Даллас вытаращился на брата.
— Что Никки натворила?
Тони помотал головой.
— Да не Никки, — прошептал он. — Она чиста. На учете стоит Энни Оукли.
Даллас расслабился. Хорошо… он почти поверил. Почти.
— За то, что обозвала копа ублюдком?
— Неа. Задержана за хранение запрещенных веществ. Поймали при попытке купить косячок.
Даллас изучал миссис Литтлмор.
— Ладно, признаю, удивлен. Но она по-прежнему мне нравится.
Тони нахмурился.
— Думаю, она не единственная, кто тебе нравится, братец. И я не уверен, стоит ли тебе в это ввязываться.
Позиция брата окончательно вывела Далласа из себя.
— Ты действительно считаешь, будто Никки каким-то образом причастна к убийству бывшего мужа?
— Если бы я действительно так считал, то аксессуарами к этой синей робе служили бы наручники.
— Тогда к чему ты клонишь? — Черт, Даллас уже приказал себе держать лапы подальше от Никки, но О’Коннору-младшему не нравилось, когда кто-то диктовал ему, что он должен или не должен делать. Особенно старший брат-всезнайка.
— Я клоню к следующему: дыма без огня не бывает, а в данный момент вокруг Никки Хант дым висит коромыслом. Может, она и не несет ответственность за смерть мужа, но после того, как все прояснится, складывается у меня такое ощущение, что она уже не будет казаться такой невинной овечкой, как сейчас. Кроме того… — Тони снова указал на бабулю Никки и хохотнул: — Я слыхал, ген сумасшествия передается по наследству.
Этот смешок довел Далласа до белого каления. Он говорил тихо, но голос звенел от холодной ярости.
— Знаешь, какой еще ген передается по наследству? Субъективный кого-хочу-того-сужу ген, который ты унаследовал от нашего старика. Ты, наверное, подзабыл, сколько дыма не так давно витало вокруг меня? До хрена и больше.
Тони отшатнулся.
— Я никогда не сомневался в твоей невиновности. Я всеми силами боролся за…
— Знаю. Но твоя теперешняя позиция ничем не отличается от той, на основании которой меня засадили на шестнадцать месяцев.
Брат нахмурился.
— Слушай, мы оба знаем, что любой коп, когда-либо связывавшийся с фигуранткой расследования… в общем, ничем хорошим это не заканчивалось.
— Да ну?! — Даллас чуть не спросил, к какому финалу привели не связанные ни с каким расследованием отношения брата с Ли Энн, но в последнюю секунду осознал, что не настолько зол или не настолько бесчувственный засранец. — Ты забываешь, что я больше не коп.
— Хорошо. — Тони поднял руку. — Сожалею, что завел эту тему.
— Да уж. — Даллас отвел глаза.
— Правда, — Тони подтолкнул его локтем. — Прости. Просто… встреча с Ли Энн выбила меня из колеи.
— Я так и понял, — сказал Даллас. И он действительно понял. Он все еще помнил, как тяжело было впервые увидеть Серену после расставания. И ведь тогда Даллас ее уже разлюбил — и был в этом чертовски уверен, — но встреча все равно вызвала у него нежеланные эмоции. Эмоции, которые он никогда больше не хотел испытать.
— Скажу прямо… — Тони шагнул ближе. — Она горяча. Неудивительно, что ты на нее запал.
— Ни на кого я не запал, — огрызнулся Даллас.
Забренчал мобильник Тони. Достав аппарат, брат продолжил:
— Значит, можно сказать парням, которым она вскружила голову, что путь свободен? Некоторые интересуются, знаешь ли.
Даллас смерил брата убийственным взглядом.
Тони засмеялся.
— Не запал он на нее, как же! Единственный раз, помимо сегодняшнего, я видел такую физиономию, когда в старших классах сказал тебе, что собираюсь пригласить на свиданку Джейми Вентворт. — Тони принял звонок. — О’Коннор.
Даллас хмуро посмотрел на брата. Все так, только это было не в старшей школе. И неважно насколько сильно искушение, он не станет бегать за Никки.
— Да, — сказал Тони звонящему и спустя мгновение повернулся к Далласу спиной. — Что ты узнал? — Пауза. — Да ты гонишь. Ладно, звони, если нароешь что-то еще.
— Что нашли? — спросил Даллас, как только брат повернулся.
