- Это верно, - сказал Федор, - человек, можно сказать, потерпел. - И он оглянулся на сидевшего на бревне босиком Андрея.
Тот глядел уныло в сторону и ничего не ответил, как бы молчанием подчеркивай свое бедс-твенное положение, о котором все знают и самому прибавлять нечего. Он покорно предоставлял себя в полное распоряжение общества, которое обратило на него свое справедливое внимание.
Начали сейчас же, чтобы не упускать времени, говорить о том, как переделять землю.
Степан вспомнил о своих хороших местах и сказал, что там, кто сколько осилит обрабо-тать, столько ему и дают. Бедным дают получше, богатым похуже.
И все, бросив говорить о своей земле, заговорили о хороших местах.
- А кто ж там землю-то определяет? - спросил Фома Короткий стоя с палочкой перед Степаном.
- Кто?.. Люди, значит, такие поставлены... - ответил Степан не сразу.
- Какие-то люди у нас тут определяли, что нам достались рвы да кочки, а господам залив-ные луга, - сказал Захар Кривой.
- Люди были поставлены на основании существующей власти, - сказал строго лавочник, не взглянув на Захара, но отвечая ему.
Все испуганно оглянулись на лавочника, которого не заметили, и замолчали.
- Да это что там считать, не наше дело.
- Верно, верно! Что получил, тем и пользуйся, - сказали все.
- Да... считать не считать, а едешь на базар мимо левашевского барина, поглядишь, - то-то земля вольная! И чего только не настроено!
- А что ж он спину, что ль, сам гнет? - сказал один голос.
- Попало в руки, вот и богат, - раздалось уже несколько голосов.
- Определили дюже хорошо, - подсказал Сенька, подмигнув.
- Ежели бы нам попала такая штука, чего бы тут настроить можно было! сказал Никол-ка-сапожник, бросив с досадой об землю свой картуз.
- Подожди, придет время... - сказал зловеще Захар Кривой, - по-своему определим...
О хороших местах бросили говорить и стали балакать о том, что было бы, если бы левашев-ское имение им досталось.
- Вот то-то и не по-божески: один человек, можно сказать, всем завладел, а тысяча около него без всего сидит, - сказал Степан кротко.
- А тут и на тысячу человек пришлось бы по хорошему куску, ежели бы разделить.
- Да опять же еще коровы и лошади; тоже по чем-нибудь придется.
- На кажного по корове не придется, - заметил Иван Никитич, некоторое время что-то прикидывавший в уме.
- У кого есть, тем не надо, - сказал Степан.
- Вот, вот! Обойдутся как-нибудь, - подтвердил, сейчас же согласившись, Федор.
- Завидно будет: одни получат, а другие утрутся. Мало ли что свое есть, - сказал кузнец, у которого были две коровы. - Я работал, вот у меня и есть. - И он при этом, как бы за подтверждением своей мысли, оглянулся на Федора.
Федор, только что перед этим поддержавший противоположную мысль Степана, почув-ствовал, что неловко отказать в поддержке кузнецу, обратившемуся к нему, и сказал:
- И это правильно. Что ж, коли потрудился, отчего не дать? Зачем человека обижать!
Об имении бросили говорить и стали соображать, как в самом деле можно бы разделить коров и лошадей левашевских, чтобы было по справедливости и никому не обидно...
- ...Окромя хозяина, - подсказал Сенька.
- Хорошее добро всегда найдется как разделить, а вот наше убогое как делить, это подумаешь, - проговорил Андрей Горюн.
Тут только все вспомнили, что начали разговор о мостике, потом перешли к разговору о дележе своей земли, а теперь уж, неизвестно каким родом, переехали сначала на хорошие места, потом на чужую землю, а затем и вовсе на каких-то коров и лошадей.
- Ах ты, мать честная, вон куда нечистый завел. Когда ж это перескочили-то?
- Дели не дели, радости от нее все равно немного будет, - заметил Андрей Горюн, - те же рвы да кочки достанутся.
- А может, и новые попадутся...
- В старину земля была вольная, жирная, - сказал как бы про себя старик Софрон.
- Без бога ничего не делали, с иконами по ней ходили, - сказал старик Тихон, по своей привычке ни к кому не обращаясь и устремив свой взгляд в меркнувшие дали лугов.
- То-то теперь на ней и не рожается ничего, что, ходивши, всю землю притоптали. Далее травы нету. Вон, бабы уж поперли в житниковский клин с мешками.
Все рассеянно оглянулись на баб, которые с мешками юркнули в проулок и пошли на житниковское поле рвать сеяную траву.
- На чем порешили? - спросил уходивший куда-то лавочник.
- Насчет чего?..
- Да ведь насчет переделу разговор-то был?
- Что-то, кажись, не дошли еще.
- Должно, до другого разу отложили.
Через несколько минут бабы пробежали обратно, но уже без мешков, а некоторые и без платков.
- Осклизнулись... - сказал Сенька, - чужой луг пошли делить, да не с того боку, знать, зашли.
- Подожди, зайдем с какого надо, - сказал Захар, погрозив в пространство своим черным волосатым кулаком.
- Ах ты, мать честная... вот так поздравили с праздничком. - Все, покачав головами, пошли по домам. А сзади брел старик Софрон и бормотал:
- Травы на лугах какие были...