Вопреки всемирному женскому девизу, не все мужики — козлы. Мужчин Лиза делит на козлов и ослов. Ослы не разбираются в женских капризах и комплексах. Козлы разбираются в них больше, чем нужно. Но те, кто не козлы — с теми скучно.
Лиза мерзнет.
Ждала возможного козлоосла Евгения — прибыла расчудесная девица-раскрасавица Евгения на шикарной карете, иными словами на роскошном личном автомобиле. Кажется, шансы Лизы тают, как сахар. Сладость сладостью…
То, чем собиралась брать она, у соперницы не меньше, а шарма и денег больше. Полный провал.
Понятно, почему Кирилл не сладкоежка. Обожрался. Алена, Женя…
— Женя?
Взгляд у Жени странный. Словно та давно ее знает. Лиза молча ждет ответа. Возгорается надежда: может быть, просто прохожая? А через минуту придет настоящий Евгений, очередной козел или осел, и тогда…
— Лиза?
Снова облом. Все бабы — стервы. А эта… Эта — просто сучка.
- - — -
Чего хочет настоящий мужчина? — спросил однажды Ницше. И сам же ответил: опасности и игры.
Почему кто-то думает, что настоящим женщинам не хочется того же? Наблюдаемое на экране компьютера свидетельствовало о жуткой однобокости Ницшевского размышления. То, что некая чудесница вытворяла с Горским, не лезло ни в какие ворота. Если бы Валерия Даниловна, его супруга, увидела — не жить ему больше на свете. А если жить, то, как минимум, хорошим танцором. Или калекой с обширной черепно-мозговой травмой и переломами обеих ног — чтобы больше не бегал и даже не думал…
Нет, не видела. Ролик не новый, судя по дате размещения, но почему-то висит в неиспользованном. Почему? Не успели?
Думать трудно, у Алекса не умолкает телефон. Отправленные «в поля» сотрудники отчитываются по сделкам с переселением, о которых рассказывал Кирилл:
— Номер первый — одинокая старушка в деревне в двадцати километрах от города. Никаких родственников, проживает по указанному адресу, с соседями ладит. Обиженной себя не считает. Номер два — алкаш, разведен, наследников нет. Бывшая жена тоже пьет. О переезде бывшего мужа наслышана, ругается, но полную юридическую несостоятельность претензий понимает. Номер три — одинокий дед, сменявший с доплатой квартиру в центре на дом в деревне, помер в том доме три месяца назад. Родственники не объявлялись, дело о наследовании дома и денег зависло у нотариуса. Прошлый год проверять?
— Проверять, но приоритет снизить.
— Ясно.
По этой линии пока все чисто. Вроде бы, не они.
Вновь заговаривает Горбатый:
— Оставляю, читай, смотри. Тут много всего.
- - — -
Так бывает, когда отрываешься от реальности. Просто Алена забылась. Вообразила, что прошлого нет, и наступило настоящее. Размечталась о будущем.
Жарко. Боже, как жарко. Влажность. Капли на стене. Пот ручьем. Смрад. Ведро с чистой водой уже пусто. Ни помыться, ни глаза протереть. Еще немного, и кожа начнет зудеть от постоянной влажности, покроется красными пятнами, а затем язвочками. Халат давно промок — пыталась вытереться им, как полотенцем. Теперь напоминает использованную половую тряпку.
Наряд, как известно, предисловие к женщине, но иногда и вся книга. Алена кривит губы в горькой усмешке: в ее случае предисловие оказалось никуда не годным, а то, ради чего книгу приобретали, брошено в пекло геенны огненной и, кажется, забыто здесь навсегда. Седьмой круг ада — для сладострастников. Жизнь — синусоида. Было слишком хорошо — должно стать настолько же плохо.
Вот и стало.
Она находится под землей. Это для полноты сравнения с адом. Освещение — тусклая лампочка. Кормили пока два раза. Первый раз еда уже была на столе, когда Алена очнулась. Второй, после долгих часов мысленного самоубийства и нервного сна, опустили вниз на веревке. Оба раза это сделала женщина в маске.
Иногда сверху слышалась шумная возня. Стук молотка, грохот передвигаемой мебели, даже визжание дрели, которое раньше Алена не переносила. Ее криков никто не слышал. Или не обращал внимания.
И вот снова шаги. К люку. Алена хватает халат, быстро влезает в неприятную сырую тряпку, та сразу прилипает к коже. Сквозь влажную ткань все бесстыдно проступает. Завернувшись в эрзац-одежду, потерявшую свою главную функцию, но дающую хотя бы видимость защищенности, Алена забивается в угол и прикрывается руками.
Скрип. Люк поднимается. Яркий электрический свет. Глазам больно.
