Сколько прошло времени, пока я предавалась жалости, я не знаю. Отвлек меня Жан.
— Ла-а-ана, развяжи меня, ну пожалуйста. У меня уже все затекло. Я же не могу тут весь день пролежать. Ну будь ты человеком. Ла-а-ана, — кричал он из ванной.
А мне из-за накатившей апатии было абсолютно все равно, что у него там затекло. О чем я ему и сообщила.
— Да что ж ты за ведьма такая! — еще пуще злился он.
— Не ведьма, а дура. — грустно думала я.
Сначала пожалею, а потом буду думать, что с этим пожалетым делать. Нет уж, пусть посидит денек-другой, глядишь — поумнеет, может даже серьезными делами займется, выкинув из головы все непотребства.
Я схватила с кровати одеяло и подушку и поволокла все это добро в ванную. Подложила Жану под спину подушку и укрыла одеялком. Даже подоткнула его под бочка, как делала это сыну.
Наблюдая за моими нехитрыми манипуляциями, он оскалился и спросил:
— А когда приспичит в туалет, что делать будешь? — и демонстративно покрутил рукой, привязанной к унитазу.
А я оскалилась в ответ и показала тот самый горшок, от которого у него на лбу красовалась шишка размером с грецкий орех. И от бедра, обняв горшок, вышла из ванной.
Свежим взглядом окинула то, что осталось от этих покоев. Присвистнув, вышла в гостиную.
Ай да я, ай да молодец.
Помещение было больше похоже на поле после боевых действий: мебель перевернута, половина бьющегося разбита, зеркала и те со стен попадали. И когда мы только успели? Хрустя осколками под ногами, подошла к столу, который залил кофе. Булочки и круассаны вздулись и размякли, бутерброды безнадежно испорчены. Поэтому схватив со стола фрукт, похожий на яблоко, вгрызлась в него.
Интересно, почему к нам в покои никто не вошел? Хотя наверняка посчитала, что мы тут любовным утехам предаемся. Покачав головой, взглянула в окно, за которым уже высоко стояло солнце.
Апатия немного откатила, и я приняла решение, что пора действовать. Я подошла к балконным дверям, распахнула их и вышла на улицу. Вдохнула свежий и теплый воздух, прошла к перилам. Мне хотелось верить, что я смогу сбежать отсюда. Я свесилась за перила и прикинула, что мы находимся на 3–4 этаже.
— Да-а. Высоковато. — прошептала себе под нос и вернулась в гостиную.
Подергала тюль на окнах, но он был таким тонким, что бессмысленно было надеяться, что я по нему слезу, а не расшибусь в лепешку. Тогда я подумала, что спуститься по карнизу не такая и плохая идея. Только не в халате, окинув себя взглядом, решила я.
Стремительным шагом направилась в гардеробную. Вещи там оказались только мужские. Жан, видимо не подготовился к моему похищению. Ну да ладно.
Я выудила брюки, похожие не то на кальсоны, не то на бриджи для верховой езды, в общем были самые «тоненькие», и я надеялась, что не должны с меня свалиться.
Хихикая и представляя, как я ползу по карнизу, а с меня сваливаются штаны, демонстрируя мой прекрасный зад, накинула простую белую рубашку, завязав узлом на поясе. На ноги надела свои бальные туфли. Выглядела я совершенно нелепо, но выбирать не приходится.
— Ты что там задумала? А, Лана? — крикнул Жан, видимо заметив мои метания.
— Ничего, — крикнула в ответ. — Ты лежи там, отдыхай.
Аккуратно озираясь по сторонам, я вышла из гардеробной и направилась к кровати. Благо она находилась отдаленно от двери в ванную.
— Я отсюда слышу, как твой мозг прорабатывает очередную пакость! Прекращай!
— Да ничего он не прорабатывает! Не говори ерунды, — подхватив вторую подушку с кровати, понеслась я к балкону, стараясь, как можно меньше хрустеть осколками.
Сняла со шторы последнюю веревку и закрепила подушку на своей заднице. Ну а что? Я себя знаю. Обязательно приземлюсь на землю своей филейной частью, она у меня самая увесистая, вот и притягивается ко всему плоскому.
Похлопав обновленную мадам сижу, вышла на балкон и, пылая энтузиазмом и решимостью, перелезла через перила. Тут же в меня ударил порыв ветра, так и норовящий скинуть вниз. Я, до побелевших костяшек, вцепилась в стеклянное ограждение. Ладошки начали стремительно потеть, добавляя еще больше острых ощущений.
— Мам-мочки… — закрыла я глаза. А потом все-таки подумав, что с закрытыми глазами лезть будет намного сложнее, открыла. Сделала медленный шаг, затем еще один.
— Ты что там делаешь?!! — из ниоткуда взревел страшный голос. А я испугалась. И да — отпустила руки.
«Поздравляю, Лана, ты ДУРА» — с этой мыслью я отправилась в небытие.