Луна бесстрастным мертвым светом старалась рассеять сгустившуюся мглу, окутавшую окрестности. Часы перед рассветом принесли прохладу. Капельки росы осели на траву хрустальным бисером.
Тишина, воцарившаяся в окрестностях, была угнетающей, словно предвещала беду. От слепого безмолвия даже дворовые псы не желали заливаться лаем, пугливо прячась в конуре. Ветер стих, уснув в густых ветвях. Ночные птицы смолкли, пугливо прислушиваясь. Даже сверчков не было слышно. Тишина — вестник несчастья!
Горная, мелководная река бурным потоком неслась вдаль, огибая острые пороги. Шум воды словно растворялся в воздухе, лишь изредка нарушаемый всплесками, хищным рыбам было плевать на суеверия — они вели охоту.
Старый арочный мост из прочного камня, созданный великими мастерами много сотен лет назад, темной тенью возвышался над бурлящим водоемом и прибрежными серыми валунами.
Переправа повидала многое на своем веку. Она была очевидцем истинной любви, скрепленной клятвой. Перед ее взором проходили ожесточенные битвы, где храбрецы склоняли головы от ударов тяжелых мечей. Она была свидетелем губительных наводнений, когда речушка, питаемая таянием снегов с горных вершин, выходила из берегов, превращаясь в мутный разрушительный поток, сносящий все на своем пути.
Мост помнил множество событий. Люди умирали и рождались, гибли от пуль и занимались любовью, эволюционировали и теряли человеческий облик.
Все менялось, лишь мост оставался прежним. Временами его крепкие опоры давали трещину, военные снаряды разрушали покрытие, но смертные всегда приходили на помощь, устраняя изъяны. Вековая каменная кладка вселяла в людей уверенность. Она напоминала человечеству о том, что любая вещь поддающаяся ремонту, может служить вечно. Время текло, вода вымывала грунт из-под колонн, ветра стачивали камень, снега давили на опоры, мост был безмятежен, его не страшили ни природные катаклизмы, ни войны, ни апокалипсис. Мост был нерушим!
Ночная прохлада медленно сменилась дневным зноем. Кристи смотрела на реку. Вода в самых глубоких местах доходила по пояс, течение водоема было смертоносным. Воды с легкостью могли подхватить упавшее дерево и раскромсать его о пороги, превратив в щепки. Редко когда бревну удавалось доплыть до ближайшей заводи или зацепится за прибрежный валун.
Девочка, облокотившись о каменные перила моста, взглянула вниз на серые обломки скалы, где бурлящие потоки воды, зло шипя, ускользали от препятствий, в гневе покрывая холодную поверхность валунов брызгами.
Кристи помнила это место, много лет назад она здесь частенько бывала с подругой. Они бродили по берегу, осторожно ступая по скользкой обросшей мхом гальке. Среди густых зарослей ив они прятались от любопытных глаз и предавались мечтаниям, фантазируя о взрослой жизни, когда они покинут этот город и отправятся покорять большой мир.
Анна была старше Кристи на два года, и разница в возрасте не мешала крепкой девичьей дружбе. У подруг были общие интересы, они ходили в одну школу, посещали одну церковь, их семьи дружили. Это было чудесное время. Но однажды оно закончилось.
Кристи помнила тот день. Мария пришла от Констанцы и вскользь сказала о том, что ее дочурке гореть в аду за свои деяния. В голосе матери прозвучало злорадство, словно она была рада смерти дочери подруги.
Они не были на похоронах. Мария запретила. Общение с семьей Ливиану тоже прекратилось. Задавать вопросы матери Кристи боялась. Любопытство мучило ее, но страх перед гневом родительницы был сильнее. Девочка в одиночестве прорыдала несколько ночей в своей комнате. Она даже не осмелилась приблизиться к дому Анны. Все детали случившегося она узнавала из болтовни прихожан, которые временами шептались перед службой.
Спустя три года с Кристи случилась несчастье. Ее жизнь навсегда изменилась, разделившись на две части: до и после трагедии. Девочка забыла о подруге, борясь с собственными демонами.
И вот она снова здесь. Кристи спустилась осторожно к валунам, на которых шесть лет назад погибла Анна. Она провела рукой по шершавой поверхности камня и подняла глаза к небу.
Кудрявые облака, отбрасывая гигантские тени, лениво плыли по бескрайней синеве, временами закрывая пушистыми телами палящее солнце.
