Шло время. Я изредка виделась с Грантом. Он продолжил учебу в колледже и работал над двойной магистерской степенью, его интересовала архитектура. Он все еще появлялся в мотеле, но большую часть вещей перевез, и жил со своей девушкой Синди в ее доме у пляжа.
Мне недоставало дружбы с ним, но я была счастлива с Гриззом. Хотя стала появляться какая-то усталость от мотеля. Я сказала Гриззу, что была готова к чему-нибудь новому. Очень хотелось поступить в колледж. Наверное, я завидовала успеху и процветанию Гранта. Мне хотелось быть кем-то большим, чем просто женщиной Гризза. Не поймите неправильно — он по-прежнему был лучшим для меня. Но я не могла получить всего от отношений. Нужна была цель.
Я вспомнила время, когда была похищена. Всего пятнадцать лет, но свою жизнь я уже распланировала. Я знала, чего хотела. След целей был утерян в романтической дымке внимания Гризза. Я снова стала чувствовать, как скребется внутри стремление к чему-то большему.
Гризз заметил эти изменения быстрей, чем я сама, и пытался отвлечь меня. У него был проект нашего дома авторства Гранта. Мы неделями разъезжали по окрестностям, просматривая земельные участки.
Означало ли это, что ради меня он оставит мотель? Оставит банду? Нет. Он продолжит заниматься тем, чем занимался, а я превращусь в Джен. Буду жить в красивом доме. Растить пару ребятишек. Я терзалась.
Долго это не продлилось. Кое-что случится, и это отвлечет меня от растущего недовольства. Нечто, что никто не предвидел. Нечто, о чем Грант годами раньше предупреждал меня.
Было лето 1978 года. Вторник, жаркая июльская ночь. Гризз отсутствовал в одной из деловых поездок. Он собирался поехать всего на два дня и, кстати, предлагал отправиться с ним. Мне не хотелось. Меня накрыла депрессия, тоска, и я хотела просто бултыхаться в этом состоянии. Тем я и занималась. Лежала на кровати, разглядывая буклеты колледжей. Так сильно хотелось поступить туда.
Перевалило за одиннадцать, но мне не спалось. Дэмиен и Люцифер спали в комнате Мо. Я рассеянно почесывала голову Гвинни.
Я услышала звук открывающейся двери. Странно. Мо? Ей что-то понадобилось для собак? Может, Гризз вернулся раньше. Я соскочила с кровати.
Внезапно передо мной оказалось нечто большое, массивное. И это не был Гризз. Этот мужчина был одет в черное и носил черную же горнолыжную маску. Я даже испугаться не успела, как он ударил меня по лицу, и я упала на кровать.
Силы удара должно было хватить, чтобы вырубить меня, но я не отключилась. Хотела бы я. Еще два часа он многократно продолжал истязать и насиловать меня. Все это время неузнаваемым голосом он продолжал насмешливо обращаться ко мне.
— Баба Гризза, да? Давай-ка посмотрим, захочет ли он тебя после того, что я сделаю.
Примерно так прошли все два часа. Ну, по крайней мере я помню только два часа. Он продолжал избивать меня и подводить к точке потери сознания только лишь для того, чтобы убедиться в моем бодрствовании. Я так ослабела после первого удара и обрушенной следом жестокости. Не было шансов. Думать ясно я не могла, и план побега не родился.
Почему я не заперла дверь? Я ругала себя. Но я никогда не запирала ее. Никогда не было нужды.
Кто оставался в мотеле? Ну, была Мо, и мои защитники вместе с ней были закрыты в ее комнате. Чоудер отправился в редкий рейд за пределы мотеля навестить умирающую сестру. Яма пустовала с учетом отсутствующего Гризза.
Я была одна.
Слова Гранта из прошлого настигли меня: «Просто сделай мне одолжение, Кит. Оставайся настороже. Никогда не отпускай своих охранников. С такой жизнью ты никогда не можешь быть уверена в том, кто стучится в твою дверь».
Что ж, этот парень не стучал. Он просто вошел. Я отпустила свою охрану. Я позволила себе уверовать, что отношения с Гриззом делали меня неприкасаемой.
Как можно было так ошибаться.
Мо нашла меня следующим утром. Я была без сознания, и могу только представить ее панику. Звонить за помощью она не могла. Тогда она отправила сообщения на пейджер всем, у кого он был. Она набрала свое кодовое слово и цифры 911.
Блу приехал первым. Звонить в скорую нельзя. Хотя я и считалась без вести пропавшей не первый год, появляться в общественной больнице было рискованно. Он вызвал врача Гризза. К моменту прибытия доктора я понемногу начала приходить в себя. Я не могла видеть, до такого состояния опухли оба глаза. Зубы уцелели, но губам и подбородку требовались швы. Меня практически невозможно было узнать. Лицо в сравнении с обычным размером раздуло в два раза. Отметки укусов шли по моим грудям, животу и внутренней части бедер. Сломаны ребра, сломано запястье там, где я вытягивала руку, пытаясь защититься.
Мне дали достаточно обезболивающих, и я больше ничего не чувствовала, не пыталась оставаться в сознании. Не знаю, сколько времени прошло прежде чем я услышала его. Гризз. Он метался по комнате крича и проклиная все. Я не смогла увидеть его из-за опухших глаз.
Постепенно отбывая ко сну, в котором не было боли, я услышала, как он сказал: «Помоги Господь уебку, который это сделал. Он будет страдать так, как ни один человек прежде не страдал».
Мне стало почти что жаль парня. Но ненадолго.
Я в тот момент еще не знала, что он убил мою кошку.