Они ушли от Кристины благополучно, никто не видел. Квартиру оставили — комар носа не подточит. Спецы. Именно за таких людей и возможности Алекс ценит Сычевскую контору.
Колумб сразу распрощался. Горбатый, едва вернувшись в офис, унесся к подвывавшему дополнительным вентилятором любимому гробу с монитором. Будет до упора копаться в добытом. Проктолог. Разве нет? Найденное что у того, что у другого, как правило, равнозначно.
Алекс расположился в своем кабинете. Секретарша Жанна предложила принести ему кофе. Секретарша одна на всех, старается. Тоже невзирая на выходные. Ее стол располагается прямо в холле. Не столько даже секретарша, сколько хозяйка офиса. Распорядительница.
Принесла, призывно повиляла бедрами. Прикоснулась плотным растекшимся жаром к напряженной спине. Сильные пальчики без просьбы стали разминать ему затекшую шею.
Хорошо…
После ухода жены, которая бросила в тяжелый момент, он сторонился женщин. Жанна являлась приятным исключением.
— Работаешь? — Наклон. Кошачья грация. Игривый тон.
— Думаю.
— Помочь?
— Всемуко Путенабо — ничего не говорит?
— Это по-грузински или по-японски?
— Спасибо за кофе. — Он склоняется над планшетом.
— Шеф интересовался ходом работ.
— Передай: будут результаты — зайду.
Алекс не в настроении. Он не мальчик на побегушках. От него ждут дел, он и занят делами.
В глазах — сайт. Что бы это значило? А ведь что-то значит.
Умная подружка бесшумно исчезает.
Чертово «Всемуко Путенабо». Под непонятным заглавием — таблица. Около двадцати имен по горизонтали, в названиях столбцов. Все — женские. У кого-то вписано не имя, а прозвище. «Артистка», например, или «Скромница». Четыре последних, начиная с «Марго» выделены, они белые на черном фоне.
По вертикали таблица состоит из трех позиций: «Главные», «Поддерживающие», «Особые».
Внутри — цифры. Разные. От нуля до трех десятков. Самые большие в «Главных», в двух других — нули-единички-двоечки.
Ниже таблицы только сообщение: «До события осталось дней». И цифра в окошке под сообщением — единица. Все.
Взрывается трелью выспавшийся телефон. Это объявились с отчетом ребята, проверявшие алиби Агеенко, Горского и жены Горского. Работы продолжаются, поскольку запрет Сыча на постороннее обойти легко — дело Алекса напрямую связано с поисками самого Горского. По просьбе Алекса ребята задают и другие вопросы.
Отчитывается Дым. Так прозвали за то, что в свои недотридцать — белый, как снег. Причем, это не естественный цвет волос, который дан от рождения. И не краска. О том, что стало причиной, Дым не распространяется, зато каждое слово седого парня всегда выверено и весомо:
— У жены крепкого алиби нет. Вроде бы сидела дома с детьми. Горский вчера уже отсутствовал.
— Агеенко?
— Соседи говорят, что женщины к нему периодически ходят, мужчина же видный, неженатый. Про пятницу не помнят. Не видели.
— Плохо. Ищите еще.
Главный подозреваемый, у кого есть мотив — Кристина — к самим фактам похищений Алены и Павлика не причастна. Алиби железное — два любовника и последующий наряд полиции.
Агеенко при личной встрече не ответил на последний вопрос Алекса. Он не удивился, не стал спрашивать, зачем это нужно «детективу, занимающемуся разработкой Кирилла Матвеева».
— Где вы были и что делали вчера вечером? — спросил Алекс перед прощанием. — И кто может подтвердить?
— Не ваше дело, — грубо ответил Агеенко и захлопнул дверь.
Ничего, если понадобится, его снова спросят. Но уже другим тоном.
Опять звонок, теперь на проводе Леонид. Напарник интересуется с ленивой ехидцей:
— Успешно?
— А у тебя?
Смешок. Умиротворенно:
— Давно мечтал.
— Что выяснил?
— У нее вся попа в родинках.
