествие к острову Тавайя для того, чтобы вознести хвалу Богу Исцеления и Духу Лотоса.
Поздно ночью после праздника Гидеон и Эми, наконец, смогли укрыться в темноте своей хижины. Гидеон с удовольствием вытянулся на своем тюфяке, заложив руки за голову. Некоторое время они молчали, Гидеон краем уха слушал отдаленный звук прибоя и бормотание голосов туземцев около костра.
— Эми, твое шоу было потрясающим.
В ответ — тихий храп. Казалось, Эми все еще находилась под воздействием цветка лотоса. На протяжении всего праздника было видно, как она прикладывает массу усилий, чтобы не уснуть.
— Эми?
— Ммм?
— Ты была потрясающа. Твое представление напугало всех до чертиков, включая меня.
Последовала долгая пауза перед тем, как пришел тихий ответ.
— Давным-давно, в очень глупый период своей жизни, я изучала актерское искусство.
— Хм! Вот и появился кусочек головоломки под названием «настоящая Эми». Как видишь, сегодня это твое давнее увлечение очень тебе пригодилось.
— Это все твоя идея, — и Эми снова ровно задышала, уснув.
Гидеон взглянул на нее. Каждый раз, когда он смотрел, как Эми спит, ее лицо хмурилось. Казалось, что она всегда с чем-то борется — и с чем именно, он не мог даже представить. Сейчас, однако, на ее спящем лице застыла небольшая полуулыбка: улыбка, которая практически излучала спокойствие и блаженство.
Isla. Vamos isla — Остров. Нам надо попасть на остров (исп.)
Vamos isla. Importante. Vamos ahora — Нам надо попасть на остров. Это важно. И отправляться нам нужно немедленно (исп.)
No vamos isla. No — На остров нельзя плавать. Нельзя (исп.)
Porque — Почему? (исп.)
Isla…peligroso — На острове опасно (исп.)
Peligroso? No comprende — Опасно? Не понимаем (исп.)
Peligroso! Malo! Difícil — Опасно! Там зло! Оно сильное (исп.)
Vamos in canoa — Поплывем на каноэ (исп.)
No. Isla sagrada — Нет. Остров священный (исп.)
Cuando — Когда (исп.)
Muerte — Она умирает (исп.)
Fiesta — Праздник (исп.).