— Мы с тобой так похожи. Но ты мертва, а я нет, — Кристи перевела взгляд на мост. Он, мрачным исполином, возвышался над речушкой. Такой спокойный, такой величественный, такой нерушимый. — Мы связаны с тобой одной нитью. Тебе не хватило сил жить дальше, но у меня они остались. Я найду способ отомстить за тебя. Я наберусь, храбрости и взыщу справедливость. Мне жаль, что мы попали в смертельный капкан. Мне жаль, что не смогли друг друга уберечь от беды.
Кристи опустилась на камень, села и обняла колени. Ее глаза наполнились слезами. Просидев в таком состояние минут десять, она сделала глубокий вдох, пытаясь восстановить самообладание. Успокоившись, девочка поднялась с валуна, взглянула последний раз на старый мост и пошла прочь от реки, осторожно ступая на скользкую гальку.
Утренний город кишел людьми. Кто-то спешил на работу, кто-то совершал утренние покупки, а кто-то наслаждался последними летними лучами солнца, прогуливаясь под сенью лип и кленов, растущих вдоль аллей.
Констанца вместе с Анной, в этот ранний час, решила посетить булочную. Обычно женщина сама готовила выпечку к завтраку, но сегодня ей захотелось отведать знаменитых круассанов Данни. В этой пекарне всегда было полно лакомств, которые не уступали по вкусу кулинарным шедеврам Констанцы.
Анна проснулась рано и изъявила желание прогуляться. С момента приезда она лишь единожды покидала дом, отправившись на службу в церковь. Констанца не стала отговаривать девочку, наоборот она обрадовалась компании.
Зайдя в булочную, Анна тут же направилась к прилавку, с интересом разглядывая яства, выставленные на витрине. Здесь было все, что душе угодно: теплый, ароматный хлеб, глазированные пончики, посыпанные шоколадной и кокосовой стружкой, воздушные пирожные со сливками и ягодами, рулеты с маковой начинкой и орехами, торты, покрытые причудливыми фигурками из марципана, печенья разных видов и румяные булочки со всевозможными наполнителями, начиная от козьего сыра, заканчивая яблочным джемом и карамелью.
Констанца взглянула в сторону кассы. Всего несколько человек стояли в очереди, делая заказы продавцу, который резво подхватывал выпечку кулинарными щипцами с подносов и расфасовывал по пакетам.
— Я, пожалуй, возьму еще грамм триста печенья с корицей.
Констанца, услышав голос, внимательно присмотрелась к покупателям. Она знала одного из них. Давно она не видела этого парня в городе. Горожане распустили сплетни, что он стал известным адвокатом в мегаполисе. Он действительно выглядел как юрист. Мужчина, лет тридцати, с идеально выбритым лицом и короткой стрижкой, словно он только что вышел из салона красоты, был одет в дорогой костюм светло-серого цвета. Щеголь приветливо улыбался продавцу, обнажая свои великолепные, идеально ровные белые зубы — работа дорогой стоматологической клиники. Местные незамужние девицы, наверняка облепят его со всех сторон, когда узнают о его приезде. Красавец видимо не состоял в браке, на его безымянном пальце не было кольца.
Констанца выдавила из себя улыбку и кивнула, когда мужчина обернулся и заметил ее. Блондин расплатился, взял пакеты и подошел к женщине.
— Доброе утро, Констанца. Не думал, что первое знакомое лицо, которое я увижу, будет ваше, — в голосе мужчины звучали нотки сарказма, а в его голубых глазах плясали дьявольские огоньки.
Констанца сделала вид, что не заметила его издевательского тона.
— Здравствуй, Мирел. Наша встреча для меня тоже стала неожиданностью.
Парень усмехнулся и пригладил свои идеально уложенные волосы.
— Надеюсь приятной? Как здоровье Михая? Как Виржилиу? Я слышал, он недавно вернулся в город.
— Да, он прибыл на место старого священника, который умер некоторое время назад. У моего супруга тоже все отлично. А ты, какими судьбами оказался здесь?
Мерел, опять широко улыбнулся, пристально смотря на Констанцу. Она никогда не демонстрировала любопытства. Что же изменилось? Виржилиу что-то ей рассказал? Вряд-ли. У него недостаточно смелости! Да и не стала бы она так приветливо говорить с ним, если бы ее “праведный” сынок разболтал лишнего.
— Приехал выставить на продажу летний родительский дом. Они купили усадьбу в Италии и не намерены больше возвращаться в это место.