Тони медлил. Глянул на Никки, затем снова на Далласа.
— Колись, — подтолкнул Даллас. — Мы же договорились, что воюем на одной стороне.
— Только потому, что мне придется с ней об этом поговорить. — Он пригладил рукой волосы. — Проверили сотовый Джека Леона. Сегодня в первой половине дня ему дважды звонили с мобильного телефона, принадлежащего Эллен Вайс.
— Та самая Эллен Вайс, которую сейчас оперируют?
— Та самая, — выгнул бровь Тони. — Какова вероятность, что близкая подруга и подчиненная Никки чебурахалась с ее бывшим?
Даллас вспомнил, как Никки рассказывала, что уже ловила Леона на горячем с одной из своих работниц. И да, если мужик нашел стопроцентный вариант для перепиха, то после развода уж точно от него не откажется.
Телефон Тони снова ожил.
— О’Коннор, — сказал он в трубку. Слушая новости, поглядел на часы. — Сегодня что, полнолуние? Я все еще в больнице по делу Вайс, жду, когда жертву выкатят из операционной. Можешь прислать Кларка? — Пауза. — Хорошо, выезжаю. — Тони захлопнул мобильник.
— Что еще стряслось? — спросил Даллас.
Тони нахмурился.
— Очередное убийство.
— С нашим делом связано?
— Нет. Разбой в круглосуточном минимаркете.
У Далласа мгновенно пробудился интерес. Не из-за Никки, а другого его клиента, Нэнса.
— Правда? Где?
— «Виктор и Холденбург».
Даллас запомнил название магазина, чтобы потом передать Остину и Тайлеру. Пусть кто-нибудь из них двоих потрётся у места преступления. Если обнаружится сходство с действиями преступника при разбойном нападении, в котором обвиняли Нэнса, появится возможность спасти пацана.
— Кассир убит, — продолжил Тони.
— Проклятье. — Далласа так и подмывало спросить, из какого оружия, но, скорее всего, Тони пока еще не владел этой информацией, и, если Даллас продемонстрирует какой-либо интерес, брат догадается о его причинах и полезет на стенку.
— Что случилось с нашим городком? Раньше за одну ночь у меня никогда не происходило столько убийств. — О'Коннор-старший снова взглянул на Никки. — Придется поболтать с ней позже. — Он зашагал прочь, но повернул обратно. — Ее машину какое-то время подержат. Если вдруг Энни Оукли уедет, проследишь, чтобы Никки добралась до дома?
Дерьмо. Это шло в разрез с безопасным планом Далласа.
— Или… — Тони продолжил: — Я могу попросить одного из заинтересованных парней.
Брат явно подначивал Далласа, и тот еще больше разозлился.
— Прослежу, — прорычал младший О’Коннор.
Никки сидела вместе с Наной, «старперами» и матерью Эллен, занимая целый угол в комнате ожидания. Она встречалась с миссис Вайс лишь однажды, в День открытых дверей в галерее. Женщина мгновенно ей понравились по той же причине, что и Эллен: она излучала душевное тепло и жизнелюбие. Сейчас этот внутренний свет погас.
Никки не могла отделаться от мысли, что миссис Вайс винит ее в нападении на дочь. Если бы не начальница, Эллен наверняка коротала бы вечер дома с дочуркой, а не присматривала в одиночку за загибающейся картинной галереей.
Вопросы снова атаковали рассудок Никки. Почему это случилось? Кто убил Джека? На Эллен напали по какому-то роковому стечению обстоятельств? Никки задавала этот вопрос детективу, как только ее отпустили: было ли мотивом ограбление? Он сказал, что его люди отчитались, будто деньги лежали нетронутыми в кассе, а сумочка Эллен под стойкой. Получается, ограбление — не мотив. Но тогда что? Бессмыслица какая-то. Абсолютная бессмыслица.
Настроение, царящее в комнате ожидания, можно было описать как вымученно оптимистичное — особенно после появления медсестры с отчетом, что операция еще не закончена и состояние пострадавшей остается критическим.
Миссис Вайс передала по рукам фотографию Бритни, шестилетней дочки Эллен, оставшейся в компании дедушки и, вероятно, спрашивающей, где ее мама.
