— Привет, Одри, — сказал Джордж Лиане Дектер в телефонную трубку.
Он сидел в номере, все еще отходя от встречи с человеком из крутой тачки, и был уверен, что голос его дрожал.
— Значит, ты решил, что я умерла?
— А что мне было думать?
— Прости.
Джордж ничего не сказал.
— Наверное, Дейл здорово тебя напугал, — продолжила она. — За это тоже прости.
— Он старался.
— Да, это его работа. Но он вернулся в Тампу, и я подумала, что мы можем увидеться вечером. Хочу объяснить все.
— Лады, — ответил Джордж, выдержав секунду.
— В Чинкепине есть место под названием «Палмс-лаундж». — Она продиктовала адрес. — Найдешь?
Встретиться договорились в девять вечера, и она положила трубку, прежде чем Джордж учинил допрос. Некоторое время он просидел на краю кровати. План еще оставался в силе. Уехать из Флориды. В пути позвонить детективу Чалфенту и все ему рассказать. Никогда впредь не встречаться с Одри, или как там ее теперь звали. Но телефонный звонок все изменил. Она хотела видеть его, и он не мог не пойти. Он прибыл во Флориду за истиной — и приблизился к ней.
Джордж принял душ, хоть чистой одежды и не осталось; потом заглянул к Дэну Томпсону попросить на вечер машину. Тот позволил держать ее всю ночь при условии, что он появится к восьми утра.
Выехал Джордж еще засветло, пораньше — в номере было не усидеть. Пересек реку Дахун — и оказался в Чинкепине; дальше катил по Кортес-авеню до самого острова Святой Анны. Запарковался у берега. Синева залива отдавала металлом, заходящее солнце окрасило небо багрянцем, рассылая над морем ослепительно-белые лучи. Джордж прошелся по берегу, минуя рыболовов и пожилых туристов, и отыскал старую деревянную пристань. В ее конце нашелся открытый бар с тремя пустыми, потрепанными непогодой стульями. Джордж заказал бутылку «Будвайзера» — и получил ее. Он уже выпивал в барах — забегаловки рядом с колледжем славились тем, что никогда не давали от ворот поворот местным студентам, — но в других местах его еще никогда не обслуживали. Быстро прикончив первое пиво, он заказал второе, закурил и дальше тянул бутылку медленно, наблюдая, как в угасающем свете снуют лодки.
Через полтора часа (до встречи с Лианой оставалось еще столько же) Джордж поставил «бьюик» на засыпанную гравием парковку «Палмс-лаунджа». Заведение расположилось на пересечении двух ровных пустынных дорог: старый сельский дом с выцветшим рисунком пальмы на стене и неоновой вывеской над дверью. Он купил чизбургер в киоске быстрого питания и съел его в автомобиле. Машин на стоянке было всего две, обе — грузовики. Он с облегчением отметил отсутствие крутых тачек.
Помещение «Палмс-лаунджа», размером с вагон, было залито ярким светом висящей в передней его части флуоресцентной лампы, тогда как в задней было почти темно. Один бармен, один клиент; оба сидели впотьмах за коктейлями. Первый был мужчиной лет пятидесяти с густыми усами и лысеющей макушкой; клиентом была женщина примерно того же возраста в соломенной ковбойской шляпе с узкими полями.
Джордж подошел к стойке, оперся о нее локтем. Бармен приблизился, и Джордж спросил пива.
Тот снял с полки бутылку, взял два доллара.
— Музыкальный автомат сломан. Если хочешь песню, это бесплатно, — сообщил бармен.
Прихватив пиво, Джордж направился к старому автомату с горизонтально уложенными сорокапятками за гнутым стеклом. Названия песен — в основном кантри — значились на маленьких карточках, напечатанных или написанных от руки. Джордж наугад выбрал несколько, ориентируясь на знакомые имена. «Хэнк Уильямс»[29], к примеру, о чем-то говорило. Как и «Пэтси Клайн»[30].
Он перенес пиво на столик в дальнем углу и стал ждать.
Она вошла, когда часы показали одну минуту десятого. За время ожидания появился коротышка в виниловом пиджаке: подсел к женщине в ковбойской шляпе, заказав виски и колу. Потом прибыла пара — тучный мужик с костлявой женой в татуировках. Они попросили два «виски-сауэр», заняли столик поближе к стойке, молча выпили и ушли.
Одри-Лиана шагнула через порог, предоставив двери захлопнуться самостоятельно. Ее ослепил верхний свет, и Джордж перехватил невидящий взгляд, которым она обшаривала темную часть бара. На ней были черные хлопчатобумажные брюки из тех, что порой носят официанты и официантки, и блузка с коротким рукавом ее любимого зеленого цвета. Это была девушка, которую он помнил: узкоплечая, чуть широковатая в бедрах, с магическими глазами, потрясающая. Она заметила его.
