Тайна Красного Дома - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 9

Глава VIII«ВЫ СЛЕДУЕТЕ ЗА МНОЙ, ВАТСОН?»

Спальня Энтони выходила на парк позади дома. Когда он переодевался к обеду, шторы еще не были опущены, и на разных этапах разоблачения он делал паузу и выглядывал в окно, иногда улыбаясь про себя, иногда хмурясь, когда перебирал в уме все странности, которые наблюдал в этот день. Он сидел на кровати в рубашке и брюках, машинально приглаживая щетками свои густые черные волосы, когда Билл завопил «эгей!» за дверью и вошел.

— Послушай, старик, пошевеливайся, я хочу есть! — сказал он.

Энтони перестал приглаживаться и задумчиво посмотрел на него.

— Где Марк? — сказал он.

— Марк? Ты имеешь в виду Кейли?

Энтони поправился с легким смешком.

— Да, я имею в виду Кейли. Он внизу? Одну минутку, Билл. — Он вскочил с кровати и энергично продолжил одевание.

— Между прочим, — сказал Билл, занимая его место на кровати, — твоя идея насчет ключей яйца выеденного не стоит.

— Да? И почему же?

— Я только что спустился и поглядел. Мы были ослами, не вспомнив об этом, когда вернулись. Библиотечный ключ снаружи, но все остальные внутри.

— Да, я знаю.

— Дьявол! Значит, ты об этом вспомнил?

— Да, Билл, — сказал Энтони виновато.

— Тьфу! Я-то надеялся, что ты позабыл. Ну, твоя теория получила по лбу, верно?

— Никакой теории у меня не было. Я только сказал, что, если они были снаружи, это, вероятно, означает, что ключ кабинета был снаружи, и тогда по лбу получает теория Кейли.

— Ну, это не так, и мы ничего не знаем. Некоторые были снаружи, а некоторые внутри, кушайте на здоровье. И все выглядит совсем не так захватывающе. Когда ты говорил на лужайке, меня просто взбудоражила идея, что ключ был снаружи и Марк захватил его с собой.

— Еще будет из-за чего взбудораживаться, — мягко сказал Энтони, укладывая трубку и табак в карман своего черного пиджака. — Ну, идем вниз. Я теперь готов.

Кейли ждал их в вестибюле. Он вежливо осведомился, всем ли гости довольны, и между ними тремя завязался разговор о домах вообще и о Красном Доме в частности.

— Вы были совершенно правы относительно ключей, — сказал Билл, когда возникла пауза. Возможно, потому что он был моложе, он оказался менее способен избегать темы, занимавшей мысли их всех.

— Ключей? — повторил Кейли с недоумением.

— Мы прикидывали, были они снаружи или внутри.

— А! Да. — Он медленно оглядел вестибюль от двери к двери и дружески улыбнулся Энтони. — Мы оба, кажется, были правы, мистер Джиллингем. Так что мы нисколько не продвинулись.

— Нет. — Энтони пожал плечами. — Я просто прикидывал, знаете ли. И подумал, что про это следует упомянуть.

— Да, конечно. Не то, чтобы вы меня убедили, знаете ли. Одни только утверждения Элси меня не убеждают.

— Элси? — возбужденно сказал Билл.

Энтони вопросительно посмотрел на него. Что еще за Элси?

— Одна из горничных, — объяснил Кейли. — Вы не слышали, что она сказала инспектору? Разумеется, я напомнил Берчу, что девушки ее класса всегда привирают, но он как будто ей поверил.

— Чему? — сказал Билл.

Кейли рассказал им про то, что слышала Элси сквозь дверь кабинета в тот день.

— А вы тогда, конечно, были в библиотеке, — сказал Энтони больше себе, чем ему. — Вы могли и не услышать, как она шла по вестибюлю.

