— Лана, — услышала я, ставший уже любимым, голос.
— Эн… Эн. — и тут меня накрыло.
Рыдала я безудержно, не замечая боль, не замечая, как нас достают из наших баррикад, как нас осматривают, как пытаются поговорить. Спроси меня сейчас, почему я плачу, я бы не смогла дать внятного ответа. Видимо, накопилось: страх, боль, усталость, непонимание происходящего. Я только вцепилась в спасательные плечи Энвери и усердно заливала своими слезами его, изрядно потрепанную рубашку.
Я не заметила, как нас вынесли из ненавистного храма и посадили в волар. Я только упивалась всем тем горем, что на меня свалилось. Сейчас, как никогда мне требовалось хорошенько проплакаться, чтобы наконец суметь отпустить весь ужас. А после я просто уснула.
Проснулась я от того, что по мне кто-то прыгал.
— Ма-ама-а, проснись. Ну просыпа-а-айся. — выделывая немыслимые пируэты на моих ребрах, верещал Олег.
Стоп. Ребрах? И какая-то мысль лениво заворочалась в моей голове.
— Олег, ну дай ты маме еще поспать, — шикал Эн на моего сына и, судя по всему, стаскивая его с кровати. — Она еще не полностью восстановилась.
— Ну па-ап, у нас же дело важное! А она так все проспит. — ворчал ребенок.
Пап⁈ Мои глаза распахнулись сразу и уставились на двух моих любимых мужчин.
— Проснулась! — радостно завопил Олег, снова прыгая по мне.
— А что происходит? — спросила я, с удовольствием отмечая, что наконец проснулась там, где надо — в покоях Энвери. И у меня ничего не болит.
— Ты как себя чувствуешь? — встревоженно спросил Эн, присаживаясь на кровать рядом со мной.
— Хорошо. — увидела его взгляд полный скепсиса и добавила. — Правда.
И так мне захотелось их обоих обнять, что я не смогла себе в этом отказать. Схватила в охапку сына, чмокнув в макушку, и прижалась к Эну, вдыхая его свеже-горький терпкий аромат, отчего по телу табунами пробежались мурашки.
— Ты снова нас спас. — со всем теплом и любовью посмотрела в его глаза.
— Это ты нас спасла. — чмокнув меня в губы, прошептал он.
— Ну все, хватит вам. Пойдем! — дергая нас за руки, пыхтел сын, пытаясь оторвать от кровати.
— Куда идти-то надо? — поинтересовалась я, глядя, как ребенок от нетерпения прыгает с ноги на ногу.
— Перо надо отнести на место! Это наше последнее задание.
— О-о-ох, — закатывая глаза, вздохнула я. — А может это кто-то другой сделает?
— Нет, Олег — хранитель, поэтому может только он. — ответил Эн, бросая на меня сочувствующий взгляд.
— Ну ладно. Так уж и быть. — ответила я, поднимаясь с кровати и направляясь в ванную.
— Мы тогда пойдем завтракать, а ты догоняй, — крикнули мне, выходя из комнаты.
Я стояла напротив зеркала, мечтая о том дне, когда у меня не будет суперважных дел. Не будет спасения мира, жутких женихов (от мысли о Жане я вся содрогнулась) и о перьях. Интересно, что стало с моим «мужем»? Жив ли он вообще?
Быстро почистила зубы и приняла душ. Надела простые брючки с блузкой, найденные в гардеробе. И поглаживая пальцами полюбившийся кулон в виде солнца, направилась знакомыми коридорами с живыми картинами прямиком в столовую.
Не спеша двигаясь по коридору, я трогала каждую рамку, каждую стенку, ощущая, что это мой дом. Именно тут мне по-настоящему хорошо и спокойно. Несмотря даже на весь ужас, что со мной произошел, я хотела здесь остаться. Потому что точно знала, что Энвери вытащит меня из любой передряги. А любовь к нему стала настолько сильной, что я и представить не могла саму возможность отказаться от нее.
Я ловила себя на мысли, как каждый раз с замиранием ищу его взгляд, как млею от его прикосновений, как радуюсь, видя их любовь и взаимопонимание с Олегом. Таких теплых отношений не было у сына даже с родным отцом. А это дорого стоит.
