Поднимаясь по лестнице на веранду, Джоди почувствовала запах бекона и только что сваренного кофе. Она постояла некоторое время у двери, чтобы успокоиться и собраться с духом. Джоди так быстро взбежала на вершину холма, что теперь никак не могла отдышаться. «Я, наверное, сегодня поставила мировой рекорд», — подумала она. Ее нервы сейчас были напряжены до предела, а сердце трепетало от страха. Если она войдет в комнату и прямо с порога скажет подругам о том, что чудесный парень Мэтт Вайзмен, который вчера вечером их спас, судя по всему, бабник и маньяк, подруги подумают, что она сошла с ума. Они ведь не знают о том, что сейчас произошло на дороге. Коррин и Ханна, скорее всего, скажут, чтобы она убиралась к чертовой матери и не портила им отдых.
Но ей обязательно нужно обо всем им рассказать. Кто предупрежден, тот вооружен.
Когда Джоди открыла дверь, Коррин, сидевшая у барной стойки, подняла голову и посмотрела на нее.
— Завтрак на столе! — крикнула она.
Она переоделась, сменив шелковую пижаму на белые брюки и прелестную блузу. Если рано утром она выглядела элегантно-сонной, то сейчас — элегантно-домашней. Свои роскошные волосы она уложила в великолепную прическу, собрав их на макушке в красивый узел. Огромный деревянный обеденный стол выглядел просто шикарно. Она, наверное, привезла белую скатерть из дома, а цветы нарвала в кустах возле амбара.
Луиза лежала на одном из диванов. Увидев Джоди, она села и бросила книгу на кофейный столик, стоявший возле камина, в котором снова разожгли огонь. Она по-прежнему была в пижаме.
— Неужели ты все это время бегала? — сладко потянувшись, спросила она.
Джоди думала о Мэтте. Ей хотелось прямо сейчас выложить все, что она узнала. Обстоятельно, так сказать, по пунктам. Ведь теперь все ее предположения были подкреплены фактами. Однако у нее раскраснелось лицо, она вспотела и запыхалась. В таком виде не стоит начинать разговор на эту тему, ведь ей нужно убедить скептиков в том, что появилась новая опасность. Сначала ей следует поесть и привести свои мысли в порядок, а потом она уже все расскажет спокойно, ясно и в логической последовательности.
— Да, почти все время, — сказала она и, закрыв дверь на замок, сняла кроссовки. — Я думала, что вы начали завтракать без меня.
— Что за ерунда! Разве мы можем сесть за стол без тебя? — воскликнула Коррин. — Наш девиз — один за всех и все за одного. Как ты могла забыть об этом? — усмехнувшись, спросила она, доставая из холодильника бутылку шампанского. — У тебя еще остались силы для того, чтобы открыть эту шипучку?
— Думаю, что я с этим справлюсь.
— В выходные нужно лежать на диване, задрав вверх ноги, а не бегать по сельской местности, высунув язык.
— Мне нравится бегать.
— Не смеши меня, — сказала Луиза, садясь за стол. — Никто не любит бегать. Бегуны говорят это только для того, чтобы всем остальным было стыдно.
— После большой дозы алкоголя бегать вредно, — заявила Ханна, входя в комнату. Она уже успела принять душ и одеться. На ней были джинсы и теплый свитер — все в соответствии со временем года. — Утром нужно пить как можно больше жидкости, для того чтобы восстановить водный баланс организма.
— Слушаюсь, доктор, — улыбнулась Джоди.
Ханна погладила голую руку Джоди.
— И еще тебе нужно теплее одеться, иначе ты замерзнешь, — сказала она.
— Уже бегу одеваться, — ответила Джоди, продолжая улыбаться.
Повернувшись, она страдальчески закатила глаза и направилась в коридор. Она бегала всю свою сознательную жизнь и прекрасно знала, что нужно делать для того, чтобы не умереть от жажды и не схватить пневмонию.
Завтрак начался со свежих фруктов и веселой болтовни.