— Что вам от меня надо?!
Нет ответа. Женщина. Маска. Прямое разглядывание в упор.
— Чего вы хотите?!
Вниз движется корзинка на веревке. Алена приподнимается и, продолжая прикрываться одной рукой, второй вытаскивает содержимое.
Записка сверху огромными печатными буквами: «Подарок. Чтобы не скучала».
Спустили книги. Все — про любовь.
Сволочи.
- - — -
Алекс отхлебывает остывший кофе. Итого. Что выяснили?
Кристина является активным участником созданного с подругами клуба ЛОЖИСь.
Они провоцируют несвободных мужчин на измены, потом сообщают женам.
Не брезгуют шантажом для получения средств на существование клуба. Поэтому соблюдают тайну.
Все происходящее в обязательном порядке записывается для последующего разоблачения или шантажа и отправляется руководителям данного «клуба по интересам», которые именуют себя Чрезвычайной Комиссией.
В переписке часто упоминается завтрашнее ежегодное Событие, второе от основания. То самое, с главной страницы сайта, до которого один день. Ждут чего-то грандиозного. Готовятся, как школьницы к выпускному.
Как это связано с похищениями?
Кофе закончился. Алекс с нетерпением покосился на стол Жанны, сейчас его занимала другая девушка. Новенькая в качестве секретаря тоже хороша. Заполненная белым жемчугом улыбка нежных губок наивна, сосредоточенна и чуточку испуганна. Гонять такую прелесть по мелочам видится преступлением.
Жанну можно было погонять. Но Жанна сама кого хочешь погоняет. Это взаимно и ненапряжно.
Алекс возвращается к размышлениям на нужные темы.
Кристине мог отомстить кто-то из облапошенных клиентов. Надо составлять список. Если не сработают другие ниточки, придется проверять всех.
В отношении Павлика все логично. Но каким боком Алена?
Странно все это.
Алекс встал, размял мышцы. Что за Событие, где, почему вокруг столько шума? И как бы туда попасть? Спросим по-иному: кого послать? Мужчин, как он догадывается, там не жалуют.
Перед глазами вновь возникает образ Жанны.
Образ в тот же миг обретает плоть и кровь:
— Заждался?
— Плохо без кофе.
— Я тебе тоже рада. — Грязные каблучки сапожек смачно прочавкали в направлении вешалки для верхней одежды
Жанна непредсказуема. Весела, умна, озорна. С ней можно быть собой.
Ее заместительница облегченно вскакивает и исчезает.
— Держи. — На стол Алекса полетела тугая бумажная пачка. — Спасибо, что Женей назвался. Я бы выглядела нелепо, представляясь Дмитрием или Илларионом.
— Это она? — вставляет Алекс.
Скинувшая пальто собеседница понимает, кивает и начинает причесываться.
— Ты с ней говорила?
Мерзопакостная улыбочка в ответ:
— Мало того. Теперь мы лучшие подруги.
— В смысле?
— Забирая пакет, я идентифицировала нашу Елизавету и сразу же стала плакаться о пропащей жизни. Что усатые-пенисатые до ручки довели. Особенно я крыла на чем свет некоего Алекса, козла безбородого. Что просто убила бы. Проникшаяся моими проблемами Лизавета предложила помочь.
— Убить?!
— Проучить. Она сказала, что система отработана. Я пригласила погреться в кафе. Через десять минут и два коньяка я узнала о Лиге обиженных женщин и была приглашена кандидатом. Удачно сходила?
— Дай расцелую! Что про Лигу конкретного?
— Раз в год на балу выбирают комиссию. Лиза в списке претендентов.
У Алекса открылось второе дыхание.
— Про бал подробнее.
«Событие?!»
— Бал как бал. В нужный час за каждой участницей приезжает автомобиль. Пока та садится, шофер сидит с закрытыми глазами. Открывает по команде, когда на женщине уже надета маска. Никаких лиц. Полная тайна вкладов. В смысле — участниц.
— Что за маска? Новогодняя?
— Карнавальная, вроде венецианских, но в полное лицо.
— Потом?
— Бал. Награждения лучших. БП.
— БэПэ?
Прикрытые ажурной блузкой плечики вспархивают:
— Так Лиза сказала. И не расшифровала.
— За что награждают?
— За труды на общее благо, естественно. В нескольких номинациях.
У Алекса перед глазами — таблица с сайта.
— «Главные, поддерживающие, особые»?
Жанна оборачивается на него, в глазах — веселое изумление:
— Откуда?
Алекс доволен — хоть в чем-то утер хитрый носик умелой ловкачке. Но — хороша… Кто мог подумать, что так здорово сориентируется на местности, да еще с таким результатом?
