Приближался День благодарения, я вспомнила, что никогда не занималась традиционным для этого праздника ужином с индейкой и всеми обязательными гарнирами.
Гризз сидел за письменным столом, разбираясь с какими-то бумагами, а я в кресле, подшивая разошедшийся на одной из моих блузок шов. Мы, должно быть, смотрелись, как пара с афиши о счастливом браке. Если уж честно, то я действительно была счастлива. Я была увлечена составлением меню и мыслями о моей первой индейке, когда Гризз сказал: «Меня не будет. Можешь поехать с Грантом к Блу».
— Что значит, тебя не будет? Почему нет?
— Ничего такого. Дела, — он обернулся ко мне, положив руку на изгиб спинки стула. — Прости, Котенок, надо ехать, и я не могу взять тебя с собой. Джен из года в год готовит на широкую руку ужин. Тебе понравится.
— Ффух. Серьезно? Ужин с Джен? Вот уж не думаю, — уверена, мое разочарование было явным.
— Слушай, она уже несколько месяцев не слазит с Блу, требуя привезти тебя обратно. Я говорил, как это с ней бывает. Она вся в угрызениях совести из-за своего поведения, и, вероятно, разложит перед тобой красную дорожку и будет вести себя лучшим образом, лишь бы заполучить твое расположение. Тебе, правда, стоит поехать. Мо и Чоудер каждый год ездят.
— Ни за что. Я лучше здесь одна посижу, чем снова покажусь в том доме. Нет. Определенно, я не еду.
Я поехала. Грант уговорил меня рассказами о том, как сильно ему нужна моральная поддержка. Он ненавидел бывать в доме своего брата, но, по правде говоря, обожал ребятишек, и Джен вела себя прекрасно в его присутствии.
Я стояла у дверей Мо, постукивая, чтобы узнать о ее готовности. Чоудер уже выдвинулся. Он был приглашен в гости к Чики и сказал, что не хочет ранить ее чувства отказом. Интересно, не соврал ли?
Мо открыла дверь и впустила меня внутрь комнаты. Я никогда толком не осматривалась в комнате Мо. И была поражена. Стены были покрыты прекрасными рисунками лошадей. Я приметила одну, особенно узнаваемую гнедую.
— Ого, Мо, это ты все нарисовала?
Она «произнесла» да и улыбнулась мне.
— Я и не знала, какая ты талантливая художница. Они просто великолепны. Можно мне взять какую-нибудь в свой номер?
Она заулыбалась еще шире и махнула рукой, приглашая меня выбрать одну из работ. Я остановилась на гнедой лошади, пасущейся под знакомым деревом.
— Спасибо. Я оставлю ее здесь, пока мы не вернемся с ужина. Готова ехать?
Она отрицательно качнула головой.
— Нет? Что значит нет? Ты должна поехать. Ты не можешь оставить меня с Джен один на один.
Она лишь пожала плечами и «проговорила» извинение.
— Поверить не могу, что ты не едешь. Ты мне крупно должна за это, — поддразнила я ее.
Она улыбнулась и проводила меня до двери. Я сказала, что привезу ей еды, и она показала мне большие пальцы в ответ.
Я нашла Гранта в его машине и объяснила, что Мо по неизвестным мне причинам не едет.
— Не страшно, — ответил он. — С ней никогда нельзя быть уверенным. Похоже, что только мы с тобой остались. Готова?
— Более или менее.
Мы двинули в Пемброк Пайнс. Я вдруг поняла, что не была наедине с Грантом с того дня, как мы с Гриззом поженились. Чувство неловкости не появилось, и я легко влилась в разговор с ним. Он рассказал мне о курсах в колледже, я рассказала ему, как обстояли дела с моим школьным курсом. Я ни разу не спросила о Саре Джо, и он тоже никогда не упоминал о ней.
У дверей нас встречали Тимми и Кевин, прыгая и крича: «Дядя Грант, дядя Грант, возьми меня на руки, возьми меня!». Меня они вспомнили, и вскоре повисли на мне с объятиями и поцелуями.