— Давайте сделаем так. Пусть каждая из нас выполнит свой родительский долг и позвонит домой, а потом мы наложим до конца выходных запрет на все звонки домой и разговоры о семье и детях, — сказала Луиза.
И они наперебой заговорили о детях. Луиза рассказала о том, что ее близнецы делают потрясающие успехи — они очень быстро научились читать. Ханна поделилась своими сомнениями насчет того, стоит ли ей своего старшего сына оставлять дома одного, когда она уходит на дневное дежурство в больницу. Коррин поведала подругам о том, какой ужас она пережила, когда ее сын, недавно достигший подросткового возраста, смастерил самодельную бомбу. А Джоди похвасталась тем, что ее дочь Изабель как самая лучшая спортсменка школы поедет на региональные соревнования по легкой атлетике.
Нет, в этом не было никакого бахвальства, никто из них не пытался доказать, что чьи-то дети лучше, а чьи-то хуже. Разговор был вполне искренним и откровенным. Они просто делились друг с другом своими печалями и радостями, рассказывали о своих ошибках и удачах. Они дружили уже восемь лет и за это время вместе переживали и бессонные ночи с новорожденными детьми, и слезы первых школьных дней, и трудности пубертатного периода. Они, как обычно, много смеялись и давали друг другу полезные советы. Джоди постепенно успокоилась и напрочь забыла об утренней перепалке.
Когда Коррин принесла яйца а-ля бенедикт, Лу постучала вилкой по кофейной чашке, требуя тишины.
— Итак, я объявляю дискуссию на тему «Семья и дети» закрытой. Пришло время, леди, заняться чем-нибудь другим, иначе мы проговорим о своих отпрысках до самого вечера. Я хочу выслушать ваши предложения по поводу того, чем вы хотите заняться сегодня.
— Только не тем, для чего требуется постоянно следить за временем, — объявила Ханна.
— Вчера вечером я увидела в городе прелестный посудный магазинчик, — сообщила Коррин.
— Я собираюсь почитать, — сказала Лу.
Они посмотрели на Джоди. Ей вообще не хотелось выходить на улицу. Здесь, за закрытой дверью, она чувствовала себя в полной безопасности. Джоди пожала плечами, делая вид, что ей абсолютно все рано, чем заниматься.
— Как там, на улице? Может быть, стоит прогуляться по окрестностям? — спросила Лу.
Сейчас был самый подходящий момент для того, чтобы рассказать им о Мэтте Вайзмене, которого она встретила на дороге.
— Там холодно, — сказала Джоди.
Уплетая яйца, она сообщила подругам о том, что вся долина затянута туманом, что по фермерским полям, расположенным вдоль шоссе, прыгают кенгуру. Еще она поведала о странностях мобильной связи в этой местности, сказав, что для того, чтобы позвонить домой, им придется спускаться к шоссе. А потом она рассказала им о Мэтте. О том, что он якобы случайно оказался рядом и решил заехать к ним, дабы сообщить о том, что ее машину можно будет забрать из мастерской сегодня днем. И еще о том, что мотор его машины издает низкие гортанные звуки, похожие на те, которые она слышала ночью, о том, как он загнал ее на каменную площадку, преградив ей дорогу своей машиной, и том, что он расспрашивал ее об амбаре.
Когда она закончила свой рассказ, в комнате воцарилась тишина. Эта неловкая, тяжелая и несколько непонятная пауза затянулась надолго. А потом, словно гром среди ясного неба, раздался громкий веселый смех. Коррин смеялась так, как будто Джоди рассказала забавный анекдот, и ей пришлось подумать немного, чтобы уловить его суть. Ханна смеялась громче всех. Даже слишком громко. Луиза же просто улыбнулась. Улыбка эта была какой-то натянутой.
Джоди разозлилась.
— В этом нет ничего смешного, — сказала она.
— Да успокойся же ты наконец, — сквозь смех пробормотала Коррин. — Этот парень просто хотел немного пофлиртовать с тобой. Похоже, ты уже совсем повредилась умом. Не можешь отличить невинный флирт от грубого домогательства. Теперь я понимаю, почему у тебя после развода с Джеймсом не было ни одного мужика.
