Поглядев на меня с полминуты, гусь поднял крылья и, вытя нув их вперед, как руки, пошел на меня. Мне вспомнился фильм "Вий", когда мертвая панночка шла таким же образом на пере пуганного Хому Брута. Подойдя ко мне вплотную, гусь уставил ся на мой серебряный нагрудный крестик, благо голова его была как раз на этом уровне. Клюв птицы приоткрылся, издал тихое, угрожающее шипение и попытался схватить крестик. Я отсту пил, гусь наступал на меня, щипая меня за грудь клювом, но не попадая в крестик. Отступая, я оступился на мокрой приста ни и упал на спину. На какоето мгновенье я увидел страшную голову над своим лицом, его полуоткрытый клюв почти касался моего носа, а мутные белесые глазницы казались слепыми. Грязносиняя каемка на шее гуся будто была выдавлена на мох натых, свалявшихся перьях.
Я в ужасе закрыл глаза, боясь, что страшный зверь клюнет меня в лицо, и раскрыл их, когда услышал уже знакомые "вер толетные" хлопки. Птица, хлопая крыльями, уже улетала прочь.
Оправившись немного от неприятного и непонятного ин цидента, я решил всетаки прыгнуть в воду. Подойдя к краю пристани и изготовившись, я заглянул в черную глубину и... к ужасу своему разглядел в ней голову человека и его расстав ленные руки. Это был утопленник, зависший гдето в полу метре от поверхности воды, и я чуть было не врезался в него в своем прыжке.
Я кликнул людей, на пристани собралась толпа. Сбегали к телефону, позвали милицию. Пока милиционер со следователем подъехали, тело выплыло почти на поверхность. Тщетно пытал ся следователь уговорить меня и других моржей помочь ему вытащить утопленника - мы в ужасе разбежались. Следова тель надел болотные сапоги и с помощью милиционера длин ным сучком подогнал мертвое тело к берегу. Вытащив утоплен ника на берег, они положили его на спину и начали раздевать.
Это был мужчина лет пятидесяти с лицом, заросшим корот кой седой щетиной. Нос его, серый и крупный, щелочки глаз, в которых виднелась лишь белесая муть, даже седая щетина, мок рая и свалявшаяся, придавали утопленнику удивительную схо жесть со страшной и нелепой птицей, которая так неожиданно появилась и исчезла. Но когда я увидел синюю, как бы вдавлен ную каемку на шее мертвеца, совсем как у той птицы, то содрог нулся от суеверного страха.
- Гляди, удавили! - воскликнул следователь, обращаяськ милиционеру, - а потом в прорубь, под лед спустили. Тело пробыло там до весны, а когда лед растаял, всплыло...
Я больше не слушал. Отвернувшись от ужасной картины на берегу, отошел от пристани, нашел жену, и мы молча пошли домой.
Откуда появилась эта страшная птица? Что она хотела от меня? То ли отгоняла от края пристани, чтобы я не врезался в прыжке в утопленника. То ли в какойто бессильной злобе напала на меня, и крестик помешал ей клюнуть меня в лицо. То ли это была мя тущаяся душа покойного, желающая чтото поведать живым лю дям, но так и не сумевшая это сделать.
А синяя каемка на ее шее до сих пор стоит у меня в глазах, и я каждый раз вспоминаю этот странный неприятный случай, когда купаюсь в Красном пруду.
НЕВЕРОЯТНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ
- Чувствую я, будто на меня ктото налег сверху и придавилтак, что я ни крикнуть не в силах, ни вздохнуть. Задыхаюсь, пытаюсь сбросить с себя этот груз, но не могу. Наконец я, со брав последние силы, выкрикнула чтото бранное, непристой ное и... груз свалился с груди. Открываю глаза - никого нет, но в оконном проеме стоит человеческая тень. Этажто второй, таких высоких людей не бывает. Ругнулась еще - тень исчез ла... И так почти каждую ночь...