Как Гризз и сказал, Джен была сама любезность и доброта. Она суетилась словно с сестрой после долгой разлуки. Я позволила себе получить удовольствие от этого сестринства, но старалась близко не подпускать ее к себе. У меня и сейчас есть сомнения в ее искренности. Я даже позволила себе пару глотков вина за едой и почувствовала, что слегка «поплыла». Я никогда прежде не пила алкоголь и чувствовала себя приятно захмелевшей. Мы с Джен были на кухне, убираясь.
— Кит, я так долго ждала возможности сказать, как я сожалею о последнем твоем визите.
— Все нормально, Джен. Не беспокойся, — ответила я, отскабливая остатки еды в мусорное ведро.
— Нет. Не нормально. Знаю, ты слышала о том, почему я иногда веду себя так. Когда ты была здесь, я не принимала таблетки, думая, что могу быть беременна. Ты попала под удар. Мне очень жаль. Если я могу сделать хоть что-то для тебя, просто скажи. Мне хотелось бы остаться друзьями.
Хмм. С минуту я размышляла.
— Да, вообще-то есть кое-что, что ты можешь сделать, — ответила я.
— Что угодно. Просто скажи.
— Расскажи мне о Мо.
***
Мо выросла в Дэйви. Ее отчим, женившийся на матери Мо, когда девочке было около десяти лет, был богат и рад баловать новую падчерицу. Это объясняло непомерное вознаграждение. Мать Мо работала в то время на крупную авиакомпанию, хотя она неплохо зарабатывала, она смогла позволить себе уволиться и просто быть мамой для Мо. Вместе с отчимом Мо она родила еще троих детей. Все девочки.
Четыре года до рождения первой сестры Мо была в центре внимания. Ей было четырнадцать, и она взбунтовалась. Связалась с плохой компанией, принимала наркотики, спала с разными парнями. Она потеряла интерес к ее любимым лошадям. На шестнадцатилетие ей подарили новенькую машину, и та закончила свой пробег в озере. Двумя месяцами позже Мо вылетела из школы. В итоге ее поймали полицейские за воровство в магазине.
Родители не могли понять, откуда пошло такое поведение. Зачем нужно было воровать, когда они готовы дать ей все?
Джен не смогла пояснить, почему жизнь Мо покатилась по наклонной. Так случается. На словах она в двадцать лет все еще жила дома, но на деле практически не бывала там. Ночевала на диванах у друзей и появлялась, только чтобы взять денег. Когда родители перекрыли ей денежное довольствие, она вломилась в собственный дом и обокрала его. Мне все еще было интересно, как она связалась с бандой.
По версии Джен Мо подцепил один из членов банды. Вроде бы его звали Чип. Сейчас он уже не появлялся тут. Она зависала в одном из местных баров, принадлежащих банде, оказывая сексуальные услуги в обмен на наркоту. Чип забрал ее в мотель и делился ею с парнями. Я посмотрела на Джен. Она знала, о чем я подумала.
— Да, уверена, Гризз и Блу оба были с ней, — сказала она.
Джен продолжила объяснять, что Мо в общем-то стала шлюхой при мотеле. Были и другие женщины, появлявшиеся и исчезавшие, но Мо обосновалась там на постоянной основе.
Я не могла более сдерживать свое любопытство.
— Почему Гризз отрезал ей язык? — мне нужно было это знать.
— Похоже, что Мо договорилась, — сказала Джен тихо. — Она не переросла избалованную принцессу в себе, постоянно хвалилась, что ей не обязательно жить в мотеле в качестве шлюхи. Ее семья была богатой, и она могла отправиться домой в любое время, когда пожелает. Была только одна проблема с этим. Ей нельзя было верить. Она жила в мотеле и слышала слишком много секретов. Слишком многое повидала. Никто ее всерьез не воспринимал, но все же риск был.
