— Она очень напоминает мне одну известную нам девочку, с которой мы учились в коллегиуме.
— Виолу?.. Понятно, — покачал головой Антонио. — Шестнадцать лет… Не надумал ли ты сам жениться на ней?
— Один раз я сделал ошибку и упустил своё счастье, — глухо проговорил Ратмир, поднося кубок с квасом к губам. Он сделал большой глоток: — Я не хочу ошибиться вновь. Пресвятая Дева Мария даёт мне второй шанс, и я должен им воспользоваться.
— Сколько времени вы уже знакомы?
— Три дня.
— С-сколько?! — чуть не поперхнулся квасом Антонио.
— Да, всего три дня. Но мне кажется, что я знаю её целую вечность, — Ратмир поднял на Антонио взволнованный взгляд: — Она такая… такая…. Это моя судьба, Антонио, и ради неё я готов на всё.
— Вот так новости! Да уж, многообещающе, — более чем заинтересовано отозвался тот. — И чем же я должен ей помочь?
— Нужно сделать документы и немедленно переправить её в Италию. Я подъеду туда через пару месяцев и смогу быть рядом с ней, — уверенно заявил Ратмир.
— А девушка уже дала согласие на побег из родительского дома? Ты ведь именно это предлагаешь ей? — уточнил Антонио. — Она-то готова на всё ради тебя?
Ратмир нахмурился и, прищурив глаза, посмотрел на Антонио: — Думаю, что она согласится.
— М-м-м… даже и не знаю, что тебе сказать, Ратмир, — почесал свой подбородок указательным пальцем Антонио и внезапно оживился: — Давай сделаем так: ты с ней вначале обо всём договорись, убедись, что она, действительно, готова ехать за тобой хоть на край света. А потом мы с тобой ещё раз встретимся и решим, что можно сделать. Сам понимаешь, я тоже не могу просто так рисковать своим местом, если вдруг случится какой-нибудь политический скандал из-за побега этой девицы.
— Она — не девица. Она — ангел во плоти…
— Я понял, — кивнул Антонио. — Очень хочется взглянуть на этого ангела, который смог зажечь пожар любви в твоём таком неприступном сердце. Познакомь меня с ней, но не сразу. Покажи как-нибудь так, со стороны.
— Обязательно покажу, — кивнул Ратмир и вдруг счастливо улыбнулся: — Она — как ребёнок. Юная, чистая, ничем не испорченная. Красива как принцесса из баллады. Я рядом с ней чувствую себя мальчишкой, самым счастливым мальчишкой на свете. Мне хочется подхватить её на руки, утащить куда-нибудь в замок и наслаждаться в одиночку таким сокровищем…
— Ясно, — улыбнулся в ответ Антонио. — И ты хочешь увезти её в Италию?
— Только туда. Там мой дом и могила моей матери. Я познакомлю её с Учителем, и мы будем счастливы до конца своих дней.
— Прекрасные, прекрасные мечты! Молись Пресвятой Деве Марии, чтобы они сбылись. Да-а, брат, поразил ты меня своей новостью, можно сказать, в самой сердце. Не возражаешь, если я поделюсь ею с нашей Агнешкой?
— Ты же всё равно не удержишься, расскажешь, — улыбнулся Ратмир.
— Спасибо за разрешение, — улыбнулся в свою очередь Антонио. — И мне уже пора, брат. Английские послы весьма щепетильны в вопросах времени.
Через несколько минут он ускакал в сторону Москвы на своём породистом скакуне. Ратмир посидел ещё немного на коврике, но, глянув на садившееся за горизонт солнце, стал собираться, и через короткое время направился в сторону подворья боярыни Кольчуговой.
Глава 7
Уже начало смеркаться, когда Ратмир въехал на лошади на знакомое ему подворье. Жизнь текла здесь своим чередом. Ратмир кинул взгляд на повозку Мирославы и словно вспомнил о чём-то. Он слегка нахмурился и не торопясь спешился с лошадки.
— Всё нормально, барин? — неожиданно спросил помощник конюха Фёдор, забирая у него из рук поводья.
— Ты о чём? — недоумённо посмотрел на него Ратмир.
— Там боярыня весь день слезами умывается, — тихо ответил Фёдор, поглаживая лошадь по мускулистой шее. — Как соседка ейная Наталья Кирилловна шагнула за порог, так боярыня и начала плакать.
