Мирослава с трудом подняла дрожащую руку с красно-белыми повязками на пальцах и попыталась погладить его по блестящим, густым волосам: — Вчера я только хотела тебя предупредить, что дьяк решил посадить твоих товарищей в подземелье… И… — она замолчала и прищурившись посмотрела на него. — Ты теперь уже всё знаешь про неё?
— Да, знаю, — поднял голову Ратмир. — Она и дьяк Лаврентий мертвы…
— Вот как, — тихим хриплым голосом произнесла Мирослава и опять поморщилась от боли: — Я видела их вчера утром у него в приказе. Хотела зайти к нему, чтобы он не трогал твоих скоморохов… Он же много раз звал меня к себе, чтобы я докладывала ему про тебя… Но я каждый раз отказывалась… Тогда он пригрозил, что, если я тебе хоть словом обмолвлюсь, то он бросит в тюрьму твоих товарищей… А она там у него из второй комнаты показалась …
— Теперь я знаю, что они были любовниками, — Ратмир опять взял её руки в свои ладони и поднёс к губам: — Это было какое-то наваждение. Словно меня околдовали, и я ничего не видел и не хотел видеть вокруг себя…
— Не кори себя, Ратмир… уже всё позади… — безучастно ответила Мирослава, и гримаса боли вновь пробежала по её измождённому лицу. Она опять убрала руки в сторону и покачала головой: — Не трогай больше — больно. Эта твоя Ольга и в пыточных делах знала толк…
— Сможешь ли ты простить меня, Мирославушка? — повторил свой вопрос Ратмир и с болью в сердце посмотрел в лицо постаревшей Мирославе. — Ты спасла моих друзей… Так хотела помочь мне… Перенесла из-за меня такие пытки… Где я ещё найду такого преданного человека?! Не уезжай, Мирославушка, — тихо попросил он, глядя ей прямо в глаза.
— Нет, Ратмир, — она чуть качнула головой. — Я должна уехать. Мне нужно придти в себя… А пытки… Я бы всё-равно не выдержала их до конца… Такие адские боли уже не в силах была терпеть… Благо, что Степанидушка до дяди моего добежала. Вот он и выручил….
Мирослава опять откинула голову к стенке повозки и прикрыла глаза.
— Даже, если я предложу тебе обвенчаться со мной? — решился вдруг Ратмир.
Мирослава медленно открыла глаза и испытующе посмотрела на него. Тут Ратмир на мгновение увидел наконец-то знакомый ему задорный взгляд Мирославы. Но он тут же потух и она хриплым голосам спросила:
— Венчаться с тобой? Зачем ты предлагаешь мне это сейчас?.. Из жалости?.. Или из чувства вины?.. Ты же не любишь меня, Ратмир…
Скоморох покачал головой:
— Для того, чтобы жить в браке не обязательно любить… Достаточно уважать друг друга…
Мирослава аж закашлялась: — Давно ли ты так заговорил, Ратмир?
— Я очень многое понял сегодня, — твёрдо ответил он и посмотрел ей в глаза: — Я хочу обвенчаться с тобой… Я увезу тебя в Италию, и ты там сможешь быстро поправить своё здоровье… А твои волосы… У меня есть хороший знакомый. Он знает толк в покраске волос…
— Опять эта Италия…Я тоже многое поняла за эти два дня, Ратмир, — хрипло возразила она ему. — И самое главное я поняла, что ты очень верно сказал, что старая баба должна понимать, что она старая баба…
— Прошу тебя — забудь эти слова! — воскликнул скоморох
— Нет, Ратмир, так положено самой природой. Каждому овощу своё время… — Мирослава глубоко вздохнула.
В этот момент в повозку заглянула Степанида: — Всё готово, боярыня. Можем трогаться.
— Прощай, Ратмир, — равнодушно посмотрела на скомороха Мирослава и попыталась распухшими, перевязанными пальцами подправить под платок прядь седых волос.
— Значит, ты меня никогда не любила, — неожиданно произнёс он и своей рукой помог ей спрятать седую прядь под тёмный платок. — Раз уезжаешь и бросаешь меня…
— Ты мне и сейчас небезразличен, Ратмир, но я больше не хочу тебя любить, — тихий, хриплый голос женщины был едва слышен в окружавшей повозку предотъездной суматохе. — Слишком дорого мне это обошлось, — она судорожно вздохнула и показала рукой с перевязанными пальцами в районе груди: — Вот здесь всё выгорело… Пусто там сейчас после твоих вчерашних слов…
— Куда же ты уезжаешь, Мирославушка? — спросил он, начиная осознавать, что решение её окончательно и бесповоротно.
— В Индию. Хочу вернуться туда, где я была так счастлива со своим мужем. Там тепло и красиво… Там люди, которые помнят и ждут меня… Которым я нужна…
— Но ты и здесь нужна! Ты мне очень нужна! — воскликнул скоморох, но, глянув на бесстрастное измождённое лицо женщины, тихо спросил: — Где именно в Индии?! Я хорошо знаю тамошние места. Я смогу приехать к тебе.