Он продолжал сидеть, пока она переходила из света в сумрак, быстро покосившись на барную стойку, потом сразу положила руку ему на плечо, чуть подавшись вперед. Пахло от нее, как прежде, — коричной жвачкой. Джордж осознал, что эту мелочь он позабыл всего за несколько недель.
— Документы спросили? — указала она на пиво.
— Нет. Об этом можешь не беспокоиться.
— Еще хочешь?
— Я возьму. А ты садись. Хочешь пива или чего-то еще?
— Пиво в самый раз.
Она села за стол, а он отправился к бармену еще за двумя бутылками.
Когда он вернулся, она сложила руки на столе с видом ребенка, который ждет, когда его покормят. Джордж уже видел ее такой. Несмотря на самозванство, Лиана была Одри, которую он знал. Слегка пьяный, он захотел потянуться через стол и обхватить ее за плечи. Поцеловать.
— Поверить не могу, что ты проделал такой путь, — произнесла она, всосав пивную пену, выступившую из горлышка.
— Не тебе раньше меня начинать фразу словами «поверить не могу».
— Справедливо, — улыбнулась она.
— Я думал, ты мертва. У тебя есть хоть…
— Перестань. Я сама себя поедом ем. Дай минуту объяснить, и, может быть, поймешь. Ты видел мое жилище и знаешь, что я не из богачек, мне не хватило бы на колледж. Не хочу вдаваться в подробности, но мы с отцом живем вместе. Он стар, ему почти семьдесят. Лет тридцать назад, в Калифорнии, он писал для телевидения. Говорит, «Сумеречная зона» — его работа, но я ничего об этом не знаю. Теперь он только дует пиво, курит траву и играет. Боже, это звучит как… ах, я бедняжка — да? Короче говоря, без матери, с ужасным стариком-отцом, который вечно в долгах, и я сама — простушка, которой, видимо, после школы светит местный двухгодичный колледж. Если повезет.
— А потом ты познакомилась с Одри Бек. В дискуссионной команде.
Она набрала полную грудь воздуха.
— Верно. Ты все разнюхал, детектив Фосс. Мы стали подругами — точнее, просто знакомыми. Общались на соревнованиях. Ей понравились мои сережки. Я похвалила ее джинсы. И так далее, и тому подобное. Кроме прочего, она сказала, что родители гонят ее в колледж, хотя ей по жизни хочется одного — закатиться в приморский домик, который снимал ее дружок со своим группешником. Я ответила, что смерть как хочу поступить в колледж, да денег нет. И сказала, что мой папаша небось не заметит, даже если я приведу в спальню кавалера. Так мы и придумали план. Нет, не совсем. Мы сочинили сказку, твердя, как было бы здорово поменяться местами. Будь у меня ее родители, я бы отправилась в колледж, и все были бы счастливы. А будь у Одри мой папаша, она бы спокойно зажила с приятелем у моря. Произошло это в мае. Затем мы обе окончили школу — и до августа от нее не было вестей.
— Чем ты занималась все лето? Какие были планы?
— Подрабатывала в ресторанчике «Ривервью», как и последние два года. Записалась в общинный колледж[31]. Хреново, но куда деваться? Потом позвонила Одри. Она заявила, что решила не ехать учиться. Вместо этого собралась в Уэст-Палм-Бич. Родители, дескать, все узнают, когда она не появится в колледже. А потом Одри сказала, что я должна ее заменить. У меня была машина. Я наплела бы отцу, что решила свалить, — ему наплевать; я в состоянии добраться своим ходом до Коннектикута под видом Одри Бек, и никто ничего не заподозрит. Она же выкроит время, чтобы еженедельно звонить родителям как бы из колледжа. А если они позвонят уже мне, притворюсь соседкой по комнате, приму сообщение и передам во Флориду Одри. Это казалось возможным — то есть оно так и было. Мы сделали как хотели, и у нас получилось. — Лиана стиснула зубы и посмотрела Джорджу в лицо. — И получалось бы дальше…
— Но Одри умерла.
— Да. Одри умерла. А значит, и я.
Один глаз Лианы блестел в свете от музыкального ящика. Пэтси Клайн пела что-то о полуночных прогулках.
— Что случилось?
— Ты про Одри?
— Ну да.
— Она позвонила, когда я вернулась во Флориду. Она снова была в Суитгаме. Мы встретились. Кстати, именно здесь. Она совсем растерялась. Неудивительно: дружок ее оказался гадом. Одри сказала, что, кроме наркоты и порева, его ничего не интересовало. Заявила, что он уговаривал ее трахнуться со всей командой. Думаю, последней каплей стали наркодилеры, потребовавшие с них денег. Чистый кошмар! Она спросила о Мазер-колледже, и я рассказала, что там и как. Судя по ее виду, подруга считала, что совершила огромную ошибку, да так оно, пожалуй, и было. По-моему, тем вечером она тоже ширнулась или закинулась — была не в себе, когда пришла, а потом напилась. Так или иначе, сказала, что хочет махнуться обратно: отправиться в колледж на второй семестр.