Алекс злится.
— Теперь по делу, — мгновенно перестраивается Леонид. — На полную откровенность не вывел, но кое-что узнал. И от нее, и от соседей. — Пауза, набор воздуха. — Бывшего мужа Кристина бесконечно ненавидит, что значит — еще любит. Живет с сыном, при первой возможности спихивает нянькам или Кириллу. Она уже подставляла Кирилла, бесследно исчезая с Павликом на время, чтобы бывший муж понервничал и помучился. Несколько раз срочно занимала у него значительные суммы на лечение сына, на отдых с сыном… В общем, на многое. Деньги потрачены на другое. На себя. Потом, что естественно, не отданы. Кстати, одно время даже за возможность видеться и общаться с сыном Кристина требовала платы. Сейчас вроде бы утихомирилась.
— Думаешь, могла забрать сына и спрятать?
— Вариант. Могла придумать так вымогать очередные деньги, зная, что в полицию при угрозе ребенку Кирилл не пойдет. А вообще — знойная женщина… Завтра чем-то занята, а послезавтра снова пойду трудом и потом добывать новую информацию.
Голос Леонида мечтательно подтаивает и к концу рассыпается по нежному бархату восторженными колокольчиками.
— О новых родинках?
— Фу, поручик!
— Как погляжу, тебе все женщины Матвеева нравятся, — замечает Алекс. — То за Аленкой втихую ухлестывал, когда она только появилась…
— Не сравнивай, — обижается соратник. — То было платоническое удовольствие лицезреть, а здесь — ничейный цветок, который никто не нюхает.
— Не надо насчет лицезреть. Ты если берешься…
— А ваша группа что-нибудь нашла? — перебивает Леонид, вспоминая об истинной цели выгула знойной женщины в свет.
— Всемуку путенабу.
— Что? Не понимаю.
— Никто не понимает.
- - — -
Бабушка говорила: «Бог поможет». Не помогал. «Потому что не веришь». А как поверить? Бог бы не допустил.
Вдруг Алена в Москве? Тот утекший сутенер мог приехать за ней и вернуть неправедным путем. Не потому ли она села в машину, что знала того, кто там сидел? А напоследок гаденыш решил еще денег сшибить?
Один бы он не справился. Выходит, действовал не один. А Кирилл даже Алексу о визите не сообщил.
— Ефим Натанович, от вас можно позвонить?
— Пожалуйста.
Внутрь юрист не приглашает, вместо этого достает из внутреннего кармана и протягивает сотовый.
Глядя на вынутую бумажку, Кирилл давит цифры, отворачивается и тихо разговаривает. Лиза с адвокатом ждут.
- - — -
Самое большое разочарование в жизни было родом из детства — что Штирлиц, оказывается, персонаж выдуманный. Сейчас его настигло второе.
Выказав неконтролируемую ярость подчиненным, заставив их летать электробобиками, Сыч запирается в кабинете. Неожиданно-спокойно разваливается в кресле. Концерт окончен. Глаза перестают брызгать расплавленным металлом, дыхание выравнивается. Он поправляет галстук и набирает известный только ему номер.
— Полковник, когда же генералом станешь? — говорит радушно, как старому другу.
— Спасибо, Борисыч, дай Бог.
— По моей просьбе ничего?
— Все в курсе. Как только, так сразу. Доложат — не забуду, отзвонюсь.
— Жду, Петрович.
Палец тычет в клавишу быстрого набора номер два:
— Выяснили?
— Да. Сам начальник отдела. Фамилия — Бражинский.
— Звание?
— Капитан.
— Номер?
Он сразу набирает диктуемое на другом телефоне и звонит:
— Капитан Бражинский? Борис Борисович беспокоит. Знаешь такого?
— Здравствуйте, Борис Борисович.
— Горским занимаешься ты?
— Так точно. — Капитану тыканье явно неприятно, но возразить не смеет. — Сейчас все зависло, оба фигуранта в бегах. Сегодня объявлены в федеральный розыск.
— Начистоту. Почему именно ты?
Пауза.
