Смерть не всегда приносит душевные муки. Временами она долгожданный вестник облегчения. Внезапный уход человека образует пустоту, но не угнетающую, не бросающую тебя в бездну ада. Вместо скорби возникает чувство невесомости. Тяжкий груз спадает с плеч, и ты чувствуешь свободу. Там, где были чугунные цепи, сковывающие тебя, распускаются крылья. Нет, не воспарить в бескрайнее небеса, крылья давно подрезаны. Только осознание того, что они есть, дает надежду, что не все потеряно. Больше нет якоря, тянущего тебя на дно темной морской пучины. Ничто ни нависает над тобой дамокловым мечом. Свобода, осуждаемая окружающими людьми, награждает безразличием! Ни одной слезы не упало на сырую землю могилы. Отрешенность на лице застыло каменной маской.
Кристи помнила. Она помнила, как вернулась домой, ожидая услышать бесконечные вопли матери, упреки в свой адрес и возможно заслужить пару пощечин. Но к ее удивлению в этот раз все было иначе. Тишина. Гробовая тишина, заглушающая биение сердца, скрипы половиц, гул машин за окном. Полицейские с хмурыми лицами, словно они не только принесли печальную весть, а и сами понесли утрату. Заплаканные Лаура и Анна, которые непрерывно всхлипывали, так тихо, что можно было догадаться лишь по легкому вздрагиванию плеч. Кристи поняла — случилось ужасное. Как только эта мысль посетила ее голову, тут же тиски, сжимающие ее душу, ослабли. И через мгновение их не стало, они растворились во времени и пространстве.
Кристи не забыть, как няня рыдая, сообщила ей о жуткой аварии, в которой погибли ее родители, по дороге в церковь. Сердце девушки не сжалось от боли. С ее уст не сорвались душераздирающие крики отчаяния. Она ничего не почувствовала, словно страшное известие не касалось ее. Несчастье произошло с кем-то другим, с теми чужими людьми, про которых пишут в сводках новостей местной газеты, а судьба незнакомцев ее не интересовала. Кристи невозмутимо взглянула на няню и молча прошла в свою комнату, закрыв дверь на ключ. Единственный человек, к которому в данный момент она испытывала сострадание — это сестра, утопающая в слезах.
Кристи не могла себя заставить скорбеть по матери, превратившей ее жизнь в кромешный ад. Она не жалела отца, отказавшего ей в помощи, под влиянием деспотичной супруги. Он просто скрылся в раковине, как трусливая улитка, не желая вступать в конфликт. Кристи было наплевать на биологических родителей, погибших несколько часов назад! Без них ее жизнь, возможно, не станет лучше, зато теперь ей не придется терпеть издевательства Марии.
Огромные лесистые холмы, словно волны безбрежного океана, простирались зеленым покрывалом до самого горизонта, превращаясь в исполинские горы с лысыми вершинами. С приходом зимы острые пики покроются снегами, скрыв прогалины, где трава высохла от невыносимого летнего зноя. А весной лучи растопят лед. Ручьи бурными потоками потекут в долины, и ненадолго вершины покроются сочной растительностью, пока безжалостное летнее солнце не сожжет все заново, превращая все вокруг в бесплодную пустошь.
Исполинские ели, буйно растущие вдоль длинного шоссе, вьющегося среди холмов юркой змейкой, отбрасывали длинные тени на дорогу. По автомагистрали спешили редкие автомобили, жаждущие поскорее покинуть живописную провинцию и утонуть в пробках задымленных мегаполисов. Лишь старый синий форд стремился прочь от большого города, словно пытался сбежать в глушь диких мест от проблем, стараясь скрыться под тенью густых крон хвойных деревьев.
Лаура вела осторожно автомобиль, сосредоточенно смотря на дорогу, не превышая скорость. Временами она поглядывала в зеркало. Ее взору открывался вид пассажирского сиденья, где устроились девочки.
Кристи отсутствующим взглядом смотрела в окно, прислонившись лбом к стеклу. Зеленая стена леса, отражалась в ее карих глазах, словно в зеркале, делая ее взгляд еще более холодным.