Эллен никогда не рассказывала об отце Бритни, только называла его своей самой большой ошибкой. Никки пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы не расплакаться, когда она смотрела на фотографию малышки. При мысли, что Бритни придется расти без матери, сердце разрывалось на части. И не только потому, что они с ее мамой были лучшими подругами. Никки не понаслышке знала, каково в этом возрасте потерять родителей. Ее родители были живы; они просто отказались от дочери.
Изредка кто-то из ожидавших другого пациента расспрашивал Нану и «старперов» о винтажных нарядах. Они немного беседовали о пьесе об Энни Оукли, но затем снова воцарялась тишина, и напряжение тяжелым туманом пробиралось обратно в комнату.
Даллас с братом, детективом О’Коннором, входили и выходили, отвечая на звонки. Никки не знала, касались эти звонки ее персоны или нет, но поскольку во время телефонных разговоров мужчины поглядывали в ее сторону, скорее всего речь шла о ней. Детектив так пристально ее разглядывал, что Никки казалось, будто он примеряет ей наручники. Мысли об оковах воскресили в памяти картинку с мертвым Джеком в багажнике.
Взгляд Далласа был не менее надоедливым. Он не смотрел на нее, как на виновницу. Нет, сыщик смотрел участливо, словно был лично заинтересован в клиентке и хотел удостовериться, что с ней все в порядке.
Никки ценила его отзывчивость, но это напомнило, какие чувства она поначалу испытывала к Джеку. Как-то работы Никки продавались на комиссионной основе в одной забегаловке, и, когда бизнес прогорел, шесть полотен каким-то образом перешли в чужие руки. Стоило ей обратиться за помощью в юридическую фирму, Джек буквально бросился на ее защиту. Прям рыцарь в сияющих доспехах. Никки автоматически досталась роль девы в беде.
Словно почувствовав, какие мысли бродят у нее в голове, Даллас еще более обеспокоенно посмотрел на клиентку, сказал что-то брату, и детектив О’Коннор вышел из комнаты. Сам же Даллас, во всей рыцарской красе, подошел к Никки и опустился в соседнее кресло.
— Выглядишь чуточку потрепано, — шепнул он.
Никки посмотрела в темно-голубые глаза.
— Я бы не советовала так подкатывать, — шепнула она в ответ, рассчитывая не принимать всерьез его заботливость и не входить в образ несчастной мамзели.
— Не переживай. — В уголках глаз затаилась улыбка. — Этот приемчик я испытываю только на тех женщинах, которых на меня вырвало.
— Почему у меня такое ощущение, что ты не дашь мне забыть об этом инциденте?
— Чем парень располагает, тем и пользуется, — возразил он.
Осознав, что они практически флиртуют посреди комнаты ожидания, пока жизнь подруги висит на волоске, Никки откинулась на спинку кресла.
Даллас наклонился ближе.
— Ты должна сидеть дома и отдыхать.
— Мои уговоры на нее не подействовали. — Сидевшая слева от внучки Нана наклонилась вперед и без приглашения вступила в беседу. — Пусть ангельское личико тебя не обманывает. Никки обладает такой чертой характера, как упрямство, и эта ее черта своей длиной может поспорить с протяженностью Миссисипи.
— И от кого же она мне досталась? — парировала Никки.
— От сводного дедушки. Он был сущим наказанием. — Нана широко улыбнулась и накрыла ладонью руку Никки. — Серьезно, у тебя выдался тяжелый день. Давай я тебя…
— Я в порядке. — Никки перевела взгляд с Наны на Далласа. — Я не уеду, пока не узнаю, что с Эллен все хорошо.
Даллас с бабулей переглянулись и удобнее расположились в креслах. Никки продолжила волноваться из-за Эллен, из-за убийцы Джека и из-за ощущения покалывания во всем теле от того, что они с Далласом соприкасались ногами.
В конце концов, она отодвинула ногу и посмотрела на Далласа.
— Вы с братом что-нибудь узнали?
Он почесал пальцем губу и посмотрел на Никки.
— Да нет. — Правая бровь изогнулась.
— Ты мне врешь?
— Пока никаких новостей, которые помогли бы пролить свет на личность нападавшего. — На этот раз бровь не выгнулась. — Потом обсудим, в более уединенной обстановке.
— Семья Вайс, — раздался голос, и все, кто сидел в углу с Никки, поднялись навстречу доктору.
Затаив дыхание и пропуская к хирургу миссис Вайс, Никки двинулась следом. Она не переставала твердить себе, что мрачное выражение на лице доктора не означало ничего плохого. Никки почувствовала рядом крепкое тело и посмотрела вверх на Далласа. С другого бока к ней придвинулась Нана.
