Туман постепенно рассеялся, и Мэтт окончательно пришел в себя. Он увидел, что пол усеян осколками стекла, блестевшими при ярком свете ламп. Рядом с ним лежал железный садовый столик, которым он разбил окно. А потом он увидел Джоди. Она стояла на коленях, наклонившись над простертой на полу подругой. Две другие женщины находились у нее за спиной, и он их почти не видел. Он бы мог долго лежать, глядя на Джоди, однако ему нужно было узнать, где находится каждая из ее подруг. Джоди так на него смотрела, что ему очень не хотелось отворачиваться от нее.
Лицо ее было бледным, а глаза огромными, как блюдца, и радость, которую он в них различал, была отражением его собственных чувств. Ввалившись в окно, он увидел, как Джоди толкнула плечом Тревиса Андерсона. Все было похоже на замедленную киносъемку. Вот Тревис падает, сбитый с ног садовым столиком, и направляет пистолет прямо на Джоди. Потом раздался выстрел. Мэтт подумал, что он больше никогда не увидит ее живой, что Тревис убил ее.
Кто-то, похлопав Мэтта по заднему карману джинсов, вытащил его бумажник. Ему захотелось поднять голову, но когда он попытался сделать это, у него все закружилось перед глазами. Он снова посмотрел на Джоди. Она покачала головой и, подняв руку к лицу, раздвинула пальцы в виде буквы «V», а потом провела им по ресницам, давая ему понять, что он должен закрыть глаза. Выполнив ее просьбу, Мэтт вспомнил, что ее рука была мокрой от крови. Причем крови было так много, что она стекала по пальцам прямо на манжет блузы.
«Ты, Мэтт, теперь оказался в центре событий. И что ты видишь? А видишь ты четырех заложниц и двух отморозков. Двух хладнокровных убийц. Ты же лежишь на полу, как рыба, которую оглушили веслом и вытащили из воды», — подумал Мэтт. В этот момент его толкнули, перевернув на другой бок, и снова принялись обшаривать карманы. У него кружилась голова, и все плыло перед глазами.
— Я нашел только два телефона и ключи от машины, — сказал Кейн. Он стоял за спиной у Мэтта.
Приоткрыв один глаз, Мэтт увидел, как младший Андерсон бросил все найденное на пол, а потом, раздавив своим грязным ботинком телефоны, схватил мясистыми пальцами ключи.
— Выброси их в кусты, — велел Тревис. Он стоял прямо над Мэттом.
Он услышал, как зазвенели ключи. Похоже, Кейн подбросил их, а потом снова поймал. Потом он услышал шаги и стук входной двери.
— Принеси инструменты, — крикнул вдогонку Кейну Тревис.
— А вдруг он привел с собой еще копов? — спросил Кейн.
— Нет, если бы он привел копов, они бы давно уже были здесь, — поразмышляв немного, ответил Тревис. — Вайзмен подумал, что может справиться один.
— Он всегда был самоуверенным сукиным сыном, — сказал Кейн, и они оба захохотали.
Лежа на полу, Мэтт смотрел на Тревиса. Однако он видел только его ноги от ступней до колен и поношенные ботинки. Он мог бы запросто схватить его за лодыжку. Мэтт услышал, как Кейн закрыл за собой дверь, выйдя на веранду. «Нужно увести отсюда заложниц» — эти слова, словно гром, прозвучали у него в голове, и на него снова накатила волна страха и ярости. Наверное, это решение подсказала ему интуиция. А может быть, сказался его многолетний опыт. Какая, однако, разница? Главное, что это был единственный шанс для Джоди и ее подруг остаться в живых.
Мэтт мысленно составлял план. Прежде всего, он должен действовать очень быстро. Все должно закончиться до того, как вернется Кейн. Мэтту нужно схватить Тревиса за ноги и свалить его на пол. Он услышал, как Кейн громко топает ботинками по деревянному полу веранды. Интересно, как долго он будет искать инструменты? Даже если Мэтту удастся быстро подняться с пола, опираясь на свою здоровую ногу, это будет только полдела. Его так сильно ударили, что у него от резких движений может закружиться голова. И еще, черт побери, нужно выяснить, где находится пистолет.
