— А кто такой Антонио? — пытаясь скрыть смущение, опустив голову, спросила Ольга.
— Это мой друг. Я вас сегодня же и познакомлю. Всё, радость моя, мне нужно поторопиться. Возможно, что мы покинем Москву сегодня ночью, а с документами нас догонят. У нас есть свои курьеры в разных городах, — Ратмир с трудом оторвался от возлюбленной и буквально заставил себя выйти из её опочивальни.
Через несколько мгновений он, гарцуя на лошади, кинул взгляд на окно Ольгиной опочивальни и увидел там тоненькую, почти воздушную фигурку девушки и её бледное, слабо улыбающееся лицо в ореоле золотистых прядей.
«Моя! Моя навеки!» — пело и ликовало в душе у Ратмира. Он пришпорил свою лошадь и стремглав унёсся на ней в сторону Москвы.
Глава 15
— Что опять такого срочного у тебя приключилось, Ратмир, что мне из-за этого пришлось покинуть заседание в посольстве?! Мы же договорились посылать друг другу этот символ только в самых чрезвычайных ситуациях, — встревожено воскликнул на итальянском Антонио, сидя верхом на породистом гнедом жеребце. На нём как всегда был надет длинный плащ с капюшоном. Антонио только что прискакал к их условленному месту, но спешиваться не торопился.
Ратмир вскочил со своего места под раскидистым кустарником и приблизился к нему: — Мне сейчас очень нужна твоя помощь, брат Антонио.
— Говори скорее, а то, может, я ещё успею вернуться. А что ты так улыбаешься загадочно?
— Просто я очень счастлив, брат, — глаза скомороха светились радостью. — Но мне, действительно, нужна твоя помощь. И не только мне…
— Дай, догадаюсь, — пристально посмотрел на него красавец Антонио из-под края тёмно-красного капюшона с чёрной окантовкой. — Твоя юная копия нашей Виолы Седеркрейц наконец-то окончательно решилась бежать с тобой?
— Она не копия Виолы, — нахмурился Ратмир. — Она — моя невеста и даже уже… — внезапно он замолчал и поднял на Антонио светившиеся счастьем глаза.
— Даже так! — понимающе шевельнул бровями Антонио. — Поздравляю, брат. Хотя ты у нас в этом деле всегда был в первых рядах. Так чем ещё я должен тебе помочь? Помнится, в прошлый раз ты хотел, чтобы я изготовил вам документы для отправки в Италию. У меня уже почти всё готово, осталось только вписать её имя.
— Это всё нужно, — кивнул Ратмир. — Но ещё очень важно, чтобы в эту ночь и, возможно, следующую, мы с ней смогли укрыться на территории посольства.
— У неё такой всемогущий отец? — удивился Антонио, слегка покачиваясь в седле. Конь его в нетерпении переступал длинными, тонкими ногами.
— Это не связано с её отцом, — опять нахмурился скоморох. — Это связано, скорее с одним преступлением, которое я смог наконец-то раскрыть сегодня до конца.
— А помнишь, брат, я ведь ещё тогда говорил, что тебе нельзя этим здесь заниматься? Что весь этот твой сыск может очень повредить нашей основной работе? Ты сейчас просишь укрыть тебя вместе с твоей юной сударыней на территории посольства, что может привести к политическому скандалу. Ты собираешься досрочно покинуть страну, где у тебя остаются незавершённые дела…
Ратмир при этом, молча, опустил голову
— Конечно, Учитель поймёт тебя. Ведь ты у него в любимчиках! — продолжил тихо Антонио. — Но ты же и нас сейчас можешь подвести. Люди днём и ночью роют тоннель, потому что ты пообещал Учителю вернуть одну известную библиотеку на её законное место. Другие наши братья занимаются организацией католических коллегий в разных городах этой варварской страны. Пытаются донести и закрепить в сознании местного населения основные догмы и постулаты нашей святой веры. Все преданы своему делу, как и клялись тогда на встрече у папы. Только ты один занимаешься ещё непонятно чем, кроме своей основной обязанности…
— Так ты не сможешь мне помочь? — подняв на него глаза, прищурился Ратмир. Голос его прозвучал холодно и отстранённо.
Антонио внимательно посмотрел на него: — Всё так серьёзно, брат?