Джоди густо покраснела и, опустив глаза, уставилась на румяный тост, лежавший на ее тарелке. Неужели Коррин действительно так думает? А может быть, и не только Коррин? По правде говоря, ей и самой время от времени приходили в голову такие мысли.
— Что ты такое говоришь, Коррин? — сказала Луиза, улыбнувшись Джоди. — Может быть, она просто не хочет встречаться с грубым деревенским парнем. Такие парни просто не умеют обращаться с женщинами.
Гордо вскинув голову, Коррин с досадой посмотрела на нее. Сидевшая рядом с ней Ханна, словно капитан команды-соперника, слегка приподняла брови, давая тем самым понять, что согласна с Коррин.
Джоди едва не задохнулась от злости.
— Коррин, ты думаешь, что если ты выпила целую бутылку шампанского, то можешь говорить все, что взбредет тебе в голову? — воскликнула она.
— Что ты этим хочешь сказать? — возмутилась Коррин.
Джоди набрала в легкие воздуха, собираясь дать ей достойный отпор, но решила промолчать и прикусила губу. Если она сейчас начнет спорить с каждой из них в отдельности, то отвлечет внимание от основной темы разговора.
— Ничего. Я ничего не хотела сказать. Послушайте, вот что получается. Вчера вечером двое каких-то парней шатались вокруг амбара, а потом еще два человека — возможно, их было больше — ходили с фонариками по веранде, и в три часа ночи вокруг амбара ездила какая-то машина. Все это как минимум странно, а как максимум — крайне подозрительно, — сказала она.
Все сидели, словно воды в рот набрав. Глядя куда-то в сторону кухни, Ханна покачала головой. Коррин ковырялась вилкой в своей тарелке, а Луиза снова села на стул и посмотрела на Джоди каким-то странным взглядом.
Скрестив руки, Джоди положила их на стол.
— Послушайте, я просто хочу сказать, что нам не стоит доверять людям, которых мы можем встретить здесь, возле амбара. Нет, за закрытой дверью мы в полной безопасности. Но если кто-нибудь появится, мы должны сначала разобраться, что это за человек, а потом уже пускать его в дом. Вы же знаете, внешность бывает очень обманчивой, — заключила она.
— Всему этому можно найти другое объяснение, — сказала Ханна, многозначительно посмотрев на Джоди. — Те двое парней, которых мы вчера встретили, действительно туристы, и они просто решили прогуляться перед сном, прихватив с собой фонарики. И они громко храпели в своих спальных мешках в то время, когда ты видела какие-то отблески света, которые приняла за свет фонариков. И не было никакой загадочной машины, которая ездила ночью вокруг амбара. Это был обыкновенный гром. А Мэтт Вайзмен действительно замечательный парень, который специально приехал сюда для того, чтобы сказать тебе, что твою машину уже отремонтировали. Да, я понимаю, твоя версия более интересная и, так сказать, захватывающая, но мне больше нравится моя.
Почему, черт возьми, Ханна все время спорит с ней?
— Итак, мы снова возвращаемся к варианту «я этого не видела, значит, ничего не было»? — спросила Джоди.
— Это, по крайней мере, лучше, чем делать странные умозаключения после того, как тебе что-то привиделось среди ночи.
— Прошу тебя, Ханна, поверь мне.
— Я просто хочу спокойно наслаждаться отдыхом и не желаю больше слушать эти твои жуткие вариации на тему «Кошмара на улице Вязов».
— Слушай, слушай, — хихикнула Коррин.
— Не ссорьтесь, девочки. Давайте займемся чем-нибудь, — сказала Луиза.
Джоди упрямо сжала губы. Ей было обидно и досадно, она понимала, что подруги просто смеются над ней. Однако больше всего ее беспокоило то, что она уже и сама начала сомневаться, склоняясь к мысли, что все увиденное — лишь плод ее воспаленной фантазии. Слушая объяснение Ханны, она почувствовала, что от волнения у нее учащенно забилось сердце. Да, все могло быть именно так, как она описала. Возле амбара им встретились самые обыкновенные туристы, и никаких людей с фонариками не было. Да, она вчера слишком много выпила. А та машина… что же, возможно, она ей просто померещилась. Сегодня утром ей показалось, что она сжимает окровавленные руки Анжелы и слышит, как та кричит. Она кричала так громко, как будто находилась в соседней комнате. Может быть, и та машина была таким же ночным кошмаром, как и воспоминания о прошлом.
