Джоди проснулась в чистой, накрахмаленной постели. В голове у нее был сплошной туман после сильнодействующего снотворного, которое ей вкололи. Она провела языком по пересохшим губам и осмотрела себя.
Швы на предплечье, длинный шов на шее. Перебинтованная и подвязанная рука. Синяки на лице, на всей правой стороне тела и на ноге. Волдыри на подошвах ног и растянутые мышцы. Что ж, все могло быть гораздо хуже.
— О, ты проснулась, — сказала Ханна.
Поморщившись от боли, Джоди повернула голову и увидела Ханну и Коррин. Они сидели на соседней кровати. В больнице специально для них выделили четырехместную палату и оставили их на ночь.
— Как Лу? — спросила Джоди, посмотрев туда, где за занавесками стояла ее кровать.
— Она еще спит, — ответила Ханна.
Лу и Ханна прятались в кустах до тех пор, пока не утихли крики и стрельба, а потом вышли к дому. Джоди обняла их, обливаясь слезами. Они засыпали ее вопросами. Им хотелось узнать, что же все-таки произошло в амбаре, но она так и не ответила ни на один вопрос. Одного из братьев застрелили, другой без сознания лежал на земле, а они с Мэттом истекали кровью, но она смогла сказать им только то, что она жива, что она в порядке и что все закончилось. Мэтт, связав Кейна по рукам и ногам, положил его лицом вниз рядом с братом, которого тот убил. Через пятнадцать минут после этого на подъездной дорожке появились полицейские машины. Коррин все-таки сумела пробраться сквозь густые кусты к дому возле шоссе и позвонила в полицию.
Было уже за полночь, когда Джоди и Коррин наконец привезли в больницу. Они целых сорок минут ехали в машине «скорой помощи». Луизу к этому времени уже отвезли в операционную, а Мэтт ждал своей очереди. Несмотря на позднее время, возле больницы собралась большая толпа людей. Родственники, полицейские, репортеры, телеоператоры с камерами и фотографы. Джоди очень хотелось увидеть Адама и Изабель, хотелось обнять своих детей, которых она едва не лишилась. Однако, поговорив по телефону с Джеймсом, она все-таки попросила его не привозить к ней детей. Посмотрев на себя в зеркало, она подумала, что не стоит расстраивать их еще больше.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Ханна. Она помогла Джоди сесть и поправила подушки.
— У меня все болит. Но я жива. Я чертовски рада видеть вас, девчонки, — сказала Джоди, осторожно потрогав свой опухший глаз. — Просто не могу передать, как рада.
Ханна и Коррин улыбнулись. Но как-то натянуто. Они, похоже, думали, что улыбаться в такой ситуации не совсем уместно.
— Ты действительно себя хорошо чувствуешь, Джоди? — неожиданно спросила Ханна. — Твое лицо и твоя… — Она осторожно дотронулась до руки Джоди, а потом прикоснулась к ее шее и тихо спросила: — Это они сделали?
Джоди посмотрела на свою перебинтованную руку. Рана была неглубокой, а это значит, что она скоро заживет. Однако смогут ли зажить ее душевные раны? Ей казалось, что у нее внутри осталась выжженная пустыня, после того как гнев пылающим потоком пронесся по всему ее телу.
— Это сделал Кейн, но я отомстила ему. Жестоко отомстила.
— Его тоже привезли в больницу, — сказала Коррин. — Его палата на другом этаже.
— Возле нее стоит вооруженный охранник, — добавила Ханна.
— Это для того, чтобы защитить нас от него или его от нас? — удивленно вскинув брови, спросила Джоди.
Ханна снова улыбнулась. И снова улыбка получилась какой-то натянутой.
— Репортеры хотят поговорить с нами, — сообщила Коррин. — В утренних новостях меня назвали героем. Имени моего, они, конечно, не упоминали. Сказали просто: «Та женщина, которая добралась до шоссе и вызвала полицию».
— Ты должна пообщаться с ними, — сказала Джоди. — Ты действительно совершила героический поступок, и людям следует знать об этом.
Коррин крепко зажмурилась, но через секунду снова открыла глаза.
— На самом деле мне было очень страшно.
— И мне тоже, — призналась Джоди.
— А что случилось потом? — спросила Ханна. — После того, как мы ушли?
Джоди снова вспомнила, как она смотрела в лицо Кейну, наставив на него винтовку. Она взглянула на своих подруг, потом повернулась к окну и увидела, что начался новый, ясный и солнечный зимний день.
— Это уже не важно, — прошептала она.
— Руководство больницы специально для нас пригласило психолога-консультанта, — задумчиво произнесла Ханна.
Джоди покачала головой. Ей не хотелось рассказывать им свою версию происшедших событий. По крайней мере, пока не хотелось. Им нужно справиться со своими собственными кошмарами. Зачем пугать их рассказами о ножах и винтовках и о том, что ей пришлось сделать для того, чтобы они смогли вернуться к своим семьям? Это ее собственный крест. И ее спасение. И еще она не была уверена в том, что сможет им все объяснить.