Эн, каждый прожитый вместе день, окружал нас заботой. Даже тогда, когда я стремительно выводила его из себя, он был рядом. Он дышал мной и в некотором роде даже боготворил, предугадывая все мои желания и мысли. А то, как он показал себя во время испытания на Беорциге и моего похищения, говорит только об одном, что он преодолеет любые преграды, чтобы защитить и спасти нас.
Да я не все знала, что там произошло, но то, что спас меня именно Энвери, не осталось незамеченным. И зная его целеустремленность и внутреннюю силу, нисколько не сомневаюсь, что он носом рыл землю, чтобы найти возможность помочь.
Войдя в столовую, я изумилась ее преображению. Большой и длинный стол исчез, а на его месте возник маленький и круглый. Он стоял внутри эркера, где были распахнуты окна, впуская легкий аромат цветов, и так красиво светило солнце, отбрасывая свои теплые лучики. За столом сидели только Эн и Олег, весело что-то обсуждая.
Когда я вошла, Энвери тут же встал, чтобы отодвинуть мне стул и усадить, поцеловав в макушку. Мы завтракали и болтали обо всем на свете, кроме событий, произошедших в храме. С одной стороны, мне было любопытно, но с другой — мне совершенно не хотелось говорить об этом.
Они все еще отзывались болью и горечью в моем сердце, чувством предательства и ненависти, а омрачать такой уютный и семейный завтрак я не намерена.
Олег рассказал, что он Кышу сделал не только хвост, но еще и гриву. Чем, собственно, лаккарак и поспешил похвастаться, сунув свою прозрачную морду в окно. Я хохотала над ним, до колик в животе, а он почему-то обиделся, сказал, что больше спасать не будет бедовую меня. Я же чмокнула его в нос, который, к слову, был, очень даже осязаем, и пообещала, что больше смеяться над ним не буду. Не забыв, скрестить пальцы за спиной.
Эн рассказал, что Беорциге уже восстановили, последствия взрыва устранили. На вопрос, из-за чего он вообще произошел, никто так и не смог дать внятного ответа. Скорее всего из-за моего неконтролируемого всплеска. Но теперь необходимо вернуть туда перо, чтобы постараться вернуть нарушенный баланс миров.
Поэтому, не откладывая в долгий ящик, сразу после завтрака мы сели в волар и полетели в деревню, где нам должны предоставить лошадей, на которых мы отправимся на Беорциге. Удобно все-таки с летающими машинами. Но еще удобнее было бы с порталом.
— Эн, а ты умеешь открывать портал? — поинтересовалась я.
— Нет. Порталы умели открывать только первые потомки альмарцев, выживших после раскола. Потом с поколениями этот дар был утерян. А почему ты спросила?
— Ну… Арольд умеет. Он нас в храм порталом привел. — я бросила взгляд на Эна, на лице которого заходили желваки, что я даже услышала скрип его зубов, скулы обозначились четче, а в глазах появился злой блеск.
— В роду Арольда всегда заключали брак только с прямыми потомками альмарцев. Тем самым, не разбавляя кровь, они сумели сохранить возможность разрывать пространство.
Видя, что Олег уснул на моих коленях, я зарылась рукой в его волосы и, набравшись храбрости, спросила:
— А что там случилось? Что с Жаном и… нашим браком?
— С Жаном все в порядке. Жив-здоров. Но вы с ним не женаты.
— Как это? — нервно подпрыгнув и чуть не разбудив сына, спросила я.
И Эн раскрыл мне новые подробности, о которых я даже не догадывалась.
Бедняга Жан так и остался связанным у унитаза, где провел почти 2 дня. Пока встревоженные слуги не ворвались в покои, где, собственно, и обнаружили мужчину. Что несказанно порадовало Эна, о чем он мне сообщил несколько раз, описывая в красках вид несчастного наследника. Из-за чего пришлось со всех, видевших это недоразумение, взять клятву о неразглашении.
Сам Жан утверждал, что не знал о том, что Арольд похитил Олега и держал его в темнице. Но знал о намерении отца жениться на мне, поэтому он так стремился «обезопасить меня», женившись самому. Как бы странно это не звучало, но я Жану действительно нравилась, и это сыграло с ним злую шутку. Потому что таким образом он еще и настроил отца против себя, который наложил на него «чары слова», не дающие что-либо рассказать.
Жан пояснил, что Эльмас довольно рано потерял жену, которая не успела дать ему наследника. И родить ему смогла только наложница. А так как Арольд был помешан на чистоте крови, он просто не мог официально жениться на матери Жана. Да и надо признать, от самого ребенка он был не в восторге. Терпел только лишь потому, что тот был единственным наследником на текущий момент.