Скрестив на груди руки, Джоди думала о том, что ей теперь делать. Продолжать этот разговор было совершенно бессмысленно. Повернувшись, она посмотрела на большие окна, выходившие на задний двор. Шторы были открыты, и из этих окон открывался вид на поросший буйной растительностью склон. Вчера за ними была только пугающая темнота. Она снова вспомнила парней-туристов, похожие на свет электрических фонариков блики, странную машину и Мэтта Вайзмена. Нет, здесь все-таки что-то не так. Слишком уж странно все это, слишком уж много совпадений. Своих учеников на уроках самообороны она учит доверять своей интуиции, своему природному чутью. Если ты подсознательно чувствуешь опасность, значит, она, скорее всего, существует.
Ей вдруг отчаянно захотелось встать и закричать на своих подруг. Заставить их слушать ее, спорить с ними, пока они не поймут, что она права. Сказать им, чтобы они были осмотрительными, что опасность может подстерегать их на каждом углу и что бдительность и осторожность уберегут их от смерти.
Однако, посмотрев на лица подруг, сидевших за столом, она поняла, что они сейчас чувствуют то же, что и она: досаду, недовольство, раздражение и злость. «А вдруг моя интуиция подвела меня?» — подумала она. Может быть, из-за той давней трагедии ей теперь везде мерещится опасность? Да, ей очень не хочется, чтобы с ними что-нибудь случилось, но какое это сейчас имеет значение? Неужели она действительно хочет испортить им выходные, убеждая их поверить тому, в чем сама сомневается?
Она встала и, собрав свои тарелки, сказала:
— Завтрак был просто замечательным, Коррин. Простите меня за то, что моя пустая болтовня помешала вам насладиться всеми этими кулинарными шедеврами.
Пока она ставила тарелки в посудомоечную машину, никто не проронил ни слова. В этой напряженной тишине тарелки звенели, как литавры, а когда она шла по коридору, ее шаги отдавались гулким эхом по всему дому. Закрывшись в ванной, Джоди встала под горячий душ. «Когда мы ехали сюда, я думала, что эти выходные будут самыми удачными, самыми лучшими, словом, будут похожими на веселый праздник», — вспомнила она, горько усмехнувшись.
Вернувшись в спальню, она долго стояла в нижнем белье перед закрытыми шторами, вытирая свои мокрые волосы полотенцем и вспоминая события прошедшей ночи. Бросив полотенце на кровать, она осторожно отодвинула штору и выглянула в окно. На улице вовсю светило солнце. Все дышало красотой и спокойствием. Зимнее солнце согрело деревянную веранду. Сразу за верандой начинались буйные заросли травы. После ночного ливня трава эта была сочного ярко-зеленого цвета. Возле кустов паслись два кенгуру валлаби, лениво пощипывая траву.
Ей следовало бы наслаждаться этой красотой, впитывая в себя сельскую тишину и умиротворение. Ведь именно за этим она сюда и приехала. Для того чтобы расслабиться и отдохнуть, а не дрожать от страха и сходить с ума от волнения. Она покрутила плечами сначала в одну сторону, а потом в другую. «Встряхнись, Джоди, — сказала она себе. — Оденься и продолжай наслаждаться жизнью, позабыв обо всех неприятностях». Собственно говоря, она всегда так поступала. Когда в спальню вошла Луиза, Джоди сразу повернулась к ней спиной.
— Ханна и Коррин собираются поехать в город. Не хочешь составить им компанию? — спросила Луиза. Она села на кровать Джоди рядом с открытым чемоданом, подогнула под себя ноги и оперлась на руку.