— Я уже говорил, что однажды из-за этой деятельности упустил своё счастье. Больше этой ошибки повторять не намерен, — твёрдо ответил скоморох, не сводя прищуренных глаз с Антонио.
Тот помолчал, потом вздохнул и кивнул:
— Ну, хорошо. Похоже, что в этот раз у тебя, действительно, что-то стоящее.
— Мне только отвезти её в Италию, обвенчаться и я тут же вернусь и всё доделаю как надо, — торопливо произнёс скоморох. — Я буду спокоен за неё, если она будет дожидаться меня там. Тогда я смогу уверенно завершить здесь свою миссию.
— Обвенчаться?! Даже так!.. Ну, что же, приходите оба как стемнеет к боковой двери посольства в полночь. На пять минут эта дверь будет открыта. Если не успеете…
— Успеем, брат, — опять улыбнулся Ратмир и протянул руку: — Спасибо, брат. Я твой должник навсегда.
— Постарайся не забыть об этом, когда наступит время, — усмехнулся Антонио. — Всё, брат, мне пора. Увидимся завтра утром в посольстве. Сегодня ночью там вам покажут вашу комнату.
Ратмир благодарно улыбнулся и кивнул в ответ.
Антонио надвинул на голову поглубже капюшон и поскакал в сторону Москвы. На повороте от реки он внезапно услышал чей-то свист и оглянулся — неподалёку от кустарника стоял неизвестный ему крепкий черноволосый и чернобородый мужчина.
— Что тебе нужно? — по-русски крикнул ему Антонио. — Говори быстрее… Я тороплюсь…
— У меня к тебе есть серьёзный разговор. Это касается твоего друга Ратмира, — неожиданно на латыни ответил ему незнакомец.
Заинтригованный услышанным, Антонио приблизился к нему, спешился и слушал его внимательно около пяти минут, периодически задавая какие-то вопросы. Потом покачав головой, за руку попрощался с незнакомцем, что-то ему сказал и ускакал прочь.
Солнце начинало клониться к закату, когда Ратмир подъехал к постоялому двору, на котором остановились скоморохи. Для них, только что вернувшихся с представления на Торговой площади, его появление стало большой радостью.
— Ой, Ратмир, наконец-то! Мы так по тебе соскучились! — восклицали без устали женщины, устроив вокруг него весёлую кутерьму. Мальчишки скакали от радости и крутили сальто. Мужчины сдержанно поздоровались за руку и с довольными лицами степенно расселись по лавкам. Женщины тут же бросились накрывать стол, послав мальчишек вниз в корчму за едой. И вновь они сели за стол одной большой, дружной, скоморошьей семьёй.
— Как же я сам по вам по всем соскучился! — воскликнул Ратмир.
— Ну, что, узнал уже кто преступник? — спросила детским голоском Авдотья.
— Думаю, что узнал, — кивнул голодный Ратмир, подтягивая к себе поближе блюдо с жареным мясом.
— Ура-а-а! — воскликнул Андрейка. — Это значит, что ты, дяденька Ратмир, сегодня к нам уже вернёшься?
— Пока нет, — покачал головой скоморох. — Чуть позже.
— Понятно, — с ехидцей произнесла Авдотья. — От Мирославы своей никак не оторвётся. Вон ведь глаза-то как светятся — ослепнуть можно…
Ратмир поймал внимательный взгляд старика Никифора и вздохнул: — У меня к тебе разговор есть, Никифор. Пойдём, поговорим.
— А пошли, — сразу согласился тот и вскочил из-за стола.
— Только вы недолго, а то нам без вас скучно, — весело кинула им вслед Елена.
— Ну, говори, — глухо произнёс Никифор, исподлобья глядя на Ратмира. Они стояли около высокой изгороди постоялого двора, за которой тянулось большое поле.
— Женюсь я, Никифор, — счастливо улыбаясь, произнёс скоморох.
Наступила тишина. Никифор побледнел. Перевёл взгляд куда-то вдаль, и на лице его заиграла странная улыбка.
— Что же ты не поздравишь меня? — удивился Ратмир.
— Это ведь не Мирослава? — осторожно спросил Никифор.
— Нет, не она, — на секунду помрачнев лицом, вздохнул его собеседник.