Эту историю рассказала мне приятельница, молодая хозяй ка квартиры, куда я пришел в гости. Я неловко чувствовал себя, ерзал на стуле, пытался перевести разговор на другую тему, смотрел на часы, но приятельница была непреклонна. Она, во что бы то ни стало, решила докопаться, что же это такое ле жало у нее на груди, а при нецензурных криках пропадало. Она, видите ли, считала, что если я профессор, то все знаю и могу ей растолковать.
- Понимаешь ли, - пытался я объяснить ей, - такое частобывает, особенно у тонких нервических натур. Я эти жалобы слы шал от многих людей, и преимущественно от женщин. Это ока зывалось или апное (форма сильного храпа, вызывающая вре менную остановку дыхания)...
- Какое апное, ты меня обижаешь, ты что, полагаешь, я могухрапеть, как извозчик? На меня действительно давила какаято тяжесть, эта тяжесть с меня свалилась, а потом она смотрела на меня в окно и боялась брани... А ты - апное! Вот проверил бы сам, как друг моей семьи, да я считаю, что и мой тоже...
Приятельница в то время еще была незамужней и жила одна в большой квартире, жена же моя была в отъезде, в принципе препятствий к эксперименту не было. А заодно можно было бы не ехать домой, на ночь глядя.
Чтобы доказать, что никакой тяжести у моей подруги на гру ди не лежало, я задумал тонкий опыт. Но так, чтобы сама под опытная об этом не знала. И пока она возилась на кухне с чаем, я нашел в кладовке пенопластовую коробку изпод магнитофо на и воткнул в нее сверху полдюжины вязальных спиц, найден ных там же. Незаметно положил этот прибор под кровать под руги в районе груди, благо конструкция кровати и упругость ее сетки позволяли это сделать. Когда хозяйка зашла в комнату, я попросил ее улечься на кровать и показать, где примерно на ходилась пресловутая тяжесть. Воспроизвела она всю сцену из бавления от тяжести, включая нецензурщину, вскакивание с кро вати и наблюдение за тенью в окне. Дальше был чай, а когда хозяйка снова вышла мыть посуду, я извлек свой пенопласто вый прибор и пилкой для ногтей отметил глубину, на которую спицы погрузились в пенопласт под тяжестью подопытной. Суть эксперимента заключалась в том, что если на женщину надавит сверху какаянибудь тяжесть, то это неминуемо отразится на глубине погружения спиц в пенопласт. По секрету скажу вам, что такой прибор был опробован мной еще в молодости на про верке верности любимых подруг в мое отсутствие и показал достаточную точность. Я пошел спать в отведенную мне ком нату, а приятельница расположилась в своей. Заснуть я никак не мог - непривычная постель, чужая комната...
Часа в три ночи я услышал приглушенные стоны в соседней комнате, а когда дело дошло до нецензурщины, уже был там. В свете фонарей с улицы я увидел матюгающуюся приятельни цу, лежащую на спине и пытающуюся сбросить когото с груди. Я почувствовал, что она прикладывала к этому "комуто" нема лую силу, и когда, наконец, этот "ктото" был сброшен, то я за метил, что "он" хоть и хорошо виден не был, но и абсолютно прозрачным не выглядел. Просто воздух в том месте, где нахо дился "он", был както гуще и темнее обычного. Покрутившись по комнате, "он" метнулся к окну и исчез сквозь стекла. Не сколько мгновений я видел размытую тень в окне, благо фонарь на улице был как раз напротив него. Зажгли свет, приятельница, всхлипывая, стала приводить себя в порядок, а я, не теряя време ни, извлек пенопластовый измеритель изпод койки перепуган ной женщины и посмотрел на спицы. Они оказались погружен ными в пенопласт сантиметра на три глубже, чем только от веса подопытной! Последующие измерения показали, что это соответ ствовало дополнительному весу около пятидесяти килограммов!
Конечно же, на погружение спиц повлияла динамика ерза нья и подскакивания на кровати, но даже если я ошибся вдвое, то все равно вес получился приличный!