Анна не смотрела на дорогу. На ее коленях лежала Библия, которую она с упоением читала. Ее губы беззвучно шевелились, пальцы водили по строкам. Лаура тихо вздохнула.
Кристи внезапно словно очнулась от сна. Она открыла окно. Ветер ворвался в салон и заиграл прядями волос девочек. Кристи глубоко вдохнула прохладный горный воздух. Анна оторвалась от книги и внимательно посмотрела на няню, которая молча вела авто.
— Как ты думаешь, Лаура, мама с папой сейчас в раю?
Женщина грустно улыбнулась, взглянув в зеркало заднего вида, встретившись взглядом с девочкой. Она утвердительно кивнула.
Кристи усмехнулась, высунула руку в окно, подставляя ее ветру.
— Какая же ты наивная, сестренка. Они не заслужили ни рая, ни ада!
— Кристи, прошу тебя… — Лаура, сбавила скорость, ожидая очередного скандала.
— Злая ты. Мама, не одобрила бы твои слова… — Анна с обидой взглянула на сестру.
Кристи вновь усмехнулась.
— Думаешь, они там наверху? На небесах? — Девушка указала на ясное небо, — По-твоему, они наблюдают за нами? Что же, если ты права, то они должны это увидеть! — Кристи вытянула средний палец и подняла его вверх.
Глаза Анны наполнились слезами. Она сжала Библию руками.
— Хм… Меня не сразил гром небесный! Значит, никого там наверху нет. Ни бога, ни родителей, ни черта!!!
— Кристи, прекрати… — произнесла сдавленно Лаура.
— Мама была права, ты — сущий дьявол!!! — захлебываясь в слезах, вскрикнула Анна. — Ты черствая, эгоистичная!!! Господь тебя накажет, за твои деяния!!!
— Девочки, умоляю вас, не начинайте ссору. И так тяжело.
Лаура напряглась, надеясь, что ситуация разрешится и не перерастет в драку. Кристи было уже не остановить, она вошла в раж. Девушка с презрением взглянула на ревущую сестру и язвительно произнесла:
— Знаешь, что я думаю о твоем Господе? Его не существует! А если предположить, что горе-творец и есть на этом свете, то он является истинным злом! Он так возлюбил тебя, что оставил сиротой! Он так оберегал меня, что моя жизнь превратилась в бесконечный кошмар! Он так обожал наших безумных родителей, что превратил их в кровавое месиво! Да ему плевать на нас всех!!! — Голос Кристи сорвался на крик, глаза загорелись огнем ненависти, дыхание участилось.
— Замолчи!!! — взвизгнула Анна, попытавшись ударить сестру библией. К счастью, Кристи успела схватить книгу и избежать удара.
— Девочки!!! — Лаура резко остановила машину, но ее действие не прекратило ссору.
— Твой бог — самый безжалостное чудовище в истории человечества! — Кристи вырвала библию из рук сестры. — Я презираю его и все, что связано с ним! — девушка с ненавистью вышвырнула книгу в распахнутое окно.
— Кристи, да что с тобой не так!!! — Воскликнула Лаура, выскакивая из автомобиля.
Анна заревела во весь голос и набросилась на сестру с кулаками. Кристи холодно схватила ее за запястья, с усмешкой глядя, как сестра безуспешно пытается ударить ее.
Лаура подняла книгу и, подойдя к задней двери автомобиля, распахнула ее.
— Анна, прекрати драку и сядь вперед. Быстро!!! — Голос няни звучал угрожающе. — А ты, Кристи, закрой свой рот до конца поездки и перестань провоцировать сестру. Еще один такой инцидент, и я вас поколочу, несмотря на то, что вы в трауре.
Лаура твердым шагом направилась к месту водителя. Сев в автомобиль, она положила Библию в бардачок и терпеливо стала ждать, когда Анна сядет рядом с ней.
Кристи отпустила сестру. Анна молча пересела вперед.
— Вот и отлично, теперь мы можем продолжить путь.