— Я, пожалуй, поговорю с этим психологом.
Ханна кивнула, и Джоди показалось, что она хочет ей что-то сказать.
— Но только не сегодня. У меня есть одно важное дело, которое я должна выполнить перед тем, как поеду домой к своим замечательным детям. — Джоди, морщась от боли, осторожно встала с кровати.
— Подожди. — Ханна протянула к Джоди руку, подняла голову, прерывисто вздохнула и выпалила: — Прости меня, Джоди, за то, что я не поверила тебе. За то, что я…
— Все нормально, — сказала Джоди.
— Нет, не нормально. Я должна произнести это вслух. То, что я сделала… — Она замолчала, а потом собралась с духом и начала снова. — Когда мы сидели в шкафу и услышали, как ты вошла в спальню, мы просто не поверили, что ты вернулась. А потом Тревис начал тебя бить прямо возле двери шкафа. — Она смахнула со щеки слезу. — Я не поверила тебе, и из-за этого нас чуть не убили. Я считала себя умнее и опытнее. Я не заслуживаю…
— Остановись. — Джоди подошла к двум женщинам и обняла их. — Мы ведь подруги. Мы все живы, мы в больнице, а обо всем остальном можно забыть.
Джоди приняла душ и, облачившись в одежду, которую привез муж Ханны Пит, принялась разглядывать свое лицо в зеркале. Ни лба, ни правого глаза, ни правой щеки не было видно. Там был один большой лиловый синяк. Ее губы распухли и потрескались. А волосы вообще были в ужасном состоянии. Тяжело вздохнув, она вспомнила Мэтта.
Вчера вечером она устроила ему чертовски романтическую сцену с поцелуем. А потом приставила к голове человека винтовку и едва не вышибла ему мозги. У них с Мэттом могли бы завязаться отношения, но она понимала, что после того, как Мэтт увидел этот ее мерзкий истерический припадок, он не пожелает с ней больше общаться. Однако ей все-таки хотелось поговорить с ним. Нет, она просто обязана все ему объяснить. Ей очень важно было узнать его мнение.
Постучав в дверь, она осторожно заглянула в его палату. Он сидел на кровати в чистой одежде. Его лицо выглядело еще хуже, чем ее собственное. Под глазом у него был синяк, на обеих щеках глубокие ссадины, нижняя губа распухла. Одна рука была закреплена на специальной подвеске, а на его колено наложили металлическую скобу. Она испытывала стыд и в тоже время была безмерно благодарна ему.
— К тебе можно? — спросила она.
— Конечно, — ответил он.
Выключив с помощью пульта маленький телевизор, висевший под самым потолком, он посмотрел на нее. По его глазам Джоди поняла, что он не то чтобы очень рад ее видеть, но и неудовольствия ее приход ему тоже не доставил.
Джоди села на стул, стоявший возле его кровати.
— Ты хорошо выглядишь, — сказала она.
— Ты тоже, — удивленно посмотрев на нее, ответил он.
Взъерошив волосы, Джоди осторожно прикоснулась к своей распухшей щеке.
— Да, я думаю, что мое лицо выглядит просто потрясающе. — Она засмеялась.
Мэтт тоже улыбнулся, а потом решил сразу перейти к делу.
— Ты уже разговаривала с полицией? — спросил он.
Она кивнула.
— Они рассказали много интересного. Я собираюсь сегодня днем приехать в амбар, для того чтобы вспомнить все детали того, что там вчера случилось.
— Ты можешь не делать этого.
— Но мне самой это нужно, — возразила Джоди. — Я хочу увидеть это место, так сказать, при дневном свете. Для того, чтобы избавиться от тех кошмаров, которые я постоянно вижу каждый раз, когда закрываю глаза.
Он некоторое время, не отрываясь, смотрел на нее, постукивая пальцем по пульту управления.
— Прежде чем ты поедешь в амбар, я хочу тебе кое-что рассказать. Может быть, после этого ты передумаешь, — сказал он. — Полиция провела там предварительный обыск. В подвале нашли три тела.
Джоди почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки.
— А там было тело той девочки? Тина, так, кажется, ее звали? — спросила она.
— Они точно не знают. Сначала им нужно поднять старые дела. Но мне сказали, что на подкладке пальто, в которое было завернуто одно из тел, вышито ее имя.
Джоди вспомнила, как откопала из-под земли какую-то плотную ткань, и почувствовала, что к горлу снова подступает тошнота.
— А что слышно по поводу винтовок? — спросила она.
— Военные говорят, что они из той партии оружия, которую украли на одной из армейских тренировочных баз. Луиза упоминала, что вокруг этого дела разгорелся огромный скандал. Они определили примерную стоимость оружия, найденного под амбаром. На черном рынке за эти винтовки можно было бы выручить не меньше двухсот пятидесяти тысяч долларов.
— Это была страховка Тревиса, — сказала Джоди, вспомнив его лицо, и зажмурилась, чтобы избавится от этого кошмарного видения.
— Ты в порядке? — спросил Мэтт.