— Борис Борисович… У меня свое начальство…
— Знаю. А ты знаешь меня. Итак: кто был заинтересован в разгроме фирмы?
— Простите, вопрос не в моей компетенции.
— Выше?
— Я только исполнитель.
— Не юли. Не знаешь?
— Вопрос не ко мне.
— Выше — знают? — Вопрос провокационен. Там только что признались в неосведомленности. Но капитан упорно намекает, что инициатива не его, он, дескать, только исполнял приказ.
— Не знаю.
— Ладно. Если что узнаешь…
Отбой.
Наняли. На высоком уровне. С просьбой не афишировать.
Не на того напали. Отъехав в кресле на полметра назад, Сыч откидывается на спинку и закидывает ноги на стол. Колесики истошно стонут в напряжении, когда кресло слегка наклоняется. Взгляд в потолок.
Кому-то потребовалось разобраться с «Риэлтингом». Судя по результату, требовалось именно закрыть. То есть — подставить. Если активы (счета и имущество) ввиду уголовного дела замораживаются, руководство не может вернуть деньги. Вложившиеся — в том числе Сыч — ищут виновных среди руководства фирмы и мстят. Кто придумал такой сценарий?
Формулируем вопрос номер два: кому выгодно перессорить бизнесменов с вкладчиками и довести ситуацию до опасного края? Иными словами — кто заказчик?
Вопрос номер три: куда делись руководители фирмы?
Вопрос номер четыре: кто предупредил Горского?
Наконец, вопрос номер один, главный:
Как вернуть деньги?!
- - — -
В офисе тихо. Босс заперся у себя, остальные корпят над планами либо вызванивают своих людей, загулявших по причине выходных. Общий сбор. Свистать всех наверх. Полундра. Деньги босса — дело святое.
Алекс занят тем же, но наполовину. Найдется Горский — найдутся деньги. От Горского зависит и дело Кирилла, который потерял близких. В поисках генерального директора Алекс на стороне Сыча и всячески помогает. В остальном…
Он всеми силами прикрывал обложенного, как волк, Кирилла. Еще когда тот отправился на несостоявшуюся встречу с похитителями, Алекс позвонил в технический отдел:
— Сотовый Матвеева найден. У меня. Снимайте с поиска.
Там только рады. Заботой меньше. Алекс получил возможность беспрепятственно держать аппарат включенным.
А вот и сам добровольно-принудительный скиталец объявился. Звонит с неизвестного номера:
— Разговаривал с адвокатом генерального. Владимир Терентьевич знал о скорых проблемах, принял меры. — Затяжной кашель, похожий на лай осипшей псины, мешает Кириллу говорить. — Хочу выяснить все о последних шагах Горского, собираюсь к его жене. Ты с ней разговаривал?
— Лично нет. Ребята проверяли алиби. Кажется, она ни при чем. Ее саму кинули.
Надо бы остановить…
Алекс удерживается от первого позыва. Пусть лучше попробует разговорить Кирилл, которого Горская хорошо знает. От постороннего она многое утаит. И чужой может пропустить важную мелочь.
Главное, чтобы Кирилл все сделал быстро. Махина поиска потихоньку разворачивается, большинство известных адресов уже взято под наблюдение или будет взято в ближайшие часы. Жены, подруги, юристы, родственники-друзья-коллеги — в первую очередь. Хорошо, что жилье Горского пасет человек Алекса, поставленный на конкретную задачу «найти хозяина» и еще не осведомленный о «цели номер два». Доклад о неизвестном госте придет именно Алексу. Но торопиться нужно, как-никак живем в век коммуникаций.
— У тебя есть, где остановиться?
Вина в интонации. И Кирилл понимает. В другое время Алекс пригласил бы к себе. Но сеть уже закинута.
— Найду.
Алекс морщится: значит, нет.
— Постараюсь что-нибудь придумать, — говорит он, — сразу сообщу. Постарайся затаиться. К юристу как добирался?
— На такси.
— Бери частников. И если соберешься к врачу…
— Понял. Начну с самолечения.
