Я только тут сообразила, что не могу даже самостоятельно продемонстрировать их.
— Андрей, у тебя телефон с собой?
— Что? Да. Да, конечно.
Он протянул мне смартфон последней модели. Я прикоснулась к экрану и вздрогнула, увидев свою фотографию. Когда же он снимал? И вдруг поняла: на балу. В тот день, когда состоялось наше первое свидание.
Я вошла в почту и включила видео, присланное Олегом.
— Сейчас найду нужный момент. Вот смотрите, что видите?
— Перерезанные провода в аквабайке. Отличный кадр, — отреагировала Шульгина. — Маша хорошо поработала на месте происшествия.
Я кивнула.
— Но есть один нюанс. Сделать эти кадры можно было только до происшествия.
Я отмотала вперед.
— Потому что вот они, кадры снятые после.
— Эта часть покарежена, — пробормотал Андрей. — Но может аквабайк другой? Я знаю, так иногда делают…
Сон уже слетел с Шульгиной.
— Номера. Номера на корпусе, Андрей. Я посмотрела, как только поняла, куда клонит Земляникина. Приходится признать, что Ася права. Так. Маша сейчас в Москве. Она должда была вылететь в Берлин утром. Так что вы молодцы, что не стали ждать до утра. Давайте так. Ты звони отцу, пусть ее сразу посадят под домашний арест. А то мало ли. Я вызываю полицию.
Спустя сорок минут в замок приехали полицейские и Хенри. Они побеседовали со мной и… уехали.
— И это все? Теперь мы можем спать спокойно и не опасаться за свою жизнь? — я просто не могла поверить в это.
— Похоже, что так. Конечно, еще предстоит собрать доказательства Машиной вины, а потом Игорь Алексеевич наверняка докажет, что она не понимала, что творит, тем более, что психическое заболевание у девушки имеется. Но главное, что она никого здесь не покалечит, — вздохнула Людмла. — Ты знаешь, я ведь думала, что она талантлива. Такие расследования снимала по следам этих происшествий, говорила, что ты ее кумир.
— Я?!
— Вот-вот. А чему ты удивляешься? Ты — звезда и признанный мастер расследований, сегодня в очередной раз это доказала. Я думала, со временем Маша наберется опыта и станет похожа на тебя. А оказывается, она сама устраивала те неприятности, которые потом снимала.
— Почему Вы не рассказали мне, что Маша жива?
Людмила прищурилась.
— А как бы ты отреагировала, если бы узнала всю правду о Маше?
Я на секунду задумалась.
— Была бы категорически против любого ее участия в проекте.
— Ну вот поэтому и не сказала. Мы уже не могли ее не снимать. Мы заявили «Мисс России», дали анонс. Вот я и не стала тебя зря волновать. Ты знала то же, что и другие участницы.
— Ясно. Скажите, а я еще долго должна тут находиться? Вы говорили, что ближе к финалу я буду свободна. До финала вроде уже недалеко. И, может быть, в качестве премии за расследование…
— Да… Но не будь ребенком. Ты нужна мне в финале. Ты же видишь, что Истомин действительно влюблен в тебя и, уж поверь, зрители тоже это видят.
— И об этом Вы тоже знали с самого начала, — добавила я. — И тоже не сказали мне.
— Но ведь…
— Тогда бы я отказалась участвовать. Да, все верно.
***
Второе групповое свидание на этой неделе было очень жарким. Должно быть, в противовес катку. Нас привезли В СПА. Сначала мы грелись в сауне, а потом блаженствовали под умелыми руками массажистов. Я даже пожалела, что Вера уже ушла. Ей бы все это понравилось.
Андрей пригласил на индивидуальное свидание Алису. Он делал ей массаж сам в отдельном кабинете, отделенном от зала, где лежали мы, толстым стеклом.
Алиса была на седьмом небе, а я пыталась понять, что чувствую. Его мускулистые руки скользили по ее прекрасному телу.
Итак, Марина должна уйти следующей. Шульгина обещала Андрею. Но что будет потом?
Глава 39
Это стало уже доброй традицией — мы одевались и красились на церемонию орхидей. В последнее время гримеры все чаще доверяли нам самим сделать макияж и потом наносили лишь финальные штрихи. В начале проекта о такой самодеятельности не могло быть и речи. С мнением участниц организаторы не считались.
Теперь наш статус был другим. Когда-то мы буквально дрались за место перед большим старинным зеркалом. Теперь нас осталось всего трое в спальне. Прихорашивалась в основном Алиса. Она могла часами доводить свою внешность до идеала. Порой я ловила себя на мысли, что они были бы неплохой парой. Наследник нефтяного короля и кинозвезда.
Наташа могла накраситься за пятнадцать минут. Несколько четких, отточенных движений и легкий продуманный макияж готов. Балерина о природы обладала яркой внешностью. Длинные блестящие волосы, огромные черные глаза. Ромова как-то обмолвилась, что ее мама черкешенка, а папа коренной ленинградец, ученый.
Я снова ощущала себя здесь лишней. Тем самым засланным казачком, которым была в начале проекта. Сейчас, как и тогда, я вовсе не хотела здесь быть. Как в детских мультиках — я будто выпила приворотное зелье и Андрей Истомин предстал передо мной в образе сказочного принца. Сказка, придуманная продюсерами нашего телеканала на несколько недель стала для меня реальностью. Шульгина называет меня звездой и профессионалом, хотя у нее, скажем прямо, нет причин меня любить. Но какой же профессионал позволит себе забыть, что здесь, на телевидении, все понарошку?
Потом я узнала правду, и волшебный образ Андрея Истомина развеялся, как мираж. Что я чувствую к нему теперь? Очень сложный вопрос. В тот день, когда он целовал Веру в спортивном зале, я готова была уйти с проекта, сломав свою карьеру, только чтобы на это не смотреть. А вчера он на моих глазах делал массаж Алисе. Женщине, готовой на все ради него. А я спокойно лежала и млела под чуткими руками массажиста. Дрожь в коленках прошла.
— Ася, твоя очередь! — позвала Наташа.
Я нехотя встала с кровати, пошла одеваться и краситься. Мое вечернее платье сегодня было ярко-желтым. Оно отлично контрастировало с волосами и вообще шло мне, надо отдать должное Танечке. Лямка через одно плечо, второе обнажено. Пожалуй, одно из самых удачных платьев на этом проекте.
— Ну что, вы готовы? Пойдем? — позвала Наташа.
В последнее время она стала приветливее с нами. Быть может, ей было одиноко на проекте. У меня, по крайней мере, была Алиса.
— Вы слышали, что сегодня ночью нас переведут в новые спальни? — сказала актриса.
Даже я не слышала.
— Это точно? — переспросила Наташа.
— Илона говорила. Будем жить по два человека. Хорошо, а то мне как-то некомфортно среди такого количества пустых кроватей. Все время думаешь: «Кто следующий?»