— Как она? — спросила миссис Вайс, по лицу катились слезы. Очевидно, женщина тоже заметила хмурый вид доктора.
— Ей сделали операцию. Она слаба. Потеряла много крови. Впрочем, она боец. Ее перевели в реанимацию. Следующие четыре часа будут критическими. Если справится, я бы сказал, что есть хорошие шансы на выздоровление. — Доктор пожал руку миссис Вайс и удалился.
Расстроенная женщина развернулась и схватила Никки в крепкие объятья. Никки обняла ее в ответ.
— Она моя малышка, Никки, — причитала миссис Вайс. — Мать не должна оплакивать свою малышку.
— И вы не будете, — успокаивала Никки, не размыкая рук и вкладывая в объятия каждую капельку своих эмоций. — Эллен поправится, — добавила она, и всем сердцем помолилась о выздоровлении подруги.
— Я о ней позабочусь, — заверил Даллас миссис Литтлмор. Они стояли у входа в комнату ожидания при реанимационном отделении. Время близилось к полуночи, но Никки по-прежнему отказывалась уходить. У него не было случая рассказать Никки о звонках Эллен на номер Джека Леона. С момента, как Никки и мать Эллен обнялись, они не отходили друг от друга. Расспрашивать о возможной интрижке бывшего мужа с раненой лучшей подругой в присутствии матери этой самой подруги — не самая умная мысль. Он слишком высоко ценил свою шкуру, чтобы так рисковать.
Миссис Литтлмор посмотрела ему прямо в глаза.
— Вряд ли она согласится уйти, не увидев Эллен. Я пыталась с ней поговорить, но девочка так упряма. — Она вздохнула. — Нет, это неправда. Она упрямится, только когда дело касается небезразличных ей людей.
— Они с Эллен близки? — спросил Даллас, надеясь что-нибудь выведать.
— Да. Именно Эллен удалось вытащить Никки из Броукенхартсвилля (Вероятно, автор ссылается на песню «Brokenheartsville/Городок разбитых сердец» о парне, которого предала любимая, и теперь он зализывает сердечные раны в Броукенхартсвилле. Прим. переводчика). Я пыталась, но, думаю, внучке требовался советчик из сверстников. И чего вы, молодежь, считаете, будто мы понятия не имеем, что такое разбитое сердце. Я двух мужей потеряла.
Даллас колебался, но решил спросить:
— Никки с Джеком решили снова сойтись? — От рассказов Никки у него такого впечатления не возникло. Однако за последний час он переварил всю полученную информацию, и ему не давал покоя вопрос, который он так и не задал Никки. Почему она ужинала с бывшим мужем?
— Господи, нет. — Миссис Литтлмор замешкалась. — Сильно в этом сомневаюсь. Я не спрашивала, почему она согласилась встретиться с ним за ужином. После развода они не виделись; почти год прошел. Джек каждую неделю присылал ей цветы, и она приносила их мне в дом престарелых. Говорила — лучше так, чем выбрасывать.
— Значит, он хотел помириться? — спросил Даллас.
— Естественно хотел. Он был жалким изменником без капли совести, но не дураком. Он понимал, что потерял Никки — настоящий подарок. У девочки есть сердце, и когда она кого-то любит, человек об этом знает. Девочка всю себя отдает. Но и Никки не дура. Она понимала: предал раз, предаст снова. Боюсь, эту прописную истину ей открыла собственная мать.
Даллас хотел попросить Нану объяснить, что она подразумевала, говоря о матери Никки, но не решился.
— Как близко вы знаете Эллен? — Копнул он в другом месте.
— Достаточно близко, чтобы считать ее хорошим человеком. Я иногда помогаю Никки в галерее. Почему ты спрашиваешь?
Он увернулся от вопроса, задав собственный, поскольку женщина с желанием ответила на его первый вопрос.
— Эллен знала Джека?
Старушка посмотрела на него с легким подозрением.
— Сомневаюсь. Никки наняла Эллен сразу после того, как подписала бумаги о разводе. Эллен заняла место той шлюшки, с которой Джек распутничал на антикварном диване, когда их застукала Никки.
Распутничал? Даллас едва сдержал улыбку.