Однако, как только Мэтт попытался подняться, Тревис врезал ему ботинком по ребрам. Мэтт согнулся, поморщившись от боли, а Тревис в этот момент ударил его по больному колену. Издав громкий крик, Мэтт упал на пол. Боль была такой сильной, как будто ему оторвали ногу. Ему хотелось застонать, но он сдержался. Он сможет пережить эту пытку, если будет знать, куда его ударят в следующий раз. Мэтт посмотрел на Тревиса и понял, что тот больше не будет его бить. Тревис направил пистолет прямо ему в лицо.
— Еще раз шевельнешься, и я разнесу тебе башку, — сказал Тревис. Он стоял над Мэттом, сжимая в руках оружие и презрительно усмехаясь. В этот момент с грохотом открылась входная дверь. Повернувшись к двери, Тревис крикнул: — Эй, братик, ты еще не стал убийцей копов. Посмотри, кто восстал из мертвых.
Мэтт почувствовал, как содрогнулись под ним деревянные половицы, когда Кейн опустил на пол что-то тяжелое. Две мотыги. Две большие и довольно старые железные мотыги. Из противоположного конца комнаты раздался громкий женский крик. Наклонившись над Мэттом, Кейн схватил его за воротник куртки и слегка приподнял над полом.
— Я хочу отдать тебе должок, — рявкнул Кейн и ударил Мэтта кулаком в лицо.
У Мэтта все поплыло перед глазами. Потом он услышал крики. Он лежал, прижимаясь щекой к твердому холодному полу. Во рту чувствовался привкус крови. Он смотрел на деревянные половицы. Они были гладкими и блестящими. Кто-то громко и непристойно ругался. Мэтт не прислушивался к этим крикам, хотя он был уверен, что это именно Джоди. Во всяком случае, ему хотелось, чтобы это была она. Его толкнули, а потом кто-то попытался поднять его. Он хотел встать, но ноги не слушались. Потом он услышал голос Джоди. Она что-то говорила ему на ухо.
— Попытайся подняться, Мэтт, — быстро прошептала она, прерывисто дыша прямо ему в лицо. — Я одна не смогу. Мэтт, пожалуйста!
Она подставила плечо ему под руку. Он подтянул здоровую ногу, пытаясь опереться на нее. Когда его больная нога коснулась пола, он услышал чей-то стон. Может быть, это он сам и стонал. Вокруг стоял такой гвалт, что трудно было что-либо понять. Женщины плакали и кричали. Братья Андерсоны тоже кричали. Они ругались, орали во всю глотку, отдавая приказы, и толкали своих пленников. Мэтт налетел на какую-то стену. Его прижали к этой стене спиной, а потом толкнули вперед. Схватив Мэтта за рубашку, Джоди привлекла его к себе и, обняв руками за талию, взвалила себе на спину, как мешок. «Черт возьми, да она обладает недюжинной силой», — подумал Мэтт. Потом он ударился обо что-то плечом и упал…
У Мэтта кружилась голова. Он некоторое время сидел неподвижно, пытаясь прийти в себя. Вокруг была такая темнота, что ему пришлось несколько раз моргнуть, для того чтобы убедиться в том, что его глаза открыты.
Кто-то плакал, икая и всхлипывая. Кто-то прерывисто дышал, глубоко вдыхая и с шумом выдыхая. Кто-то возился у его ног.
— Где выключатель? — услышал он голос Джоди. Она говорила шепотом. — Ханна, где здесь включается свет?
— Здесь нет выключателя, — ответил ей кто-то, продолжая икать. — Свет включается, когда открывается дверь.