— Так я не сомневаюсь, что она была там и слышала голоса. Может быть, и те самые слова. Но… — Он смолк, а затем добавил раздраженно: — Это была случайность. Я знаю, что это была случайность. Какой смысл говорить так, будто Марк убийца? — В этот момент доложили, что обед подан, и, когда они направились в столовую, он добавил: — Какой смысл вообще говорить об этом, если на то пошло?

— Действительно, какой? — сказал Энтони, и к величайшему разочарованию Билла за едой они говорили о книгах и политике.

Как только были закурены сигары, Кейли извинился, что должен их покинуть. Его ждут дела, что было только естественно. Билл позаботится о своем друге. Билл был только рад. Он предложил разгромить Энтони в бильярдной, обыграть его в пикет, показать ему сад при лунном свете или вообще заняться с ним тем, что он предпочтет.

— Благодарение Богу, ты тут, — сказал он благочестиво. — В одиночку я бы не выдержал.

— Пойдем прогуляемся, — предложил Энтони. — Вечер теплый. Куда-нибудь, где мы могли бы посидеть подальше от дома. Я хочу поговорить с тобой.

— Молодчага! Как насчет лужайки для боулинга?

— Ты же собирался показать мне ее в любом случае, верно? И там можно поговорить без того, чтобы нас подслушали?

— Более чем. Идеальное место. Вот увидишь.

Они вышли из парадной двери и пошли по подъездной аллее налево. Днем, возвращаясь из Вудхема, они подъехали к дому с другой стороны. Их путь теперь вывел бы их к противоположному концу парка и на шоссе в Стэнтон, городок в трех милях оттуда. Они прошли через калитку и мимо сторожки садовника, знаменовавшей предел того, что аукционисты любят называть «декоративным ландшафтом поместья», и оказались у открытого парка.

— Ты уверен, что мы не прошли мимо? — сказал Энтони. Парк тихо дремал в лунном свете по обе стороны подъездной аллеи, создавая обманчивую иллюзию лужайки чуть впереди них, однако отодвигавшуюся по мере их приближения.

— Глупость такая, верно? — сказал Билл. — Дурацкое место под лужайку для боулинга, но, думается, она всегда была здесь.

— Да, но всегда — где? Для гольфа коротковато, пожалуй, но… Эгей!

Они пришли куда шли. Дорога изогнулась вправо, но они продолжали идти прямо по широкой травянистой тропе еще двадцать ярдов и оказались перед искомой лужайкой. Ее окружала сухая канава шириной в десять футов и глубиной в шесть, кроме того места, где продолжалась тропа. Две-три заросшие травой ступеньки позволяли спуститься на лужайку к длинной деревянной скамье, вкопанной для удобства зрителей.

— Да, прячется она очень искусно, — сказал Энтони. — А где вы храните шары?

— В подобии беседки. Вон там.

По краю лужайки они дошли до нее — низкой деревянной сараюшки, вкопанной в стену канавы.

— Хм, такой прекрасный обзор!

Билл засмеялся.

— Там же никто не сидит. Предохраняет инвентарь от дождя, и все.

Они кончили обходить лужайку.

— На случай, нет ли кого-нибудь в канаве, — сказал Энтони и сел на скамью.

— Ну, так, — сказал Билл, — мы тут одни. Давай выкладывай!

Энтони задумчиво покурил. Затем вынул трубку изо рта и повернулся к своему другу.

— Ты готов быть Ватсоном сполна? — спросил он.

— Ватсоном?

— Вы-следуете-за-мной-Ватсон. Этим самым. Ты готов к объяснениям самых очевидных вещей? Задавать идиотские вопросы, чтобы дать мне шанс взять над тобой верх? Совершать собственные блистательные открытия через два-три дня после того, как их сделаю я. И все такое прочее. Потому что все это очень помогает.

