Идя по грунтовой дороге, Гидеон вдруг услышал резкий звук стрельбы и истерический лай. Он остановился и прислушался: казалось, звук доносится с расстояния примерно в полмили, но из-за слишком густой растительности трудно было сказать наверняка. Собаки снова взвизгнули, а затем внезапно наступила тишина.
Гидеон был твердо убежден, что со стороны охотников было крайне глупо и самонадеянно считать, что они сумеют встретиться со свирепым Циклопом на его же территории и выжить. Гарза был прав: в своей одержимости Глинн потерял рассудок. Все его компьютерные модели, весь этот поведенческий анализ — все, на что директор так привык опираться, попросту меркло и не работало на фоне непредсказуемого существа, подобного этому. И если бы кому-то удалось удрать с острова живым после встречи с разъяренным Циклопом, это можно было бы назвать чудом.
Гидеон невольно задавался вопросом, что происходит у Амико в голове. Циклоп не убил ее, в этом он был уверен. Но… где она была, что с ней стало… — точнее, где они сейчас были, и что с ними стало — все это оставалось вопросами без ответов. Была ли Амико истинным союзником Циклопа или же он удерживал ее против воли? Похоже, девушка сама запуталась в своих суждениях.
Оглядываясь назад, Гидеон понимал, что не стоило слишком удивляться случившемуся. История, которую Амико рассказала о своем отце, своем трудном детстве и о том, что даже сейчас, в ЭИР, она иногда чувствовала себя не в своей тарелке, легко объясняла, почему она так привязалась к Циклопу. Но сейчас, похоже, об этом некогда было беспокоиться: по звукам, Гидеон мог легко определить текущее местоположение Циклопа, и это помогало ему занять выгодную, заранее продуманную позицию, не будучи обнаруженным.
Гидеон побежал по дороге и вскоре достиг расчищенной зоны посадки, откуда примерно час назад взлетел Гарза. Углубившись в джунгли, он подошел к краю обрыва и снова, второй раз за сегодняшний день, осторожно спустился в некрополь. Далее, полностью проигнорировав богатое убранство Хрустальной пещеры, он спешно прошел к более удаленным погребениям в задней части катакомб.
Ниша, в которой хранились останки Полифема, находилась в нижней части обширной секции небольших альковов и углублений с другими костями. Каменный ларец, в котором лежали жалкие остатки лотоса, стоял на том же месте, где он его оставил чуть раньше, закрытый каменной крышкой. Гидеон приблизился к нише, забрал оставшийся лотос и сунул его в карман, после чего повернулся и осмотрел противоположную стену. Выбрав углубление, расположенное выше и слегка в стороне от могилы Полифема, он взобрался по стене, стараясь не оставлять следов, и заполз в это укрытие, бесцеремонно отодвинув хранившиеся там останки циклопа. Позади него ниша сужалась и образовывала туннель, который круто уходил вниз. С этого направления засады можно было не опасаться…
Лежа в нише, Гидеон, используя сломанную бедренную кость в качестве укрытия, приготовился стрелять. Впрочем, он не хотел этого и знал, что применит оружие, только если на то будет крайняя необходимость. Он тщательно переместил останки циклопа так, чтобы создать себе своего рода защитный экран.
Циклопа ранили, в этом Гидеон был уверен, как был уверен и в том, что раненое существо попытается укрыться здесь, в некрополе вместе с Амико. Вновь прокрутив в голове возможные сценарии развития событий, он удостоверился в верности своего выбора и затаился в ожидании — отчего-то ему казалось, что ждать предстоит недолго.
— Сукин сын! — прорычал Дельгадо, глядя на розовый язык, который, наконец, перестал дергаться. Он заглянул в лица двух солдат — оба они были в шоке и напуганы, но все еще владели собой.
— Ладно, — тихо произнес Дельгадо. — Это была плохая идея. Нужно убираться отсюда и возвращаться в лагерь — быстро, с оружием наизготовку, — для пущей наглядности он указал пальцем в направлении лагеря.