Потом вдруг, словно по мановению волшебной палочки, вспыхнул яркий свет, и Мэтт увидел Джоди. Она стояла на коленях у его ног, разведя руки в стороны. Одной рукой она упиралась в стену, а другой в дверь, возле которой он сидел. Ее блуза была порвана, лицо было бледным, а глаза лихорадочно блестели. Через несколько секунд свет опять погас. Однако образ Джоди, стоящей в позе распятия, надолго запечатлелся в его памяти.
— Ты в порядке? — тихо спросила она.
— Да, — ответил Мэтт и подумал, что у него, возможно, сотрясение мозга.
Осмотревшись, он понял, что они находятся в каком-то маленьком помещении, длиной и шириной не больше двух метров, без окон, но с двойной дверью. К противоположной стене была прикреплена длинная железная перекладина. На ней покачивались вешалки с одеждой. В углу виднелся чемодан. Сам Мэтт лежал возле двери, Джоди стояла на коленях у его ног, вытирая о свои джинсы окровавленную руку.
Вторая ее рука по-прежнему была привязана к руке Ханны, которая сидела у стены прямо под перекладиной, вытянув ноги, почти касаясь ими ног Мэтта. Лицо ее было мертвенно-бледным. Напротив нее, прямо возле головы Мэтта, сидела блондинка, опираясь спиной о стену. Между Ханной и блондинкой он увидел Луизу. Руки всех троих были связаны между собой. Голова Луизы лежала на коленях у Ханны. Глаза ее были закрыты, а правая сторона блузы была мокрой от крови. Увидев это, Мэтт почувствовал, как у него защемило сердце.
Джоди быстро подползла к Луизе и, вытащив свободную руку из рукава, оторвала его. Потом она оторвала второй рукав и, скатав из них небольшой валик, прижала его к плечу подруги.
Мэтт хотел внимательно осмотреть дверь. Он знал, что зачастую самым лучшим способом побега является самый очевидный. Однако он не мог оторвать глаз от Джоди. Она была худощавой и стройной, но, несмотря на это, у нее было сильное тренированное тело. На ней был черный бюстгальтер, а вдоль ее плоского упругого живота, словно пояс, протянулась линия толстых грубых шрамов.
Она посмотрела на него.
— Мэтт? — позвала она.
— Да, — откашлявшись, ответил он.
— Ты можешь подвинуться ко мне поближе и развязать меня?
Мэтт с трудом заставил себя подняться и сесть. У него снова закружилась голова. Передохнув немного и придя в себя, он подполз к Джоди. Она протянула ему руку, заставив Ханну нагнуться вперед. При этом голова Луизы слегка дернулась, и она застонала.
— Потерпи немного, Лу. Все скоро закончится, — прошептала Джоди.
Мэтт начал развязывать веревку, стараясь не дергать ее, чтоб не тревожить Луизу. Руки Джоди и Ханны были соединены каким-то весьма замысловатым узлом.
— Прости меня, Мэтт. Я не должна была втягивать тебя во все это, — прошептала Джоди.
Посмотрев в ее виноватые и испуганные глаза, Мэтт опустил голову. Ему нужно было позвонить Карраро. Он должен был обо всем догадаться. Он много чего должен был сделать.
— У тебя не было другого выхода, — ответил он.
— Мне нужно было просто попросить тебя уйти.
— Не стоит казнить себя. Во всем виноваты те два мерзавца, которые заперли нас здесь.
В противоположном конце дома раздался оглушительный грохот. Потом послышались громкие крики. Блондинка, которая все время плакала, взвизгнула от страха. Остальные вздрогнули. Мэтт посмотрел в ту сторону, откуда доносились эти звуки, ожидая, что грохот повторится. Однако этого не произошло, и он снова занялся веревкой.