Лаура завела автомобиль. Форд медленно тронулся. Кристи сжав губы, посмотрела в распахнутое окно.
Кристи помнила. Она помнила каждый момент ее жизни до того злосчастного дня: молитвы перед сном, деревянный крест с Иисусом, висящий на стене в изголовье ее кровати, первое причастие. Она помнила Марию, возложившую на алтарь поклонения свою любовь к богу, отодвинув семью на задний план.
В памяти Кристи всплыл один из моментов, который ей не суждено было забыть.
Вечерело. За окном густые сумерки с жадностью пожирали последние лучи солнечного света, окутывая здания и деревья тягучим серым туманом.
На больших настенных часах пробило семь вечера. Стол был накрыт к ужину, но к трапезе ни один из членов семьи не приступал, терпеливо ожидая чего-то.
Анна тихо что-то рассказывала отцу, который натянуто, улыбался, рассеянно кивая, пытаясь создать видимость хорошего слушателя. Его потухший взгляд выдавал безразличие. Болтовня младшей дочери совершенно не интересовала его.
Мария ходила рядом, то и дело поглядывала на часы, словно ждала кого-то. Она временами поправляла скатерть, приборы, тарелки. Женщина тянула время, зная, что никто не притронется к еде без разрешения.
Кристи устала ждать. Она улучила момент, когда мать отвела свой взгляд от стола и быстро протянула руку к корзине с румяными булочками. Она напрасно надеялась, что ее поступок останется незамеченным. Мария тут же среагировала.
Боль была адской. Женщина с такой силой ударила дочь по руке, словно намеревалась сломать ее.
— Я миллион раз говорила тебе, чтобы ты не помышляла прикоснуться к еде, пока не произнесена молитва, — в голосе Марии звучали металлические нотки.
Кристи отдернула руку и склонила голову, мечтая провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать выговор матери. От боли ей хотелось разреветься, но она знала, что слезы лишь усугубят ситуацию, и гнев Марии будет в разы страшнее.
— Прости. Я не собиралась есть, хотела лишь положить на свою тарелку, — виновато произнесла девочка, не поднимая глаз.
Анна замолчала и сделала вид, что с интересом рассматривает рисунок на скатерти. Отец, ощутив напряжение в воздухе, поспешил покинуть центр событий.
— Воды нет на столе, сейчас принесу, — поднявшись со стула, он ретировался с места боевых действий.
Мария оставила без внимания факт бегства супруга, с презрением смотря на старшую дочь.
— Я знаю, как мне следует поступить с тобой, — ледяной тон женщины заставил девочку вжаться в стул, — наказание укрепит твою волю, а раскаяние поможет осознать оплошность, которую ты намеревалась совершить.
Кристи молча кивнула, стараясь не расплакаться. Она знала, Мария не отступит от своих намерений. Эта женщина получала неимоверное удовольствие, унижая и наказывая членов семьи.
— Сегодня, ты останешься без ужина. Отправишься в свою комнату и будешь молить Господа о прощении за свой проступок. Ты можешь солгать мне, но не Ему. Он все видит. И твои действия, и твои мысли. — Мария довольно улыбнулась, восхищаясь своей короткой речью.
— Хорошо, мама. Я поступлю, как ты пожелаешь.
Кристи торопливо встала со стула в надежде, что на этом конфликт исчерпан. Мария же считала, что слова не имеют силы без физического сопровождения. Она со всего размаху наградила дочь подзатыльником. Кристи не вскрикнула, лишь дернулась от боли и поспешила покинуть столовую. В дверном проеме она столкнулась с отцом, несущим графин с водой, но не один из них не взглянул друг другу в глаза.
Мария натянуто улыбнулась и села за стол. Она протянула руки супругу, который тихо сел на стул, и Анне.
— Ну, что же, возблагодарим Господа нашего за хлеб насущный, который мы можем позволить себе отведать сегодня за ужином. Пусть он услышит наши молитвы и не оставит нас в горький час, и снизойдет на нас Его благодать.