Никого из мужчин не понадобилось уговаривать. Они припустились бегом, проталкиваясь через заросли папоротника и перепрыгивая через поросшие мхом упавшие стволы деревьев, обвитые лозами винограда. Оружие они держали наизготовку, ожидая, что в любой момент им придется стрелять. Дельгадо никогда не видел столь стремительного и жестокого нападения, как сейчас. Это существо — человеком оно было или животным — внушало ему ужас, и теперь он понимал, что вторжение на территорию этой твари было жестокой ошибкой.
Ветер принес с собой неприятный запах. В следующий миг растительность словно взорвалась, один из солдат сдавленно вскрикнул, и послышался характерный звук разрываемого мяса. Оружие начало стрелять по зарослям, словно сошедшее с ума, но смолкло так же быстро, как и затрещало. Дельгадо и другой солдат остановились и присели, инстинктивно заняв позицию «спина к спине», чтобы просматривать джунгли на 360 градусов. Листва зарослей все еще колыхалась, побеспокоенная стремительной атакой монстра, но сам зверь, похоже, исчез. Дельгадо, постаравшись овладеть собой, безотчетно прижимался спиной к своему напарнику, высматривая чудище и ожидая нападения.
Пусто. Никаких признаков зверя.
И все же он был где-то там. Затаился. Готовый снова напасть и порвать их поодиночке. Тело убитого солдата он бросил на землю, словно в качестве своей устрашающей кровавой визитной карточки мясника: торс мужчины был почти полностью оторван от бедер. Все произошло так быстро, что солдат умер прежде, чем успел осознать происходящее и издать пронзительный вопль.
Теперь джунгли погрузились в гнетущую тишину. Так прошло несколько мгновений, а затем — одновременно из ниоткуда и отовсюду — прозвучал протяжный громкий рык, постепенно переросший в высокий вой и снова спустившийся до грудного животного рева. Этот звук одновременно походил на тот, что может издавать и человек, и животное и он был самым ужасным, что Дельгадо когда-либо слышал в своей жизни.
— Очистить зону на триста шестьдесят, полный автомат, — шепнул Дельгадо второму солдату. — И вперед, бегом!
Они вскочили со своего места, попутно стреляя и расчищая зону вокруг себя по кругу. Джунгли заплакали множеством падающих и разорванных на куски листьев и веток. Магазин Дельгадо быстро опустел, и он выбросил его, тут же вставив другой и возобновив стрельбу. Казалось, что они пробирались через бурю, состоявшую из густой растительности и града пуль. Ничто не могло бы подобраться к ним близко и не получить ранения.
Дельгадо выкинул по пути еще один опустевший магазин и вставил новый. У него оставалось еще два — этого было достаточно, но все же стоило поспешить. Он переключил рычажок на М4 в режим короткой очереди, чтобы сэкономить патроны и понесся вперед, как сумасшедший. Его лицо покрывал пот, ветки царапали лоб и щеки, но он продолжал стрелять, расчищая территорию вокруг себя.
Внезапно зверь возник прямо перед ними, как черт из табакерки — казалось, он вырос прямо из-под земли. Дельгадо попытался выстрелить в монстра, но тот двигался с молниеносной скоростью. Волосатая рука метнулась, как серп, и оторвала голову последнего солдата с такой же легкостью, с какой нож режет масло… правда, не так чисто. Дельгадо ахнул, когда в него угодил целый поток кровяных брызг. И все же, сумев овладеть собой, он бессвязно проревел проклятье и выстрелил в чудовище. Через миг он ощутил зловонное дыхание зверя у самого своего лица и увидел его огромный глаз.
Сквозь красный туман кровяных брызг, застлавших глаза, он едва мог видеть. Чудовище стояло прямо перед ним, возвышаясь, словно колосс. Его огромная грудь вздымалась, и в ней клокотал яростный рев. Дельгадо остолбенел и вдруг почувствовал рывок — настолько сильный, что он буквально вывернул его наизнанку. В последний миг, успев взглянуть на свои ноги, он понял, что так оно и было…