Хозяйка ничуть не удивилась этому результату, но ято, я, считающий себя противником всего трансцендентного, или по просту - чертовщины, сейчас "понаучному" взвесил беса, при зрака, инопланетянина или когото там еще, формально не су ществующего...
ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК
А теперь - о призраке или привидении, названном поэтом Есениным "черным человеком". Мне тоже повезло, а может, напротив, - не повезло его увидеть. И вот как это случилось.
Испытал я както сильный стресс: мать моей первой Тамары "застукала" меня со своей уже замужней дочерью у нее в квар тире рано утром, когда мы даже одетьсято не успели. Случился страшный скандал с истериками, после чего я стал панически бояться таких "разоблачений". Уж лучше это был бы сам муж - он уже стал моим приятелем, с ним какнибудь договорились бы, без истерик во всяком случае. Беда не пришла одна - жена моя Лиля, неожиданно приехав в Москву, также застала нас с Тамарой, на сей раз в моей комнате в общежитии. Опять же последовал скандал, и мы с Тамарой вынуждены были расстаться. Приехала жена в середине декабря и тут же увезла меня в Тби лиси. Вопервых, Новый год приближался и она хотела встре тить его со мной. А вовторых, обнаружилась причина и по существенней.
Дело в том, что "разоблачение" меня в квартире Тамары, а главное - внезапный приезд жены и мой позорный разрыв с любимой женщиной так подействовали на мою психику, что я перестал спать. Сосед Вадим милостиво уступил нам комнату, перебравшись в другое - "культурное" общежитие (куда ра нее перешли жить наши аспиранты), где так и остался в даль нейшем.
Но, несмотря на "комфорт", сон ко мне не шел. Я был слиш ком возбужден, в голову лезли нездоровые мысли; я лежал с от крытыми глазами и мучился. Потом решил встать и хоть почи тать чтонибудь полезное для диссертации. Выпил кофе, чтобы взбодриться и позаниматься "теорией" до утра.
День прошел както сумбурно - я с утра сбегал за выпив кой, познакомил жену с моими друзьямисобутыльниками - Серафимом и Лукьянычем; мы погуляли немного по заснежен ному институтскому городку, а вечером выпили снова. Чтобы заснуть, я "поддал" как следует. Но сон снова не шел ко мне.
Тогда я поднажал на кофе, чтобы добиться какойнибудь определенности. Но так как после кофе я протрезвел полнос тью, то опять принялся за водку. И к своему ужасу заметил, что не пьянею. Я выпил все, что было, но в голове - хрустальная чистота. И я стал понимать, что это все не просто так, а меня травят. Подсыпают, подливают мне в кофе и в водку какуюто отраву, а потом исчезают. Выбегают из комнаты, как тени, и хо дят под окном. Ждут, когда я отвернусь или выйду в туалет, что бы снова забежать ко мне и сделать подлость. Ну, погодите, я вам покажу!
Был уже восьмой час утра. В окно было видно, как по снегу в сумерках пробежали какието серые тени; они иногда обора чивались и злобно скалились на меня.
"Обложили кругом, сволочи!" - подумал я, и осторожно, чтобы не разбудить жену, достал из тумбочки мой огромный пи столет. Положив на подоконник коробку с патронами, я вставил один из них в ствол. Закрыл затвор и, открыв окно, прицелился в одну из теней на улице. Гулко прозвучал выстрел. Тень молча рванулась и исчезла. Я перезарядил пистолет и выстрелил в дру гую тень, которая тоже безмолвно ускользнула.
"Вот гады, пуля не берет - значит нечистые! - мелькнуло в голове, - что же делать?" Обернувшись, я увидел бледное лицо жены позади себя, а в глубине комнаты, прямо на нашей крова ти, я заметил нечто такое, чего не могу забыть и по сей день. Это нечто (или некто) оказалось коротышкой, похожим на большое толстое полено, стоявшее в изголовье. Полено было как бы об тянуто черной замшей, мягкой и нежной, а в верхней части его горели зеленым фосфоресцирующим светом большие глаза. Глаза были спокойными и уверенными, и сам "он" стоял твер до, как забетонированный столб.
