Уже светало, когда внезапно сквозь сон он услышал на первом этаже на лестнице чьи-то шаги и кинулся вниз. Увидев поднимавшегося по ступенькам с виноватым видом Никодима, Ратмир подскочил к нему и, схватив за ворот старенькой косоворотки, тихо страшным голосом спросил: — Где молодая хозяйка?! Где все?! Что здесь произошло?
— Так это…барин… Не извольте гневаться на меня… Моей вины тут нет никакой… — забормотал тот, пытаясь освободить ворот рубахи от цепких пальцев скомороха.
— Да говори же ты уже, бестолочь! — рявкнул на него Ратмир.
— На двор наш ворвались служивые и арестовали нашу барышню Оленьку. А народ-то со страху весь побежал в болота. И я с ними. Всю ночь там просидели… Вот только возвращаемся… — развёл руками Никодим, тряся редкой бородкой.
— А хозяйка где? Где Анна Дмитриевна?!
— Так эти служивые и её с собой забрали… Может вскоре обе и вернутся…
— Какие служивые?! Из какого приказа?! — продолжил трясти его за ворот обезумевший скоморох.
Послышался треск порвавшейся материи.
— Ох, барин, ты же мне единственную рубаху порвал, — жалобно произнёс Никодим, пытаясь рукой нащупать место разрыва.
— Я убью тебя сейчас! Из какого приказа были эти люди?! — Ратмир в ярости замахнулся на него кулаком.
— Из Разбойного, барин!.. Сказали, что из Разбойного… — прикрывая голову руками, торопливо произнёс охранник Никодим.
— Разбойного?! Почему — Разбойного?! — воскликнул Ратмир.
— А я почём знаю! Сказали, что из Разбойного и чтобы ты сам к ним туда явился, — растерянно пробормотал охранник, пытаясь поправить разорванный ворот.
Ратмир, оттолкнув его от себя, кинулся вниз по ступенькам.
— Что же ты задумал, стольничий?! Решил руками дьяка Лаврентия достать меня? Я убью тебя, Васька Хомутов! — пробормотал он, запрыгивая на лошадь. — Не дай Бог, хоть один волос упадёт с её головы!
Едва почти загнанная лошадь Ратмира остановилась около ворот Разбойного приказа, как Ратмир тотчас же спрыгнул с неё и кинулся вовнутрь.
— Эй, стой! — только и успел ему крикнуть вслед стоявший на страже заспанный ратник и, тяжело гремя кольчугой и копьём, побежал за ним.
Ратмир добежал до дверей помещения, где обычно находился дьяк Лаврентий и, пробежав мимо дремавшего второго ратника, ворвался туда.
— Стой, оглашенный! — проснулся второй ратник и вдвоём с первым забежали вслед за Ратмиром.
— Где?.. Где он?! Где она?! — заметался по комнате разъярённый Ратмир. Он ногой распахнул дверь во вторую комнату и, увидев, что и она пуста, обернулся к ратникам: — Где дьяк Лаврентий?! Где моя Олюшка?!
— А ну, охолонись маленько! — рявкнул на него ратник и выставил копье перед собой. — А то сейчас не посмотрю на то, что в приличном кафтане. Вмиг на копьё подниму!
Ратмир непонимающе посмотрел на него, потом на копьё, помотал головой и уже тише произнёс:
— Мне сказали, что ваши служивые захватом увезли мою невесту Ольгу прямо с подворья, что на Девичьем поле…
— Так ты Ратмир что-ли? — усмехнулся второй ратник.
— Да, я, я — Ратмир! Где моя Олюшка?! Кто приказал арестовать её? — возбуждённо воскликнул скоморох.
— Как — кто? Сам дьяк Лаврентий и приказал. И велел передать, что будет ждать тебя на колокольне Смоленского собора, что в Девичьем монастыре. Только ты что-то долго добираешься. Он тебя с ночи уже там ждёт, — опять довольно усмехнулся второй ратник.
— Почему на колокольне? — ошеломлённо посмотрел на него скоморох. — И я ведь только что прискакал с Девичьего поля…
— Ну, как у нас говориться — бешеному псу семь вёрст не крюк. Так что, давай — вертайся обратно, — радостно загоготал первый ратник. Второй дружно его поддержал.
Ратмир только, молча, посмотрел на них, стремглав выскочил из комнаты и побежал по длинному коридору к выходу.
— Прости, милая, — прошептал он своей лошади и, запрыгнув на неё, вновь поспешил на Девичье поле, к женскому монастырю, на территории которого находился Смоленский собор.
