— «Горбатые», «горбатые», вернитесь домой.
Но «горбатыми», то есть «илами», управляли опытные летчики. Ведущий понял вражескую уловку и никак не реагировал на эти позывные.
Тогда вражеская радиостанция обратилась к истребителям:
— «Маленькие», верните «горбатых».
Ведущий истребителей запросил пароль и убедился, что радиостанция не имеет к нам никакого отношения. А когда штурмовики, выполнив задание, отошли от цели, ведущий попросил на КГ1 разрешение передать кое-что в адрес фашистов.
— Если что будет не так — не пугайтесь, — предупредил он, и в эфир полетела тирада, очень близкая к известному письму запорожцев на имя турецкого султана.
В составе нашей армии насчитывалось более 3500 женщин, из них 2200 военнослужащих — летчицы, связистки, оружейницы, синоптики, санитарки, повара и т. д. Подавляющее большинство из них вступило в армию добровольно, по зову сердца. В грозный для Родины час они видели свое призвание в том, чтобы вместе с мужчинами драться с врагом с оружием в руках, сделать все возможное для его разгрома, приблизить долгожданную победу. Это были храбрые бойцы, самоотверженные труженицы. Они наравне с мужчинами делили все тяготы фронтовой жизни.
Я знал замечательную летчицу Лилию Литвяк. В груди этой невысокой, хрупкой на вид девушки с серыми доверчивыми глазами билось мужественное сердце. Она была на редкость скромной и застенчивой, но в бою буквально преображалась и становилась решительным и бесстрашным бойцом. Она ни в чем не уступала прославленным асам. Мужчины — летчики охотно брали ее с собой на боевые задания, потому что знали: Лилия в бою не подведет.
Литвяк начала воевать в качестве истребителя в полку Николая Ивановича Баранова, входившем в состав 8–й воздушной армии. Полк этот уже успел прославиться на Сталинградском фронте. Сражалась там и Лилия.
Ее любили, по возможности старались не подвергать лишнему риску. Но у нее был упрямый характер, и, уступая настойчивым просьбам девушки, командир полка обычно махал рукой и соглашался:
— Ладно, лети, только будь осторожна.
Он ласково смотрел из‑под густых бровей на хрупкую девчушку с вьющимися из‑под шлема локонами, потом отводил ведущего группы в сторону и наставительно внушал ему:
— Смотри, за Лилию головой отвечаешь.
Был еще один человек, который каждый раз с тревогой смотрел, как выруливает на взлет Литвяк. Это Алексей Саломатин, командир эскадрильи, статный и храбрый парень.
6 мая 1943 года в неравном бою погиб командир 73–го гвардейского полка Николай Баранов, а вместе с ним и лучшая подруга Лилии — Катя Буданова. А 21 мая сложил голову Алексей Саломатин, которому незадолго перед этим было присвоено звание Героя Советского Союза.
Лилия сразу потеряла трех замечательных друзей.
После гибели Алексея Саломатина Литвяк попросила нового командира полка послать ее на боевое задание. Тот пробовал было отговорить ее:
— Потерпи денек — другой…
— Нет, сейчас, — настойчиво просила она.
Задание было не совсем обычным — уничтожить аэростат, с которого гитлеровцы корректировали огонь полевой артиллерии. Он поднимался в воздух километрах в пятнадцати от линии фронта и при появлении истребителей немедленно опускался на землю. В течение нескольких дней предпринимались попытки уничтожить его, но все копчалось безрезультатно.
Лилия сделала обходный маневр и появилась с той стороны, с которой фашистские корректировщики ее не ожидали. С первой же атаки аэростат загорелся.
Литвяк встретили на аэродроме с восторгом. А несколько дней спустя ее наградили орденом Красного Знамени.
Она жила одним — жаждой мести за смерть Алексея Саломатина — и только в бою находила утешение. Был случай, когда она в составе шестерки наших истребителей сражалась с тридцатью шестью вражескими самолетами и два из них сбила. Ее самолет тоже подбили. Раненная в плечо и ногу, она все же перетянула через линию фронта и посадила плохо управляемую машину на фюзеляж.