— Ясно. Значит, у вас отлично обстоят дела. Я рада за вас. Передай родителям привет.
— Обязательно. Всего доброго, — Мерел снова одарил женщину голливудской улыбкой, от которой Констанцу начинало уже подташнивать. Он мельком взглянул на Анну, переключившую свое внимание с витрины на него, и вышел из булочной.
Констанца облегченно вздохнула. Когда-то этот парень был лучшим другом ее сына. Они часто играли вместе во время летних каникул, родители ежегодно привозили мальчугана в дом у реки. Учились ребята на одном юридическом факультете. Они были, не разлей вода, пока однажды, что-то не произошло и парни прекратили общение. Констанца и Михай устали от вездесущих тайн, но вразумительного ответа от сына так и не получили. Единственное, о чем попросил родителей Виржилиу, держаться подальше от этого парня.
— Кто это был?
Анна тихо подошла к Констанце и дернула за рукав платья.
— Старый знакомый, милая. Забудь о нем, у нас есть более важные дела. Ты выбрала, что хочешь попробовать? Наша очередь подошла. Давай наберем кучу вкусностей и отправимся поскорее домой, лакомиться ими, — Констанца ласково потрепала девочку по волосам.
Холодная вода струйками стекала по его намыленному телу. Виржилиу закрыв глаза, стоял под душем, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. Ледяная вода придавала бодрости и проясняла мысли. А священнику было над чем подумать. Он мог бы простоять так весь день, но долг перед Господом и прихожанами, лишил его такой возможности. Виржилиу выключил воду. Надо было спешить. В приходе его ждало множество нерешенных дел.
Вытирая голову полотенцем, он вошел в спальню. У преподобного оставалось немного времени, чтобы успеть позавтракать. Наверняка мать приготовила что-то особенное и вряд ли отпустит его голодным.
Взгляд священника упал на кровать, где еще полчаса назад аккуратно лежала сутана и колоратка. Сейчас вместо них на постели лежали, хаотично разбросанные лоскутки черной ткани и куски белого пластика.
— О! Нет, нет, нет, нет!!!
Виржилиу бросил полотенце на пол и, подскочив к кровати, стал собирать обрывки, которая еще недавно служила ему повседневным облачением. Разрезанная одежда не подлежала восстановлению. Священник тяжело вздохнул. Он чувствовал, что маленькая бестия не оставит его в покое. К счастью, это была не единственная сутана и не единственный белый воротничок. Виржилиу прекратил собирать лоскутки, сложив их на край постели, сделал глубокий вздох и вышел из комнаты, направившись к спальне девочки.
Подойдя к двери, он громко постучал.
— Открой, я знаю ты там! Ты думаешь, твоя выходка сродни веселой шутки? Порча чужого имущества не доведет тебя до добра!
Как и вчера, дверь священнику никто не открыл и не удостоил ответом.
— В следующий раз, если тебе вдруг взбредет в голову поджечь часовню, будь добра, предупреди, чтобы никто не пострадал!
Виржилиу вернулся к себе в комнату, хлопнув дверью. Он был раздражен. Впервые за несколько лет его хладнокровие дало слабину. Он взглянул на постель, где черным холмиком лежали обрывки сутаны. Кристи надо остановить, иначе однажды ее выходки обернутся трагедией, не только для девчонки, но и для многих ни в чем неповинных людей.
Кристи стояла у окна. С улицы ее не было видно. Она следила за обстановкой, выжидая безопасного момента, чтобы выйти из комнаты.
Она видела, как Виржилиу вышел из дома, облаченный в другую сутану, видимо он прятал ее в шкафу или чемодане, куда девочка не додумалась заглянуть. Литургическое облачение хранилось в здание при часовне, и до него Кристи вряд ли смогла бы добраться. Она была довольна тем, что подпортила утро святоши. Он, наверняка, даже забыл позавтракать. Ну, и пусть питается святым духом. Кристи невольно улыбнулась, довольная содеянным.
После ухода преподобного, через несколько минут вернулись Констанца и Анна с пакетами в руках. Видимо они ходили за покупками. Кристи только подумала о том, сколько лакомств они накупили к завтраку, обеду и ужину, как почувствовала урчание в животе. Ее опять мучил голод. Но она была слишком горда, чтобы просить еду у неприятелей.
В дверь постучали. Девочка отошла от окна.
— Кристи открой, это я.
Кристи отворила дверь. В коридоре стояла Анна. Девушка вопросительно взглянула на сестру, которая растеряно мялась на пороге.