— Мой дорогой Тони, — сказал Билл с восхищением, — можешь не спрашивать. — Энтони ничего не сказал, и Билл радостно продолжал уже сам с собой. — По пятнам клубники на вашей манишке я замечаю, что на десерт у вас была клубника. Холмс, вы меня изумляете. Ну-ну, вы знаете мои методы. Где табак? Табак в персидской туфле. Могу ли я на неделю оставить мою практику? Да, могу.

Энтони улыбнулся и продолжал курить. С надеждой прождав пару минут, Билл сказал твердым голосом:

— Ну-тес, Холмс, я чувствую себя обязанным спросить вас, дедуцировали вы что-либо? А также, кого вы подозреваете?

Энтони заговорил.

— Ты помнишь, — сказал он, — одну из маленьких побед Холмса над Ватсоном из-за числа ступенек, ведущих в их квартиру на Бейкер-стрит? Бедный старина Ватсон поднимался и спускался по ним тысячи раз, но не подумал пересчитать их, тогда как Холмс, само собой разумеется, пересчитал и знал, что их семнадцать. Это иллюстрировало различие между наблюдательностью и ненаблюдательностью. Ватсон был сокрушен в очередной раз, и Холмс представился ему еще изумительнее прежнего. Ну, мне всегда казалось, что Холмс тут осел, а Ватсон — поразительный субъект. Ну какой смысл хранить в голове бесполезный факт вроде этого? Если тебе вдруг зачем-то понадобится узнать число ступенек в твою квартиру, так звякни квартирной хозяйке и спроси ее. Я поднимался и спускался по лестнице клуба тысячи раз. А спроси ты меня сейчас, сколько их там, я бы не сумел ответить, а ты?

— Уж конечно, нет, — сказал Билл.

— Но если бы ты правда хотел узнать, — сказал Энтони небрежно, внезапно изменяя тон, — я бы мог узнать это для тебя, даже не потрудившись позвонить швейцару.

Билл не понимал, почему они говорят про лестницу клуба, но почувствовал себя обязанным сказать, что он жаждет узнать, сколько их там.

— Хорошо, — сказал Энтони, — я узнаю.

Он закрыл глаза.

— Я иду по Сент-Джеймс-стрит, — медленно сказал он. — Теперь я подхожу к клубу и прохожу мимо окон курительной… раз… два… три… четыре. Теперь я на ступеньках. Я поворачиваюсь и начинаю подниматься по ним. Одна… две… три… четыре… пять… затем широкая ступенька — шестая… шесть… семь… восемь… девять, еще одна широкая ступенька, девять… десять… одиннадцать. Одиннадцать — и я внутри. Доброе утро, Роджерс. Погода все еще прекрасная. — Слегка вздрогнув, он открыл глаза и возвратился в теперешнее свое местопребывание. Он повернулся к Биллу с улыбкой. — Одиннадцать, — сказал он. — Пересчитай сам, когда будешь там в следующий раз. Одиннадцать, а теперь, надеюсь, я сумею про них забыть.

Билл явно заинтересовался.

— Ловко, — сказал он. — Объясняй.

— Ну, объяснить я не могу. То ли это в реальном глазу, то ли что-то в мозгу, или еще что-нибудь, но я обзавелся особой привычкой фиксировать то, се и это в подсознании. Ну, ты знаешь игру, когда три минуты смотришь на поднос со всякими мелкими предметами, а потом поворачиваешься спиной и стараешься составить список. От обыкновенного человека это требует чертовской сосредоточенности, если он хочет, чтобы его список был полным, но каким-то непонятным образом я ухитряюсь достичь этого, вовсе не сосредотачиваясь. То есть словно бы мои глаза проделывают это без какого-либо сознательного участия мозга. Я могу, скажем, смотреть на поднос, болтая с тобой, например, о гольфе, и все равно составлю список правильно.

— По-моему, довольно-таки полезный талант для сыщика-любителя. Тебе следовало бы освоить эту профессию раньше.