Дойдя до середины комнаты, Джоди остановилась, вспомнив о том, что на ней только нижнее белье, не скрывающее безобразные шрамы на животе. Джоди не стыдилась их — они напоминали ей о том, что она спаслась от смерти. А еще эти беспорядочные полосы с неровными краями напоминали ей о жестокости и зверстве. Однако эту историю ей не хотелось озвучивать, ведь сейчас она слишком взволнована и растеряна. Она не сможет говорить об этом до тех пор, пока будет чувствовать, как сжимает своими руками окровавленную руку Анжелы. Джоди отвернулась, но Луиза сидела на ее кровати. Не может же она все время стоять к подруге спиной. Если же она подойдет ближе, то Луиза сразу увидит шрамы, и поэтому Джоди осталась стоять на месте, скрестив руки на талии.
— Нет, я пас. Я сегодня во второй половине забираю машину из мастерской, так что могу подождать, — сказала она.
Джоди заметила, что Луиза как-то странно на нее смотрит. Она сидела на кровати, и ее голова находилась на уровне живота Джоди. Широко раскрыв от удивления глаза, Луиза уставилась на ее живот. Когда она наконец оправилась от удивления, Джоди затаила дыхание.
— Боже мой, Джоди, что с тобой случилось? — спросила Луиза и, подняв глаза, посмотрела ей в лицо.
Потом она снова опустила взгляд и осмотрела шрамы, начинавшиеся от резинки трусиков и заканчивающиеся возле противоположного бедра, возле самой бедренной кости. В этом месте они были широкими и бугристыми.
«Теперь уже поздно прятаться», — подумала Джоди и, подойдя к кровати, схватила рубашку, лежавшую сверху в чемодане, а потом, отвернувшись от Луизы, надела ее.
— Это шрамы от операции, которую мне делали в детстве, — сказала она.
Луиза ничего ей не ответила. Она молча наблюдала за тем, как Джоди доставала вещи из чемодана. Луиза смотрела на Джоди, нахмурив брови и слегка приоткрыв рот, — так, как будто она решала, что ответить.
— Сейчас они выглядят хуже, чем раньше, — сказала Джоди, надевая джинсы.
— Понятно, — наконец произнесла Луиза, кивнув головой. Быстро встав с кровати, она прошла вперед. — Ты знаешь, я бы тоже с удовольствием пару часов отдохнула от Ханны и Коррин, — заявила она. — Я останусь здесь, с тобой.
Джоди посмотрела на нее благодарным взглядом, понимая, что Луиза, которая была журналистом до мозга костей, наверняка умирает от желания узнать как можно больше о происхождении ее шрамов.
— А я думала, что это только у меня проблемы, — ответила она.
Пожав плечами, Луиза подошла к своей кровати и вытащила из чемодана туалетные принадлежности, собираясь принять душ.
— Я очень люблю их обеих, но Ханна бывает просто невыносимой, когда пытается доказать свою правоту, — сказала она. — А когда я увидела, сколько шампанского привезла с собой Коррин, я просто обалдела.
— Как там наша леди выразилась? «Слушай, слушай».
По-прежнему не поднимая головы, Луиза доставала вещи из своего чемодана.
— Думаю, не стоит на нее обижаться, — сказала она. — В следующие выходные день рождения Роланда. Ему бы исполнилось пятьдесят. Мне кажется, именно поэтому она привезла с собой столько спиртного. Пытается залить вином свое горе.
— Господи, я совсем забыла о том, что мы всегда уезжаем на выходные перед его днем рождения, — сказала Джоди.
Ей стало стыдно за то, что она устроила эту перепалку за завтраком. Она сразу простила Коррин слова о том, что у нее после развода не было ни одного мужчины.
— Я уверена, она хлещет вино, как воду, для того, чтобы ей легче было со всем этим справиться, — сказала Луиза, продолжая раскладывать свои вещи.
— Мне тоже так кажется. Как ты думаешь, у нее есть проблемы с алкоголем?
Подняв голову, Луиза посмотрела на Джоди и пожала плечами.