Джен сказала, что над Мо постоянно глумились и унижали некоторые постояльцы. И как человеку справляться с этим? В случае с Мо она направила свою обиду на единственного человека, которого она считала слабей себя. На Гранта. Ему было всего десять или одиннадцать.
Блу только познакомился с Джен и не часто появлялся в мотеле, так что Гризз взял Гранта под крыло. Не было ясно точно, но Джен пребывала в уверенности, что хотя Мо и не вредила ему в физическом смысле, она вела себя мерзко с ним. Там, где остальные добродушно подтрунивали над ним из-за его некрупного внешнего вида, она была жестокой и стала помыкать им. Обращалась с Грантом, как с рабом, заставляя дожидаться ее указаний и исполнять их. Она осторожничала и не делала этого, если вблизи были Блу или Гризз.
Но Мо не подозревала, что Гризз был в курсе всего происходящего. Все произошло через пару недель после того, как Мо стала доставать Гранта.
Позже Гризз рассказал Блу, что позвал Мо к себе в комнату ради секса. Она всегда извивалась лишь бы угодить Гриззу. Джен думает, что она в тайне была влюблена в него. Когда они зашли в комнату, Гризз растегнул джинсы и сказал ей опуститься на колени. Мо оскорбило его нежелание полноценно заняться с ней сексом. Он просто хотел, чтобы она ему отсосала. Она бросила неуместный комментарий насчет того, что «минеты — работа мелкого». Она, видимо, думала, что это было мило и забавно, но у Гризза перемкнуло.
Я была в шоке. Я не могла соотнести кроткую и непритязательную Мо со злобной, сквернословящей, дрянной девчонкой, о которой рассказывала мне Джен. Я понимаю, почему Гризз взбесился из-за того комментария, но отрезать ей язык?
— Разве это не заставило ее еще больше ненавидеть Гранта и держать обиду?
— Так сначала и можно подумать, — ответила Джен, — но никогда не знаешь, куда повернет судьба.
— Что ты имеешь ввиду?
— Ну, Гризз оставил ее в комнате, истерически вопящую, истекающую кровью. Никого не тронули ее мученья и увечья. Кроме одного человека.
— Кто это? — но я уже знала ответ.
— Грант. Он заботился о ней, пока она выздоравливала. Маленький парнишка, который не покинул ее даже после того, как она обращалась с ним.
Я могла представить Гранта, выхаживающим Мо. Я неоднократно видела, как в мотеле он латал кого-нибудь, ввязавшегося в драку. У Гризза был врач на зарплате, и этот медик, когда приезжал в мотель оказать врачебную помощь, отметил интерес Гранта к медицинскому делу. Он показал ему, что делать в случаях несложных травм и оставил медикаменты. Грант был умен. Он, более чем вероятно, мог бы поступить в медицинскую школу.
Я сразу поняла, по какой причине Гризз настаивал на том, чтобы Грант лишил меня девственности той ночью. Он видел в нем воспитанного, тактичного человека, который мог бы лучшим образом решить задачу, как не причинить мне боль. Хотя мне все еще это казалось странным — Грант был тем же человеком, который прибил гвоздями мужчину к забору.
Я вернулась к реальности и моему разговору с Джен. Было чувство, что Гранта и Мо связывали особые узы, но вот какие именно? Если уж честно, то я думала, что без сексуальной составляющей не обошлось, но ошиблась. Так странно было знать, что ее слова насчет Гранта привели к такому увечью. Она могла отомстить или еще больше возненавидеть его. Простое деяние любви небезразличного ребенка все изменило.
Я была тронута.
Я думала об этом и поглядывала на Гранта, пока он вез нас домой. У меня на коленях лежала одноразовая тарелка для Мо, полная еды и обернутая фольгой. Я ощущала себя в легком дурмане после вина и откинула голову на сиденье, но лицом оставалась к Гранту.
Мы притормозили у светофора, и он посмотрел на меня. Я подняла руку и погладила его по щеке: «Ты такой хороший человек, Грант. Я рада, что это был ты».
