— А ещё можно вам обоим надеть на себя монашескую одежду, — несмело предложила Марфа, кинув исподлобья на Ратмира явно заинтересованный взгляд.
— Превосходная мысль! — воскликнул тот и вопросительно посмотрел на игуменью: — Матушка Евникия, где можно взять монашеское облачение?
— Что за богопротивные мысли пришли тебе в голову, Марфушка?! — Возмутилась, было, матушка Евникия, но, кинув взгляд, на безмятежно восседающего на лавке за столом певчего Никитку, покачала головой. — Иди, Марфа, в мою кладовую и в синем сундуке выбери им подходящие одеяния. Новые не бери, только ношенные. А то ещё изорвут где или попачкают…
Спустя полчаса из ворот Девичьего монастыря выехала скромная повозка, которой управлял доверенный возница матушки Евникии. В самой повозке сидели две крупные, рослые монахини и вели между собой негромкую беседу.
— Давно хотел спросить у тебя, Никитка, да всё никак не получалось, — произнёс Ратмир, поправляя на голове черный головной убор.
— О чём ты хотел спросить? — с любопытством посмотрел на него Никитка, чью нижнюю часть лица с бородой скрывала чёрная же повязка.
— Как у тебя хватило … как ты решился убить тех послушниц? Разве они тебе сделали что-то плохое? Мне говорили, что это были очень хорошие послушницы, которые помогали немощным, больным…
— Я же говорил, что голос мне был. Он и приказал их убить. Сказал, что это демоны приняли обличие наших послушниц…
— Они же просили их не убивать, наверное. Как же ты их не пожалел?
— А тот голос предупредил, что демоны будут умолять их не убивать, — опустил глаза Никитка.
— Так ты не понял, что этот голос…что он сделал из тебя душегуба.
— Нет, наоборот, он сказал, чтобы я никого не слушал и что мне это зачтётся при входе в рай, — улыбнулся Никитка.
Ратмир пристально посмотрел на него и промолчал.
Вскоре они доехали до усадьбы родителей певчего Никитки, с которыми он проживал всю свою жизнь.
— Почему двор пустой? — удивился Ратмир, оглядываясь вокруг.
— А маменька с папенькой уехали к папенькиному брату до тех пор, пока ты не найдёшь преступников. И дворовых они отпустили на тот же срок, кроме Василия. Он оставлен за хозяйством присматривать, да меня обихаживать, — весело заявил Никитка, скидывая с себя монашескую одежду. — Так что ты хотел увидеть, Ратмир в моей опочивальне?
Они поднялись в его комнату и Ратмир начал внимательно изучать всё вокруг. Никитка стоял рядом и спокойно наблюдал за его действиями.
— Оставайся здесь, Никитка, я сейчас схожу вниз, посмотрю там, потом поднимусь за тобой, — Ратмир, придерживая рукой полы длиной чёрной рясы, стал спускаться вниз. Он прошёл по двору и завернул за угол. Скоморох почти дошёл до другого конца дома, когда вдруг услышал чей-то крик. Он тут же поспешил обратно, внимательно оглядываясь по сторонам. Внезапно ему показалось, что в начале дороги ведшей в Девичий монастырь появилась группа одетых в чёрное всадников. «Опричники!» — внезапно понял он и более чем удивился их появлению. Насколько ему было известно, опричники не часто появлялись в районе Девичьего монастыря, находившегося под личной охраной Великого государя.
Ратмир направился в сторону входа в дом, но, проходя мимо повозки, краем глаза заметил, что дверцы повозки были открыты и лошади возбуждённо прядали ушами. Он подошёл к повозке и увидел лежавшего рядом с колесом в крови возницу с перерезанным горлом.
Ратмир сразу напрягся и, внимательно прислушиваясь, направился в дом. Стараясь не скрипеть деревянными полами, он прошёл в горницу и замер на месте — посередине комнаты стоял Никитка и тряпицей обтирал окровавленный нож.
— Это ты сейчас зарезал возницу? — негромко спросил он, не спуская глаз с певчего.
— Ну, да, — улыбнулся радостно Никитка и добавил: — Он меня попросил это сделать. И я зарезал очередного демона.
— Ты опять слышал голос?
— Да, вот совсем недавно. Когда был у себя в опочивальне…
— Опять в опочивальне, — нахмурился Ратмир, стягивая с себя монашье облачение. Он, было, двинулся к лестнице, но в этот же момент певчий Никитка неожиданно сделал выпад рукой в его сторону и Ратмир едва увернулся от окровавленного ножа, просвистевшего в паре сантиметров от его шеи.
— Что же ты делаешь, Никитка?! — воскликнул он, изумлённо глядя на надвигавшегося на него Никитку с ножом наизготовку.
— Он мне сказал, что ты будешь прикидываться моим другом, — весело рассмеялся певчий. Но тут же нахмурился и прошептал: — Стой, где стоишь. Я должен убить тебя, нечистый!