Глава 17
Над огромным Девичьем полем, подёрнутым лёгким утренним туманом, разносился малиновый колокольный звон, призывавший к заутренней молитве. Ещё не до конца стряхнувшие с себя оковы сна богомольцы и странники спешили по натоптанной дороге к раскрытым деревянным воротам Девичьего монастыря на службу.
Ратмир, не замечая ничего вокруг, пронёсся на измученной лошади к воротам монастыря, распугивая богомольцев и прихожан. В воротах он разминулся с небольшой крытой повозкой. На мгновение она ему показалась знакомой, но влекомый только одной целью, он проскакал дальше, к белевшему в предрассветном сумраке Смоленскому собору.
На территории монастыря было тихо. Только запаздывавшие к службе люди, тихонько переговаривались между собой, беспрерывно крестясь и оглядываясь по сторонам.
Ратмир проскакал к самому Смоленскому собору и быстро спешившись, посмотрел наверх. Там, на колокольне, заканчивали частым перезвоном свою партию малые колокола.
Откуда не возьмись к скомороху подошли два бородатых ратника Разбойного приказа с копьями наперевес:
— Ты ли Ратмир? — глуховатым голосом спросил один из них.
— Я, — торопливо ответил скоморох.
— Что-то ты долго добирался. Почитай всю ночь тебя здесь караулим. Мог бы и поторопиться, уважить дьяка Разбойного приказа, — недовольно проворчал один из них и со словами: «Я пошёл за ним», направился куда-то в сторону хозяйственных построек.
— А ты иди, подымайся на колокольню пока, — указал рукой наверх второй ратник.
— Куда идти-то? Где здесь вход на колокольню?
— Погоди, — ответил второй и сунул ему в руку какую-то палку, оказавшуюся незажжённым факелом. Ратник, ударив кресалом по кремню, высек огонь, и факел тут же загорелся ярким, чадящим пламенем. — Теперь иди, а то темно там, на ступеньках, пока до верха доберешься.
Ратмир ринулся в темноту. Навстречу ему спускался звонарь, сразу шарахнувшийся от него в сторону. В дрожащем свете факела скоморох увидел крутые ступеньки, ведшие наверх и, позабыв об усталости, стал быстро подниматься по ним.
Ступив на широкую округлую площадку, он увидел огромный колокол-благовестник, занимавший почти треть площадки и свисавший ещё где-то на полэтажа вниз прямо наружу. С другой стороны были устроены ниши для средних и малых колоколов. Рядом, в небольшой нише стены, стояла крепкая скамья для звонаря. На колокольне никого не было. Ратмир воткнул горящий факел в специальное гнездо на метровой толщины стене и выглянул в продолговатое, неширокое отверстие-окно. С высоты колокольни открывался красивый вид на широкую равнину с густым лесом по краям. В свете восходящего солнца натёртым медным пятаком блестела поверхность знакомого ему озера. Неожиданно Ратмир увидел нескольких людей, появившихся из дверей какого-то деревянного пристроя. Они направились в сторону собора. Возглавлял их сам дьяк Лаврентий. Он шагал широкими, быстрыми шагами так, что сопровождавшие его люди едва поспевали за ним. Из-за веток и листьев высокого дерева Ратмир никак толком не мог разглядеть их, но ему показалось, что среди них была и женская фигура. С сильно бьющимся сердцем он стал дожидаться их на верхней площадке колокольни.
— Ну, вот! Я так и знал, что ты примчишься сюда словно ужаленный! Так я люблю это место, Ратмирка! Отсюда вид какой, глянь! — радостным фальцетом продребезжал дьяк Лаврентий, показавшись в проёме входа на колокольню. Следом за ним зашли три, крепких на вид, бородатых ратника. — Только что не сразу-то прискакал? А то мы тебя потеряли, и пришлось даже кое-какие меры принять. Ночь, почитай, из-за тебя не спали…
— Что происходит, дьяк Лаврентий?! — кинулся к нему ничего не понимавший Ратмир. — Я выполнил все твои условия и готов назвать тебе имя человека организовавшего эти страшные убийства.
— И кто же это? — прищурившись, с живым интересом спросил дьяк.
Ратмир кинул обеспокоенный взгляд на стоявших за его спиной ратников. Женщины среди них не было.
— Не бойся, говори. При них можно, — по-своему расценил его беспокойство дьяк Лаврентий и усмехнулся.