— Неужели она думала, что никто не заметит?
— Она вообще не думала. Я сказала, что это невозможно, что нельзя просто появиться там и представиться настоящей Одри Бек. Ответила, что, если ей так хочется, я брошу колледж — но она переведется в другой. На том и порешили. Она была расстроена. По-моему, Одри всерьез считала, что можно просто запрыгнуть обратно в жизнь, которую продала. Мы же не близнецы.
— Ты — нет.
— Вот и поговорили. Она поехала домой, я — тоже. Той ночью она умерла.
— Думаешь, покончила с собой?
— Пьяная в хлам, она могла просто заехать в гараж и вырубиться. Я узнала только через два дня. И, понятно, решила не возвращаться в колледж. Собиралась позвонить тебе и Эмили, но Одри умерла, и я не знала, что делать.
— О господи…
Джордж зажег сигарету. Пиво было выпито, в голове уже шумело, но в ее рассказе он увидел нестыковку.
— Каково тебе было, когда Одри потребовала назад свое имя? Ты же наверняка собиралась вернуться в колледж.
— Ну да, собиралась, но я всегда знала, что это временно — быть Одри. Я стала другим человеком — как полагается, сам понимаешь: студенткой-отличницей, с бойфрендом… бойфрендом вроде тебя. Но это казалось какой-то тайной болезнью — внутри будто тикали часы… Как сердце. В любой момент зазвонит будильник — и Одри Бек не станет. Она умрет, а я снова превращусь в Лиану Дектер. Боже, теперь он кажется сном, тот семестр.
— Думаю, странное было чувство.
— И приятное. Хорошее было время, согласись?
— Может, тебе как-то удастся вернуться. Самой собой. Ты же отлично училась!
Лиана рассмеялась:
— По-твоему, мне легко простят самозванство? Особенно родители Одри, которые платили за обучение постороннего человека.
— Ее родители уже знают, что Одри не было в Мазер-колледже. То есть это все знают, включая полицию.
— Да, слышала. Подозревала, что правда всплывет. Уверена не была…
— Но благодаря мне…
— Тебе и твоей несгибаемой преданности.
Она потянулась и положила ладонь ему на щеку. Некоторое время они молчали. Пиво и ее близость лишили Джорджа чувства реальности.
— Я тоскую. Тосковал по тебе.
— И я — по тебе.
— Можно тебя поцеловать?
— Давай.
— У меня губы малость разбиты.
— Я заметила. Ничего страшного.
В темном закутке пивной они осторожно поцеловались под бодрое рокабилли, что сменило Пэтси Клайн.
— Ты не все рассказала, — заметил Джордж.
— Знаю. Сначала выкладывай, что творилось в колледже. Как народ отреагировал?
Он расписал подробно — сообщение Эмили, бдения в корпусе Барнарда, встречу с деканом и как Кевин едва ему не вломил. Лиана слушала внимательно, чуть разомкнув губы и больше обычного округлив глаза.
— Будто побывала на собственных похоронах, — молвила она. — Своего рода нездоровый интерес.
Джордж перешел к поездке во Флориду и событиям двух последних дней.
— Теперь рассказывай об этом типе, — потребовал он, добравшись до эпизода возле дома Лианы.
— О Дейле.
— Да, о Дейле.
— Ладно. Думаю, ты заслужил, но тебе это не понравится.
— Он твой приятель?
— Типа.
— Бойфренд.
— Не совсем так, но в каком-то смысле. Дай сказать. Во-первых, как я уже говорила, мой папаша играет. По-крупному. Раньше ходил на бега, потом переключился на спорт и зачастил в букмекерскую контору в Тампе. Если честно, я даже не знаю, как зовут чувака, которому он звонит, но он постоянно висит на телефоне — больше, чем я по малолетству. Задолжал кучу денег, а когда не платит, приходят серьезные ребята. Одним из них и был…
— Дейл.
— Правильно. Будучи сборщиком, он навещал нас довольно часто. Он, видно, мастер причинять боль, не оставляя следов…
— Мне он сказал иначе. Обещал, что следы останутся.
Лиана взяла Джорджа за руку.
— Прости, что тебе пришлось с ним столкнуться. Понимаю, приятного мало. Какое-то время он не появлялся. На летних каникулах не приходил — папаша начал посещать «Анонимных игроманов». Отчасти поэтому я и решила, что можно рвануть в колледж. Сказала отцу, что поеду с приятелем по стране и буду звонить и проверять. Он ответил, что все будет в ажуре. Я взяла с него слово ходить на собрания, но он его не сдержал.
