— Почему именно эти? — Жанна очень старается остаться естественной.
— Знать не положено. Комиссия постановила. Нам ставят задачу, мы выполняем.
— Тебе даже не интересно?
— Почему же. — Лиза с удовольствием разглядывает на экране улыбающийся абрис Алекса. — Нельзя. Что-то может выплыть наружу, и те, кто нас прикрывает, помогать перестанут.
— Это страшно?
— Фатально. Меня давно бы живьем закопали, если бы не особые возможности Лиги.
— Не боишься, что однажды…
— Боюсь. — Признание дается Лизе больно. — Но оставлять этих козлов безнаказанными…
— Согласна, — быстро вставляет Жанна. — И хочу начать как можно скорее.
Лицо Лизы вдруг озаряется:
— Мы с тобой как будто забыли, для чего существует Лига. Напоминаю, ее полное название — «Лига обиженных женщин, ищущих справедливости». Начать нужно с твоего бывшего. Покажи его фотографию.
- - — -
Друг, в он-лайне: «Как поживает наша "Лига Озверевших Женщин, Ищущих Секса"? Ждут завтрашнего дня? У меня все готово. Именно все, по всем пунктам плана — победоносная галочка».
Чарли: «Никто и не сомневался».
Друг: «Слишком сложная конструкция, планы внутри планов. Можно было разбить на отдельные составляющие».
Чарли: «Тебе так, конечно, проще, а мне надо, чтобы было наглядно и красиво. Чем круче сюжет, тем интереснее им заниматься».
Друг: «Одна из линий еще не состыкована с прочими. Другие варианты, конечно, неплохи, но данный был лучшим. Не перегнули палку с Матвеевым? Где теперь искать?»
Чарли: «Работаю».
Друг: «И посторонние в игру включились».
Чарли: «Выключим».
Друг: «Успеешь?»
Чарли: «А надо? Не гони лошадей. Получай удовольствие».
- - — -
Алекс остается в машине. Во-первых, один на один женщине будет спокойнее. Во-вторых, сказываются личные обстоятельства. Ему совершенно не улыбается лезть под одеяло семьи Ковальских.
Леонида всасывает глубокое нутро подъехавшего дорогущего «Мерина».
— Назовитесь, — требует водительница, в упор разглядывая плюхнувшего рядом парня.
— Леон. — Он смущается. — Леонид.
— Этого мало. — Морщинки в уголках глаз выдают возраст. Где-то вокруг сорока, причем неизвестно насколько это «вокруг» уходит вдаль и в какую сторону. В остальном — подтянута, божественно упакована, привлекательна. Больше того — соблазнительна. Какие-то флюиды…
Н-да, Леонид не упустил бы возможности познакомиться ближе. Вместо этого:
— От Сыча.
Теперь ответ устраивает.
— Для Толика в самом деле все так серьезно? — раздается новый вопрос. Дама привыкла спрашивать, а не отвечать.
— Очень.
— Ладно.
Пауза.
Леонида прорывает:
— Конфиденциальность гаран…
Его останавливает усталый взмах ладони:
— Это понятно. Толик — случайный знакомый. Было такое настроение… — Взгляд женщины с интересом останавливается на соседе по замкнутому мирку салона, словно только что увидел. Ползет по штанам.
Леонида бросает в дрожь. И в краску.
Дама с доброй усмешкой объявляет:
— В общем, подтверждаю, что весь вечер он провел со мной.
Какое-никакое, а алиби. Дело сделано. Леонид вышколено кивает и собирается прощаться. В ухе гневно шуршит микропередатчик, голосом Алекса требуя конкретики.
— Простите, — Леонид замирает и конфузливо опускает глаза, — Анатолий говорил про какую-то запись…
В ответ — смех:
— Да, я снимала на камеру. Иногда бывает любопытно пересмотреть что-то особенно запомнившееся. — Хитрый взгляд вновь нескромно буравит соседа, заставляя забыть о словах и перейти в измерение, где словам места нет. — Понимаешь?