А когда появилась я, у него созрел план, как изменить текущее положение вещей. Ведь я была уравнителем, а, значит, подарила бы ему таких наследников, о которых он всегда мечтал. От одной этой мысли меня начало тошнить. Я и он, бэ-е-е.
Он догадывался, что за него я выйти замуж не соглашусь, а вот за молодого красивого мужчину, да еще и наследника — запросто. Кто же от такого откажется? А он бы потом в самый ответственный момент накинул на себя его личину и женился на мне сам, осуществив все свои мечты: вышвырнуть Жана и получить магически сильных детей. Тут моя челюсть упала на колени, чуть не стукнув по макушке спящего Олега.
Чтобы держать меня на виду, он отправил, ничего не подозревающего Жана на Беорциге после того, как я неожиданно пропала с лаккараком. Он был уверен, что я куплюсь на обаятельность его сына, который всегда пользовался большой популярностью у девушек, и мы сразу же вернемся готовиться к свадьбе. Но никак не ожидал, что на горизонте появится Энвери, который сумеет быстрее Жана завоевать мое сердце. О чем, собственно, и сообщил Доржан, когда вернулся во дворец к отцу.
Тот был в ярости. Потому что его планы снова рушились. Он требовал от Жана во чтобы то ни стало добиться моего расположения. Правда, аргументируя это интересами самого Жана, как будущего наследника. Тогда еще он прикрывался идеей женить меня на нем, а не на себе.
Так вот они пообмозговав всю эту идею, решили вспомнить о своих традициях, и «выкрали» меня на три дня. Но Жан уже тогда заподозрил неладное, потому как его отец пребывал в абсолютно невменяемом состоянии, постоянно требуя его брак и поторапливая с моими «ухаживаниями». И где только он их нашел?
Одним вечером ему удалось подслушать разговор Арольда с каким-то жрецом, которые обсуждали заключение брака не с Жаном, а с отцом, тогда он и решил, что единственно возможный способ спасти меня от сумасшедшего Эльмаса — это жениться самому, потому что отец и сын не могли иметь одну жену. А если бы я вышла за Эна, то Арольд бы смог стать вторым мужем.
А когда Эльмас, в свою очередь, понял, что Жан во что бы то ни стало будет меня защищать (пусть и такими странными методами), то решил выкрасть моего ребенка, чтобы ткнуть меня носом в «убедительные аргументы», вынуждая согласиться на брак с Жаном, и по-быстрому жениться на мне, надев личину сына.
И только Эн, подоспевший в последний момент, смог нарушить его безумные планы. Так как поцелуй не состоялся, а он был последним этапом для закрепления брачной связи.
К сожалению, Эн задержался, потому что на входе в храм ожидала целая армия, охраняющая покой их Эльмаса. Так что пришлось изрядно попотеть, чтобы пробить себе путь в храм. Но на стороне Эна были его воины и воины самого правителя Кларо. Даже Лукиллиан принимал активное участие в нашем спасении. Собственно эту резню я мельком и увидела.
— Но как ты узнал, что мы там? Да и где мы были, если на Оскуро ты не мог попасть? — я чувствовала, как меня колотит нервная дрожь от осознания всего ужаса, которого мне каким-то чудом удалось избежать.
— Вы были в храме у Гависта. Он заброшен, но это не помешало бы провести там обряд. Он так же был бы действителен. А нашел я тебя благодаря кулону. — ласково улыбаясь, ответил Энвери.
Я потрогала свое солнце пальцами, отчего по телу растеклось тепло, мгновенно согревающее мое озябшее тело.
— Я туда вставил маячок, который помогает мне отследить тебя, где бы ты ни была, ну или куда бы тебя не занесло, — нагло выгнув бровь, ответил Эн.
— Вот, значит, как? Следишь за мной? — хихикнула я, совсем не обижаясь.
— Приходится. Как сказал Кыш, ты — 33 несчастья. — а я обиженно надула губы, — Но я все равно тебя люблю.
Мое сердце забилось гулко и часто, заставив сбиться дыхание.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала я, глядя в самые ясные голубые глаза, а ребенок зашевелился на моих коленях, поднял голову и, сонно хлопая глазками, спросил:
— Мы уже приехали?
— Почти, сынок, — ответил Эн, а я только улыбнулась и прижала ребенка крепче.