— Надеюсь, что нет. Посмотрим, как она себя будет чувствовать после дня рождения. — Луиза, неловко улыбнувшись, снова перевела взгляд с лица Джоди на ее живот. Туда, где находились шрамы, которые Джоди спрятала под одеждой. Лу открыла рот и сделала глубокий вдох — так, как будто собиралась спросить о чем-то.
— На улице великолепная погода, — опередила ее Джоди. — Я сейчас пойду на веранду, усядусь в одно из этих милых деревянных кресел и почитаю журнал. Приятно тебе поплескаться в душе.
Лу опять подняла глаза.
— Спасибо.
Через полчаса Луиза вышла на веранду, держа в руках две чашки кофе. Она села в кресло, стоявшее рядом с тем, в котором сидела Джоди. Потягивая кофе маленькими глотками, она любовалась окрестными пейзажами. Облака рассеялись, и небо стало ясным. Долина, сверкающая яркими красками, была похожа на глянцевое фото.
— Похоже, погода налаживается, — сказала она.
— Да, стало значительно теплее, — согласилась Джоди, перевернув несколько страниц журнала. Она делала вид, что не замечает пристального взгляда Луизы.
— Может быть, объяснишь, что происходит? — наконец спросила Лу.
Подняв голову, Джоди удивленно посмотрела на нее. Она думала, что Лу сейчас будет расспрашивать о ее шрамах.
— Я высказала свое мнение за завтраком и, по-моему, я сказала больше чем достаточно, — ответила она.
Сделав еще один глоток из своей чашки, Луиза произнесла:
— Я сейчас говорю о тебе. Что с тобой такое происходит?
Джоди посмотрела в глаза своей лучшей подруги, увидев там неподдельное беспокойство. Она не знала, что сказать Луизе. Ей не хотелось посвящать подругу во все ужасные подробности той давней трагедии, но если она начнет, ей придется рассказать всю эту историю от начала и до конца. Стоит ли усугублять и без того напряженную ситуацию и портить подруге настроение? Они ведь приехали сюда отдохнуть и весело провести время.
— Я… — пожав плечами, начала Джоди, но в этот момент на кухне раздался оглушительный грохот, и она испуганно вздрогнула. Потом они с Луизой услышали громкий крик и веселый смех Коррин и Ханны.
— О боже мой, снова вернулись те страшные люди! — воскликнула Коррин, изображая испуг.
Джоди отвернулась, чтобы скрыть гнев и раздражение.
— Давай уйдем отсюда, — взяв ее за руку, предложила Луиза. — Прогуляемся по окрестностям.
Джоди кивнула в ответ.
— Нужно предупредить Коррин и Ханну, что мы уходим, и будет лучше, если это сделаешь ты, — сказала она, горько усмехнувшись. — Если они собираются взять машину, напомни им, пожалуйста, о том, что мне в три часа нужно быть в городе.
Джоди повела Луизу в сторону, противоположную той дороге, по которой она шла утром. Ей хотелось узнать, как выглядит этот склон холма, а заодно и немного успокоиться. Метров сто они прошагали по ровной, плоской вершине, а потом начался спуск в долину. Они нашли узкую, хорошо утоптанную тропинку и двинулись по ней вниз. Луиза некоторое время молча шла рядом с Джоди, но, не выдержав, первой решила начать разговор.
— Не знаю, рассказывала ли я тебе об этом. Когда я была в Афганистане, как-то раз попала под артиллерийский обстрел. В машине нас было четверо. Мы подъехали к контрольно-пропускному пункту, возле которого собралась огромная очередь из машин, и остановились. Снаряды разрывались прямо у нас над головами, мы оказались в самом центре обстрела. Бежать нам было некуда, и мы просто легли на пол и молились, чтобы все это побыстрее закончилось. Ветровое стекло разбилось, и нас окатило градом осколков. Два колеса машины оказались пробиты осколками снаряда. Это было просто ужасно. А потом, приблизительно через год после того, как я вернулась из Афганистана, причем я тогда уже была беременна Лили и Элис, мне начали сниться кошмарные сны. Мне снилось, будто я сижу на заднем сидении машины, а кто-то через окно стреляет в меня из автомата. Я падаю на пол, пытаясь спрятаться, но мне мешает большой живот. Я не могу нагнуться еще ниже, и на меня сыплются осколки стекла. Я слышу, как над моей головой свистят пули. — В этот момент она вздрогнула так, будто снова увидела весь этот кошмар. — После того, как я родила девочек, все стало намного хуже. Мне снилось, что я сижу в машине вместе с моими малышками. Они громко плачут, а я пытаюсь прикрыть их своим телом и трясусь от страха, понимая, что в любую секунду в меня может попасть пуля.