— Думаю, да. Значит, эта запись не сохранилась? — Он помнит о переполненной карте памяти.
Ему отвечает лукавая усмешка:
— Для Толика — нет, а вам, молодой человек, раз уж настолько близко принимаете к сердцу чужие проблемы…
С заднего сиденья вытаскивается ноутбук, и вниманию предлагается весьма откровенный ролик.
Комната. Скорее всего, отель. Затянутая в кожу дама в маске активно милуется с Анатолием Агеенко. Сомнений нет.
Леониду, пятнистому под прямой наводкой разглядывающей женщины, хочется быстрее прекратить моральное издевательство.
— Спасибо, — выталкивает он нетвердо, — вы нам очень помогли…
И снова злой шепот Алекса оставляет его на месте. «Когда это было, точное время? Где именно? Кто подтвердит?»
Леонид согласен, демонстрируемое алиби весьма условно. Нужны свидетели. Запись можно было сделать в любое время.
— Я думала, вы более любопытны. — Дама с улыбкой тянется к кнопке остановки.
— Подождите, — просит Леонид. — Я не договорил. И на самом деле я очень любопытен.
У него складывается ощущение, что соседка не возражает против дальнейшего сотрудничества с ним и в других плоскостях. И это первый случай в жизни, когда он решает не пользоваться моментом. Если все срастется, не Леонид добавит в список побед новую строчку, а его добавят в некую коллекцию, и у сидящей напротив дамы окажется такая же запись с его участием — захочет он того или нет. К тому же, ее супруг — известная личность. Впервые будущее спокойствие перевешивает азарт нового приключения.
— Меня интересует все, — продолжает он, — каждая мелочь. Особенно детали, которые пролили бы свет…
Пока он говорит, барахтающиеся тела сметают с тумбочки все предметы, что попали под горячую руку и прочее, не менее горячее: лампу, которая с грохотом рушится на пол, телевизионный пульт, летящий под ноги, камеру…
Камера заваливается, кувыркается в падении и опрокидывается на бок. Под коленом женщины трещит пульт. От случайного сигнала вспыхивает экран оказавшегося в поле зрения настенного телевизора.
Оживают новости. Пятничные вечерние. В углу высвечивается время. Леонид вглядывается:
— Семнадцать… не вижу. Ага, семнадцать пятнадцать. А где это?
— Гостевой дом «Приют». Если решишь проверить, — дама томно переходит на ты, — веди себя предельно тактично. Ситуация приятная, но, как понимаешь, пикантная, а муж, знаешь ли…
— Постараюсь.
Леонид потряс головой. Алекс в ухе молчал.
- - — -
Жанна срочно ищет решение. Сейчас они с Лизой одеты так, будто спали, и разбудил внезапный звонок в дверь. Именно возможность этого звонка удерживает их вместе. Они сидят на кровати, смятое одеяло валяется в ногах (мол, спали же), обе — в нижнем белье. На открытой дверце шкафа висят приготовленные домашние халаты — их наденут, когда (то есть, если) Матвеев все же объявится. На его визит они еще надеются, но с каждой следующей минутой шансы тают.
Пока Жанна молчит, восседающая по центру кровати Лиза перечисляет:
— Давай все: адрес, телефон, приметы. Что любит, на что ведется, какие позы предпочитает.
— Позы? — вздрагивает Жанна. Мысли в лихорадке.
Давно она не попадала в подобные передряги. Обычно подставляла других.
Лиза перехватила инициативу. Она сидит со сложенными по-турецки ногами, пальцы барабанят по коленям, в глазах — огонь:
— Мстить хочешь как? По-полной?
— Конечно.
— Тогда и позы. — Лиза безжалостна. — Не женат?
— Не-ет… — тянет Жанна. Руки бессмысленно тычут в кнопки смартфона.