Ратмир посмотрел в безумные глаза спятившего певчего и понял, что должен остановить его, пока этот несчастный не погубил ещё кого-нибудь.
— А скажи мне, Никитка, — пятясь назад и внимательно следя за ножом в руке певчего, спросил скоморох: — Не говорил ли ты кому-нибудь в монастыре, что мы с тобой собирались сейчас приехать в твой дом?
— Не-а, никому…только, когда мы выходили из горницы матушки Евникии я заметил, что отче Павел в углу в сенях чего-то копошился. Спросил меня — куда мы направляемся…
— И ты ему сказал правду?
— Так это же отец Павел. Ему можно… — улыбнулся певчий и тут же, вновь сдвинув брови, сумрачно посмотрел на скомороха и набычился.
— Прости, Никитка, ты мне не оставляешь выбора, — негромко произнёс Ратмир и, мягко подпрыгнув вверх, нанёс ногой сильный удар в голову Никитки. Тот, молча, рухнул на пол. Ратмир подошёл, забрал у него нож и засунул его под печку, стоявшую в углу горницы. Внезапно он услышал какой-то шорох и обернулся. В раскрытое окно скоморох увидел мелькнувшие среди высоких подсолнухов чёрные фигуры в масках. Ратмир кинулся к Никитке и стал его хлопать по щекам: — Вставай, Никитка! Вставай быстрее!
Но тот лежал бесчувственный словно бревно. Тогда Ратмир подтащил его к большому сундуку, стоявшему в углу горницы. Быстро открыв сундук, с трудом закинул туда Никитку. Затем почти бесшумно поднялся по лестнице вверх и подошёл к окну. Оттуда открывался хороший вид на окружающие постройки и деревья. Ратмир разглядел более десятка мужских фигур в чёрном, бесшумно скользивших между деревьями. Внезапно он увидел отца Павла, который подбежал к одному из опричников в тёмной маске и отчаянно жестикулируя, стал что-то ему шептать. Тот властно отодвинул его в сторону и, махнув рукой остальным, направился к входной двери горницы.
— Ратми-ир, ты где? — внезапно снизу послышался голос растерянного Никитки. Скоморох аж вздрогнул от неожиданности и, понимая, что силы неравны, всё равно кинулся к лестнице спасать Никитку.
— Сиди там, Никитка! И закрой крышку сундука скорее! — крикнул он ему, находясь на верхних ступеньках лестницы. Увидев, что тот подчинился, кинулся обратно к окну и выбрался на крышу. Прошёл, пригибаясь по скату и, оглядевшись по сторонам, стал спускаться вниз. В какой-то момент прогнившая доска под тяжесть его тела треснула, и он свалился вниз, и моментально вскочил на ноги. В этот же момент несколько острых копий упёрлись ему в грудь и живот.
— Допрыгался, чертяка! — вдруг добродушно усмехнулся один из опричников. — Шагай вперёд. И не вздумай бежать, далеко не убежишь.
Ратмир кинул быстрый взгляд на копья и понял, что сопротивляться бесполезно. Он пошёл в сторону входа в дом. Там уже слышались грубые мужские голоса и хохот.
— Вот один! — доложил добродушный опричник, подталкивая Ратмира вперёд. В горнице наступила тишина.
Стоявший в центре комнаты опричник в маске пристально посмотрел на скомороха и тихо спросил: — Где певчий?
Ратмир пожал плечами. Он узнал этого человека, несмотря на маску. У стольника Василия Хомутова были очень запоминающиеся глаза и голос.
В этот момент певчий Никитка неожиданно чихнул и этим окончательно решил свою участь. Опричники моментально вытащили его из сундука и поставили перед стольником. Ратмир кинулся было к певчему, но стоявшие рядом опричники удержали его, с силой завернув ему руки за спину.
Стольничий посмотрел на скомороха и усмехнулся: — Значит, ты и есть тот самый ловкий сыскарь? Стой и лучше не дёргайся, а то последуешь за ним.
— Не трогайте его! Он же болен! Тем более, что он уже всё мне рассказал! — воскликнул Ратмир, предчувствуя беду.
— Кто же тебе поверит, — усмехнулся стольник и кивнул одному из опричников. Тот кивнул ответно и, быстро сделав несколько шагов к Никитке, чем-то, спрятанным в рукаве черного кафтана, ткнул ему в живот.
— Р-ратмир! Спаси! — взвизгнул жалобно певчий и, заверещав, попытался бежать, зажимая руками на животе вдруг окрасившийся кровью светлый кафтан. Но трое опричников пинками уложили его на пол и добили кинжалами.
Ратмир зарычал и попытался вырваться из цепких рук здоровенных опричников.
Стоявший в стороне стольничий удивлённо посмотрел на него:
— Хочешь за ним?