Потом в паре с новым командиром полка Иваном Голышевым Лилия вступила в схватку с десятью «мессершмиттами». В этом бою она выручила командира, но пулеметная очередь, посланная врагом в Голышева, подожгла самолет Лилии. Девушка выбросилась с парашютом и вскоре возвратилась в свою часть.
1 августа 1943 года в составе девяти истребителей Лилия встретилась в небе с сорока вражескими самолетами. Двух она сбила, но неожиданно подкравшийся «мессершмитт» поджег и ее самолет. Никто не знал, удалось ли ей выброситься с парашютом или она упала вместе со своей машиной. Бой был жаркий, стремительный, неравный. Истребители вернулись без любимицы полка — Лилии Литвяк. Никто не верил, что она погибла. Ждали, что Лилия обязательно вернется. Но прошел день, два, месяц, а ее все не было. Ни самолета, ни ее самой не обнаружили и после освобождения территории, над которой происходил жестокий воздушный бой. Вероятно, машина взорвалась в воздухе, и прах отважной летчицы был развеян ветром по донбасской земле.
Лилия Литвяк сбила десять вражеских самолетов и была посмертно награждена орденом Отечественной войны I степени.
Я познакомился с ее личным делом. Биография героини умещалась на половине листка ученической тетради. Школа, учеба, работа, занятия в аэроклубе, первый самостоятельный полет на учебном самолете. Затем участие в геологической партии на Крайнем Севере. Но мечта о небе оказалась сильнее всех увлечений. Лилия возвращается с Севера и оканчивает херсонскую школу ГВФ, становится летчиком — инструктором в одном из подмосковных аэроклубов.
А потом война. Рапорт за рапортом пишет Литвяк и добивается своего. Она попадает в подчинение Веры Ломако и обучается у нее искусству пилотажа самолета-истребителя. Наконец Сталинград с его огненным небом.
— Прилетаю однажды в полк, — рассказывал мне командующий армией Хрюкин, — прошу показать летчика, который сбил матерого фашистского аса, награжденного тремя железными крестами. И что вы думаете? Выходит из строя этакая девчушка, потупилась в землю, будто совершила какую‑то провинность, и моргает большими ресницами. Это была Лилия Литвяк…
После отъезда генерала Хрюкина временное исполнение должности командующего 8–й воздушной армией было возложено на генерала Самохина. В период подго — товки к Карпатской операции к нам прибыл новый командующий генерал — лейтенант авиации Василий Николаевич Жданов. Это был опытный командир, служивший еще в царской армии, вежливый, тактичный и доверчивый человек. Но если кто‑нибудь пытался злоупотреблять его доверием, тому трудно было потом заслужить доброе расположение командующего.
Высокого роста, представительный, с отличной военной выправкой, Василий Николаевич был примером безупречной точности. Если он назначал совещание, всегда приходил минута в минуту. Он не терпел опоздания и вообще малейшей недисциплинированности, разболтанности.
Однажды мы прилетели с ним на аэродром. Слышим, на стоянке самолетов раздается брань. Это командир батальона аэродромного обслуживания за что‑то отчитывал своего подчиненного. Жданов попросил солдата удалиться и сказал комбату:
— А если бы я сейчас вот так же отругал вас, вам было бы приятно?
— Я, товарищ генерал, просил его проверить качество бензина, прежде чем везти сюда, а он, разгильдяй…
— Во — первых, солдат не разгильдяй, а человек. Извольте к нему относиться по — человечески. Во — вторых, война вам не дает права унижать его достоинство. К тому же солдат, наверно, сутки не спал. Правильно?
— Больше суток, товарищ генерал.
— Ну вот. Человек устал, а вы ему — «разгильдяй». Скажите по — хорошему — и он все сделает.
Урок вежливого тона, преподанный командующим армией, стал известен всем офицерам объединения.
К началу наступления войск 1–го Украинского фронта на Карпаты генерал Жданов побывал во всех авиационных частях и соединениях.