Он был в замешательстве, но потом сообразил, что я говорю о той ночи, когда он опоил меня в его комнате. Грант взял мою руку и поцеловал ее.
— Я тоже рад, что это был я, Кит.
Мы растворись в моменте, но реальность отрезвила нас. Я убрала руку и села прямо.
— Надеюсь, для тебя и Сары Джо это не создало проблем, — сказала я тихо. — Я понимаю, что она не знает, и я не знаю, чувствуешь ли ты вину за то, что изменял ей. Понимаешь? Я сожалею, если чувствуешь.
Он сразу ничего не ответил, посмотрел перед собой и продолжил вести машину.
— Сара Джо не моя девушка, Кит.
Мое внимание было привлечено, и я посмотрела на Гранта.
— Что? Как это не твоя девушка? Я видела вас вместе. Вы определенно выглядели, как пара.
— Ну, мы не вместе. Мы долгие годы крепко дружим. Фессу не нравится привозить ее сюда, но ему нравлюсь я, и он брал меня к себе домой время от времени. У нее есть двое младших братьев. Они потеряли мать год или два назад. Рак груди.
Я замерла.
— Погоди. Притормози здесь, Грант. Я хочу поговорить, и мне нужно твое внимание.
Он сделал, как я просила, и свернул правей на трассу Гриффин. Кроме апельсиновых рощ в семидесятые там ничего не было, и он легко встроился в поток.
Он приглушил двигатель и повернулся ко мне.
— Она не моя девушка, но очень важный для меня человек.
— Ты всегда себя так любвеобильно ведешь с теми, кто не претендует на твою подружку? — несколько раз я видела, как они держались за руки или обнимали друг друга, но припомнить, чтобы целовались, не смогла.
— Мы с Джо ласковы друг с другом, но на этом все. У нее уже пару лет как есть парень из той же школы, где она учится. Какой-то там Стефан.
— Ты же понимаешь, что я думала, будто вы — пара, так? Грант. Ответь. Ты хотел, чтобы я так думала, разве нет?
Он ничего не ответил, просто смотрел на свои колени.
— Так было бы лучше, не думаешь? — прошептал он.
Я не могла поверить в услышанное. У Гранта были чувства ко мне, и он пытался их скрыть? Знал ли он, что у меня тоже были к нему чувства тем летом и намеренно отправил их под откос, привезя Сару Джо в мотель?
Я коснулась его лица и повернула его к себе. Мы смотрели друг на друга. Я так сильно хотела поцеловать его, но предать Гризза я не могла. Я не знала, что делать. В голове был вихрь. Я вспомнила, как старалась быть поближе к Гранту после того сна. Тогда и появилась Сара Джо. Он сделал это целенаправленно, чтобы переубедить меня?
— Что было бы лучше, Грант? — слезы пощипывали мои глаза.
— Неважно, — в его голосе была пустота. — Этого никогда не случится, мы оба знаем.
Я не могла так просто отпустить ситуацию.
— А если бы могло случиться? Ты бы захотел? Ты бы захотел меня?
— Кит, я желал тебя с первой ночи. Ты сидела там, у ямы, такая храбрая, такая красивая в этих джинсах и той цветочной рубашке. Я собирался позаботиться о тебе. Я не знал, что Монстр собирался сотворить с тобой, но я бы пошел против него ради тебя. Пока не узнал, что ты привезена Гриззу.
Я запомнила ту ночь во всех красках. Помню такое чувство, будто за мной наблюдают. Я мгновенно вспомнила утро после потери моей девственности. Как я пришла к Гранту просить о прогулке. Он поинтересовался, что я носила в первую ночь, чтобы не надеть это, пока мы будем кататься. Меня могли узнать. Сейчас я знала — все это был спектакль. Он прекрасно знал, во что я была одета в первую ночь в мотеле.
В голове царило смятение. Я не знала, что ответить.
Я не произнесла ничего. Мой ступор был прерван, когда он завел машину. Рев двигателя вернул меня к реальности, и, безмолвные, мы поехали обратно в мотель.