— К чему эти вопросы, гуляка? — В голосе Наны слышалось легкое поддразнивание, но Даллас не упустил серьезного выражения выцветших карих глаз.
Он подумывал поделиться с бабулей всей имеющейся информацией, но решил сначала все рассказать Никки.
— Задавать вопросы — моя работа.
— Я думала, твоя работа — доказать невиновность моей внучки.
— Именно, но я не знаю с чего начать, пока не получу некоторые ответы. Соответственно, приходится задавать вопросы.
Старушка кивнула, но глаз с него не спускала.
— Ладно. Только помни: я Никки обижать не дам. Может, я и выгляжу, как спятившая старушенция, но могу быть и злой старушенцией, если придется. — Она слегка улыбнулась, дабы смягчить угрозу.
— Учту на будущее. — Вернул улыбку Даллас.
Миссис Литтлмор продолжила внимательно его рассматривать.
— Для справки. Ты мне вроде нравишься. Смотри не разочаруй, не то я здорово слечу с катушек.
— Постараюсь не выводить вас из себя, — заверил Даллас.
— И проследи, чтобы моя внучка добралась домой.
— Прослежу. — И по какой-то сумасшедшей причине, даже не испытал прежнего страха.
Даллас наблюдал, как пожилая женщина удаляется, и пытался придумать, способ обсудить с Никки новости об Эллен и не взбесить ее. Впрочем, боязнь разозлить клиентку вряд ли остановит его от выполнения работы. Если для доказательства невиновности Никки ему придется вывести ее из себя, он так и сделает. И кто знает? Причина, по которой Эллен звонила Джеку, могла быть вполне обоснованной и не предполагала, что лучшая подруга крутила с ним шуры-муры.
Он направился было в комнату ожидания, но забренчал мобильник. Звонил Остин с места преступления в круглосуточном магазине.
— Узнал что-нибудь? — спросил Даллас, надеясь, что Остин раскопал нечто, способное оправдать Эдди Нэнса.
— Узнал, что твой брат — ублюдок.
Даллас провел рукой по волосам.
— Кажется, в последнее время я частенько это слышу.
— Возможно, пора начинать в это верить, — сострил Остин.
— Он хороший коп. — Даллас защищал Тони. Во всем виновата работа полицейского, она пробуждала в брате самое худшее. Работа, которую Тони не раз рисковал потерять, вставая на защиту Далласа.
— Да, но как только этот так называемый «хороший коп» заметил меня на месте преступления, тут же натравил двух своих миньонов.
Даллас знал, что Тони догадается, кто послал туда Остина. Он также знал, что позже Тони устроит ему хорошую взбучку. Даллас почувствовал, что морщит лоб. Он страшился этого разговора, но не настолько, чтобы сожалеть о своих действиях. Если, чтобы снять подозрения с Нэнса, придется расстроить брата — он так и сделает. Пускай злится, на месте Далласа он поступил бы точно так же.
— Так ты ничего не нарыл? — спросил Даллас, понемногу теряя оптимистичный настрой.
— Ничего конкретного, но картина мутная. О типе оружия копы не распространялись. Но когда объявился детектив Шейн, который арестовал Нэнса, они с твоим братом перекинулись словечком. Что бы Тони ни сказал Шейну, тот буквально взорвался. Я думал — эти двое друг другу наваляют.
— Видимо, совпал модус операнди, — заключил Даллас. — Сто пудов, Тони предъявил это Шейну, и тот взбеленился.
— Я так и подозревал. Черт возьми, знай мы это наверняка, могли бы прямо сейчас воспользоваться, и окружной прокурор снял бы обвинения с Нэнса.
— Если преступник действовал точно так же, Тони молчать не станет, — сказал Даллас.
— И кому он чего скажет? Шейну? И кому от этого будет лучше? Думаешь, Шейн признает, что арестовал не того человека?
— Если я попрошу Тони, он мне что-нибудь подкинет. — Даллас понимал, что хватался за соломинку: Тони всегда действовал по уставу. — Сделай одолжение. Найди Нэнса и узнай, имеется ли у него алиби на сегодняшний вечер.
— Уже узнал, — отчитался Остин. — Он был дома. Единственный человек, который с ним находился — спящая бабуля.
— Проклятье, — выругался Даллас.