— И Дейл вернулся.
— Да, только он еще и меня искал. Можно сигарету? Мои кончились.
Джордж чиркнул зажигалкой.
— О том, что было дальше, — продолжила она, — говорить нелегко. Дела приняли по-настоящему скверный оборот, и мы оказались в большом долгу. То есть не мы, а папа, но я решила, что это и меня касается. Дейл угрожал серьезно его покалечить, а то и убить. Он знал меня, потому что бывал в доме. Я ему нравилась. Поэтому мы в свое время заключили сделку.
— Какую?
— А ты как думаешь?
— О господи…
— Да.
— Сколько тебе было?
— Когда это началось — шестнадцать. Потом я заставила папашу бросить играть на весь выпускной год, и Дейл приходил реже.
— О боже…
— Думаешь, я больная?
— Нет… То есть да — история больная. Дейл больной, и отец твой тоже. Это чудовищно. Господи, мне отчаянно жалко. Тебя.
— Ну, это не было похоже на «Маленький домик в прериях»[32], но все уже позади. Отец собирается завязать с игрой — уже завязал. Дейл перестанет рыскать вокруг…
— А на Рождество? Вы с ним…
— Да, он поэтому и нарисовался, но нет, ничего не было. Странно, но Дейл, несмотря на принуждение, по-своему искренне считает меня своей девушкой. Он охраняет меня, поэтому на тебя и напал. Отец заметил тебя в окно, позвонил Дейлу… А тот — в своем репертуаре. Меня и дома-то не было.
— Тебе нужно как-то разобраться с этим.
— Не бери в голову. Все в прошлом. Давай сменим тему, или нет — лучше уйдем отсюда. Место гнетущее.
Они перешли на темную стоянку под россыпь желтых звезд. Лиана припарковала машину рядом с «бьюиком» Джорджа, и они стояли меж них, целуясь и обнимаясь. Джорджу казалось, что остальная жизнь — где-то за миллион миль и миллион лет.
— Я ограничусь пожеланием спокойной ночи, если буду знать, что увижу тебя завтра, — сказал он.
— Хорошо. Но в конце концов тебе придется вернуться в колледж.
— Не знаю. Может, получится остаться с тобой.
— Я не позволю тебе остаться. Все равно, насколько я тебе дорога, — здесь не место ни для тебя, ни для кого другого.
— Что — не место? Флорида? Или с тобой?
— И то и другое.
— Во Флориде не так уж плохо. Где еще купишь в одном магазине фейерверки и апельсины?
— А, фейерверки и апельсины! Идеальная характеристика моего штата. Поверь, апельсины — не такая уж славная штука. Я часто езжу мимо соковой станции — знаешь, как там воняет? Видеть не могу апельсины, не говоря уж о том, чтобы пить сок. А про фейерверки вообще не спрашивай.
— Что ты имеешь против фейерверков?
— Они бессмысленны. Куча народа ахает, глазея на дурацкие взрывы в небесах. Несколько вспышек — и твой IQ упал на двадцать пунктов.
— Что-то не припомню за тобой такого цинизма.
— Теперь ты видишь меня настоящую.
Он обнял ее крепче, и она поцеловала его ключицу.
— Приедешь завтра в мотель? — спросил Джордж.
— Обещаю. Когда?
— Как можно скорее.
— Буду к полудню. Сходим на ланч.
— Заметано. Обсудим варианты.
— Заметано. Варианты. Люблю варианты.
— Мы можем куда-нибудь поехать, но не с концами. Думаю, полиция захочет узнать, что произошло между тобой и Одри.
— Знаю. Разберусь с этим позже, — сказала она.
— Не ты, а мы.
— Правильно. Мы.
Лиана села в машину первой. Опустила стекло, и Джордж нагнулся поцеловать ее на прощание.
— Ты еще не назвал меня по имени.
— Спокойной ночи, Лиана… Странно звучит.
— Что поделать — такое оно, настоящее. Откровенно говоря, мне больше нравится Одри. Можешь так и звать, если хочешь.
— Нет, я хочу как есть.
Он увидел, как ее габаритные фонари закачались на гравийной дорожке; затем включились фары и ближним светом высветили дорогу среди лугов. Впоследствии он гадал, ехала ли она и дальше всю ночь куда хотела или все-таки останавливалась у отчего дома.
Хэнк Уильямс — американский автор-исполнитель, отец современного кантри. (Прим. ред.)
Пэтси Клайн — американская певица, одна из величайших исполнительниц музыки кантри. (Прим. ред.)
Двухгодичный колледж, готовящий специалистов средней квалификации для работы на территории местного сообщества.
Затяжной американский телесериал, рассказывающий о семье, живущей на ферме в штате Миннесота в 1870-х и 1880-х гг.