— Наследный принц Оскуро, Доржан Атияма Блак, со своей спутницей Светланой Поднебесной, — огласил наш приход церемониймейстер. Сказать, что я удивилась — ничего не сказать. Свою девичью фамилию даже я давно не вспоминала. А откуда они ее узнали? Сколько еще сюрпризов таят в себе эти мужчины?
Перед нами начали распахиваться двери, и я заметила, как мужчины и женщины стали вытягивать шеи, чтобы увидеть нас. Доржан немного сжал мою руку и сделал шаг, мне же ничего не оставалось, как последовать за ним. Мы шли медленно под шепотки присутствующих здесь людей.
— Здесь принято так пялится? — чувствуя очередной прожигающий во мне дыру взгляд, спросила я.
— Нет. Но они впервые видят уравнителя, вот и пялятся. — шепотом ответил Жан, при этом кивая и улыбаясь встречающимся людям.
— И снова все дело в магии… — уныло прошептала я. Этих людей совершенно не интересовала я, как человек. Интересовала лишь магия во мне.
Бальный зал впечатлял своей кричащей роскошью и блеском золота. Казалось, что мы находимся в сокровищнице, а не в бальном зале. Блестел усердно натертый пол, по которому мы шли, блестели колонны и нервюры сводов, покрытые позолотой, блестели люстры, парящие над нашими головами и, конечно, блестел трон, стоящий на возвышении в конце зала, где вальяжно расположился на многочисленных подушках Эльмас Арольд. То, как он взирал на нас, мне совершенно не нравилось. В его взгляде явно читалась опасность. А все мои инстинкты просто вопили, что надо держаться от него подальше.
Доржан подвел меня к ступеням, поднимающимся вверх к месту восседания Его Величества, поклонился и потянул меня за руку, явно намекая, что мне следует сделать так же. Я изобразила корявенький реверанс, выпрямилась и гордо посмотрела в глаза Арольда. Он расплылся в ехидной улыбке, встал со своего трона и заговорил сочным басом, который мгновенно разнесся по залу:
— Объявляю бал открытым! Первый танец — Меланж.
После этих слов, как по щелчку, раздались первые звуки музыки: скрипки и еще какого-то духового инструмента, похожего на флейту. Доржан приобнял меня за талию и повел в центр зала.
— Но я совершенно не умею танцевать! — шипела я, упираясь пятками. Но легче было остановить бешеного носорога, чем его. Казалось, что мои дерганья он даже не замечал. — И танцев ваших не знаю-ю. — чувствуя на себе пару сотен разных взглядов, начиная от любопытства, удивления и жадности, заканчивая презрением и ненавистью, мне становилось не по себе. Похоже они решили меня еще и опозорить.
— Успокойся, я поведу, а ты просто повторяй. — тепло посмотрел на меня Жан, а в его голосе скользнули нотки поддержки и заботы, заставив меня удивиться происходящему еще больше.
Доржан остановил меня, прижал к себе покрепче, практически вжимая в свое крепкое тело, заставляя чувствовать его размеренное сердцебиение. Аккуратно положил мою левую руку себе на плечо, а правую сжал в своей руке. Медленно пробежался свободной рукой по моей голой спине, остановившись аккурат над мадам сижу. И закружил в танце, под прекрасную музыку, от которой бежали мурашки по коже.
И все было бы замечательно, если бы в объятьях меня не держал нелюбимый мужчина, желающий обманом добиться своего. А во мне отчаянно не металась ведьма-дурочка, жаждущая отмщения. Поэтому я плотоядно улыбнулась, выпуская наружу свою ведьму. И мысленно потерла ладошками.
Сейчас мы с ним попляшем.
— Чего это ты так на меня смотришь? — напрягся он, отчего все его мышцы забугрились еще сильнее. А я совершенно «случайно» наступила ему на ногу, отчего Жан втянул воздух сквозь зубы.