— Только не переборщи.
Кирилл вспомнил еще кое-что:
— Я хотел бы вернуть деньги, при себе держать опасно.
— Ты еще у юриста? Через полчаса подъеду. Наружу не показывайся.
— Тогда оставлю знакомой, дождется тебя у дома адвоката. Зовут Лиза.
— Доверяешь?
— Приходится. О содержимом ей не скажу.
— Как выглядит?
— Сказочно. С Ефимом Натановичем не перепутаешь.
— Назовусь Женей.
Затем Кирилл рассказывает про Враща. Алекс знает об этом больше:
— Не бери в голову. Он сам ее искал.
— Вдруг нашел?
— Искал после.
Слышны скрип, легкие шаги. Без стука появляется секретарша. Сияет.
«Подожди, не до тебя», — машет Алекс. Собеседнику:
— Ты знал про московское прошлое Алены?
Молчание.
— Ясно. Прости. Еще вопрос, я вынужден его задать: про Горского ты в курсе?
— Есть новости?
— Я про Алену.
На том конце — смерч, молнии, гром и, наконец, опустошение:
— Что?
Жанна что-то показывает пальцами, улыбается. Алекс опять отмахивается.
— Перезвоню. — Морально сломленный Кирилл отключается.
Телефон снова трезвонит.
— Прости, — говорит Алекс всплескивающей руками Жанне и отвечает на вызов. — Да?
Отчитываются засланные в поля ребята:
— Информация по второму «БМВ» с записи. В котором две женщины сидели. Нашли обеих. Проверили. Ни каким боком.
Ниточка отпала. Остался автомобиль Владимира Терентьевича. Кстати, он у Горского не единственный.
Алекс набирает других:
— Машины Горского? — интересуется он.
— Обе со вчерашнего дня пропали. Гараж пуст, в розыск не объявлялись, с учета не снимались, в городе не показывались.
Жанна хмурит бровки, показывает кулак и агрессивно смотрит на аппарат. Алекс убирает предмет раздора в стол:
— Все, солнышко, теперь я в твоем полном распоряжении.
— В полном-полном? — хитрый блеск в глазах.
— Относительно. — Алекс улыбается. — Чем обрадуешь?
— Нашла твое Всемуко. Пока без Путенабы.
Алекс с трудом перенастраивается. Вникает в сказанное. В руках переламывается карандаш.
— Нашла в интернете, — сообщает Жанна.
— Я пробовал!
— А по слогам?
Алекс, поперхнувшись, давится уязвленным самолюбием:
— Получилось?
Смесь ехидства и величия взирает на него снисходительно. Молча упивается победой.
— Жанна, ты гений.
— Знаю. Прошу эту фразу написать, подписаться и перечитывать ежедневно.
— Опять?! Обещаю. Так что же там?
Жанна ведет его к своему столу, где открыта нужная страница.
— Пост некой Бетти. Погляди, какая смазливая мордашка. Не узнаешь?
Алекс хмурит лоб.
— Где-то видел…
Жанна усмехается:
— И я видела. Лежит в распечатке. У тебя такая же в деле Горского и Матвеева. Сотрудница «Риэлтинга» Елизавета Андреевна Крамер. Двадцать три года, не замужем, детей нет. Агент по недвижимости.
Девушка появилась в «Риэлтинге» уже после ухода Алекса, они не знакомы. Но в Сычевой разнарядке, кого прорабатывать, именно это лицо.
— Рассказывает, как ее парень бросил, — продолжает Жанна. — Жалуется, что все мужики — сортиры, полны дерьма, либо заняты.
— Когда говорят «все», в уме имеют кого-то конкретного.
— Именно. Елизавета-Бетти имеет некоего Саню, о котором самыми нелестными словами сообщает много нехорошего. А потом твое сакраментальное: Все! Му! Ко! — Жанна давится смешком: — Сокращение по началам слов. Согласись, что все му… в самом деле такие ко…!
— Ешкин кот, как просто. Спасибо!
— За козла?
— За все!
— А поцеловать?
- - — -