— Почему не ты сам? — растерялся тот.
— Он меня знает как другого человека. Никак нельзя ему открыться. И так он уже ранее меня за шпиона принимал.
— Что нужно-то от него? — заволновался Никифор.
— Думаю, что будет звать представлять потешки на царском пиру.
— На царском пиру?! — тихо ахнули скоморохи.
— Ты должен дать ему согласие и узнать, когда туда нужно явиться. И запомни всё, что он тебе скажет, — Ратмир взял старика Никифора за плечи и вытолкал его из шатра.
— Что-то ты долго собирался, старый чёрт! — раздражённо прикрикнул на старика Никифора Малюта Скуратов. — Поди сюда и слушай меня внимательно. Вы тут итальянские картинки и песни представляете. Язык знаете.
— Да мы, барин Григорий Лукьянович, на разных языках представлять можем, — поклонился ему в пояс старик Никифор. — Хочешь — на итальянском, хочешь — на аглицком или немецком…
— Откуда меня знаешь? — прищурился тот.
— Так добрая молва — она быстро в народе разносится, — опять поклонился старик Никифор.
— Добрая?! Обо мне?! — настороженно посмотрел на него царский опричник. — Ты, старый пень, ври да не завирайся. Мне мои людишки докладывают, какая молва обо мне в народе идёт. Да только меня это не сильно печалит.
— Прости, Григорий Лукьянович, хотел как лучше, — старик Никифор, подобострастно сложив руки лодочкой на груди, приблизился к черному скакуну, на котором величественно сидел Малюта.
— Жизнью, видать, хорошо битый. Потому и ведёшь себя разумно, — ухмыльнулся тот. — Слушай меня внимательно, старик. Через день к царю прибывает посланник папы римского на поклон. Так наш кормилец-государь желает потешить его при своём дворе разными итальянскими штучками. Певцы, художники там и прочая итальянская нечисть. И приказал найти скоморохов, представляющих на итальянский манер. А вас мне сегодня, видать, сам Бог послал. Потому готовьтесь быть через два дня при дворце. Всем быть и представлять так, чтобы наш Великий государь и посланник папы римского были довольны. Понял?! Иначе узнаете у меня почём фунт лиха! — Малюта Скуратов погрозил старику Никифору большим кулаком.
— Не изволь беспокоиться, батюшка Григорий Лукьянович! — поклонился ему старик Никифор. — Всё будет в наилучшем виде.
— Завтра к вечеру быть у первого поста на Александрову слободу со всем вашим скарбом. Мои людишки уже будут предупреждены и проводят вас куда надо. Эх! — воскликнул Малюта Скуратов и, резко повернув коня, вместе со своими конниками направил его в завизжавшую и кинувшуюся врассыпную от ударов плетей толпу.
Спустя несколько часов после окончания выступления на городской площади скоморохи сидели за большим деревянным столом и ужинали, возбуждённо обсуждая предстоящие представления в царском дворце.
— Вот ведь не зря ты, Ратмир, учил нас разным фразам иноземным! Вот в который раз уже как пригодилось! — звонким детским голоском радостно произнесла карлица Авдотья.
— А ты не хотела никак учить их, — рассмеялась Елена, ласково теребя сына Теодорку за вихры. — Зато вон мой сынок лучше всех нас на трёх иноземных языках говорить может.
— Так он же дитё! — развела руками Авдотья. — А у них, у дитёв, память-то ещё ого-го какая! Да и Ратмир с ним всегда больше занимался.
— Не переживайте, бабоньки! Всё представим в наилучшем виде! — весело произнёс силач Василий, беря с тарелки большой кусок пирога с тыквой. — А ты, Елена, готовься с Ратмиром ту песню петь на итальянском, от которой даже мне плакать хочется.
— А это уж как Ратмир скажет, — пожала плечами черноглазая Елена. — Думаю, что фроттолу представим обязательно. Так ведь, Ратмир?
Ратмир, вполуха слушавший разговор своих товарищей, согласно кивнул и отпил из глиняной кружки горячего сбитня. Затем встал из-за стола и посмотрел на старика Никифора:
— Пойдём, Никифор, разговор у меня к тебе.
Тот сразу поднялся с лавки и пошёл за Ратмиром. Остальные скоморохи, обрадовавшись, что Ратмир позвал не их, продолжили наслаждаться ужином в освещённой факелами корчме.