— Упс… я же говорила, что не умею танцевать. — делая невинную мордашку, сказала я, а глаза моего спутника загорелись явным азартом. Ой-ёй…
Он сделал неожиданный пас и закрутил меня вокруг своей оси, успев каким-то образом шлепнуть по заднице. А затем надавил на мою поясницу, отчего я непроизвольно выгнула спину, откинувшись назад, и почувствовала обжигающий поцелуй на своей шее.
Широко распахнув глаза и полная решимости, я вернулась в вертикальное положение, чуть не разбив ему нос своим лбом. Но он успел ловко уйти в бок, заставив нас вытянуть сцепленные руки. Потом одним быстрым движением, которое я еле успела заметить, перетек ко мне, встав сзади. Положил горячие ладони на живот и укусил меня за ухо, промурчав что-то о дикой кошечке.
Я ошалев от такой наглости стремительно развернулась к нему лицом, и лучезарно улыбнулась, положив ладони ему на плечи. Медленно потянула мужчину на себя, подозрительно вытягивающего губы, и… двинула коленом в причинное место, благо за моей широкой юбкой этого было не видно.
Жан побледнел, а его красивое лицо исказила гримаса боли. Он, сгибаясь в три погибели, зашипел ругательства, я же улыбнулась, поблагодарила за прекрасный танец и гордо пошла к столу с напитками.
Да я знаю, что нельзя тянуть тигра за усы, но ничего не могла с собой поделать. Это все ведьма-дурочка. Честно-честно.
Стол ломился от разнообразных закусок, а в самом его центре стоял большой фонтан с каким-то напитком. Мне стало любопытно, поэтому я подставила найденный тут же бокал и налила немного. Оказалось это обычное шампанское. Много пить не стала, все-таки мне нужна ясная голова. А вот в тарелку я горкой наложила разных тарталеток, маленьких бутербродиков, мини-булочек и кусочки овощей. Все-таки того перекуса за весь день было недостаточно, и мой живот уже, кажется, перебивал звуки музыки своим урчанием.
— Люблю девушек с хорошим аппетитом, — услышала я и почувствовала чье-то дыхание на своем плече. Осторожно развернулась, пытаясь быстро проглотить все, что я уже успела запихнуть в рот, и посмотрела на говорящего.
Им оказался мужчина среднего роста, всего на полголовы выше меня, но крепкого телосложения. Этого не скрывал даже его костюм. В одной руке он держал бокал с тем же шампанским, а другую руку протянул мне.
— Тамас, — представился он.
— Лана, — протянула ему руку, которую он тут же сцапал, поцеловав тыльную сторону ладони. Почему-то мне захотелось сделать «бе-е-е», но я сдержала порыв и даже не вытерла руку о свое платье.
И как-то очень резко мужчина начал расписывать все свои достоинства, количество домов и размер счета в банке. По мере его рассказа, мои и без того вечно удивленные глаза, удивлялись все больше, а брови так и норовили присоединиться к моей прическе. Мужчина поделился, что он не женат и детей не имеет, но готов остепенится ради меня. Когда он в очередной раз заплевал меня слюной, я стала искать глазами хоть кого-нибудь, кто помог бы мне от него сбежать.
— Приятно познакомиться, Тамас, но мне пора, — пискнула я, увидев Жана, и бросив тарелку на стол, побежала к нему, чуть ли не роняя туфли, как Золушка.
— Что происходит? — рявкнула я, отрывая его руки от какой-то девицы.
— Ты ревнуешь? — лукаво играя бровями, ответил он.
— Кого? — не поняла я, а потом увидев девицу, бросающую томные взгляды на Жана и ненавидящие на меня, сказала, — Да нет же! Что ТУТ происходит? — я окинула руками зал. — Они все на меня очень странно смотрят, а один уже продемонстрировал мне свои бонусы, а о некоторых я искренне мечтаю забыть. — передернула плечами, сбрасывая с себя ощущение чьих-то липких и жадных взглядов.
— Так смотрины же. — сказал он так, словно это само собой разумеющееся.
— Как-кие еще смотрины? — поперхнулась я.