Живот Джоди, исполосованный шрамами, находился прямо перед его лицом. Шрамы эти были длинными и бугристыми. Судя по тому, что кожа на них была светлой, почти белесой, появились они довольно давно. Может быть, лет десять назад. Такие грубые неровные следы на теле могут появиться, только если человек подвергся зверскому нападению и его живот исполосовали ножом. Мэтт сразу представил, что это был за нож, которым можно так изувечить, но при этом не лишить жизни. Нож с широким и коротким лезвием. «Вот почему она стала такой пугливой. Вот почему она с таким подозрением смотрит на всех незнакомых мужчин. Судя по всему, ее ревнивый и злобный муж не имеет к этому никакого отношения», — подумал Мэтт. Теперь ему многое стало понятно. Он встречал немало смелых людей, которые, повергшись грубому насилию, всю оставшуюся жизнь жили в постоянном страхе. Нужно быть очень храбрым человеком, чтобы перебороть свой страх и смело дать коленом в пах пьяному подонку из паба или бросить камень в окно машины навязчивому ухажеру.
Ему наконец удалось развязать веревку, и Джоди, отдернув окровавленную руку, вытерла ее о джинсы. Подняв голову, она заметила, что Мэтт смотрит на ее шрамы. Ее это смутило.
— Спасибо, — отвернувшись, пробормотала она.
Ей хотелось еще что-то сказать, но она не стала этого делать. Повернувшись к Ханне, она начала распутывать веревку, которой были соединены руки Ханны и Луизы.
Напрасно Джоди стыдится своих шрамов. На Мэтта они произвели огромное впечатление. После того, что ей довелось пережить, у этой женщины хватило мужества броситься на двух вооруженных бандитов. И даже сейчас, когда их закрыли в каком-то тесном помещении, она не потеряла присутствия духа.
Мэтт отполз назад и, прижав ладони к дверям, с силой надавил на них. Они слегка поддались, и внизу образовался небольшой зазор. «Похоже, они закрыты не на замок. Похоже, под ручки подложили какой-то предмет, заблокировав двери», — подумал он. А это значит, что достаточно нажать на них посильнее и двери откроются. Да, они смогут выбраться из этой комнатки, но удастся ли им выбраться из амбара?
— Где мы? — спросил он.
— В шкафу, который в главной спальне, — сказала Джоди, развязав веревку.
Снова послышались грохот и крики. «Интересно, они ругаются или просто кричат?» — подумал Мэтт.
— В какой части дома находится эта спальня? — спросил он, приложив ухо к щели, образовавшейся между двумя половинками двери.
— Подвинься немного, Ханна, чтобы Луиза могла лечь, — сказала Джоди, поддерживая руками голову Луизы.
Ханна даже не шелохнулась. Она сидела неподвижно, словно каменное изваяние. Джоди слегка толкнула ее локтем, и она, вздрогнув, отползла в сторону.
— В противоположной от гостиной, — ответила Джоди и переместилась ближе к блондинке.
— Ты можешь сказать, где они сейчас?
Показав рукой на противоположную стену, Джоди сказала:
— Там. Где-то за гостиной. Я думаю, они еще в доме.
— О боже, Джоди, у тебя такие шрамы… это… они… — перестав плакать, пробормотала блондинка. У нее затряслись губы, и она снова зарыдала.
— Тише, — ласково прошептала Джоди и, осторожно взяв подругу за подбородок, подняла ее голову. — Коррин, дорогая, не смотри на них.
Голос Джоди звучал на удивление спокойно, хотя Мэтт видел, как напряглись ее плечи. Упрямо сжав губы, она дернула за веревку, которой были связаны руки Коррин.
Мэтт снова с силой нажал на двери, а потом, согнув здоровую ногу, ударил по ним ботинком.
Коррин громко вскрикнула, а Джоди, сняв с вешалки куртку, скатала из нее валик и подложила под голову Лу.
— Скажи, Ханна, рана серьезная? — спросила Джоди и потрясла Ханну за плечо, заставив ту повернуться к ней. — Ханна, я спрашиваю, у Лу серьезная рана?