"А вот и главный!" - покрывшись холодным потом, подумал я и, глядя "главному" в глаза, не раздумывая, выстрелил в него. "Главный" и не пошевелился.
Тогда я в ужасе швырнул в него пистолет и со звериным ре вом кинулся на "главного". Я кусал его, рвал на части, а он спо койно и уверенно продолжал смотреть мне в глаза. В комнате вдруг зажгли свет, и я почувствовал, что меня крепко держат за руки. Я рванулся, куснул когото, а потом вдруг увидел, что меня держат соседи по общежитию. Лиля трясла меня за плечи и чтото кричала, вся в слезах.
Увидев, что я пришел в себя, меня отпустили. Я сел на кро вать и оглянулся на изголовье. Там было пусто.
- А где главный? - спросил я
Меня снова схватили. Так продержали меня, уже не помню сколько. Ктото успел вызвать "скорую помощь", как я понял, с психиатрическим уклоном. В комнату вошли два здоровых мужика в белых халатах, сделали мне укол в вену. Я не сопро тивлялся, так как начал понимать неадекватность своего пове дения. Вкололи мне, как я узнал позже, аминазин.
С этим препаратом я встретился еще раз гораздо позже, и дей ствие его я никогда не забуду. При полном сознании я почти не мог шевелиться. Состояние было как у животного, тигра, там, или медведя, в которого стрельнули обездвиживающей пулей; по крайней мере, как это показывают по телевизору.
Мужики подхватили меня под руки и снесли вниз. Усади ли, вернее, уложили в машину типа УАЗика, жену посадили рядом, и мы поехали. Минут через сорок (я понял, что мы еха ли не в Москву, а в пригород) меня выволокли и затащили в крас ное кирпичное двухэтажное здание. Немного посидели в кори доре, а потом завели в комнату врача.
К тому времени я уже соображать начал хорошо, но двигался с трудом. С врачом старался говорить с юмором: перепили, дес кать, и я решил попугать друзей игрушечным пистолетом. А со седи приняли всерьез, ворвались в комнату, схватили и ребят этих вызвали.
- Ну, виноват я, но не в тюрьму же сажать изза этого! - заключил я.
- За хулиганство можно и в тюрьму, - устало ответил врачи проверил мои реакции.
- Что это мне вкололи ребята? - успел спросить я врача. - Сильная вещь, первый раз встречаю!
- Будешь буянить, встретишь еще раз! - сердито ответил врач и, взглянув в какуюто бумажку, сказал: "Аминазин, три кубика двух с половиной процентного раствора с глюко зой - внутривенно!".
- Аа - ответил я, - запомню, может, пригодится!
Меня отпустили под честное слово жены, что она первое время не оставит меня одного. Она ответила, что сегодня же от везет меня домой в Тбилиси.
- Вот так будет лучше! - с облегчением сказал врач.
Лиля остановила такси и отвезла меня в "Пожарку". Собра ла вещи, и мы поехали на Курский вокзал. Долго стояли в оче реди, но сумелитаки взять билеты на вечерний поезд на Тбили си - нам продали разбронированные билеты. Стоили тогда би леты сущий пустяк, сейчас электрички дороже!
Ехали в плацкартном вагоне, я преимущественно спал, от сыпаясь за две бессонные ночи.
Про случай со мной договорились никому не говорить. Я по нял и хорошо запомнил, что же это такое - "белая горячка", никому не советую повторять мой опыт! Даже если очень захо чется познакомиться с "черным человеком"!
Надо сказать, что мой "черный человек" оказался както по добрее, или посимпатичнее, что ли, чем есенинский. И терпели вее, и не болтает лишнего. Мне, конечно же, повезло в этом боль ше, чем Есенину!
СЕКСУАЛЬНЫЕ ТАИНСТВЕННОСТИ