Тони уставился на тело молодого продавца, которое коронеры грузили на носилки. Детектив из убойного отдела постоянно видел смерть. С одним или двумя убийствами в месяц он мог справиться. Но с двумя убийствами за ночь и еще двумя возможными жертвами, что ж… такое любого доканает. Гадкое ощущение сдавило грудь, и Тони пришлось отвернуться.
Желая выбросить картинку из головы, он представил Ли Энн… представил, как ее мягкие волосы поглаживали плечи, как она слегка наклоняла голову, когда слушала собеседника. Она всегда умела выслушать. Вероятно потому, что думала о других больше, чем обычный человек.
Думала ли она до сих пор о нем?
Тони заметил проблеск интереса во взгляде супруги. Интерес, который в благоприятных обстоятельствах мог распалить до страсти. Однако он также заметил боль в этих ласковых зеленых глазах. Ли Энн продолжала страдать. Неудивительно. Если он не будет осторожен, то сам может вернуться туда — в то эмоциональное место, где боль и вина не давали дышать. Он практически потерял там Ли Энн и по сей день за это расплачивался. Но Тони не хотел туда возвращаться. Он хотел двигаться вперед и, будь оно все проклято, хотел прожить эту жизнь со своей женой. Он не поставил на их совместном будущем крест.
Но сможет ли он убедить Ли Энн не сдаваться?
— Эй! — К Тони присоединился его друг и напарник Рик Кларк. — Что за фигня сегодня творится?
— Хрен его знает. — Тони заставил себя оглянуться на тело, которое выносили из магазина.
— Вот дерьмо, — выругался Кларк, когда тело проносили мимо них. — Сколько парню было лет?
— Двадцать один, — пробормотал Тони. — Только жить начал.
— Мне правильно сказали: была еще одна жертва?
— Да, пожилая женщина. Выстрел в грудь. Полчаса назад увезла «неотложка».
— Проклятье. Как она держалась?
— Плохо, — ответил Тони. — Врачи сомневаются, что она выкарабкается. Пришла купить внукам молока, а расплатилась, скорее всего, жизнью.
Кларк огляделся по сторонам.
— Камеры?
Тони мотнул головой.
— Нам когда-нибудь улыбалась эта гребаная удача?
— Опять не повезло, — правильно истолковал Кларк.
В помещении воцарилась тишина, и затем где-то перед входом раздался женский крик.
Не иначе родственница жертвы. Напарники посмотрели сквозь витрину на женщину, рыдающую на плече полицейского.
— Хотел когда-нибудь оставить эту собачью работенку? — спросил Кларк.
— Каждый раз, когда получаю вызов, — ответил Тони. Но когда расследование заканчивалось, О’Коннор менял свое мнение. Ему нравилось ловить плохих парней.
— Видел снаружи детектива Шейна, — поделился Кларк, следуя за Тони к прилавку.
— Пусть там и остается, — огрызнулся Тони.
— Слышал, вы двое чуть не подрались. Что случилось?
Тони пригладил волосы.
— Несколько месяцев назад произошло ограбление. Тот же почерк. Свидетель описал чернокожего парня того же роста и телосложения, даже тип оружия совпадает, только без жертв обошлось. Дело ведет детективное агентство Далласа. Брат уверен, что парнишка, которого подозревает Шейн, невиновен.
— Пацан все еще под арестом?
— Нет, — ответил Тони. — Отпущен под залог, но стоило мне заикнуться, что почерк совпадает, Шейн обвинил меня в подыгрывании Далласу.
Кларк осуждающе глянул на Тони.
— А ты подыгрываешь?
— Ни черта! — рявкнул Тони. — Но мне тоже не хочется упекать за решетку невиновного парня.
— Поддерживаю, но какому копу понравится, если «частник» будет совать нос в его расследование. Черт, я бы тоже психанул.
— Знаю. — Тони посмотрел на пустой кассовый аппарат и бейсбольную биту. — Похоже, парнишка пытался застигнуть преступника врасплох.
— И при этом погиб. — Кларк перегнулся через прилавок, глядя на лужу крови на полу. — Судя по брызгам крови, он получил пулю, стоя вплотную к прилавку.
Тони обошел прилавок и наклонился.
— На конце биты кровь, и вряд ли она от того кровавого пятна. Похоже, парнишка успел ударить грабителя прежде, чем тот в него выстрелил. Значит, это действительно мог быть тот же самый преступник, и на этот раз он пустил в ход оружие, потому что его спровоцировали. Проследи, чтобы криминалисты приобщили биту к уликам.