— Вот как. Спасибо, что предупредил — терпеть не могу женские плачи, — вздохнул Ратмир и нехотя стал подниматься по деревянным ступенькам. Фёдор проводил его долгим взглядом.
— А, Ратмирушка! Ты, верно, голоден. Сейчас прикажу девчонке стол накрыть в трапезной, — засуетилась Мирослава при его появлении в опочивальне. Ратмир заметил, что она торопливо промокнула покрасневшие глаза краем цветного, бархатного платка, завязанного под затылком, и быстро выскользнула за дверь.
Скоморох как-то странно поморщился и, заложив руки за спину, подошёл к окну и о чём-то призадумался.
— Всё, Ратмирушка, ужин на столе. Пойдём, милый, — стараясь улыбаться, весело проговорила Мирослава, забежав обратно в опочивальню.
«Плохая из тебя притворщица, Мирослава», — подумал Ратмир, глядя на её припухшие от слёз глаза, а вслух спросил: — Ты опять сегодня куда-то ездила? Я смотрю — повозка вся в дорожной пыли.
— Да вновь пришлось к тому же душеприказчику Григорию Степановичу заехать, что-то он там, в бумагах вновь попутал, — не глядя на Ратмира, хлопотала над подносами с едой Мирослава.
— И всё, больше нигде не была? — искоса следя за ней, как-бы, между прочим, поинтересовался скоморох.
— А где же мне ещё было быть, милый? — чуть дрогнувшим голосом ответила женщина. — Ах, нет, была. К свояченице Домне Васильевне заезжала — за рецептом пирога с черёмухой. Превкуснейщий такой пирог — пальчики оближешь! Вот Пелагеюшка завтра испечёт, и тебе очень понравится.
Ратмир вздохнул, сел за стол напротив Мирославы. Он, молча, следил за тем, как неестественно-суетливо она переставляла тарелки с одного места на другое, и продолжал о чём-то размышлять.
— Я тоже хотела тебя спросить, Ратмирушка, — заискивающим голосом начала женщина, крутя в руках серебряную ложку.
— Спрашивай, Мирослава.
— Там к соседке нашей — Михайловой Анне Дмитриевне, говорят, внучка с внуком приехали погостить. Внучку, вроде, Ольгой зовут и годков ей шестнадцать… — Мирослава подняла глаза на сидевшего напротив неё Ратмира. Он, опустив глаза, продолжал, молча, есть, подтирая краюхой каравая вкусный соус от жареного мяса.
Мирослава растерялась и, покраснев как рак, неожиданно выпалила: — Говорят, что тебя видели с ней на нашем озерце.
— Это правда, — как-то странно посмотрел на неё Ратмир. — Она была там с братом, и он тонул. Я вытащил его из озера, спас ему жизнь. Теперь они тоже иногда приходят на это озеро. И очень благодарны мне за спасение её братца.
— Во-от как, — протянула Мирослава, нутром чуя, что Ратмир чего-то недоговаривает. — Но почему ты мне сразу не рассказал об этом чудесном спасении? Мы могли бы потом позвать их всех к нам в гости. Или самим можно было сходить — навестить их…
— Не посчитал нужным, — коротко пояснил Ратмир и, устремив на неё пристальный взгляд, добавил: — Ты ведь тоже мне не обо всём рассказываешь, милая.
— Ну, да… — как-то натужно улыбнулась она. — Не всегда получается…
— Вот видишь, — пожал он плечами и, допив медовуху из серебряной чаши, поднялся из-за стола. — Я сегодня пойду спать на сеновал. Не жди меня.
— На сеновал?! — ахнула Мирослава и схватилась обеими руками за щёки. — Что так, Ратмирушка? А можно и мне с тобой? Вместе на звёзды полюбуемся. Вон сегодня ночь какая — луна серпиком.
— Нет, милая. Мне нужно побыть одному и подумать. И вообще… — Ратмир приостановился у самой двери: — Скорее всего, завтра съеду я от тебя, Мирослава. В монастыре такие дела закрутились, что мне там нужнее быть. Похоже, что дело близится к концу…
— Как съедешь? — упавшим голосом спросила сразу побледневшая женщина и без сил опустилась на лавку. — А как же я, Ратмир? Как же я буду без тебя?
Скоморох внимательно посмотрел на неё и негромко ответил:
— Ну, раньше же ты жила как-то без меня…