— И да и нет. Боюсь, еще долго мне придется спать с включенным светом. — Она тяжело вздохнула. — Мэтт, то, что произошло в конце… то, что я сделала… я… Я тогда думала только о том, как бы побольнее ударить его. Я ведь понимала, что он все равно убьет меня. И потом у меня в руках оказалась винтовка. Все получилось само собой.
— Тебе не за что извиняться.
— Я не извиняюсь. Мне нужно, чтобы ты понял. Нет, я не стыжусь того, что сделала. Мне действительно хотелось убить Кейна. Я признаю это. Но я ведь не убила его.
— Я знаю, что произошло.
То, с какой уверенностью он произнес эти слова, и то, какими глазами он смотрел на нее, подтвердило ее догадку. Если бы Мэтт не остановил ее, она бы убила Кейна. И этого уже не изменить.
И все-таки она стремилась как-то оправдаться.
— Неужели ты не понимаешь, что у меня тогда просто крыша поехала? Это был самый худший день в моей жизни.
— Нет, ты ошибаешься, — твердым голосом заявил он. — Вчера ты спасла своих подруг. Ты спасла меня. И ты смогла взять себя в руки и избавиться от этого кошмара. Это был не самый худший, а самый лучший день в твоей жизни, Джоди.
Она почувствовала, как к горлу подступает ком.
— Спасибо тебе, — после короткой паузы прошептала она.
Она была безмерно благодарна Мэтту, но просто больше ничего не могла сказать, понимая, что вот-вот расплачется. Ей не хотелось сидеть возле его кровати, размазывая по щекам слезы.
Джоди также поняла, что для нее еще не все потеряно, между ними еще что-то может быть. Пригладив рукой волосы, она вздохнула.
— Ладно, — сказала Джоди.
Она никогда не умела завязывать отношения. У нее были устоявшие жизненные принципы, и она не любила хвататься за то, что само подворачивается под руку. Однако им с Мэттом уже через многое пришлось пройти, и теперь не было никакого смысла ходить вокруг да около.
— Я не знаю, как начать этот разговор, и поэтому скажу то, что думаю, — сказала она. — Мы с тобой познакомились всего два дня назад и познакомились, нужно признаться, при довольно необычных обстоятельствах. И то, что произошло между нами там, в кустах, это… — Она замолчала. Он больше не смотрел на нее. Его взгляд был направлен куда-то мимо. Так, словно он потерял к этому разговору всякий интерес. — Что?
Он пожал плечами.
— Все хорошо. Я знаю, что ты хочешь сказать.
— Что же?
— То, что это был минутный порыв. Что ты была рада со мной познакомиться, но будет лучше, если дальше каждый из нас пойдет по жизни своей дорогой. Не волнуйся, Джоди. Я все прекрасно понимаю.
О боже! Может быть, это именно он поддался минутному порыву, и при ярком свете дня…
А потом она вспомнила, как он вчера целовал ее.
— На самом деле я хотела пригласить тебя домой, — сказала она.
Он снова посмотрел на нее.
Джоди пожала плечами.
— Мой начальник дал мне две недели отпуска, а ты живешь со своим отцом. Мне пока не хочется оставаться одной. Поэтому я подумала, что мы можем составить друг другу компанию.
— Джоди, тебе не нужно…
— Я лучше знаю, что мне нужно.
Сначала он недовольно поморщился, а потом его недовольство сменилось удивлением.
— Послушай, что я думаю по этому поводу, — сказала она. — Мы оба знаем, на что способны. Это будет самым подходящим моментом для начала отношений.
Он некоторое время молча смотрел на нее, а потом медленно улыбнулся. Так, словно что-то обдумывал.
— Значит, мы поедем к тебе домой? — спросил он.
Она засмеялась. Кажется, ему нравится, как она смеется.
— Только не стоит раскатывать губу — ты будешь спать на софе, а я на своей кровати. Думаю, что спать мы будем часов восемь, не меньше. А после этого, может быть, познакомимся поближе. Вот тогда и поймем, подходим мы друг другу или нет.
— А ты будешь смеяться так, как сейчас?
— Тебя раздражает мой смех?
— О нет, ты потрясающе смеешься. Просто дух захватывает.
Ей нравилось, как он на нее смотрел. Так, словно он в восторге от всего, что она говорит и делает.
— Вчера вечером я дала себе одно обещание, — сказала Джоди. Она села на край его кровати и посмотрела на его распухшую нижнюю губу. — Прошу меня простить за то, что придется причинить тебе боль, но обещание есть обещание. — Наклонившись, она поцеловала его. Это был долгий и приятный поцелуй. Она закрыла глаза, когда Мэтт, обняв ее здоровой рукой, прижал к своей груди.
Когда она насладилась поцелуем, Мэтт отпустил ее и, удивленно посмотрев на нее, спросил:
— Может быть, ты хочешь исполнить еще какое-нибудь обещание?
Джоди улыбнулась.
— Да, есть еще одно. Я вот что хочу узнать — ты любишь хорошо прожаренные бифштексы или бифштексы с кровью?
Больше книг на сайте - Knigoed.net