Следующим утром я проснулась в луже пота. Бог мой, какое пекло.
Гризза рядом не было, я поднялась и пошла искать его. Я выглянула из-за двери и увидела его в коридоре несколькими номерами дальше разговаривающим с Чоудером. Он услышал открывающуюся дверь и сказал мне: «Кондиционер сломался».
Это объясняло жару. Июнь в Южной Флориде — и совсем неважно, что на часах всего девять утра. На улице палило, а уровень влажности в помещении мог прикончить кого угодно.
Я вернулась в спальню и переоделась в самую легкую одежду, которая у меня имелась: обрезанные джинсовые шорты, верх от желтого бикини Джен и сандалии. Сделав тост, я присела на диван съесть его. Покончив с тостом, я допивала апельсиновый сок, и в этот момент вернулся Гризз.
— Давай, поехали, — сказал он, встав надо мной.
— Куда?
— Просто собирайся. И прихвати шлем и солнечные очки.
Мы подошли к одному из Харлеев, припаркованных у мотеля. Он снял с ручки синюю бандану и повязал ее на голову, затем оседлал огромный байк и завел его. Надев очки, он посмотрел на меня. Глядя на него, я вынуждена была признать: он тот еще умопомрачительный экземпляр. Одет также, как в первую нашу встречу, — голубые джинсы, байкерские ботинки, футболка с обрезанным рукавами. Его волосы стали длинней за последний месяц. Я надела шлем, очки и запрыгнула на байк.
Гризз повез меня в сторону пляжа. Трасса-84 оставалась кратчайшим путем к океану. Мы двинулись левей на Федеральное шоссе, а затем направились к мосту, начинающемуся с Семнадцатой Улицы. Поворот направо, и мы уже едем по огромному мосту, соединяющему побережья. Справа — все виды грузовых и военных кораблей и круизных лайнеров. Слева — пристань для частных яхт.
Я любила этот район Форт Лодердейла. Мы съехали с моста ближе к линии пляжа, где начиналась трасса-A1A, и медленно двигались на север по A1A, лежащей параллельно пляжу Форт Лодердейла. Лето, пляж был забит.
Я тут же поняла, что нас заметили, особенно девушки. Должна признаться, я распрямила спину, обняла Гризза покрепче и положила подбородок на его плечо. Я не из тех, кто любым способом хочет добиться внимания. Раньше я всегда предпочла бы сидеть в тени и заниматься своим делом. Я была абсолютно удовлетворена тем, насколько хорошо я знаю саму себя. Мне не нужны были никакие поиски вторых половинок. Я знала, кто я такая и чего хочу от жизни.
До этого момента.
Столько новых ощущений в том, чтобы сидеть на заднем сиденье байка Гризза. Я ездила один раз с Монстром и дважды с Блу, и это не сравниться с тем, как я чувствовала себя с Гриззом. Вся моя манера держаться переменилась. Мне нравилось, что мне завидуют. И мне нравилось то, как он тихонько сжал мою ногу, прямо над моим коленом, пока мы стояли на пешеходном переходе. Нравилось, как он взял мою руку и, поднеся ее ко рту, нежно поцеловал мое запястье с внутренней стороны. И особенно мне нравилось то, что на лице каждой мимо проходившей женщины читалось: «Хотела бы я сидеть там с ним».
До меня дошло, что минули несколько дней, а я ни разу не думала о возвращении домой. Я вспомнила слова Монстра в первую ночь в мотеле: «Пора встретиться с новой семьей». Возможно, он был прав. Возможно, мне суждено быть с Гриззом.
Мысль ошеломляла.
Мы, наконец, повернули на бульвар Санрайз, проехали городской парк, снова перебрались на другой берег и двинули по Федеральному шоссе на юг. Гризз подъехал к старому тату-салону. Мы припарковались, слезли с байка, я повесила шлем на ручку. Он сказал мне не снимать очки, пока мы не зайдем внутрь. Хорошо, что мне было позволено снять их в помещении, там царила кромешная тьма, и я врезалась в спину Гризза, не заметив его. Он обернулся и взял меня за руку, чтобы я удержала равновесие.
— Можешь снять очки, Кит. Эдди? Ты где?
Низенький, татуированный мужчина вышел из задней комнаты.
— Гризз, друг мой, — сказал Эдди, подходя к нам. Я почувствовала запах алкоголя еще до того, как Гризз ответил ему.
— Нужны документы, — Гризз указал на меня.
— Конечно, мужик. Данные?
Гризз сказал мне озвучить рост и вес.
Затем Эдди спросил: «Сколько лет?».
Я открыла рот, чтобы ответить, но Гризз оборвал меня: «Ей исполнилось восемнадцать в марте».
— Будет сделано, Гризз. Давай, пошли сюда.
Мы прошли в подсобку. Эдди сказал встать у пустой стены. Он был готов сфотографировать меня, но Гризз прервал его.
— Никакой челки.
Эдди подошел к столу и достал из ящика ободок. Я мысленно поблагодарила Бога, что ободок, а не ножницы. Я надела его так, чтобы челка была убрана назад. Один взгляд на зеркало — и показалось, что я выгляжу уже немного иначе, чем обычная я. Словно другая девушка. Она выглядела старше. По-другому. Такая девушка могла бы сидеть на мотоцикле Гризза, а его рука привычно бы сжимала ее бедро.
Эдди сделал снимок и сказал: «Дай мне час».
Мы шли к дверям, Гризз выхватил из ворса бандан на кассе одну розовую.
— Идем, пообедаем, — сказал он мне, подходя к мотоциклу. — Когда подъедем к ресторану, я хочу, чтобы ты сняла шлем и надела бандану так быстро, как сможешь. Очки не снимай даже в ресторане. Поняла?
Я поняла.
Мы поехали в маленькое местечко, называемое бар «Southside Raw». Мы сели снаружи у доков, с них открывался вид на воду. Помню, что не смогла понять выражение на его лице, когда благословляла пищу и тихо произносила молитву. Он и раньше смотрел, как я это делаю, но никогда не комментировал. Не помню, что мы ели. Мы болтали о разном, намеренно оставляя мое похищение и все связанное с мотелем вне разговора.
О личном мы заговорили, когда обсуждали, кому что нравится, а что не очень. Обычные вещи. Музыка, фильмы, книги. Легкий, простой разговор.
Потом мне в голову пришла мысль: «Слушай, мы же не сказали Эдди мое новое имя».
— И не надо, — ответил Гризз. — Эдди провел годы в бизнесе. У него все систематизировано, есть список предварительно утвержденных имен.
— Серьезно? Звучит, как у тех людей, что дают имена ураганам.
Он улыбнулся мне. В животе затрепетало. Улыбка была очень красивой.
— Никогда не думал об этом в таком ключе, но да, похоже.
— Очень любопытно, какое имя он мне даст.
— Не переживай, Кит. Хуже, чем твое настоящее имя быть не может.