1992 год
Андрей Ворошилов, более известный среди московской братвы под кличкой Клим, стоял с тремя бойцами у своего темно-серого «Крузака» напротив главного корпуса заброшенного здания Ховринской больницы и нервозно поглядывал на часы. Коготь опаздывал на «стрелку» уже на пять минут.
На часах было 22:35. Сейчас, в этот прохладный сентябрьский вечер, на улице стояла жуткая темень и лишь включенные фары Климовского джипа немного освещали местность впереди. На территории заброшки было тихо и безлюдно — идеальное место для разговоров «по душам». Не зря он назначил стрелку Когтю именно в этом месте. Клим был уверен, что Коготь живым отсюда не уйдет. И хотя это была встреча в интересах главарей Ореховской братвы, одним из бригадиров которой и являлся Ворошилов, но у Клима к Когтю были свои личные счеты. Клим был уверен, что именно эта сука завалила Витю Крепыша — братана, с которым Клим был со школы «не разлей вода».
Семен Савельев, более известный как Коготь, был хоть и в авторитете, но по сути являлся полнейшим отморозком и беспредельщиком, с которым мало кто хотел иметь дело. Он совершенно не признавал «воров в законе» и вообще класть с прибором хотел на более авторитетных и маститых людей, хотя вроде как имел некие общие дела и связи с Медведковскими.
Коготь был бывшим военным, служил в Афгане, а лет 6 назад, вернувшись в Москву по ранению, сразу сколотил свою банду. Поначалу крышевал небольшой кооператив, а затем постепенно начал осваивать продажу наркоты из средней азии и приторговывать оружием из военной части через своих бывших сослуживцев.
Коготь принципиально ни под кого не ложился и не заключал прочных союзов с другими бандами. Никто и не испытывал особого желания контактировать с ним — Коготь жестоко расправлялся с конкурентами или с любым, кто осмелился перейти ему дорогу. А в процессе своих делишек Коготь и его отморозки совершенно не щадили ни женщин, ни детей, ни стариков. Они мочили любого, кто попадался под руку или становился случайным свидетелем.
В убийствах и рукопашной атаке Савельев любил использовать так называемый «Коготь тигра». Это такое самодельное подобие древнего индийского оружия, представляющее собой кастет с четырьмя острыми и полусогнутыми шипами, закрепленными на перекладине с двумя отверстиями для пальцев по краям. Весьма опасная штука, которая была способна одним взмахом разорвать кожу и мышцы человека. Коготь сам сделал этот кастет еще во время службы в Афгане и начал рвать глотки всем попавшимся плененным «духам». Уже занимаясь своими кровавыми делишками в Москве, Коготь также старался использовать свою опасную игрушку при каждом удобном случае, особенно если выносил кому-то смертный приговор. Благодаря этой штуковине Коготь собственно и получил своё погоняло.
Когтю разрешали относительно спокойно и независимо работать только по одной причине — он, как и вся центровая братва, ненавидел кавказцев. Во время одной «стрелки» он лично перерезал глотки пятерым чеченам своим «Когтем тигра».
Но, как правило, любому терпению рано или поздно приходит конец. На днях Иваныч — главарь Ореховских — четко приказал решить вопрос с Когтем: либо он переходит под их крыло, либо переходит на тот свет.
Всем и так было ясно, что Коготь не будет работать с Иванычем. Поэтому Клим к сегодняшней встрече заранее приготовил этому уроду небольшой сюрприз, который сейчас прятался с СВД на пятом этаже заброшенной больницы. Звали этот сюрприз Слава Решето. Стрелок он был что надо. Раньше служил снайпером, тоже в Афгане.
Как только Клим подаст сигнал — Слава нашпигует свинцом и Когтя, и всю его свиту.
Кроме того, для общего наблюдения и дополнительной безопасности территорию вокруг заброшенной больницы от Зеленоградской до Клинской улицы патрулировали еще несколько Климовских братков на двух тачках. Связь с ними Клим держал по рации.
На самом деле Клим и его люди могли бы вальнуть Когтя и без забивания стрелок. Но, во-первых, Когтя было не так просто отыскать: он регулярно менял хаты. А во-вторых, если завалить Когтя просто так, без предъяв, то это могут не понять ребята из Медведковской братвы — неизвестно, какие у них были отношения с Когтем. А лишние конфликты Иванычу сейчас ни к чему, у него и так достаточно недругов по всей Москве. Ну, а в-третьих, все-таки был совсем крошечный шанс на то, что Коготь согласится перейти к Ореховским, Иваныча интересовали в первую очередь его связи по наркоте и оружию. Сам Клим третий вариант даже не рассматривал: за Витю Крепыша он готов был порвать на куски Когтя уже сейчас.
— Клим, приём! — с небольшими помехами вдруг раздался голос из Климовской рации. — С Клинского проезда в вашу сторону свернули две тачки: одна «девятка», другая «Бэха». Похоже, Коготь со своей бригадой.
— Понял, Васёк, — сразу же ответил в рацию Клим. — Ждем гостей. Дальше действуйте, как договорились.
Значит, не кинул его Коготь и всё-таки приехал, хоть и с опозданием. Но это не важно. Главное — что он здесь и теперь за всё ответит Климу.
— Едут, — спокойно произнес Клим и повернулся к своим трем бойцам, стоящим по бокам «Крузака».
В это время в массиве деревьев показались огни фар двух машин, которые двигались прямо к зданию заброшенной больницы со стороны ж. д. станции Ховрино. Полноценной дороги в это место не было, и две машины виляли то влево, то вправо, объезжая встречные деревья и ямы.
— Значит так, парни, — обратился Ворошилов к браткам. — Эти ребята полные отморозки, всегда будьте наготове. Как только запахнет жареным — я подам сигнал Славе, и он начнет их щелкать по одному, а вы в это время тоже начинаете их валить без разбору.
Климу было не впервой находится на разборках и стрелках, он всегда готовился к ним тщательно и продумывал варианты на случай пальбы. Главное, чем всегда сбивал с толку Клим — это малое количество людей, приехавших на «стрелу» со стороны Ворошилова. Тот, с кем велась разборка, видел, что у Клима всего три человека в охране, а на стрелки обычно ездили не меньше восьми человек. У того, с кем велся «базар», возникало ложное ощущение превосходства, и от этого он был расслаблен и не готов к сильному противодействию при бойне. Но у Клима всегда был козырь — Слава Решето, который стрелял быстро и метко. Пока противник был в растерянности, Клим и его ребята прятались за джип и помогали Славе отстреливать всех остальных из-за укрытия. Стекла у «Крузака» были бронированные, такие с автомата не прошибешь, не говоря уже о пистолетах.
— Ты, Русик, — обратился Клим к рослому, почти наголо бритому парню. — Всегда стой рядом с багажником. Когда начнется заваруха, сразу открывай его и хватай «Калаш».
— Говно вопрос, — низким басом ответил Русик, предварительно выплюнув жвачку.
— Ты, Гуля, — перевел взгляд Клим на еще одного высокого и светловолосого братка. — Сразу после первого выстрела Славы кидаешь гранату.
— Не подведем, Клим Ефремыч, — уверенно ответил Гуля.
Подчинённые Клима хоть и знали его настоящее имя и отчество, но многие в уважительном тоне называли его не Андрей Степанович, а просто Клим Ефремович, по аналогии с известным советским государственным деятелем Климом Ворошиловым, в честь которого Андрей, собственно, и получил своё прозвище.
— Во время разговора с Когтем от машины, как обычно, ни на шаг, — дал последнее наставление своим бойцам Клим.
Через минуту в шагах тридцати напротив джипа Клима остановились две машины: жигули «девятка» белого цвета и БМВ «семь-пятьдесят» черного цвета.
Не глуша двигатель и не гася фары, из машин выбралось человек десять молодых и крепких парней. Одеты они были в основном в типичный прикид рядовых «быков»: спортивные штаны, кроссовки, кожаная куртка и коротко стриженая голова. На лицах у каждого даже в темноте наблюдалось совсем недружелюбная ухмылка и злобный взгляд.
Они встали в произвольном порядке рядом с «тачками». Оружия в руках ни у кого не было, но Клим точно знал, что волыны у них с собой есть.
Самым последним из тонированной «Бэхи» не спеша вылез и сам Коготь.
Он был одет в легкую ветровку и темные джинсы. Практически сразу, выйдя из машины, Коготь обратил свой хищный взгляд на Клима, стоящего спиной к капоту джипа. У Когтя было неприятное, злое лицо, на котором читалась невооруженным взглядом жестокость и дикость. Его большие, серые глаза способны были внушить незнакомому человеку настоящий страх и чувство опасности. Клим ощутил необъяснимую и пугающую силу его взгляда еще в первую встречу, которая была полгода назад. Но сейчас Клим совершенно его не боялся — Коготь уже был для него трупом.
Коготь, держа руки в карманах ветровки и не отводя взгляда, шел вперед. Навстречу ему двинулся и Клим. Подойдя друг к другу, они остановились на расстоянии вытянутой руки.
— Ну, здорово, Клим, — совсем не приветственным тоном поздоровался Коготь, не вынимая рук из карманов.
— Здоровей видали. Опаздывать, кстати, очень невежливо, — в такой же интонации ответил Ворошилов.
— Невежливо быковать на ровном месте, — озлобленно процедил Коготь. — Опоздал — значит были причины. Ты лучше сразу говори, о чем побазарить со мной хотел?
— Базарить с тобой, Семен, мы будем о твоей дальнейшей судьбе, — уже более размеренным тоном отвечал Клим.
— Решать свою судьбу я буду сам. Ты говори конкретно, а не метлой махай…
— Слушай сюда, Коготок. Ты у нас человек независимый, вольный, и Иваныч предлагает тебе вписаться со своими ребятками к нашей братве. Будешь работать так же, как и раньше, но откладывать в общак и быть с прикрытой жопой от мусоров.
Коготь в ответ лишь усмехнулся.
— Тебе, наверное, мало про меня рассказывали, — после усмешки начал отвечать Коготь. — Я всегда работаю один и в покровительстве не нуждаюсь. Так и передай своему трактористу. Я делаю свои дела и не мешаю другим, разве не так, а?
— Не так, — так же спокойно говорил Клим. — Ты че, думал, что можешь вот так просто беспределить на нашей земле, крышевать кого попало без спросу и за это не будет никаких последствий? Не по понятиям дела делаешь. Мы сейчас предлагаем тебе по-хорошему решить вопрос — ты останешься только в выгоде.
— Свои дела я делаю как захочу и где захочу, а на ваши понятия я срать хотел. Догнал мою мысль?
— Значит, ты отказываешься работать с нами? — вместо ответа строго спросил Клим.
— А я че, бля, непонятно ответил? Слышь, Клим, лучше не тяни кота за яйца. Если у тебя есть еще вопросы — задавай, если нет — то я тогда поехал. Херли мне тут мерзнуть стоять?
— Поедешь, когда я скажу, — невозмутимо, но громко ответил Клим.
После этой фразы братки Когтя, стоящие у машин, напряглись. Многие из них приготовились достать из своих карманов волыны. Один из быков Когтя, у которого был наиболее серьёзный вид, подошел к своему боссу и встал по левую сторону от него, не вынимая рук из куртки. «Уже приготовился валить меня» — подумал Клим.
— Опа, — Коготь слегка улыбнулся. — А у тебя, Клим, я смотрю, зубки прорезались. В первую нашу встречу ты не такой дерзкий был.
— Последний раз повторяю. Лучше соглашайся на предложение.
— А иначе что, а? — насмешливо спросил Коготь.
— Иначе тебе потом жизни не будет, сожрут и не подавятся.
— Пускай попробуют. Зае…утся жевать.
Обстановка накалялась, Коготь не собирался уступать. Его свита была уже готова перестрелять Клима и его троих помощников. Что ж, у Ворошилова есть еще один вопрос к Когтю, после чего можно подавать сигнал Славе Решето.
Клима немного смущал этот мрачный тип с большим носом, который стоял рядом с Когтем и держал всё время руки в карманах куртки. Он стоял настолько неудачно, что мог затруднить Славе Решето возможность застрелить первым именно Когтя в случае подачи условного сигнала. С другой стороны Коготь чувствует себя расслаблено, а этот носатый хмырь готов среагировать в любую секунду, так что лучше будет, если первая пуля Славы достанет именно Когтевского телохранителя.
— А хорошее ты, кстати местечко для стрелки выбрал, — вдруг сменил тему Коготь, отойдя в сторону. — Я тут еще до распада Совка снабжал одного странного типа коксом и стволами, он был главой какой-то секты, жили они прямо в этом здании, — Коготь указал пальцем на главный корпус заброшенной больницы. — Чем там они занимались, мне было по барабану. Главное, что башляли хорошо. А вот недавно я узнал, что это были сатанисты и постреляли их там вместе с этим главарем мусора года два назад. Знаешь, я никого не боялся за свою жизнь, но этот бородатый и лохматый главарь сатанистов внушал мне настоящий и необъяснимый страх. Он словно гипнотизировал и подчинял себе, видел тебя всего насквозь. Казалось, что он и не человек вовсе, я только ради бабла и работал с ним.
— Ну и к чему ты мне это всё рассказал? — недовольно спросил Клим.
— А к тому, Клим, что он тоже был обычным человеком, из плоти и крови. Его, как и остальных, тоже можно убить. И теперь могила его прямо там, в подвале. А уж тебя, Клим, и тракториста твоего я тем более не боюсь. Кто знает, может и твоя могила в том подвальчике будет. Ты бы хоть людей побольше взял с собой, что ли…
— Ну, раз уж тебе так не терпится отправить меня соседом к этому своему сатанисту, — начал уверенным тоном Клим. — То ответь хотя бы напоследок на один вопрос.
— Конечно, родной. Спрашивай! — довольным и расслабленным тоном разрешил Коготь.
— За что ты, паскуда, завалил Витю Крепыша? — спокойно, но злобно спросил Клим.
Коготь сделал удивленное лицо, будто ожидал совсем другого вопроса.
— Ааа, — протянул Коготь с улыбкой, словно вспомнил что-то важное. — Вот оно что. А я-то думаю еще, на хрена я твоему трактористу понадобился? А оказывается, мы тут тёрки трём из-за братана твоего, Витьки? О, эту падлу я давно вальнуть хотел, еще с 90-го года, когда он у меня магазинчик один прибыльный увёл прямо из-под носа. А недавно еще и нагрубил одному моему хорошему знакомому. Валере Язве, может, слышал?
— Слышал, — раздраженно ответил Клим. — Мразь — похлеще тебя.
— Ну, вот я потом и пришел к Витьке твоему домой — показать, что бывает за оскорбления моих людей и вмешательство в мои дела, — Коготь уже говорил с явной издёвкой и чувством превосходства. — Крепыша я не сразу вальнул. Сначала привязал его к стулу и показывал ему, как мои ребята по очереди драли его тёлку. Хороша была соска! Потом на его глазах я порезал ей глотку, кровь на Витьку прям фонтаном брызгала! Ну а потом уже и его самого в лоскуты порезал.
— Ясно, — тщательно скрывая нестерпимую ярость, спокойно ответил Клим.
— Херли тебе ясно, а? — нервно поинтересовался Коготь, явно неудовлетворенный таким безразличным ответом.
— Ясно, что на самом деле ты будешь лежать в подвале этой больнички. Я тебе там уже приготовил вооот такую могилу! — описывая размеры могилы, Клим широко развел руки в стороны.
Вытянутые в стороны руки и были условным сигналом Клима для Славы Решето. Буквально через пару секунд после подачи условного сигнала в голову носатому телохранителю Когтя, который стоял совсем рядом со своим боссом, прилетела пуля из винтовки Славы, тут же свалившая его на землю. Братки Когтя от неожиданности достали стволы и начали непонимающе крутить головой по сторонам. Клим в этот момент резко убежал и спрятался за свой джип вместе с Крохой — самым молодым бойцом из своей бригады. А Гуля со всей дури кинул гранату, которая упала точно между «бэхой» и «девяткой», где стояла основная масса растерянных братков Когтя.
Раздался резкий хлопок, после чего на месте упавшей гранаты поднялся столп пыли и дыма. Большинство братков Когтя, оказавшихся в эпицентре взрыва, попадали на землю, посеченные осколками. К этому моменту Русик уже стоял, чуть укрывшись за багажником «Крузака», а затем начал стрекотать из своего АК-47 по всей бригаде Когтя, точнее, по тем, кто остался на ногах после взрыва гранаты.
К Русику тут же присоединились и остальные трое Ореховских, в том числе и сам Клим. Они стреляли из пистолетов, периодически укрываясь за джип. Не «молчал» и Слава Решето, положив точными выстрелами в голову еще как минимум двоих бойцов Когтя. Сами Когтевские братки тоже пытались отстреливаться, но получалось у них это не важно: они были застигнуты врасплох и растеряны, к тому же еще и оглушены взрывом гранаты.
Сам Коготь после самого первого выстрела Славы Решето не растерялся и тут же, полу пригнувшись, побежал к своей БМВ. Во время взрыва гранаты от осколков его спасла собственная машина — он находился прямо у водительской двери. Затем Коготь, немного оглушенный, во время перестрелки всё-таки смог сесть в «Бэху» и завести её. Его чудом не достала пуля Славы и очередь из «Калаша» Русика.
Наконец, последний из девяти бойцов Когтя, раненный точно в сердце, в бесчувствии упал на землю. И как раз в этот момент черная БМВ, за рулем которой сидел Коготь, резко начала сдавать назад, при этом поворачивая корпус на 180 градусов. Уже повернутая задом к «Крузаку» Клима, «Бэха» затем резко остановилась и тут же с рёвом рванула вперед.
Огонь по уезжающей машине Когтя обрушили из своего оружия Клим, Кроха и Гуля, а также Слава из винтовки с пятого этажа больнички. У Русика к этому моменту уже закончились патроны в магазине «Калаша» и он достал обычный старый ТэТэшник.
У «Бэхи» от пулевых попаданий треснуло заднее стекло, а затем порвалось одно заднее колесо, но машина продолжала двигаться вперед. Но далеко она уехать всё равно не смогла.
Через метров пятьдесят БМВ врезалась точно в ближайшее дерево. Видимо, Коготь, раненый или убитый, потерял управление.
Клим тут же, меняя на ходу магазин для своего пистолета, побежал к дымящийся от удара «Бэхе» Когтя. Следом за ним устремились и трое остальных его бойцов.
Примерно через 10 секунд Клим подбежал к водительской двери БМВ Когтя и резко распахнул её. В этот момент из открытой двери на Клима резко выскочил Коготь, сделав при этом стремительный круговой взмах одной рукой в районе живота Клима. Ворошилов успел среагировать и отпрыгнуть чуть назад, но при этом почувствовал, как что-то острое зацепилось и оцарапало его кожаную куртку. На пальцах правой руки Когтя, которой он пытался атаковать Клима, был надет тот самый кастет с шипами.
Коготь попытался произвести еще одну стремительную атаку своим оружием, но Клим резко вскинул вперед руку с пистолетом и сделал выстрел. Пуля пронзила живот Когтя, после чего тот схватился свободной рукой за рану и повалился спиной на землю.
В этот момент уже подбежали трое бойцов Клима и смотрели на Когтя, лежащего и держащегося за окровавленный живот.
— Сука!!! Падла!!! — истерично орал проклятия лежащий Коготь, чуть подняв голову и устремив гневный и страшный взгляд на Клима. — Я тебя с того света достану, тварь! Я тебе в кошмарах буду приходить! Я тебе обещаю, мразь, я любым способом вернусь и выпотрошу твои кишки!!!
— Знал бы ты, урод, как мне хочется, чтобы ты сейчас в муках подыхал, — спокойно отвечал ему Клим. — Жаль только, что времени на это нету.
После этой фразы Клим поднял свой пистолет и, почти не целясь, начал безостановочно стрелять по своему поверженному противнику. Он высадил всю обойму в Когтя, сделал семь выстрелов подряд, хотя Коготь упал замертво уже после первых двух попаданий в район шеи и груди.
Мертвое и окровавленное тело Когтя лежало на спине, а Клим с удовлетворенным видом медленно опустил дымящийся пистолет. Русик, Кроха и Гуля с немного удивленными лицами стояли молча позади Клима. Им явно не часто доводилось видеть такую хладнокровную расправу в исполнении своего бригадира. Как раз в этот момент у Клима в кармане зашуршала рация.
— Клим Ефремыч, ответь! — послышалось из рации. — Вы там живы?
— Всё нормально, Васёк, — спокойным тоном ответил в рацию после небольшой паузы Клим. — Когтю и его братве кранты. Наши все живы. Мы, кстати, не слишком громко тут пошумели?
— Ну, вообще со стороны дороги было немного слышно, но людей рядом в этот момент не было.
— Это хорошо. Прибраться за собой мы успеем, как думаешь?
— Хрен его знает… Если кто-то и вызовет сюда мусоров, то Колосов мне отзвонится.
Майор Колосов, про которого упомянул по рации Васёк, был местной ментовской крышей для Ореховских — он был большим начальником в ОВД Ховрино. Если поступит сигнал в милицию о пальбе на территории заброшенной больницы — Колосов сразу об этом узнает и даст сигнал людям Клима о том, что пора сваливать.
— Я понял, — отвечал по рации Клим. — Давай-ка, Васёк, пригони сюда к нам двух людей — пускай тачки Когтя и его быков подальше отсюда отгонят, а мы пока телами займемся.
— Сделаем, — утвердительно ответил Васёк.
— Конец связи, — пробубнил Клим, после чего спрятал рацию в карман куртки.
Убирая рацию, Клим увидел четыре длинных и глубоких пореза на передней части своей кожаной куртки. След от того самого «Когтя тигра», которым чуть не поранили Ворошилова.
— Вот козёл! — пренебрежительно и громко возмутился Клим, осматривая порезы на своей кожанке. — Новую куртку мне испортил!
— Клим, — наконец осторожно заговорил один из троих стоящих позади бойцов. — А может, ну его на хер?
— Ты про что, Русик? — поинтересовался, продолжая смотреть на свою куртку, Клим.
— С трупами заморачиваться, закапывать. Их тут человек десять — времени до фига уйдет. Может, так оставим? Вдруг реально мусора щас внезапно нагрянут?
— Ты че, Русик? — возмущенно воскликнул Клим, наконец повернувшись к своим. — У тебя совсем чердак съехал? Ты знаешь, сколько гемора потом будет — если тут этих жмуриков найдут? Это тебе не босота дворовая, неизвестно с кем еще Коготь шашни водил. К тому же и мусора десять трупов с огнестрелом просто так не оставят в архиве. Нет уж, пока есть время — надо прибраться как следует. К тому же вы че, в натуре, зря там в подвале яму копали?
Когда в качестве условного сигнала Клим показал Когтю жестом размеры его могилы — он совершенно не соврал. В одном из нижних помещений Ховринской заброшенной больницы, где вместо пола была песочная насыпь, ребята Клима действительно заранее перед стрелкой выкопали приличных размеров яму, как раз на случай захоронения трупов.
— Ну че вы, бля, стоите? — громко воскликнул Клим, не дождавшись ответа своих бойцов. — Давайте, начинайте уже жмуров в здание тащить, время-то тикает…
Русик, Кроха и Гуля сразу встрепенулись и быстрым шагом побрели обратно в сторону основного места кровавой разборки. По пути Кроха уже хотел было схватить и потащить бездыханное тело Когтя, но Клим его остановил.
— Не надо, — резко остановил Клим Кроху. — Этого я сам дотащу…
Русик и Кроха устало кидали лопатой землю и уже почти засыпали яму с массовым захоронением Когтя и его братков. Само место захоронения было в большом зале с колоннами и пустыми лифтовыми шахтами на самом нижнем этаже заброшенной больницы. Вокруг стояла кромешная темень и лишь Клим с Гулей освещали фонарями местность.
Клим стоял и крутил в руке кастет с шипами, который он забрал у Когтя. Поначалу Ворошилов хотел оставить этот «Коготь тигра» себе в качестве трофея, но сейчас, когда трупы были почти целиком засыпаны песком — резко передумал. Клим решил, что всё же не стоит оставлять себе никакой памяти об этой мрази.
Он бросил кастет прямо в то место, где лежало тело Когтя. Кроха и Русик посмотрели на Клима, но промолчав, продолжили засыпать могилу. «Коготь тигра» быстро скрылся под летящей из лопат насыпью вместе со своим мертвым хозяином и еще десятком людей. Туда им всем и дорога…
— Ладно, хорош, пацаны! — остановил Клим Русика с Крохой, поняв, что тела уже прилично засыпаны.
— У меня сейчас руки на хер отвалятся! — с глубоким выдохом произнес вспотевший Кроха, бросив лопату на землю.
Вся процедура с перетаскиванием и закапыванием трупов заняла около часа с небольшим. Клим взглянул на часы и обнаружил, что уже было за полночь.
— Ну что, парни, — обратился к своим «могильщикам» бодрым и воодушевленным голосом Клим. — Мы с вами хорошо сегодня поработали, теперь их ни одна падла никогда не найдет! Был Коготь — и нет Когтя!
— Клим, — обратился к бригадиру запыхавшимся голосом Русик. — А я вот всё думаю: свидетелей точно не было? Вдруг кто-то слышал пальбу и шум?
— Раз мусоров никто не вызвал — значит, сработали чисто! Остальное — лирика. Не ссы, Русик!
— Не думал я, что закопать человека окажется раз в сто запарнее, чем просто его завалить, — с серьёзным видом поделился своим наблюдением Кроха.
— Ладно, кончай базар, — прервал всех Клим. — Забираем лопаты и валим отсюда. Мне от этого места уже не по себе.
— Да, местечко и прям мрачноватое, — поддержал мысль Гуля, светя фонарем. — Вроде обычная заброшка, а как будто что-то давит на мозг.
— Это всё потому, что не надо текилу по утрам бухать, — иронично заметил Клим.
Забрав лопаты, четверо бандитов во главе с Климом двинулись прочь из зала с массовым захоронением.
Клим за всю свою уголовную карьеру уже привык к трупам и крови. С его подачи сегодня убили десяток человек, а потом закопали их как собак на заброшенной территории. Ворошилов ясно отдавал себе отчет, что у него во время этих процессов не дрогнул ни один нерв.
Раньше, еще до своей криминальной деятельности, Андрей был довольно сентиментальным и добродушным парнем. В школе он мечтал стать врачом и даже хотел поступить в медицинский институт. Но такая непредсказуемая вещь, как судьба распорядилась иначе…
В восемьдесят четвертом Андрей, окончив школу, отправился в армию. Отслужив, как и положено, два года, Ворошилов вернулся в уже совсем другую страну, где только начинало набирать обороты кооперативное движение. Первый уверенный толчок к капитализму уже был сделан, и теперь твое будущее зависело не от выбора профессии, а от того, какой капитал ты сможешь заработать. Это довольно быстро усвоили молодые и спортивные ребята, которые постепенно сколачивались в многочисленные банды и мечтали урвать от зарождающегося советского «капитализма» кусок побольше.
В одну из таких «банд» и попал Андрей, которого втянул туда всё тот же Витя Крепыш. Ворошилов и сам не заметил, как его интерес к медицинскому институту постепенно улетучился, поскольку разум был уже затуманен новыми большими перспективами в стремительно меняющейся стране.
Спокойного и дружелюбного Клима изменило до неузнаваемости и суровое время, в котором он жил, и суровые люди, которые его окружали. Он вовремя усвоил одно важное правило: хочешь выжить — будь жесток и хладнокровен.
Сейчас он в очередной раз продемонстрировал это и себе и остальным. Коготь и его уроды заслуживали смерти и ничего другого. Они получили по заслугам. К тому же Клим мстил за Витю Крепыша — единственного друга, который давал Климу хотя бы небольшую отдушину в это скоткое и непростое время.
Продвигаясь к выходу по длинному коридору с кирпичными стенами, окружающую тишину вдруг прервал громкий одиночный стук. Было трудно понять, откуда был слышен грохот, то ли за стеной, то ли сверху.
— Это че было? — спросил у всех напрягшийся Кроха.
— А хрен его знает, — настороженно ответил Гуля, крутя по сторонам фонариком.
— Может, тут еще кто-то есть? — предположил Русик и продолжил ворчливым тоном: — Говорил же я, что совсем без свидетелей не бывает!
Вдруг послышался еще один одиночный стук. Понять где был источник звука, опять же было трудно.
— Так, братва, спокойно! — начал Клим строгим тоном успокаивать всех остальных. — По ходу тут в натуре кто-то еще шастает. Надо найти и наказать этих нарушителей спокойствия.
— Может, это Васёк или Слава Решето вернулись за нами? — предположил Кроха.
— Не думаю, — засомневался Клим. — Я их отправил по домам. Сказал, что дальше сами справимся.
— Зря, Клим, — проворчал Русик. — Ой, зря ты их отпустил. А вдруг реально мусора приехали? Что тогда делать будем?
— Завали хлебало, Русик! — резко пригрозил ему в ответ Клим. — Сейчас без нервяка и причитания спокойно разберемся, что это было. Кто-нибудь понял, откуда звук шел?
— Вроде из-за стены, — неуверенно ответил Гуля.
Внезапно со стороны зала, где были зарыты Коготь и его братки, послышался громкий и страшный мужской крик. По интонации в нем будто вместе были объединены агония и ярость.
Клим мгновенно обернулся на крик, а затем выставил вперед руку с пистолетом. Остальные с тревожным видом тоже мгновенно обернулись и достали стволы.
— Какого хера, это кто был? — дрожащим голосом спросил Кроха, который явно напугался больше остальных.
— Спокуха! — стараясь держать уверенный тон, тихо воскликнул Клим. — Похоже, с нами кто-то решил поиграть. Сейчас найдем и завалим этого шутника. Гуля, иди, проверь что там, мы пойдем сразу за тобой. А ты, Кроха, прикрывай нас сзади.
— А че это я впереди? — недовольно возразил Гуля.
— У тебя самая хорошая реакция. Давай, давай! — начал подгонять его Клим.
— Говорил же я, хреновое это местечко, — мрачно сказал Гуля и сделал неуверенный шаг вперед.
Когда Гуля, с фонарем в одной руке и волыной в другой, сделал еще три неуверенных шага, за ним медленно двинулись и остальные бандиты. Кроме Гули, фонарь был еще у Клима. Сам Клим, хоть и старался не подавать тревоги, был немного взволнован происходящим.
Кто стучал и что за жуткий крик был слышен со стороны братской могилы? Тут явно что-то было не так. Клим вдруг начал тешить себя версией, что сюда действительно вернулся Васёк или еще кто из Климовской группировки и решил подшутить над ними. Если это так — Клим им потом устроит такую взбучку — до конца дней не забудут.
Почти через минуту Гуля уже вошел обратно в зал, где были захоронены братки Когтя. Остальные молча шли чуть позади и держали оружие наготове.
— Выходи, ублюдок — всё равно найдем! — негромко пригрозил в пустоту Гуля, крутя фонариком по сторонам.
После этого Гуля сделал еще несколько неуверенных шагов, а затем из темноты слева на него стремительно набросился неизвестный силуэт. Клим с бойцами, стоящие позади, увидели как напавший одной рукой схватил Гулю за шею а другой рукой резко уперся ему в живот.
— Гуля! — непонятно зачем вскричал Клим и приготовился стрелять.
Молниеносная реакция Гули в этот раз его подвела. Клим, Кроха и Русик хоть и прицелились, но стрелять не решились, поскольку напавший схватил Гулю и прикрывался его телом.
Но тут неизвестный отпустил руку, которой держал Гулю за шею, и тот бесчувственно упал на землю. Теперь нападавшего можно было рассмотреть. Это был не кто иной, как Коготь — живой, но какой-то не такой, как прежде. Его выражение лица и глаза были еще более страшными. А вид у него был и вовсе жутким. Коготь был местами покрыт прилипшим к телу грязным песком, а на месте многочисленных пулевых ран красовалась коричневая запекшаяся кровь. На его руке, которую он до этого прижал к животу Гули, был надет кастет с шипами, который был покрыт уже свежей кровью — кровью Гули.
Поначалу Клим, Кроха и Русик стояли от такой неожиданной и жуткой картины в оцепенении, приоткрыв при этом рот. Но вскоре Клим смог перебороть своё изумление с шоком и сделал прицельный выстрел по восставшему из могилы Когтю.
За Климом принялись стрелять и остальные. Началась истеричная и непрерывная пальба из трех пистолетов по ожившему мертвецу. Практически все пули попадали в цель, а сам Коготь стоял и дергался от очередной пулевой дырки в своём теле. Образовывались всё новые раны, из которых сочилась свежая кровь. На нем уже практически не осталось живого места. Две пули попали Когтю в лицо: одна вышибла левый глаз — на его месте образовалась черная дыра — а другая попала в нос, который затем превратился в кровавое месиво.
Наконец патроны у всех троих закончились. Прозвучал заключительный выстрел. Коготь в последний раз дернулся и сначала медленно упал на колени, а через пару секунд, закрыв один оставшийся глаз, свалился всем телом на песок.
Хоть патроны у всех и кончились, но Клим и двое его бойцов не опускали оружия и продолжали в оцепенении смотреть на лежащего спиной кверху Когтя.
— Что это было!? Почему эта тварь была жива!? — прервал общее молчание истеричным тоном Кроха.
Ответа на этот вопрос ни у кого не было. По всем существующим земным законам Коготь, когда его закапывали, был мертв на сто и даже двести процентов. В него всадили восемь пуль — ни один человек не мог после такого выжить. Клим точно знал, что пульс и дыхание у него отсутствовали, мертвее было некуда!
В этот момент Клим почему-то вспомнил прочитанную однажды мистическую историю про убийство Григория Распутина в 1916 году. Со слов самих заговорщиков во дворце Юсуповых убийцы сначала пытались отравить Распутина вином и пищей с цианистым калием, но в итоге на того смертельный яд не произвел никакого эффекта! Затем они били его и сделали несколько смертельных выстрелов из револьвера, но Распутин, как ни в чем не бывало, очнулся и сбежал от убийц. Только на улице после еще одного выстрела заговорщики решили, что друг и соратник царской семьи, наконец, умер. Они сбросили тело Распутина с моста в реку, но как потом показала экспертиза тела, сброшенный в реку Распутин, у которого и так было два смертельных пулевых ранения и проломленный череп, был еще жив несколько минут под водой, прежде чем захлебнулся.
Звучала эта история не слишком правдоподобно. Но сейчас Клим почему-то поверил в эту легенду. Коготь в его глазах был как тот самый Распутин — необъяснимо живучий вопреки всем правилам и законам природы. Сейчас они снова нашпиговали Когтя свинцом, но можно ли быть уверенным, что на этот раз он точно сдох?
Клим первым вышел из состояния общей неподвижности и стремительно направился к лежащему без чувств Гуле. Повернув его тело на спину, Клим, посветив фонариком, обнаружил, что в районе солнечного сплетения у Гули были четыре глубокие и кровоточащие раны от «Когтя тигра», а само его лицо было неподвижным, с замершими открытыми глазами. Сомнений не было, Гуля был уже мертв.
В этот момент к Климу, склонившемуся над телом Гули, тихонько подошли Кроха и Русик.
— Что с ним? — обреченно спросил Русик у Клима, будто заранее зная при этом ответ.
— Готов, — коротко и растерянно ответил Клим и нервно прислонил руку ко рту, словно его сейчас могло стошнить.
Поначалу Русик несколько секунд стоял неподвижно, а затем его лицо исказилось в гневной ухмылке и нервно задрожало. Он повернул голову и обратил свой яростный взгляд на лежащего рядом с Гулей Когтя.
— Сука! Гнида! — истерично вскричал Русик и бросился к телу Когтя.
Он резко схватил труп, перевернул его на спину, а затем сел сверху и начал, чуть ли не плача, со всей силы молотить кулаками и без того изуродованное пулями лицо Когтя. Русик при этом истерично извергал всевозможные проклятия и обзывания в адрес Когтя. Русика можно было понять: он очень тесно дружил с покойным Гулей. Они вместе пришли в банду, всегда вместе делали дела и проводили отдых.
Сидевший рядом с телом Гули Клим и неподвижно стоящий рядом Кроха с растерянными лицами молча наблюдали, как Русик своими здоровенными кулачищами непрерывно мутузит лицо мертвого Когтя, громко повторяя при этом: «Сдохни! Сдохни!»
— Что теперь делать будем, Клим? — дрожащим и испуганным голосом спросил Кроха.
— Не знаю, — обреченно ответил Клим, снова повернув взгляд на мертвого Гулю. — Надо с нашими связываться. Гулю как-то вывозить надо — не здесь же его оставлять.
— Валить отсюда надо, да побыстрее! — с той же дрожащей интонацией воскликнул Кроха.
— Помоги мне его взять, — попросил Клим, указывая взглядом на труп Гули. — Дотащим до машины.
Клим встал, и они вместе с Крохой начали под руки поднимать неподвижное тело Гули. Истерика Русика к этому моменту уже, видимо, прошла, так как он перестал колотить по лицу мертвого Когтя, но всё еще продолжал сидеть на его трупе.
Лицо Когтя, которое и так было страшно изуродовано пулевыми ранениями в нос и глаз, теперь, после многочисленных мощнейших ударов Русика, и вовсе превратилось в жуткую кровавую кашу.
— Русик, очнись! Сваливаем отсюда! — приказным тоном сказал Клим, держа за руки вместе с Крохой труп Гули.
Русик медленно обернулся и пустым взглядом посмотрел на Клима, который держал в одной руке фонарь, а другой держал мертвого Гулю.
Никто в этот момент не заметил, как на лице Когтя, точнее, на том, что от него осталось, дрогнула уцелевшая глазница. Буквально тут же одна рука Когтя резко поднялась и намертво вцепилась в шею отвернувшегося Русика. Коготь поднял голову и стал наносить второй рукой непрерывные и очень быстрые удары своим кастетом в живот Русика. За короткий промежуток времени Коготь буквально распотрошил его брюхо.
Клим резко обернулся на предсмертный хрип Русика и посветил туда фонарем. Увидев жуткую картину, как вновь оживший Коготь быстро протыкает своими шипами живот Русика, Клим выругался, бросил тело Гули и начал вновь вытаскивать пистолет из куртки. Из-за растерянности и испуга он начал доставать ствол на автомате, совершенно забыв, что в магазине кончились патроны.
Клим, светя фонарем, быстро прицелился в голову Когтя и нажал на спусковой крючок, но вместо выстрела раздался лишь глухой щелчок. Только в этот момент Клим вспомнил, что истратил последние патроны буквально несколько минут назад на того же Когтя. Дело было совсем плохо…
Вновь оживший Коготь прекратил потрошить живот Русика и резко отбросил его неподвижное тело в сторону. После этого он быстро поднялся на ноги и предстал во всей красе. На его теле не было живого места: рваная одежда, покрытая прилипшим песком, была насквозь пропитана кровью и усеяна дырами от пуль. Но самым жутким было его лицо, если его можно было так назвать. Развороченный кровавый фарш, с одной глазницей, отсутствующим носом и перекошенными остатками челюсти и рта. Даже на таком уродстве Клим смог рассмотреть усмешку. Коготь пытался улыбаться остатками своих губ и зубов.
Клим стоял в нерешительности, светя фонарем на вновь ожившего покойника. Сейчас был один из тех редких случаев, когда Клим не знал, что делать. Он испытывал чувство страха не от страшного вида Когтя и даже не от того факта, что он снова ожил. Клим сейчас испугался своего непонимания происходящего. Он действительно не знал, что ему делать в этой жуткой ситуации. Кроха и вовсе стоял с открытым ртом и с таким выражением лица, будто прямо сейчас наделает в штаны.
Немного постояв, Коготь не спеша двинулся на встречу Климу и Крохе. Клим резко попятился назад, а испуганный до смерти Кроха продолжал стоять как вкопанный, нервно двигая ртом и губами.
— Кроха! Уходим! — закричал Клим, увидев направляющегося прямо к нему Когтя.
Но Кроха стоял и не двигался, а уродливый труп приближался к нему всё ближе. Клим хотел было сам подбежать, схватить за руку Кроху и увести его, но в последний момент передумал. Коготь был уже близко, и Клим побоялся сам подходить к нему.
— Кроха! — еще раз отчаянно прокричал Клим, но тот словно его не слышал.
Наконец, труп Когтя подошел к Крохе на расстояние вытянутой руки и сделал резкий взмах своим кастетом в районе его шеи. Из горла Крохи, разорванного острыми шипами, начала непрерывно брызгать кровь, а сам Кроха, в предсмертной агонии противно хрипел и пытался протянуть руку к фонтанирующей ране на своем горле.
Клим не выдержал и побежал прочь — сейчас это было самым явным решением в данной непонятной ситуации. Проблема была только в том, что Клим не помнил точно, где был выход из этого долбаного подвала. Направление он помнил, но точный путь — нет. Днем он бы быстро сориентировался, но сейчас была кромешная темень, и искать фонариком выход было тяжело.
Криминальная жизнь закалила характер и нервы Клима — его было трудно чем-то напугать. Но сейчас ему было по-настоящему страшно. К такой необъяснимой жути жизнь его не готовила, он не понимал, с чем столкнулся и как с этим бороться. К тому же сейчас Клим остался совсем один, все его братки были убиты ожившим мертвецом. Он теперь был с ним один на один — в этих темных и мрачных подвалах. Это еще больше добавляло чувства страха.
Клим стремительно выбежал из зала в знакомый коридор, по которому они заходили сюда еще до наступления ночи.
— Клим! — пробурчал из-за стены страшный голос. Судя по тембру — это был голос Когтя, но сильно искаженный и оттого более пугающий.
— Клим! — снова повторил Коготь своим пугающим голосом. — Куда же ты убежал? Мы еще не закончили…
Несмотря на страшный искаженный тембр, в голосе Когтя слышались нотки издевательства и насмешки.
Клим добежал до конца коридора и увидел лестницу, которая вела на верхний этаж к выходу. Он зашел на лестничную площадку, собирался было уже подняться наверх, но, подняв повыше фонарь, увидел в его луче стоящего на середине лестницы Когтя. Зомби устремил страшный взор своей глазницы на Клима и громко засмеялся.
От неожиданности и испуга Клим, чуть не выронив фонарь, ломанулся обратно по коридору. Что за хрень тут происходит? Как он пробрался раньше него на лестницу? Сквозь стену что ли? Клим подумал, что уже начинает сходить с ума.
— Я же тебе говорил, что найду способ вернуться с того света! А ты, тварь, не поверил мне! — орал вдогонку в конце коридора Коготь.
Клим не знал, куда ему теперь бежать. Выход на лестницу перекрыл Коготь, а других путей отсюда Ворошилов не знал. Придется наугад искать другой выход из этого проклятого места.
Клим выбежал обратно к месту захоронения десяти трупов, один из которых сейчас преследовал Ворошилова. На бегу он успел заметить три лежащих без движения тела. Мертвые Кроха, Русик и Гуля лежали совсем рядом друг с другом. Если Клим срочно не найдет выход — то и он, наверное, будет лежать неподалеку.
Как же так получилось? Слишком всё гладко шло с этой стрелкой, слишком гладко! Всю братву Когтя положили, и ни одного свидетеля, а потом еще и запросто замели все следы. Не бывает всё так просто! Прав был Русик, земля ему пухом, надо было оставить для подстраховки людей поблизости. А теперь Клим в итоге остался один в этом аду, наедине с неуязвимым монстром. Как пелось в одной песне: «Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал».
Ворошилов выбежал из зала с массовым захоронением в новое помещение, где было несколько проходов. В какой из них бежать? Клим выбрал самый правый, который был ближе к предполагаемому выходу на улицу.
— Не зря тот страшный сатанист выбрал эти подвальчики для своих ритуалов! — снова заговорил с непонятного направления Коготь. — Тут замечательная атмосфера! Правда, Клим?
Ворошилов тут же вспомнил про бредовый и неуместный рассказ Когтя про его дела с таинственным сектантом, который обитал в этой больнице. Клим подумал, что, возможно, тут есть некая связь, которая может объяснить, почему Коготь до сих пор жив. А вдруг колдовство и черная магия поддерживают в этом месте гнетущую атмосферу и пугающие, нереальные явления?
Клим выбежал в очередную комнату, хотел было двинуться дальше по следующему проходу, но, к своему ужасу, вновь увидел стоящего в самом углу комнаты Когтя.
— Ну посмотри же на меня! — ехидно произнес стоящий в углу зомби, шевеля остатками губ и челюсти. — Что ты натворил! Как мне теперь на людях показываться в таком виде?
Обезумевший от страха Клим снова устремился в противоположную сторону и выбежал обратно в помещение с развилками. Клим бежал уже без надежды выбраться отсюда. Он словно попал в замкнутый круг, где его повсюду подстерегает уродливый и страшный покойник, который еще пару часов назад был жив и разговаривал с Климом на улице.
— От судьбы не убежишь, Климушка! — произнес вдогонку Коготь.
Ну где же чертов выход?! Нервы Клима были на пределе, дальше не может так продолжаться. Он бежал по очередному помещению, уже совершенно не понимая, где находится. Клим осознал, что помимо испытываемого чувства панического страха он еще и заблудился. Неужели всё, это конец?
Внезапно, забежав в очередной коридор, Клим увидел, как потолок внутри озарился резкой вспышкой света. Стены коридора стали видимы, словно при дневном свете.
Клим остановился и посмотрел на потолок. Там он увидел странную и нереальную картину: поверхность была целиком по всей длине коридора усеяна горящими свечками, которые были словно приклеены к потолку и горели пламенем вниз. Затем он увидел, как на кирпичных стенах коридора появились таинственные и непонятные символы, нарисованные кровью.
Практически тут же тишина сменилась жутким звуком, напоминающим монотонный вой или мычание. Этот вой можно было сравнить и с ветром, но характер звука был очень живой, отчего Климу стало еще больше не по себе.
Ворошилов опешил от таких неожиданных видений и вместо бега начал медленно идти по коридору, словно забыв про Когтя, повсюду преследующего его.
Клим неспешным шагом настороженно шел прямо по коридору и озирался по сторонам. «Всё, похоже крыша окончательно съехала!» — подумал про себя Клим. Мало ему ходячего покойника, теперь еще и эта непонятная чертовщина.
Ворошилов обреченно шел к выходу из адского коридора, уже не надеясь на благоприятный исход. У него начала кружиться голова, а к горлу подступало чувство легкой тошноты. Ближе к выходу помимо мрачного и напрягающего воя Климу стали слышаться человеческие истошные крики со всех сторон.
Сквозь это страшное звуковое сопровождение Клим почти добрался до конца, но тут в проёме выхода из коридора резко возник высокий человеческий силуэт. Несмотря на головокружение и помутнение в глазах, Клим смог разглядеть черты неизвестного. Человек был одет в длинный черно-синий плащ, поверх которого с головы незнакомца свисали длинные черные волосы, а на лице Клим смог разглядеть лишь усы с бородой и страшные глаза, которые были ярко-красного цвета.
Клим, стоя на месте, смотрел на жуткого человека несколько секунд, как вдруг почувствовал острую и резкую боль в районе поясницы, будто ему воткнули туда что-то острое. Затем его шею сзади обхватила рука, и Клим, помимо боли, почувствовал резкую и нестерпимую вонь.
— Ну вот и всё, Клим, — сказал на ухо неприятный голос.
Это был Коготь! Только что он вонзил в спину Клима свой кастет и держал Ворошилова сзади за шею. Клим не мог сопротивляться, его силы иссякли, а нижнюю часть тела поразила жесткая, нестерпимая боль. Подержав его так несколько секунд, Коготь вынул свой кастет из поясницы Клима, убрал руку с его шеи и сильно оттолкнул обессилевшего Ворошилова на пол.
Ослабший Клим, лежа и корчась от боли, сумел повернуть голову в сторону стоявшего сзади Когтя. Уродливый мертвец победоносно стоял рядом с ним, вытянув по бокам руки.
— Думаешь, я сейчас просто завалю тебя и всё? — злобно и страшно произнес Коготь. — Хрен тебе! Ты теперь останешься с нами навсегда! Я каждый раз буду медленно резать тебя. А если ты сдохнешь — мой новый кореш, который стоит в проходе, воскресит тебя, и я опять начну рвать твою поганую тушу на куски. И так будет продолжаться вечно! Вечно, Клим! — громко повторил Коготь. — Ты теперь мой!
Приговор звучал более чем убедительно. Клим хоть и был в полуобморочном состоянии, но четко расслышал каждое слово Когтя. Кромешный ужас от его речи в этот момент затмил сознание Клима.
— Нет! Прошу, не надо! — обреченно заумолял испуганный до смерти Ворошилов. — Просто грохни и закопай меня!
— Ты такой жалкий сейчас, — глумливо заметил Коготь. — Прям глаз от тебя не оторвать!
Коготь подошел и склонился над лежащим Климом. После чего резко вонзил шипы своего кастета в живот Клима и начал грубо проворачивать руку. Ворошилов закричал от адской и нестерпимой боли.
— Рановато скулишь, падла. Это только начало! — произнес Коготь, вынимая кастет.