Джоди вспомнила о том, как кричала Анжела в том кошмарном сне, который приснился ей этой ночью, и у нее засосало под ложечкой.
— Представляю, какой ужас довелось тебе пережить, — сказала она.
— Очень трудно справиться с этим, когда у тебя на руках двое грудных детей. Я думала, что вот, родятся дети, начнутся бессонные ночи, я буду валиться с ног от усталости, и кошмары исчезнут, но этого не случилось. Рей даже водил меня к психологу. Врач сказал, что у меня нервное расстройство, вызванное посттравматическим шоком. Знаешь, когда рассказываешь кому-нибудь о том, что с тобой случилось, сразу становится легче. Нельзя держать в себе все свои страхи.
Джоди пару раз кивнула головой, ожидая, что Луиза продолжит рассказ, но та молчала. Джоди подняла голову и, удивленно посмотрев на подругу, спросила:
— Что такое?
Лу в ответ пожала плечами.
— Хочешь сказать, что мне нужно сходить на прием к психотерапевту? — спросила Джоди.
— Нет, я совсем другое имела в виду. Когда я рассказала о своих кошмарах, мне это помогло от них избавиться. Я думаю, тебе нужно сделать то же самое. Я умею слушать, ты можешь довериться мне.
От волнения у Джоди еще сильнее забилось сердце, и она невольно ускорила шаг.
— Я в полном порядке. Мне просто приснился плохой сон, — сказала она.
— Да разве дело только в том, что тебе приснился кошмар? Если бы все было так просто, я бы не начинала этот разговор. — Поравнявшись с ней, Луиза вопросительно посмотрела на Джоди.
— Ну что, что такое?
— Джоди, ты в последнее время стала какой-то нервной, взвинченной. Такое впечатление, что в твоей крови постоянно присутствует изрядное количество кофеина, — сказала Луиза и, схватив Джоди за руку, заставила ее остановиться. — Ты можешь идти медленнее? Я сейчас просто задохнусь от такого быстрого бега. — Она сделала два глубоких вдоха, пытаясь успокоить дыхание. — Боже, какая же я слабая! Таких дерзких и упрямых людей, как ты, Джоди, мне еще не доводилось встречать, но сейчас ты так напугана, что вздрагиваешь буквально от каждого шороха. И ты почему-то находишься в постоянном напряжении. — Она подняла руку для того, чтобы подчеркнуть важность своих слов. — Споришь с Коррин и Ханной, кричишь во сне, носишь с собой, прости, Господи, оружие. Джоди, что с тобой происходит?
Джоди засунула руки в карманы джинсов. «Я настолько плохо контролирую себя, что окружающие тоже видят, что творится у меня в душе?» — удивилась она.
— Кто такая Анжела? — спросила Луиза.
Джоди шумно вздохнула, чувствуя, что начнет злиться.
— Я смотрю, в тебе снова проснулся репортер. Обязательно нужно разузнать все до мельчайших деталей, — проворчала она.
— Не болтай ерунду! — возмутилась Луиза. — Я просто хочу поговорить с тобой. Я волнуюсь за тебя.
Джоди сама начала волноваться по поводу того, что с ней происходит. Она провела руками по своим волосам.
Кто такая Анжела?
Джоди снова увидела, как из темноты на нее смотрят глаза Анжелы, снова почувствовала липкую кровь на своих руках, и ее душераздирающие крики снова гулким эхом зазвенели у нее в ушах. Она начала задыхаться.