— Ну, довольно полезный, не стану отрицать. И удивительный для незнакомых людей. Давай удивим им Кейли, а?

— Каким образом?

— Ну, давай спросим его… — Энтони умолк и посмотрел на Билла с комичным выражением. — Давай спросим его, что он намерен сделать с ключом от кабинета.

На мгновение Билл не понял.

— Ключ от кабинета? — сказал он неопределенно. — Ты же не хочешь сказать… Тони! Что ты хочешь сказать? Боже великий! Ты хочешь сказать, что Кейли… Но как же Марк?

— Я не знаю, где сейчас Марк. Еще одно, что я хотел бы узнать, но я абсолютно уверен, что ключа от кабинета он с собой не захватывал. Потому что ключ у Кейли.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

Билл потрясенно посмотрел на него.

— Послушай, — сказал он почти умоляюще, — не говори мне, будто ты способен видеть нутро чужих карманов и тому подобное. Сверх всего.

Энтони засмеялся, начисто это отрицая.

— Так откуда ты знаешь?

— Билл, ты идеальный Ватсон. На редкость естественный. Собственно говоря, я не должен этого объяснять до последней главы, но я всегда считал это нечестным. Так вот. Конечно, на самом деле я не знаю, что ключ у него, зато я, безусловно, знаю, что он у него был. Я знаю, что, когда я наткнулся на него в тот день, он как раз запер дверь, а ключ положил в карман.

— То есть ты видел его в ту минуту, но только сейчас вспомнил про это, реконструировал тем способом, который только что растолковал?

— Нет. Его я не видел. Однако кое-что я увидел. Ключ от бильярдной.

— Где?

— В двери бильярдной. Снаружи.

— Снаружи? Но он же был внутри. Мы сами сейчас видели.

— Вот именно.

— Так кто же его туда вставил?

— Кейли. Кто же еще?

— Но…

— Давай вернемся к тому, что происходило сегодня днем. Не помню, чтобы я обратил внимание на ключ в двери бильярдной. Полагаю, я заметил его машинально. Вероятно, увидев, как Кейли барабанит в дверь, я, надо думать, мимоходом прикинул, а не подойдет ли к ней ключ от соседней комнаты. Ну, какая-то мимолетная мысль. И пока я сидел на скамье до того, как подошел ты, я обозревал в уме тот момент и внезапно увидел ключ, торчащий в двери бильярдной снаружи. И задумался, а не был ли снаружи и ключ в двери кабинета? Когда подошел Кейли, я поделился с вами моей прикидкой, и вы оба заинтересовались. Только Кейли заинтересовался чуточку излишне. Ты, полагаю, этого не заметил, но сомнений тут нет.

— Черт подери!

— Конечно, это ничего не доказывало. И, в сущности, ключи ничего не доказывали, поскольку с какой бы стороны двери ни находились другие ключи, Марк ведь мог иногда запираться изнутри в своей комнате. Но я всячески преувеличил, притворился, будто это имеет колоссальную важность и абсолютно меняет дело. И, как следует встревожив Кейли, я сообщил ему, что ближайшие час-два нас в доме не будет и он останется там один, чтобы сделать то, что сочтет нужным по этому поводу. И, как я и ожидал, устоять он не сумел. Он переместил ключи и выдал себя с головой.

— Но ключ библиотеки все еще снаружи. Почему он его оставил?

— Потому, что он умный дьявол. Во-первых, инспектор уже побывал в библиотеке и мог ключ заметить. А во-вторых… — Энтони заколебался.

— Так что? — сказал Билл, не дождавшись, чтобы он продолжил.

— Это только догадка. Но, думаю, Кейли страшно разволновался из-за вопроса о ключах. Внезапно осознал, что был небрежен, а времени обмозговывать у него не было. И потому предпочел уклониться от прямого ответа, был ключ снаружи или внутри. Решил оставить его неясным. Так было безопаснее всего.

— Понимаю, — сказал Билл медленно.