— Чего тебе, малявка?
Анна робко протянула пакет, не поднимая глаз.
— Это для тебя. Я знаю, что ты их любишь. Я взяла их в булочной. Они свежие.
Кристи взглянула на бумажную упаковку и название кондитерской на ней. В животе опять предательски заурчало. Она знала, что внутри и помнила их вкус, который радовал ее по праздникам. Мария иногда покупала их дочерям. Кристи нравились те, что были покрыты розовой малиновой глазурью и цветной сахарной крошкой. Она догадывалась, что сестра купила именно их. Девочка сглотнула слюну.
— Спасибо, я не голодна, — гордо произнесла Кристи и, попыталась закрыть дверь. Анна не позволила ей это сделать, просунув в проем ногу.
— Стой. Возьми, пожалуйста. Поешь позже, когда появится аппетит.
— А если я это не сделаю, ты от меня не отстанешь?
Анна подняла глаза на сестру и, улыбнувшись, кивнула. Кристи проворчала что-то нечленораздельное под нос, и с наигранной неохотой взяла пакет.
— Это все?
— Нет, — Анна понизила голос до шепота, — я слышала, как опекуны говорили, что сегодня тебя придет осмотреть врач.
Кристи ухмыльнулась. Этого следовало ожидать. Очередной психиатр, рискнет установить диагноз, которого не существует — ничего нового.
— И что? Не в первый раз. Эти мозгоправы лучше священников, приписывающих мне одержимость. — Кристи понизила голос до зловещего шепота, — Скажи честно, тоже думаешь, что в меня вселился нечистый дух?
Анна покачала головой.
— Нет, я так не думаю. Ну, может иногда, когда ты злишь меня. А так… По мне, ты глубоко несчастный человек, презирающий весь мир и не желающий говорить о причине, которая превращает тебя в монстра.
— Стоп, маленький философ. О своих проблемах я буду или не буду говорить с врачом, а не с тобой. Спасибо за пончики и до свидания.
Анна покорно убрала ногу из проема и Кристи захлопнула дверь.
— Тебе не надоело быть такой злюкой? — Воскликнула Анны.
— Малявка исчезни, иначе потом будешь реветь, что вовремя не покинула вражескую территорию и понесла потери!
Когда шаги Анны стихли, Кристи нетерпеливо открыла пакет, из которого потянуло приятным ароматом. В животе снова заурчало, но теперь девочка знала, что сможет утолить голод самой вкусной выпечкой на свете. И все благодаря сестре, которая беспокоилась о ней.
Михай заехал в обеденный перерыв и оставил пакет с документами, который забрал с почты. Он обещал, что психиатр зайдет сегодня вечером, чтобы осмотреть Кристи. Михай еще утром побывал в госпитале и попросил доктора навестить их. Молодой врач, только что прибывший в город, недолго думая, согласился.
Когда супруг вновь отправился в офис, Констанца, закончила мыть посуду. Она решила взглянуть на медицинские карточки девочек до прихода медика. Возможно, предыдущие доктора оставили полезные заметки.
Усевшись на диван, женщина распечатала посылку и начала внимательно просматривать записи. Сестры редко болели, и визитов к врачу было немного. Если не считать приемов у психиатра, которого посещала Кристи. Она была здорова. Никаких психических отклонений.
Констанца медленно перелистывала страницы. Внезапно она остановилась. Запись, датированная тремя годами назад, привлекла ее внимание. Она была сделана перед самым отъездом Марии и ее семьи из города.
Кристи была госпитализирована в местный госпиталь с множественными гематомами и кровотечением. Ее психическое состояние было нестабильно.
Констанца еще раз перечитала перечень травм и задумалась, потирая подбородок рукой. Она знала, что Мария наказывала дочь, но чтобы избить до полусмерти. Нет, она не верила, что ее бывшая приятельница могла опуститься до такого. Что натворила пятнадцатилетняя девчушка, чтобы родная мать готова была убить ее за прегрешение.
В гостиную вошла Анна. На ее лице блуждала таинственная улыбка. Она подошла к Констанце и села рядом с ней.
— Она взяла пончики, — довольно произнесла девочка.
— Замечательно. Столько дней не есть, можно и умереть с голоду. Ты умница, что уговорила ее, — Констанца поцеловала девочку в лоб. — Милая, хочу тебя кое о чем спросить. Ты помнишь тот день, когда твоя сестра попала в больницу? Что тогда произошло?