Ханна покачала головой, испуганно глядя на Джоди, и на ее глазах заблестели слезы.
— Я не знаю. Не знаю. Ее должен осмотреть врач. Ее нужно отвезти в больницу, — забормотала она.
Мэтт похолодел от ужаса. Нет, Луиза не умрет от потери крови. Он еще раз ударил ногой по двери, а потом толкнул ее рукой. Если бы с внутренней стороны были ручки, он мог бы просто сорвать двери с петель.
— Черт побери! — выругался он, проведя рукой по волосам. Повернувшись, он увидел испуганные глаза Джоди.
Она снова встала и, пошатываясь, подошла к железной перекладине с вешалками для одежды. Одежды, впрочем, было мало. Только несколько блузок и еще одна куртка. Сняв куртку с вешалки, Джоди укрыла ею Лу. Потом она взяла блузу и, сложив ее в комок, прижала к затылку Мэтта. Убрав руку, она посмотрела на блузу.
— Господи! — испуганно воскликнула она. На ткани была кровь. Джоди снова прижала ее к голове Мэтта, положив вторую руку ему на лоб, и зажмурила глаза.
Мэтт видел, как она борется с собой, пытаясь подавить волнение и страх. Ему хотелось прикоснуться к ней, погладить ее по руке. Словом, как-то подбодрить и успокоить ее. «Думаю, ей сейчас не нужны ни нежность, ни ласка», — подумал он. И потом, ничего утешительного он ей все равно сказать не сможет.
Джоди так сильно прижала руку к затылку Мэтта, что у него снова начала болеть голова. Он дотронулся до локтя Джоди, заставив ее ослабить давление.
— Все хорошо. Рана почти не болит.
Она открыла глаза. Они были большими, темными и полными слез. Джоди еще раз свернула блузу и приложила ее ко рту Мэтта. На ткани появилось еще одно красное пятно.
Мэтт улыбнулся.
— Он заплатит мне не только за эту царапину.
Джоди хотела что-то сказать, но Коррин опередила ее.
— Когда же приедет полиция? — спросила она, продолжая всхлипывать.
Все четыре женщины посмотрели на Мэтта. У них были бледные испуганные лица, но в глазах светилась надежда. Он понимал, что эта надежда сейчас погаснет.
— Полиция не приедет. Никто не знает о том, что здесь происходит.
— Никто? — спросила Коррин.
— Никто.
— У вас есть пистолет? — спросила она.
— Нет, у меня нет оружия.
— А рация есть?
— Нет.
— Нет? — взвизгнула Коррин. — Какой же вы тогда полицейский?
Мэтт сжал кулаки. Этот вопрос он сам задавал себе уже целых полгода.
— Я не полицейский, — сказал он.
— Что?
— Заткнись, Коррин, — сказала Джоди.
— Я думала, вы пришли сюда, чтобы спасти нас. И никто не знает о том, что здесь происходит? — воскликнула Коррин.
— Он ни в чем не виноват, — зашипела на нее Джоди.
Коррин обхватила руками плечи.
— Мы никогда отсюда не выберемся. Они изнасилуют нас, а потом убьют. И первой буду я.
Джоди присела на корточки. Казалось, она готова была броситься на Коррин.
— Замолчи, Коррин, — сказала она.
— Мы все…
— Заткнись! — крикнула Джоди, оглядывая комнату. — Мы не умрем. Мы обязательно выберемся отсюда и вернемся домой.
Коррин снова заплакала. Она громко всхлипывала, и слезы катились по ее щекам.
— Но… — пробормотала она.
— Никаких «но»! — крикнула Джоди, сверкнув глазами.
Никто больше не спорил с ней. Ее подруги смотрели на нее так, как евреи, наверное, смотрели на Моисея, когда тот заставил расступиться воды Красного моря, — с благоговейным ужасом, изумлением и надеждой.
А потом произошло нечто ужасное.