— Твои.
Я стояла, бестолково хлопая глазами, а Жан продолжил:
— Ну может тебе приглянется еще какой мужчина, помимо меня, конечно, и ты решишь взять его в мужья.
Я не выдержав, потащила Доржана в угол и схватила руками за ворот его рубашки. Потянула на себя, вкладывая в свой взгляд, всю степень моего бешенства.
— Как же вы меня уже достали со своими мужьями! — тихо прошипела, практически касаясь губами, зная, что за нами со всех сторон наблюдают, уверенные, что тут помолвка двух влюбленных. Со стороны мы такими и выглядели, нежно целующимися в укромной месте. — Заканчивай этот балаган! И передай своему папеньке, что я ни за что не соглашусь быть вашей игрушкой. Лучше отпустите меня! — и еще раз наступив ему на ногу, на этот раз каблуком, побежала к шторам. Там где-то я видела выход на улицу. Мне срочно надо на воздух, иначе я за себя не ручаюсь. Р-р-р…
Вылетев на улицу, точно фурия, я бегло осмотрелась. Заприметив небольшую беседку, скрытую от посторонних глаз, побежала туда. Искренне надеясь, что там никого нет, и мне удастся побыть одной.
— Эй, есть тут кто? — спросила я на всякий случай, но в ответ мне была только тишина. Я вздохнула и зашла вовнутрь. Плюхнулась на скамейку, закрыла руками лицо и была готова расплакаться. Как же мне было больно и обидно. А еще очень страшно.
Я раньше действительно была хорошего мнения о Доржане. Тогда в деревне он стал для меня очень близким, поддерживал и помогал, стал другом. Мне казалось, что я тоже ему дорога, как человек, как девушка, а не как вещь, которую можно таскать куда хочешь, и делать с ней что хочешь. Там он и словом не обмолвился, что хочет на мне жениться, да даже не одной шутки не было на эту тему.
А что я вижу сейчас? Притащил сюда, объявил о помолвке. Ведет себя дико странно, словно совсем другой человек. Да, в нем сохранилась эта показная веселость, но еще добавилась фамильярность и распущенность.
Может Эльмас на него как-то влияет, вынуждая жениться на мне, а он сам этого не хочет? Поэтому такими странными действиями отталкивает? Но почему же он, в таком случае, просто не скажет мне об этом. Тогда бы мы обязательно нашли решение этой проблеме.
Значит, свадьбы он все-таки хочет. Но зачем-то тогда наплевал на свою традицию с тремя днями, после которых, я сама должна принять решение, выйти или нет за него. Хотя он, наверняка, знает, что я не соглашусь. Я не из этого мира, и вся это дичь откровенно меня пугает. Поэтому он умолчал, надеясь по-тихому провернуть помолвку, чтобы на глазах у стольких людей я просто не смогла отказаться.
А-а-а, как же я запуталась.
Еще эти безумные смотрины. Неужели они думали, что я соглашусь на подобное? И выберу себе парочку-другую женихов. Меня аж в дрожь бросило от такой мысли. Здесь все собрались, чтобы поглазеть на меня, как на диковинную зверушку в зоопарке.
А это только первый день. Надо еще как-то два выдержать. И что делать, если они меня не отпустят? Я уже поняла, что мое мнение их интересует постольку-поскольку, лишь формально. Но будет так, как скажет правитель. А он явно намерен женить Жана на мне.
Да-а-а, когда Шекспир писал, что весь мир — театр, он просто еще не знал о существовании цирка. И я твердо решила просидеть в этой беседке до тех пор, пока этот цирк не закончится.
Но моим мечтам не суждено сбыться. Спустя минут 15 ко мне в беседку заглянул слуга и попросил вернуться в зал. Эльмас ждет.
Нашли ироды.
Не скрывая своего недовольства, я встала, размяла конечности, лавка оказалась на удивление жутко не удобной. И пошла за парнишей, который имел такой несчастный вид, что мне даже захотелось его пожалеть. Но потом я подумала, что меня никто не жалеет, и со всей злостью вошла в ненавистную мне залу.