Алекс теперь, само собой, отменяется, но показать кого-то необходимо. Сейчас же. Лиза ждет. Сослаться, что случайно стерла — половина доверия под хвост. Впрочем, можно сказать, что стерла намеренно, когда решила с ним порвать. Но тогда потребуют найти его в сети. Выдать первую же попавшуюся на глаза кандидатуру? Несерьезно.
Жанна вдруг успокаивается — нужное найдено.
— Вот, — пальцы увеличивают лицо на весь экран. — Подонок.
— Имя?
— Леонид.
Лиза смотрит в двухмерные плутовские глаза вечного холостяка, друга и соратника Алекса.
— Слишком смазлив, — произносит она со знанием дела. — Такого даже ты не удержишь.
— Хочу не возвращать, а мстить. И мстить жестоко. — Сталь. Лед и пламя. Жанна вошла в роль.
— Статья «тяжкие физические»?
Жанна отрицательно машет головой:
— Не физически. Морально.
— Чтобы проучить — например, выставить на весь свет безнадежным идиотом… или чтобы на всю жизнь запомнил?
— На всю!
Хватит, попортил девичьих нервов наш красавчик. Пусть лично Жанну обходил и обходит стороной (еще бы, фаворитка босса), но вокруг только треск стоит. За всех женщин России — подлецу Леониду привет от новоявленной мстительницы. А нечего. Сам виноват.
Совмещая чужие истории, воображение и некоторые факты, поведанные тремя девушками фирмы, которые не избежали разового внимания Леонида, Жанна выплескивает море информации. Телефоны и адреса сотрудников у нее забиты в контактах, это тоже не проблема. Фото, по случаю сделанное в офисе, оказалось весьма кстати.
— Прекрасно. — Лиза довольна. — С этим я разберусь. Составлю сценарий, отошлю на утверждение Комиссии.
— Это… обязательно?
— Для моей безопасности. — Довод Лизы неоспорим. — После одобрения возьму его тепленьким и представлю запись, после которой ад ему покажется раем.
— А мне что делать?
— С сегодняшнего дня ты кандидат на испытательном сроке. Беру в члены Лиги под личное поручительство. Не подведи. — Лиза глядит на нее серьезно. — Выполнишь несколько разноплановых заданий — станешь полноправным участником. Тогда тоже сможешь пойти на Бал.
— Собираетесь у кого-то дома?
— С ума сошла? — Лиза мотает головой. — Никогда. Инкогнито участниц соблюдается неукоснительно.
— Не в ресторане же?
— За большие деньги снимают огромный особняк. Расходы ничего не значат для такого события. — Лиза улыбается. — Ты даже представить не можешь, что такое наш Бал.
— Расскажешь?
— Уже и так много рассказала. Увидишь. В следующем году.
«В следующем»? Так далеко Жанна не заглядывает. Она указывает на поразившие фото:
— А одним их этих можно заняться сразу, чтобы время не терять?
— Выбрала кого-то?
— Немолодого из «главной» темы. Интересно, за что его?
— Скорее всего, жена заказала. В «главной» таких большинство.
Комок в горле. Жанна едва выталкивает следующий вопрос:
— А тех, «особых»?
— Повторяю: это не нашего ума дело. — Лиза в который раз косится на часы, затем страдальчески морщит лобик: — Все. Не придет. Надо домой.
— Домой? — У Жанны вид, что удивлена.
— Здесь — пристанище для беглых и гнездышко для ищущих покоя. Дом у меня в другом месте. — Лиза мечтательно вздыхает. — Так хочется рассказать тебе про всю несусветную мощь завтрашнего дня… но запрещено. Перестраховщики хреновы. На месте Комиссии я открыла бы доступ вообще всем, кто захочет. Такой поток народу повалил бы…
- - — -
Папа. Почему?