— Нет, Ратмир, — твёрдо ответила ему Мирослава. — Не нужно. Было слишком больно…
В повозку опять заглянула ключница Степанида:
— Там эти… скоморохи подъезжают…
— Иди, Ратмир, встречай друзей… Они у тебя хорошие, настоящие…Всегда за тебя так переживают…Вот только кто они для тебя — я так и не поняла до конца. Как и не поняла — что для тебя моя держава… Ну, да бог тебе судья, — опять с трудом сглотнув, произнесла Мирослава.
— Так, если не я, то может Никифор пусть с тобой поедет! Он для тебя всё сделает! — решился на последнюю попытку, чтобы не потерять с ней связь, Ратмир.
— Я знаю, — опять вздохнула женщина и посмотрела долгим, прощальным взглядом на продолжавшего стоять перед ней на коленях красавца-скомороха. — Если уж я от тебя уезжаю, то он мне и подавно не нужен… Прощай, Ратмир…
В этот момент на дворе послышался знакомый мальчишеский голос: — Дяденька Ратмир! Где ты, дяденька Ратмир?!
— Иди, они ждут тебя, — бесстрастно посмотрела на него Мирослава.
Ратмир встал с колен, нагнулся к женщине, прикоснулся губами к её сухим, искусанным губам, и, молча, вышел из повозки, прикрыв за собой дверцу. Лицо Мирославы исказила гримаса отчаянья. Она вновь откинула голову назад и глухо застонала…
— Ой, дяденька Ратмир! А я тебя искал! — неожиданно рядом со скоморохом оказался Теодорка и потащил его за собой за ворота: — А мы всю ночь в такой хорошей избе на болоте провели. Я и не знал, что на болотах можно так прятаться. А нам уже не надо больше прятаться, дяденька Ратмир?
— Нет, Теодорка, больше не надо никому из вас прятаться, — глухо ответил Ратмир, видя, как к подворью приближается их повозка. Радом с ней шагал озабоченный Никифор. Весёлые Елена, Василий и Авдотья махали ему руками. Лошадей под уздцы вёл довольный Андрейка. Ратмир зашагал навстречу друзьям.
В этот момент одна за другой тронулись все три повозки боярыни Кольчуговой. Громко скрипя креплениями, они стали медленно набирать скорость.
— Где она?! — Никифор первым поспешил к Ратмиру и с волнением посмотрел на него.
— Там, — кивнул Ратмир на повозки и добавил: — Во второй…
Старик Никифор довольно прытко догнал вторую повозку и, распахнув дверцу, заскочил в неё. Все три повозки тут же встали.
Скоморохи замерли в ожидании. Спустя короткое время из повозки показалась худая фигура старика Никифора. Бледный как полотно, он быстрыми шагами пошел в их сторону, глядя перед собой в землю.
Повозки боярыни Кольчуговой вновь заскрипели и стали удаляться.
— Как ты, Никифор? — сочувственно спросил Ратмир.
Вместо ответа, старик Никифор внезапно размахнулся и с силой ударил Ратмира в челюсть. Тот от неожиданности упал на спину и тут же, ошеломлённый ударом, попытался вскочить на ноги, но разъярённый Никифор с рычанием накинулся на него и нанёс ещё несколько сильных ударов по лицу. У Ратмира кровь показалась из разбитой губы и носа. Он крепко схватил старика Никифора за запястья и тихо произнёс: — Всё, Никифор, успокойся. Уже ничем не помочь. Она сама так решила …
— Да кто ты такой, Ратмир?! Что ты возомнил о себе?! Ломаешь чужие судьбы как палку через колено. Ты видел — в кого ты её превратил?! Будь ты проклят! — простонал старик Никифор. Ратмир тотчас же отпустил его руки. Никифор поднялся, сплюнул ему под ноги и отошёл в сторону.
Ратмир сел прямо на земле и прижал пальцы к переносице, пытаясь остановить кровь из носа. Ошарашенные увиденным, скоморохи, молча, стояли в стороне. Первой опомнилась Авдотья. Она, схватив какую-то тряпицу, тут же подбежала в Ратмиру: — На, приложи. Сейчас кровь и остановится.
— Спасибо, Дуняша, — благодарно взглянул на неё Ратмир и кинул взгляд на стоявшего поодаль старика Никифора. Тот стоял, спрятав лицо в ладони, и тихонько мотал головой.
Василий, молча, подал Ратмиру руку и помог ему подняться с земли. Тот кивнул и направился к старику Никифору. Там он несколько минут что-то говорил старому скомороху, стараясь в чём-то убедить. Потом просто постоял радом с ним, держа окровавленную тряпицу у лица. Наконец старик Никифор отнял ладони от лица и, не глядя ни на кого, с поникшими плечами направился к своим. Следом за ним зашагал Ратмир. Лишь на мгновение он кинул взгляд на дорогу, где уже маленькими точками темнели удалявшиеся прочь повозки боярыни Кольчуговой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