***
По мере приближения к одиннадцатому квадрату улицу заволокло дымом. Да не таким, что «приятно» пахнет горящими прелыми тряпками и деревяшками, а удушливым плотным дымом с ядовитой вонью паленого мяса. Пауль, выругавшись, перешел на бег, на ходу доставая из сумки «треск». Проклятущие Факельщики уже здесь…
«Факельщиками» именовалась группировка, возникшая на базе расквартированной в Городе военной части. Несмотря на поведение, по своей жестокости немногим отличающееся от поведения потерявших рассудок зараженных, Факельщики ухитрились сохранить военную иерархическую структуру и некое подобие порядка в своих рядах.
Расположенная на правом полуострове военная база, в которой находилось убежище Факельщиков, именовалась у них Чистилищем. Члены этой группировки полагали, что единственный способ выжить — это уничтожить все возможные источники заражения, а попросту говоря — уничтожить всех людей. Нет переносчиков — нет заразы. Как следовало из названия, излюбленным методом «зачистки» у Факельщиков был огонь. Применяли все виды зажигательных смесей, бомбы, огнеметы. Группировка не имела в своих рядах врачей, раненых не лечили. «Если ты ранен, значит, ты заражён». Без промедления сжигали любого из своих, если тот демонстрировал хотя бы малейший признак болезни. И при всем этом Факельщики были самыми отъявленными и беспринципными мародёрами в Городе: вытаскивая жителей из квартир и устраивая костры из тел — хорошо если из предварительно умерщвленных — они не упускали возможности обшарить разоренные жилища и утащить на базу всё мало-мальски ценное. Тут, видимо, страх перед заразой давал сбой, уступая место алчности.
Естественно, такой подход не мог не поставить эту группировку вне закона. А закон в Городе с начала эпидемии представлял Луч. Причем лучевики еще и ухитрились разграбить оружейные склады военной базы, чем тоже не заслужили любви нынешних ее «квартирантов». И в столкновениях с Факельщиками патрульные Луча получали ранения и гибли гораздо чаще, чем в стычках с зараженными.
Что сильнее — страх перед чудовищами или страх перед людьми с фанатичным блеском в глазах?
Спросите у горожан — и они невольно покосятся в сторону величественных шпилей Собора.
***
Группа Факельщиков из восьми человек двигалась по одной из улиц. За ней тянулся дымный и зловонный след из полыхающих домов и догорающих тел. Не менее двух десятков горожан нашли сегодня смерть от рук карательного отряда. Заражены ли их жертвы, здоровы ли — полубезумных, опьяненных жаждой убийства бандитов это не волновало. Тех людей, что могли передвигаться, грубо выталкивали наружу и там предавали огню. Ослабевших, стариков и детей сжигали в собственных квартирах.
Молодому парню, шедшему немного позади всей группы, до смерти надоело все это безумие… Огонь, человеческие крики, полные боли и отчаяния. Жар и… И отвратительный запах горящей плоти, от которого не спасала маска. Все это он видел каждый день наяву и каждую ночь — во сне. Лица тех, кого он безжалостно убил, сжёг, уничтожил… Их крики, их слезы. Все это начинало сводить с ума. И начинало пугать — а где грань между первобытным, кровожадным упоением чужими смертями и безумием нейрочумы?..
Надо как-то вырваться, освободиться… Пока не поздно. Пока есть еще шанс умереть честной смертью.
А почему бы и не прямо сейчас?
Парень немного замедлил шаг, воровато покосившись на командира их отряда, матёрого головореза лет сорока пяти с уродливым шрамом через всё лицо, которого, впрочем, всё равно не было видно под защитной маской.
Да, почему бы и нет? Либо смерть, либо… Тоже смерть, но не такая грязная.
Отряд проходил мимо подворотни, из которой тянуло гнилью и сыростью. Парень чуть подотстал, сделав вид, что услышал какой-то шум. Командир оглянулся и нетерпеливо махнул рукой, на что парень в свою очередь отмахнулся — мол, не ждите, сейчас догоню! — и, держа наготове ручной огнемет, сунулся в арку, ведущую в темный двор.
Парень, которого звали Адам, родился и вырос в этом районе. И он, в отличие от командира, прекрасно знал, что этот двор — проходной.
Адам бежал, пытаясь не оглядываться, пытаясь экономить дыхание, закинув за спину мешающий огнемет. Бежал, потеряв счет времени и расстоянию, задыхаясь и боясь остановиться. Знакомые улицы родного пяти-шестиэтажного квартала давно сменились стеклом и бетоном многоэтажек делового центра. Время от времени на пути попадались спокойно прогуливающиеся горожане, которые в ужасе шарахались от бегущего вооруженного человека, черный огнеупорный плащ которого безошибочно выдавал в нем Факельщика.
В груди уже невыносимо жгло, дышать сквозь маску было все тяжелее и тяжелее, а снять ее Адам не решался: кругом было слишком много людей — потенциальных источников заразы. Выбежав из очередного переулка, парень едва не налетел на патруль Луча и только чудом успел затормозить и скрыться за выступом здания, прежде чем его заметили.
Осторожно отступая вглубь двора, Адам с трудом переводил дыхание. Ему казалось, что воздух с оглушительным шипением вырывается из фильтра маски. Сейчас его обнаружат, и тогда… От Луча пощады ждать не приходилось. И не докажешь, что вот прямо сейчас решил завязать с разбойным прошлым и начать новую жизнь. Никто и слушать не станет. И правильно сделают. Не те сейчас времена. Сначала стреляй, потом спрашивай.
Перебежав ко входу в ближайший подъезд, Адам заглянул в дверной проем и прислушался. Дверь была сорвана с петель и валялась в паре метров, бетонное крыльцо было заляпано какой-то мерзко пахнущей жижей. Кровь чудовищ?.. