Наевшись до отвала, я более не интересовалась полным диковинных морских явств шведским столом, зато завораживало взгляд пламя свечи, подбирающееся к ленточке с моим именем. Ленточка в скором времени загорелась и осыпалась на тарелку черным кружевным пеплом. Уже вовсю горели моя и мужнина салфетки, зачиналось пламя и на скатерти, а я все отчаянно надеялась на возвращение блудного супруга и с сожалением думала о своем сильно открытом платье. Платье было очень даже способно оставить обладательницу совершенно нагой, если только начать в нем дергаться. Сидящий как истукан сосед по столу наконец-то прекратил полувосхищенное созерцание моей выдержки и силы характера и принялся тушить пожар. Ему на подмогу примчался официант, который и поменял почти на треть сгоревшую скатерть. Я же отправилась искать мужа, чтобы поделиться с ним впечатлением от случившегося. Закаленные морскими штормами конструкторы и строители нефтяных платформ в ближайшем к возгоранию радиусе, не говоря об остальных, продемонстрировали стальные нервы и на происшествие никак не отреагировали. Только официант и двойник Дэбиного красавчика слегка суетились с перестановкой посуды и стряхиванием пепла.
Утраченный супруг пропал будто бы на веки веков, и я разочарованно остановилась у стойки бара.
- А что русские женщины предпочитают пить? - слащавым голосом прошептал мне в затылок освободившийся "бурд-кавалер". Чтобы ненароком не разочаровать иностранца, пришлось вместо "Баккарди" с кокой разрешить заказать для себя "Кровавую Мэри" с удвоенной порцией водки. Я даже пообещала аттракцион: выпить две порции коктейля подряд. Донельзя довольный кавалер с громким возгласом "Скол" тут же попытался одним махом проглотить красную жидкость из своего стакана, но, к несчастью, поперхнулся. Основательно прокашлявшись, он, видно, собрался с духом и выпалил:
- Заранее очень извиняюсь, если вам эта тема покажется неприятной. Но читал так много книг о вашем КГБ, о русских вообще, что хотел бы задать вопрос. Как же Игорь-то сумел выехать на работу за границу? Ведь КГБисты, наверняка, здорово его проверяли, а? Непроверенных не выпускали, ведь так?
Тут я окончательно просекла его идею, развеселилась и подобрела. Хотя с усилием, но смогла даже припомнить имя собственное этого почитателя шпионских романов.
- Ладно, Текилла, слушайте внимательно. Сейчас соображу. Ну, например, пятую инстанцию перед выездом в виде партийно-коммунистической комиссии Игорь проходил с одним знакомым пареньком. Как в таких случаях водилось, босс принялся зачитывать на паренька его характеристику. И тут наш знакомый начал боссу перечить, что он, дескать, вовсе не Николай Борисович Дерюгин, а, наоборот, Борис Николаевич Дерюгин. В подобных случаях кандидатам на выезд было положено молчать, как мертвецам, но Борис был человек упрямый. Босс, естественно, взъярился и стал орать, что тут черным по белому написано Николай Борисович Дерюгин, 1939 года рождения... и ошарашенно замолк. А парень так преспокойненько ему ответил, что он, мол, слегка перепутал бумаги. Его папа тоже в заграницы собрался...
- И куда же вашего знакомого посадили?
- Да никуда. Его поволокитили с месяцок и отпустили. Зато его арестовали в Лондонском аэропорту. Он в подарок англичанам повез самый настоящий русский самовар с трубой, сапогом и шишками в комплекте. Вот такой огромный, пузатый. Таможенники решили, что Борис хочет пулемет провезти. Ни в какую не верили, что такой чудовищный агрегат только чай заваривает. Вот и пришлось ему два часа самовар собирать для демонстрации, а потом столько же разбирать. Представляете, чем таможенники рисковали? Зато теперь в "Хитроу" о Борисе легенды ходят. Теперь, извините меня, Текилла, пожалуйста. Мне надо пойти позвонить.
Взволнованным, вибрирующим от напряжения голосом Дэби сообщила, что с детьми все в порядке и они давно спят, но вот Банку плохо, и ей надо домой как можно скорее. Что с ним такое, она толком не знала.
С целью скорейшего обнаружения супруга я сбегала и в бильярдную, и в кегельбан, и в зимний сад с фонтаном, но, чертыхаясь про себя, поднялась обратно в банкетный зал. Игорь вместе с Текиллой преспокойно сидели на своих местах, болтали и весело поглощали морских каракатиц.
Пришлось прервать умную мужскую беседу чрезвычайным сообщением.
- Ну что ты вся такая нервная? Прибежала, задергалась... Сейчас поедем и все будет отлично-о-о.
Заокав, муж потянул длинную бархатистую ноту, а потом продолжил уничтожение королевских устриц как ни в чем не бывало.
- Какая жалость, что вам уже пора, хотя еще так рано. Игорь, должен тебе сообщить, что у твоей супруги потрясающее чувство юмора. Редкое чувство. Повезло тебе с подругой! - На этих словах Текилла с чувством приложился к моей ручке с серией поцелуев и долго последнюю не выпускал.
- Так надеялся потанцевать с вами и все зря!
- Большое вам, Текилла, спасибо за изысканные комплименты в мой адрес. Жаль, что потанцевать нам так и не удалось, а я танцы тоже очень люблю, да редко теперь удается выбраться.
Еле-еле высвободилась я, продолжая кокетливо улыбаться мужнину сослуживцу.
Ожидая на свежем, слегка морозном воздухе заказанное к гостинице такси, Игорь поинтересовался:
- А почему это ты весь вечер называла этого парня Текиллой? По-моему, вульгарно и неприлично!
- Как, а разве его не так зовут?
- Его зовут Кнут-Улла, а Текилла - сорт мексиканской водки. Совсем ты не разбираешься в спиртных напитках.
* * *
Уже полностью экипированная в дорогу Дэби с нетерпением поджидала нас на крыльце. Освобождая свой велосипед от многочисленных запоров, она излила целый водопад извинений за испорченный вечер.
- Что же все-таки с Банком?
- Еще не знаем. Он так страшно кашлял, когда со мной разговаривал, и температура была высокая.
- А как тебе Мишель Пфайфер в роли русской?
- Признаться честно, большое разочарование. Возможно, конечно, что русские женщины и вправду считают правильным вести себя как старомодные скукоженные старые девы. Всякие там занудные "неудобно", "никак не возможно", "нельзя себе такое позволить". Нет, в "Возвращении Бэтмена" она была гораздо лучше. Ой, ты только не обижайся. Тебя я совсем не имела в виду.
Я про себя усмехнулась, мы расцеловались с американской подругой, и она моментально растаяла в ночи. Лишь светящаяся краска на ее велосипеде еще пару секунд манила в темноту на манер путеводной звезды.
* * *
На следующее утро я позвонила ей, чтобы еще раз поблагодарить за услугу и заодно, вежливости ради, поинтересоваться здоровьем Банка.
- О нет, нет. Не волнуйся. Нет, это был не коклюш, а обычная простуда. Зря я вас напугала. У меня к тебе небольшая просьба, Наташа. Могла бы ты сейчас подтвердить Банку, что ювелирный набор вы с Игорем подарили. Нет, нет, совершенно ничего не случилось. Банк несколько расстроен, потому что он думает, что я соблазнилась на безделушки и сильно потратилась в то время, когда копим на лодку.
- Конечно же, я ему все объясню. Позови его к телефону.
Я ждала долго, но трубка хранила какое-то шелестящее молчание. Когда я уже было решила, что линия разъединилась, опять возник повеселевший неслабый Дэбин голосок с рокочущим американским прононсом:
- Все в порядке, дорогая. Ничего не надо. Увижу тебя скоро! Глава шестая
Недели за две до Рождества, притащась из магазинов вся увешанная сумками с изукрашенными Дедами Морозами, зайцами, оленями, елками и ангелочками, рождественскими подарками для членов родной семьи, я застала самый конец телефонного разговора Игоря с моей американской подругой. Они уже пришли к какому-то обоюдному соглашению и, пока я запрятывала как можно дальше от любопытных малышей блестящие пакеты, самозабвенно принялись обсуждать размеры обуви. Оказалось, что всегда спортивная Дэби проявила инициативу вывезти все наше семейство на горнолыжный курорт в местечко Анли.
В воскресенье рано утром к нашему дому подкатил вместительный микроавтобус, на крыше которого красовались многочисленные аккуратно сложенные лыжи. Мы с Игорем оперативно осуществили погрузку нашего семейства. Своих лыж, кроме как у Сереги, у нас не было. Помимо Дэби с супругом в нашу компанию еще вошли ранее встречавшийся огненно-рыжий друг и сокурсник Банка и видная полногрудая блондинка в суперсовременных черных очках, надо полагать, какая-нибудь банковская родственница. Роскошная блондинка сняла очки с синих своих очей, лениво грациозно поправила волосы и, стянув кожу перчатки поочередно с каждого наманикюренного пальчика, протянула мне белую пухлую ручку.
- Разрешите представиться, Мария Соболева. Командированный в Норвегию на неделю эколог-гляциолог.
Я даже растерялась. Вот уж чего не ожидала, так это услышать чистую красивую русскую речь от этой, как мне попервоначалу показалось, типичной скандинавки.
- Я специально готовила для тебя сюрприз. Знала, что обрадуешься соотечественнице. А я ведь теперь работаю в ГРИДе, помнишь - рассказывала тебе про них? - с воодушевлением зафонтанировала Дэби и, уже не останавливаясь, взахлеб принялась рассказывать о радужных перспективах якобы предложенной Банком нашей совместной поездки в горы. Он же договорился с рыжим Эриком, что тот возьмет напрокат у родственников автобус.
- В Анли нам будет отлично. Сегодня такое солнце и народу будет полным-полно.
Американочка радовалась как ребенок.
Тем временем улыбающийся Игорь выспрашивал у ослепительно красивой и, наверное, столь же ученой Марии о цели ее командировки. Кое-как поддерживая с Дэби разговор на английском, я вслушивалась в полную мягких московских "а" неторопливую и чуть томную речь Марии. Она с такой увлеченностью рассказывала ему об основанном ею журнале "Эколог", об идеях экологического туризма и о необходимости спасения нетронутой суровой прелести русского Севера, что я даже позавидовала цельности такой натуры и тому, что человек нашел свое место.
Видимо, среагировав на слово-пароль "экология", в разговор вмешался Банк и принялся нудно рассуждать о степени важности охраны норвежской окружающей среды. Затем он переключился на себя и свою учебу.
- Я, конечно, не лучший среди студентов, но много занимаюсь и поэтому не худший, - периодически повторял он, делая не вполне понятный мне упор на этой фразе. Дэби согласно кивала его словам.
Анли и вправду оказалось приятным местечком. Народу там собралось видимо-невидимо. Взрослые и дети в специальных лыжных комбинезонах всех оттенков радуги фланировали на фоне бодрящего пейзажа укутанных в голубоватые сияющие снега гор.
У склонов повсюду, насколько хватало обзора, возвышались детские цветные городки, змеились быстрые очереди к подъемникам и жарился аппетитно пахнущий гриль. Подъемников я насчитала пять.
Пока вся компания, кроме меня и моей дочери, надевала специальные пластиковые бутсы с металлическими пристежками, мы с Машаней исследовали меню близлежащего кафе. Дэби, Банк и веснушчатый даже в зимнее время огненноголовый Эрик, одетые соответственно в красный, белый и синий горнолыжные костюмы, даже лыжи и ботинки подобрали точно под цвет одежды, хотя, может, и наоборот.
Мой муж, как и было обговорено заранее, получил запасные лыжи и ботинки стального цвета от Банка. Предполагаю, что Марии Соболевой выдали вторые лыжи Дэби, первоначально предназначавшиеся для меня. Закупив билеты, группа наших лыжников дружно двинулась к самому дальнему и, как мне почудилось, наиболее быстро вращающемуся фуникулеру. Банк и Дэби первыми проворно вскочили в понесшиеся наверх сидения. Игорек, замешкавшись с автоматической пробивкой билета, под свое сидение чуточку опоздал, за что немедленно и получил от него неслабый толчок по мягкому месту. Вероятно, на нервной почве у супруга отстегнулась одна лыжа, которую все же успел подхватить на лету любезный Эрик. Ручищей, длинной как стрела крана и, по всему видать, силы неимоверной, он одновременно умудрился и Марию подсадить в ее кресло. Трюк, достойный циркового артиста.
Юный горнолыжник Серега поковылял в направлении детских горок, а мы с Машастиком устроились неподалеку на лавочке. Время от времени я поглядывала на крутой спуск. Лента кресел, естественно, вниз с горы всегда шла пустая. Внезапно какое-то едва различимое цветовое пятнышко показалось на фоне заснеженного склона, и спасательная служба мигом засуетилась. Из сарайчика с намалеванным на нем красным крестом выскочили два санитара с носилками и побежали встречать пострадавшего. Насилу отбившись от их назойливых услуг гордым английским "Ноу", к нам с дочкой подошла ее тезка Мария. Ученая дама комфортно расположилась рядом на скамеечке, сняла очки и подставила аккуратно выточенное лицо навстречу лучам яркого горного солнца.