Львовская операция закончилась выходом войск левого крыла 1–го Украинского фронта в Карпатское предгорье. Специфические условия горного театра военных действий создавали немалые трудности в управлении войсками. Поэтому Ставкой было принято решение выделить левое крыло в самостоятельное боевое объединение и образовать 4–й Украинский фронт. В его состав вошли: 1–я гвардейская и 18–я армии, 8–я воздушная армия, 1–я зенитная артиллерийская дивизия, 6–й истребитель — по — противотаиковый артиллерийский полк, четыре горно вьючных минометных полка, два полка гвардейских минометов, два гаубичных артиллерийских полка, штурмовая инженерная бригада. Кроме того, новый фронт дополни тельно усиливался четырьмя горновыочными полками, двумя танковыми бригадами, двумя самоходно — артилло рийскими полками и двумя горноинженерными бригада ми. Главные усилия войск сосредоточивались в направ лении Гуменне, Ужгород, Мукачево.
В состав нашей армии были переданы 10–й истреби тельный авиационный Сталинградский корпус под коман дованием М. М. Головни, 8–й штурмовой авиакорпус во главе с В. В. Нанейшвили, 321–я бомбардировочная авиа дивизия полковника И. Г. Чука, 16–й и 40–й районы авиа ционного базирования. Старые же соединения и полки ушли в распоряжение командующего 2–й воздушной ар мией. Боевой парк состоял из 666 самолетов, в том числе 84 бомбардировщиков, 240 штурмовиков, 288 истребителей, 25 разведчиков, 29 корректировщиков.
Условия полетов в районе Карпат существенно отличались от тех, что были под Сталинградом, в Донбассе и Крыму. Горы и долины часто закрывались облаками или туманом, что создавало трудности для ориентировки, особенно детальной. Нелегко было в горной местности подбирать аэродромные площадки, организовывать подвоз горючего, боеприпасов и продовольствия. Иногда весь личный состав, исключая летчиков, питался сухим пайком.
Василий Николаевич Жданов быстро оценил все плюсы и минусы горного театра военных действий. Штаб тоже проделал немалую работу. Мы собрали лучших летчиков и штурманов, попросили их поделиться опытом, потом обобщили его и распространили во всех частях.
Опыт подсказывал, что самым надежным и безопасным способом поражения целей в узких извилистых ущельях является бомбометание с горизонтального полета. Уничтожать цели, как правило малоразмерные, на гребнях гор лучше всего с пикирования. Наиболее целесообразный боевой порядок штурмовиков — кильватер, пеленг, близкий к кильватеру, вытянутому в глубину. При прокладке боевого курса следовало учитывать направление — ущелий или долин, где располагался противник, ибо у вероятных подходов к ним он сосредоточивал свои зенитные средства. Стало быть, сначала необходимо было выделять специальные группы самолетов для подавления зенитных средств, а потом уже посылать бомбардировщиков и штурмовиков.
Были и другие трудности. К примеру, на равнинной местности пехота обозначала свое местонахождение полотнищами. А как это делать в горах, покрытых густым лесом? Практика подсказывала, что с воздуха лучше всего заметны световые и дымовые сигналы. Значит, надо подсказать пехоте, иначе не исключена была возможность нанесения удара по своим войскам.
Руководить экипажами в горах стало сложнее, чем на равнине. Поэтому мы организовали, на командном пункте армии, действовавшей на решающем направлении, главный пункт управления ВВС. Теперь командующий мог быстро сосредоточивать силы авиации на том участке, где требовала обстановка.
В каждой стрелковой дивизии первого эшелона штаб имел своего офицера наведения. На него возлагалось непосредственное руководство авиацией над полем боя, выбор целей, координация действий экипажей.
Подготовительная работа к предстоящей операции отнимала много времени и сил. Побывав во всех частях и соединениях, Жданов сказал мне:
— Условимся так: я занимаюсь командирами и летным составом, вы — политработниками, тылами, техниками, авиаспециалистами.