— Может, дальше не отчитывается? — играет в обиду ехидная стервочка.
— Я даже не знаю, что означают эти термины, которые назвал, — сознается Алекс.
В направленных на него красивых глазах — триумф:
— А я знаю.
— Скажешь?
— А поцелуешь?
— Потом. Если захочешь.
— Грубиян. — Ровные бровки насупливаются. — «Главные» — это идейные акции. Как предложенная мне Лизой. С примерным наказанием подлого изменщика. «Поддерживающие» материально обеспечивают существование и деятельность Лиги. «Особые» — это поручения комиссии, истинного смысла которых сами исполнительницы не ведают. Но все — на благо Лиги и во имя торжества справедливости.
— Само собой, — фыркает Алекс.
— Всемуко! — мстительно бросает Жанна. — Самый умный, да? А я поинтересовалась на эту тему. Не думай, что там кто-то бабки стрижет. Количество главных, то есть основных, во имя идеи, и материально поддерживающих Лигу акций должно быть минимум один к пяти — чтобы не привить вкус к шантажу.
— Спасибо и на этом, — цедит Алекс. — А попасть в тюрьму за такие «поддерживающие» мероприятия наши дамочки не боятся?
Надменно ухмыльнувшаяся Жанна подкована и в этом вопросе:
— Объединенные возможности позволяют правильно исполненным поддерживающим операциям Лиги оставаться безнаказанными. А также каждый исполнитель извещен: те же действия при попытке совершить самостоятельно расцениваются как предательство истинных интересов. Со всеми вытекающими. Вся мощь организации, как меня не замедлили предупредить, обратится в обратную сторону — на отступницу.
— Логично. Главное — целесообразно.
- - — -
Там мужчины обязаны ходить в туфлях. Все. Если, конечно, себя уважают. Удобно или неудобно — неважно, дело не в этом. Кроссовки — обувь индейцев. Правильный аргентинец никогда не позволит себе выглядеть как индеец.
Говорят, что у нас бюрократия. Блажь. Взять работу медучреждения там. Необходимо получить номерок и отстоять очередь в первый кабинет, где выпишут бумажку для следующего кабинета, где заберут первую бумажку и отправят в третий, и только оттуда пошлют в нужный, где снова нужно взять номерок-талончик и отстоять новую очередь. Понятно, что человек с генной памятью бывшего Союза просто идет в тот кабинет, куда ему надо. Сразу.
Если есть голова и желание, выжить там можно. Жить, если не заладилось с работой — нет. Пришлось вернуться. После Аргентины родные реалии навевали тоску.
Закрутилось. Белая полоса. Внезапная любовь. Возвращенная вера в людей. Роспись в ЗАГСе. Друзья, поднимающие тосты за вечное счастье молодых. Доверие. Крылья за спиной…
Черная полоса. Предательство. Отомстить помог друг. Нет вот так: «Друг». Так он назвал себя в сети.
Чарли и Друг познакомились в интернете. Там много живущих местью, чересчур много. Но если мужики не плачут, а действуют, то женщины плачут, ищут сочувствия и просят помощи. Почему не помочь? При правильном подходе дело оказывается выгодным во всех смыслах. Обиженная женщина, которая жаждет возмездия — страшное оружие, надо только уметь направить.
Оставалось продумать детали. Через пару месяцев в руках Чарли оказалась виртуальная, но реально боеспособная организация. В ней каждый делает свою часть работы и при этом знает лично только одного из членов Комиссии, которую поставили во главе новообразованной Лиги. Бабское царство. Злое и беспощадное. Наблюдая со стороны, Чарли посмеивается — не дай Бог попасть под зуб этого ядовитого террариума единомышленниц.
Почему «Чарли»? Все думают, что это псевдоним из кино. Пусть думают, так даже забавнее. На самом деле имя привычно с детства. Кличку во дворе прилепили по фамилии, потом за границей оно же приклеилось намертво. Так и осталось.
Сейчас Чарли наблюдает за выбранной жертвой. Веб-камера не умеет стесняться, она показывает все. Девушка не знает, что ее снимают.
Красива. Но оттого виновна еще больше. Красота — оружие. Против безоружных запрещено. Это геноцид безоружных, преступление против человечности.
Чарли понимает, что чувства у женщин часто руководят разумом. И что же? Отвечать приходится за поступки, а не за мотивы. Ожидающая своей участи в подземелье виновата, оттого должна быть наказана. Вообще и в частности.
Главным принципом Лиги поставлено: «Зло должно быть наказано». В Лигу идут, чтобы с помощью других отомстить предавшему человеку и вывести на чистую воду других. Ради этой цели задвигаются подальше совесть и мораль.
Чудовищное получилось оружие. Но донельзя эффективное.
- - — -