Анна нахмурила брови, пытаясь пробудить в памяти неприятные воспоминания. Она помнила ту ночь. Смутно, но помнила.
Был теплый сентябрь. Кристи отправилась к подруге учить уроки. К девяти часам вечера она должна была уже вернуться, но даже в десять ее все не было. Мария начала злиться. Она позвонила Александре, однокласснице, девочка сказала, что Кристи не приходила к ней и не должна была. Мария осознала, что дочь ей бесстыдно солгала. Гнев стал закипать жгучей лавой, предвещая смертоносное извержение.
В полицию никто не стал звонить. Мать не желала афишировать выходку дочери, несмотря на то, что до этого момента Кристи была сущим ангелом и никогда не позорила фамильную честь. Мария была уверена, что Кристи вернется и тогда она покажет ей, что ожидает лжецов в аду.
Анна вынуждена была отправиться спать. Она хотела дождаться сестры, но Мария запретила, мотивируя тем, что дочь должна выспаться перед завтрашними занятиями. Она убедила Анну, что Кристи обязательно вскоре явится, моля о прощении. Испорченная девчонка просто хочет позлить мать.
Анна крепко спала, когда громкие крики нарушили ее сон. Она открыла глаза. На будильнике было около четырех утра. Рядом с кроватью сидел испуганный отец.
— Что случилось, — сонно произнесла Анна, пытаясь понять что происходит. Что за крики и плач в доме?
— Не выходи. Мать попросила оставаться в комнате, — отец виновато опустил глаза, стараясь не смотреть на дочь.
Анна присела на постели, пытаясь понять что происходит. Она слышала громкий плач Кристи, словно та умирала от боли. Она ужаснулась крикам матери, которая не стыдилась злословить, обзывая дочь грязными словами.
— Мы должны что-то сделать, — Анна с мольбой взглянула на отца, но тот вжал голову в плечи и все также сидел с опущенным взором.
— Нет. Мы не выйдем отсюда, пока они не разберутся между собой. Это нас не касается.
Анна с негодованием взглянула на родителя, который в данный момент выглядел жалко. Он готов был принести в жертву старшую дочь, лишь бы не попасть под гнев супруги. Ее отец боялся пуще всего на свете. Анна хотела выйти из комнаты и помочь сестре, но знала, ее попытка не увенчается успехом. Отец не выпустит ее из спальни. А если ей удастся вырваться из плена, она вряд ли сможет противостоять матери, впавшей в ярость. Единственное, что девочке оставалось — это молиться за сестру. Анна закрыла глаза и начала шептать слова Святого Писания, пытаясь не обращать внимания на крики за стеной.
— Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое! Да придет Царствие Твое! Да будет воля Твоя и на земле, как на небе…
Анна тяжело вздохнула и взглянула на Констанцу, у которой глаза были на мокром месте.
— Я не прекращала молиться, когда отец выбежал из спальни. Мама заставила его выломать дверь комнаты Кристи. Я продолжала взывать к милости Господа, когда приехала скорая помощь и увезла сестру в госпиталь. Я просила Всевышнего, чтобы он уберег Кристи от несчастий и избавил от боли.
— Милая, почему Кристи оказалась в больнице?
Анна грустно улыбнулась, и перевела взгляд на медведя, которого теребила в руках.
— Я не знаю. Может мама ее сильно избила. Может, случилось, что-то более страшное. Я не знаю. Эта тема не обсуждалась у нас в семье. Даже когда Кристи с мамой ссорились, они ни разу не упомянули ту ночь.
— Мария больше не поднимала руку на Кристи?
Анна истерично рассмеялась, словно Констанца пошутила, а не задала серьезный вопрос.
— Неоднократно. Но после того случая, Кристи начала давать отпор. Она изменилась. Она больше не боялась ее. Она перестала терпеть унижения, и целенаправленно старалась изводить мать. Кристи словно подменили.
Констанца обняла Анну, прижав ее к груди. Ее догадки оказались верны, Мария избила дочь. Но так издеваться над ребенком из-за того, что он не пришел вовремя домой или солгал о месте своего нахождения, было чересчур. Констанца с горечью осознала, что ее бывшая подруга стала чокнутой, повернутой на религии бабой.
Мария не должна была так поступать с Кристи! Что она сделала с ней, что бедную девочку забрала скорая помощь? Констанца намеревалась разобраться в случившимся. Она надеялась, что врач, который согласился осмотреть Кристи, поможет ей узнать детали произошедшего.