Но думал он о другом. Внезапно он задумался о Кейли. Кейли был самым обычным человеком — как и он сам. Билл иногда перешучивался с ним, но не то чтобы Кейли был так уж склонен шутить. Билл помогал ему с колбасками, играл с ним в теннис, занимал у него табак, одолжил ему клюшку… а теперь Энтони говорит, что он… Кто? Ну, во всяком случае, не самый обычный человек. Человек с тайной. Может быть… убийца. Нет, не убийца, только не Кейли. Это, во всяком случае, полная чушь. Да они же играли вместе в теннис!

— Ну, Ватсон, — внезапно сказал Энтони, — пора вам высказаться.

— Послушай, Тони, ты, действительно, так полагаешь?

— Что полагаю?

— Про Кейли.

— Я полагаю только то, что сказал, Билл. Ничего сверх.

— Ну, так к чему это сводится?

— Просто, что Роберт Эблетт умер в кабинете в тот день, и Кейли совершенно точно знает, как он умер. И все. Из этого не следует, что Кейли его убил.

— Нет. Конечно, нет. — Билл испустил вздох облегчения. — Он просто прикрывает Марка, а?

— Не знаю.

— Но ведь это простейшее объяснение, разве нет?

— Простейшее, если ты друг Кейли и хочешь, чтобы он легко отделался. Но я-то нет, ты знаешь.

— Но чем простое плохо?

— Ну, так дай его, и затем я берусь дать тебе еще более простое. Валяй. Только помни: вначале ключ снаружи двери.

— Да. Ну, я не против. Марк идет увидеть брата, и они ссорятся, и так далее, точно в соответствии со словами Кейли. Кейли слышит выстрел и, чтобы дать Марку время скрыться, запирает дверь, ключ кладет себе в карман, притворяется, будто Марк запер дверь изнутри и что он не может войти. Ну, что скажешь?

— Безнадежно, Ватсон. Безнадежно.

— Почему?

— Откуда Кейли знает, что это Марк застрелил Роберта, а не наоборот?

— О! — сказал Билл, заметно ошарашенный. — Да. — Он призадумался. — Хорошо. Скажем, Кейли сперва вошел в кабинет и увидел Роберта на полу.

— Ну?

— Ну, вот.

— И что он говорит Марку? Что погода прекрасная и не одолжить ли ему носовой платок? Или спрашивает его, что произошло?

— Ну, естественно, я полагаю, он спрашивает его, что произошло, — неохотно признал Билл.

— И что говорит Марк?

— Объясняет, что револьвер случайно выстрелил во время схватки.

— После чего Кейли прикрывает его… как именно, Билл? Подбодряя его на, черт подери, на глупейший поступок, какой только может совершить человек — сбежать и тем признаться?

— Нет, это же безнадежно, так? — Билл снова призадумался. — Ну, — сказал он неохотно, — предположим, Марк признался, что убил брата.

— Уже лучше, Билл. Не бойся отказаться от идеи несчастного случая. Значит, твоя новая теория такова: Марк признается Кейли, что намеренно застрелил Роберта, и Кейли решает, рискуя стать клятвопреступником, помочь Марку спастись. Верно?

Билл кивнул.

— Ну, тогда я задам тебе два вопроса. Во-первых, возможно ли, как я сказал перед обедом, что какой бы то ни было человек совершит столь идиотическое убийство — убийство, так туго затягивающее веревку на его шее? Во-вторых, если уж Кейли готов ради Марка пойти на клятвопреступление — а теперь ему уже деваться некуда, — не проще ли сказать, что он был в кабинете все время и что смерть Роберта была случайной?

Билл тщательно это взвесил, а затем снова кивнул.

— Да, мое простое объяснение не лезет ни в какие ворота, — сказал он. — Теперь выкладывай свое.

Энтони ему не ответил, задумавшись над чем-то совсем другим.