После отъезда Саши я с головой погрузилась в работу. Я изо всех сил старалась не задумываться о том, когда мы встретимся вновь. Впервые в жизни — я люблю. И меня любят. А это много. Это — целая вселенная. И никто не в силах у меня ее отнять. Воспоминания и чувства неосязаемы, но зато свободны от посягательств.
Хенри стал прежним невыносимым занудой. Как будто не было таежных откровений. И как будто я не была девушкой его друга.
В день нашего возвращения в Питер он довел меня до слез. Вдруг заставил составлять финансовый отчет о поездке и отчаянно ругал за мелкие недочеты в оформлении. Когда вещи наконец были уложены, Норберт сторожил чемоданы в холле, а я сдавала номер, он подскочил ко мне с горящими глазами. Интересно, какую еще ужасную оплошность я совершила.
— Киндер, я нашел это в нашем номере! — трагическим тоном заявил он и протянул мне старые зубные щетки и полупустой тюбик пасты.
— И что? Я специально их здесь оставила.
— Ну это еще ладно, — смягчился начальник, потрясая щетками. — Это надо время от времени менять, я согласен. Но это? Тут же еще есть паста.
Я готова была его убить. Миллионер хренов.
Алексей отвез нас в аэропорт. Хенри, конечно же, перепутал терминал и потерял билеты. А потом обвинил во всем меня. Ну, еще бы. Я ведь их русский продюсер.
К тому моменту, как мне удалось разрулить ситуацию, посадка уже заканчивалась. Мы едва успели на самолет.
Я плюхнулась в кресло. И возблагодарила судьбу и немецкое телевидение за то, что мы летим в бизнес-классе. Ибо Хенри с Норбертом оказались через проход от меня. Джинн в форме «Аэрофлота» возник почти сразу.
— Сок, вода, кола, спрайт, коньяк, водка. Чего желаете?
— Коньяку принесите, пожалуйста, — выдохнула я.
— Конь-я-ку? — громко и по слогам переспросила красавица, а потом покосилась на Хенри. Видимо решила, что он мой папа.
— Да, — так же громко ответила я. — Будьте добры, коньяк.
— Ну, хорошо, — пожала плечами стюардесса, так и не дождавшись реакции от господина Микса. — Сейчас принесу.
Я выпила стопку залпом и попросила ещё. По телу разлилось приятное тепло.
Хенри покачал головой.
— Ай-яй-яй, киндер, разве можно таким маленьким девочкам пить крепкие напитки. — И тут же закричал стюардессе: — И нам тоже принесите коньяк!
Я искренне ненавидела Хенри в эту минуту и совершенно не хотела с ним пить. Но работа есть работа. Когда в их руках тоже появились стопки, я предложила:
— Давайте выпьем за проект!
— Нет, — хитро прищурившись, отказался Хенри. И провозгласил: — За дружбу!
Мы чокнулись, и он мне подмигнул.
Ага, пытается помириться, пока ещё не поздно. Боится, что сразу по прилете побегу жаловаться шефу.
Но думать о Хенри совершенно не хотелось, особенно в тот момент, когда набирал высоту самолёт, навсегда уносящий меня от первой большой моей любви. С каждой секундой всё дальше заснеженная тайга со следами тигров и лепестки белых роз на снегу. Саша и Владик. Прощайте, мои хорошие. Пожалуйста, постарайтесь быть счастливыми.
Я всё-таки не выдержала и заплакала. Впервые за всю командировку. Уже через несколько часов я буду в Петербурге. Маришка испечёт любимый яблочный пирог по случаю моего возвращения. Завтра, наверное, отправят снимать сюжеты про коров или страусов. Всё будет как раньше. Сказка кончилась.
В Пулково нас встречал лично Жуковский. Он крепко обнял меня.
— Вот ведь выдалась у тебя командировка, Ася. Не у каждого за всю журналистскую карьеру такое бывает. Ладно, потом всё расскажешь. Сегодня отдыхать!
Когда мы ждали багаж, Хенри с Норбертом отлучились в туалет. Жуковский подошёл ко мне со спины и вдруг обнял. На этот раз совсем не по-отечески.
— Андрей Игоревич…
— Я надеюсь, Хенри не будет ревновать.
— Я думаю, всё-таки будет.
Я отстранилась. К счастью, в этот момент мне позвонила Наташа.
— Поздравляю с возвращением! Ты большая молодец!
— Спасибо.
— Я очень хотела сама тебя встретить, но приболела, и врач не разрешил. Решили, что Андрей Игоревич поедет.
— И правильно сделали. Поправляйся спокойно. Мне вполне достаточно, что ты обо мне помнишь!
Когда я закончила разговор, Хенри с Норбертом уже вернулись, и это избавило меня от необходимости обсуждать с шефом его манёвр.
Больше книг на сайте — Knigoed.net
Мы сели в машину. Жуковский вёз Хенри в гостиницу, а меня заодно к метро.
— Ася, а где же мужчина, который ждёт и скучает? — поинтересовался Хенри.
Я опешила. Неужели он думает, что Саша был просто развлечением, а теперь я вернусь к своему мифическому парню? Даже если бы такой парень у меня был. Даже если бы это был сам Воропаев… Он был бы уже бывшим!
— У меня такого нет, Хенри.
— Хенри, вообще-то, самый любимый Асин мужчина — это я, — неожиданно выдал шеф. — У меня есть основания так думать, она подарила мне слона.
— Да, слонов я больше никому не дарила, — вздохнула я.
У метро джип остановился. Немцы вышли попрощаться со мной. Хенри взял свой ежедневник, написал там свой адрес и все телефоны.
— Если тебе когда-нибудь что-нибудь будет нужно, обязательно сообщи мне, киндер.
Потом он крепко прижал меня к груди и держал так довольно долго.
— И ещё, киндер, — сказал он совсем тихо. — Тот русский офицер тебя действительно любит.
Он подмигнул и скрылся в машине Жуковского. Вся злость на немца моментально прошла.