В бальном зале царила атмосфера безграничного веселья и праздника. Музыка задорно гремела, пары танцевали, девушки флиртовали, а мужчины громогласно смеялись. Одна я казалась недовольной этим праздником жизни.
Но вдруг, как по мановению волшебной палочки, музыка резко стихла, и на мгновение даже показалось, что я попросту оглохла. Затем послышались шепотки, народ расступился, освобождая мне место. Я вот сразу как-то напряглась. А с другого конца, усиленный магией, прозвучал властный голос Эльмаса:
— Дорогие гости, все вы знаете, что собрались мы здесь не спроста. Виновницей торжества является наша очаровательная Светлана Поднебесная, которая оказалась посланницей самих Богов.
Эльмас расплылся в радушной улыбке, которая, тем не менее, не затронула его глаза. Они остались холодными и… предупреждающими? Да, определенно. Он предупреждал о многом: о моих будущих действиях, сказанных словах, которые могут оказаться ему не по нраву, о грядущей опасности. А еще неизбежности и невозможности что-либо изменить.
Зал, точно растревоженный улей, разразился громким шепотом, вздохами и улюлюканьем. Я вжала голову в плечи и попыталась задом выйти обратно на улицу. Но меня остановили теплые руки, которые легли на плечи, а после подтолкнули к центру зала.
Арольд дождался, когда стихнет гул многочисленных голосов и продолжил:
— Лана избавила нас от последовательницы самого Моргота, которая убивала наших детей! Она положила конец всем несчастьям и дала надежду на счастливое будущее.
Меня все также толкали чьи-то руки, я стала озираться по сторонам, заметила Жана и его странный, словно извиняющийся, взгляд и поняла, что сейчас точно что-то будет.
— И в благодарность за ее великие деяния мой сын — наследный принц, Доржан Атияма Блак — хочет преподнести ей подарок. — победно улыбаясь, закончил Эльмас.
Ей-богу раздалась барабанная дробь, а меня подвели к ступеням перед троном. Эльмас начал медленно спускаться, а мне так и захотелось, чтобы он пересчитал все эти ступени своей величественной задницей. Но нет, он спокойно спустился, протянул Жану, который уже успел отлепить свои руки от моих плеч, какую-то коробочку и нацепил на лицо лицемерную улыбку. При этом победно глядя на меня.
Жан встал передо мной и открыл коробочку с безумно красивым браслетом, украшенным сотней драгоценных камней, а из зала послышался слаженный стон.
И вот сейчас я поняла, к чему все идет, но я так просто не сдамся. И пусть актриса из меня, как из тыквы граната, получается только в экстренных случаях, а случай сейчас именно такой. Я стала оседать, закидывая голову назад, и очень натурально (ну я на это надеюсь) теряя сознание. Кто-то меня подхватил за талию и стал чем-то махать у моего носа. Честно, было крайне сложно сдержаться и не заржать. Но от этого зависела моя жизнь, поэтому я держалась стойко. Видимо, поняв, что приходить в себя я не намерена, меня куда-то потащили.
Спустя бесконечное число шагов, меня-таки куда-то принесли и положили. Я продолжала притворяться мертвой, как опоссум, искренне надеясь, что у меня отлично получается (все-таки никто пока не раскусил. Верно?). Услышала, как вдалеке кто-то переговаривается. Затем ко мне подошли, провели непонятные манипуляции, отчего я почувствовала, как по телу пробежало тепло.
— У девочки нервное истощение, — тихо сказал голос. — Дали бы вы ей отдохнуть, а не таскали по балам.
Вот тут я голос полностью поддерживала. Я и дня спокойно прожить не могу.
— Пожалуйста, выйдите все из покоев. Ей надо поспать. — И мне на лоб легла холодная ладонь, из-за чего я чуть не дернулась, в глазах стало темнеть, отправляя меня в сон без сновидений.