Ответ получить легко. Сквозь тьму и мороз, захвативших мир и душу, Жанна гонит стальную ласточку за невозможной правдой к дому родителей. Лизу она высадила, как та сама попросила, за квартал от дома — в целях, ха-ха, конспирации. Что же, не доверяет — пусть поморозится.
Сейчас мысли улетели вперед. Лиза — далекое прошлое. До поры до времени — вычеркнуть и забыть.
Недалеко от последнего поворота Жанна тормозит на светофоре и вдруг замечает у круглосуточного магазина мамин «Мерседес». Выхлопную трубу окружает белое облачко. Значит, мама внутри. На ловца, как говорится, и зверь. Пора поговорить по душам. Она ждет зеленого сигнала, чтобы свернуть…
Правая дверца «Мерседеса» открывается, и оттуда выходит человек, очень похожий на Леонида.
Леонид?! Не может быть. Это все равно, что синагоги выйдет мулла в тюрбане. Мама — человек другого круга, она столько сил и времени потратила, чтобы никак не пересекаться со сферой, откуда берет начало достаток семьи…
Жанна вглядывается, но глаза не врут, это действительно Леонид. Он бежит по морозу, пыша паром, к временной машине Алекса, которая, как оказывается, стоит напротив. К двери пассажира. Дождавшийся его Алекс дает по газам, и они уносится со стоянки.
Загорается зеленая стрелка, Жанна сворачивает к магазину.
— Мама? — говорит она, останавливаясь стекло к стеклу и опуская свое.
— Доча? Какими судьбами?
Уже в восемнадцать Жанне подарили квартиру и машину. Полыхнул ослепительный фейерверк начала собственной жизни. Его сменили будни — то счастливые, то не очень. Родители не вмешивались, лишь папа помог с работой, которую любимому чаду хотелось. С тех пор папа с мамой наслаждались не только материальным благополучием, но и абсолютной свободой. От всех и всего. Завязав с Сычом, папа стал известным благотворителем. Везде с мамой, всегда вместе. И вот тебе…
«Хлоп», — дверца. «Клац — фырк-фырк», — сигнализация. Не успев почувствовать холода, Жанна тонет в еще теплом после Леонида кресле.
— Зачем здесь Сычевы ребята? — накидывается она, словно это противоправно.
— Неважно. На тебе лица нет. Что-то случилось?
— Не у меня. — Тон Жанны жесток. — У вас.
— Объясни.
— У папы любовница?
Мама бледнеет:
— С чего ты?..
— Да или нет?
После краткого раздумья раздается:
— Нет.
— Врешь.
— Не вру. Он никого не любит, кроме меня.
— И не собирается уйти?!
В глазах мамы — покой и мудрость веков. Жанна остывает:
— Прости. Наверное, я поняла что-то не так.
— Наверное.
Мама утешительно поглаживает ее по голове, как в детстве.
— Тогда расскажи мне про Лигу, — выбрасывает Жанна последний козырь.
Как же хочется, чтоб у мамы нашлось, чем его покрыть…
В голосе мамы впервые прорезаются жесткие нотки:
— Кто тебе сказал про Лигу?
— Мне предложили участвовать. — Жанна не собирается что-то скрывать. — Для первой акции на выбор дали несколько объектов. Представь, каково мне было увидеть там…
Мама мрачнеет:
— Ты уже…
— Нет, ничего не делала. Сразу к тебе.
— Правильно. Потому что… это не то, что ты думаешь.
— Глупая отмазка, — передергивает плечиками Жанна. — Попахивает тупой комедией.
— И тем не менее.
— Но он тебе изменил, да? Я знаю, в объекты «главных» акций жены и подруги выставляют своих непутевых…
Жанна прикусывает язык. До крови, но даже не замечает этого. Сама сказала: «и подруги». Если какая-то папина знакомая решила таким образом ему отомстить… Маме бы потом сообщили…
Черт!
- - — -