Ни снега, ни зимы,
лишь дождик мутный
кропит зловонный край и неприютный.
Потом замерзнет все: и небо, и земля.
Застынет время, будет только холод...
Не все так безысходно. Впереди
и Рождество, и Святки до Крещенья...
И вот поэт, вдруг замерший в смятенье,
сказал или подумал: в самом деле,
год миновал, и снова снег идет.
Зима не время года. Мы живем,
приемля скользкий лед и снег с дождем,
идем по льду, не оставляя следа,
и радуемся праздникам. Умрем,
растает лед, вернется день вчерашний,
с ним прежнее тепло, уют домашний,
забытых детских сказок торжество.
Зима не забывает ничего...
И никого не отпускает...
Растут сугробы, время тает.
Замерзли, наконец, слова,
и воздух обратился в снег.
Зима. Одна зима на свете,
или одна зима на всех.
(декабрь)
IV
Как мысли черные ко мне придут,
откупорю шампанского бутылку
и томик Пушкина раскрою наугад...
Хоть мысли черные, как видно,
не мне приходят одному,
но Пушкин не для всех лекарство.
Недуг (так склонен я определять
то состоянье человека,
в котором Богом данный Дар
он обращает не к вершинам
прекрасного, но прочь от них)
стараются представить нормой, объявляют
развитие его (недуга)
едва не смыслом творчества. Скрывая
в словесных играх ("Смысла нет ни в чем",
"Дурное и прекрасное едины,
их невозможно разделить, и значит,
они амбивалентны, подменяя
друг друга") грозные симптомы.
Пусть я кругом неправ, но красота,
как смысл дана нам Богом,
дана как цель, дана как идеал.
И творчество - единая возможность