Кларк кивнул. Напарники некоторое время покрутились на месте преступления, восстанавливая картину происшествия. Сделав необходимые записи, Кларк спросил:
— Как там цыпочка Эллен Вайс?
— Должна поправиться, — ответил Тони.
— Говорил с ней?
— Врачи допустят нас только завтра.
— Но пока ведь все идет к тому, что денежки достанутся мне?
Тони озадаченно посмотрел на напарника.
— Чего?
— Мы же с твоим братом на том месте преступления пари заключили. Виновна подозреваемая или нет. Братец поставил двадцатку, что блондинка виновна.
— Он поставил на то, что она виновна? — удивленно переспросил Тони.
— Ну да, — подтвердил Рик и хохотнул. — Как раз перед тем, как милашку на него вырвало.
Тони припомнил собственную реакцию на Никки Хант и обвинения Далласа, мол, он, как их старик, только и делает, что всех критикует.
— Ты посчитал ее невиновной? — спросил Тони.
— Я подумал, что у блондинки определенно рыльце в пушку, но самые рискованные ставки могут принести самый большой куш. Так выигрыш за мной?
— Мне нет дела до твоих денег, но да — существуют обоснованные сомнения. — Тони вспомнил, как быстро Даллас привязался к Никки Хант. Ради брата Тони надеялся, что оснований для сомнений было достаточно. Только при таком раскладе брат выглядел человеком в своем уме.
— Я останусь, если нужна вам, — обратилась Никки к миссис Вайс спустя несколько часов после того, как одна из медсестер сообщила им, что самочувствие Эллен улучшается.
— Ты и так уже сильно задержалась, моя хорошая. Тем более, через что пришлось пройти тебе самой. Пожалуйста. Отдохни немного. Скоро появится отец Эллен и сменит меня на пару часиков. — Она приобняла Никки. — С моей малышкой все будет хорошо.
Никки откинулась назад и, увидев слезы радости в глазах миссис Вайс, тоже слегка прослезилась.
— Я позвоню утром.
— Звони, — поддержала миссис Вайс.
Никки вернулась к своему креслу за сумочкой. Даллас вместе с ней вышел из комнаты ожидания. Несколько раз она уговаривала его уехать. Он лишь пожимал плечами и говорил, что ему все равно нечем заняться и продолжал читать журналы.
Выйдя за дверь, Никки автоматически открыла сумочку и полезла за ключами. Даже не успев засунуть руку в бумажник, она вспомнила.
Вспомнила, что не сама приехала в госпиталь.
Вспомнила, почему не сама приехала в госпиталь — потому что Джека нашли мертвым в ее багажнике.
Джек мертв. Мертв. Мертв. Мертв.
Ах да, и машину у нее конфисковали.
Впрочем, как и одежду вплоть до нижнего белья.
Взглянув вниз, — ее «девочки» висели, как никогда свободно — Никки пошевелила пальцами в больничных носках с резиновыми пупырышками на подошве и постаралась прогнать маячивший перед глазами образ мертвого Джека в багажнике.
Не сработало.
Образ Джека: скрюченного, с распахнутыми, уставившимися в пустоту глазами — заполнил голову.
«Сгинь. Сгинь».
— С тобой все хорошо?
Втянув пол литра кислорода, Никки открыла глаза и подняла голову. Она почти ожидала увидеть ухмыляющегося Далласа, ведь он наверняка догадался, что она забылась и искала ключи от отсутствующей машины. Почти ожидала увидеть в голубых глазах насмешливые искорки, потому что, надо признать, неоднократно выпроваживала его восвояси.
Она моргнула. Ни ухмылки. Ни язвительной насмешки.
Он снова смотрел на нее, как рыцарь в сияющих доспехах.
— Я в порядке, — солгала она.
— С радостью отвезу тебя домой. — Густой баритон заполнил собой голову Никки и вытеснил картинки с мертвым Джеком в багажнике.
Она бы ему отказала. Серьезно, отказала бы в ту же секунду. Но учитывая, что за душой у нее ни цента, и, что она не уверена работает ли так поздно в ее городке такси. Даже если бы оно приехало, неужели ее рассчитали бы по выжатой до последней капли кредитке? Принимая во внимание все прискорбные факты, бедняжка прикусила губу и сделала, что от нее требовалось.
— С удовольствием поеду, — заставила себя ответить Никки.