— Я тебе уже сказал, Никифор, что Григорий Лукьянович знает меня в лицо и знает мой голос, — обратился Ратмир к старику Никифору, закрыв за ними входную дверь в их комнату.
— Я понял, Ратмир, и почему-то это мне не в новинку, — улыбнулся тот, присаживаясь на свою лавку. — Говори, что нужно делать.
— Ничего особенного — просто выступать, как мы и раньше выступали, когда проезжали по Италии, — Ратмир лёг на свою лавку и положил руку под голову. — Хотел попросить тебя повнимательнее посмотреть, что будет происходить вокруг нас и вокруг царя и потом рассказать мне. Я буду мало говорить и в основном голосом Арлекино.
— Так я же не знаю почти никого, кто будет при царском дворе, — возразил Никифор.
— Там, скорее всего, будут некоторые из уже знакомых нам бояр, тот же Малюта Скуратов… Просто понаблюдай за ними, как сможешь, — пробормотал Ратмир и неожиданно чихнул.
— Не буду даже спрашивать для чего тебе это нужно, — задумчиво произнёс старик Никифор. — Если ты что-то просишь — значит нужно для дела. Только скажи мне честно, Ратмир: мы ведь сегодня выступали на площади в итальянских видах не просто так? Ты же знал, что Малюта Скуратов проедет этой дорогой?
— Знал. Давно приметил, — не сразу ответил Ратмир. — И сегодня мне было нужно, чтобы он увидел, как мы выступаем, — Ратмир прикрыл глаза и стал наматывать тёмный локон на указательный палец правой кисти. — Надоело, Никифор, мотаться только по городским площадям да боярским дворам. Хочется уже и при дворах начинать выступать, да получать побольше деньжат.
— А, если бы он вдруг не стал бы сегодня проезжать этой дорогой? Как бы тогда мы попали бы на царский пир? — прищурил глаз старик Никифор.
— Пришлось бы обращаться к товарищам-боярам, — вздохнул Ратмир. — Мы должны быть на этом пиру, Никифор. Любыми путями…
— Верю тебе, Ратмир. С то поры как ты с нами — подлости от тебя ни разу не видел. Одна только польза для нас была, — улыбнулся его собеседник.
— Стараюсь, Никифор, — усмехнулся Ратмир и двумя пальцами правой руки потёр переносицу. Странная гримаса пробежала по его лицу.
В комнате наступила тишина, которую опять прервал старик Никифор.
— А в другие страны мы поедем выступать нынешним годом? Наши-то меня уже который раз спрашивают об этом, — спросил он.
— Обязательно! Вот как только начнутся холода, да земля морозом схватится, так и поедем в тёплые края. Думал я сначала на зиму от бескормицы на Север податься, на верфи государевы. Да, боюсь, что не каждый из нас выдержит те холода. А потому постараемся съездить в Италию да в Испанию. Документы вот только всем выправлю новые.
— Андрейку с собой берём? — озабоченно спросил старик Никифор.
— А как же! Он мне, Никифор, жизнь спас. По гроб жизни я ему обязан. Вот и хочу помочь Андрейке стать достойным человеком в этой жизни. Слава Пресвятой Деве Марии, что у него есть дар к рисованию. А в Италии мы покажем его рисунки известным художникам, глядишь — там и останется в учениках, если захочет. Будет усерден — тоже станет известен и богат. В Италии даровитым живописцам привольно живётся.
— Повезло парню, что он тебя встретил, — улыбнулся Никифор.
— Нет, Никифор. Это мне очень повезло, что он встретился на моём пути. Иначе не разговаривали б мы с тобой сейчас.
— Что правда — то правда, — согласился собеседник Ратмира.
Глава 2
На постоялом дворе уже стояла глубокая ночь, когда откуда-то издалека послышался стук копыт. Несколько всадников проскакали в огороженный высокими кольями двор. Тут же истово залаяли сторожевые собаки, будя постояльцев и всю округу. На крыльце показался заспанный корчмарь с горящей свечкой в руке. Увидев незнакомых ратников, он встревожено спросил их:
— Вы по делу али как? Корчма моя до утра закрыта. Только постояльцев принимаю без перерыва.
— Вот и скажи, корчмарь, не на твоём ли дворе остановились потешники?
— А вы кто такие, чтобы я вам про своих постояльцев рассказывал? — зевнул корчмарь.
— А мы по велению боярина Федоскина. Потешник нам нужен, Ратмиром кличут, — придерживая разгоряченного коня, ответил один из ратников.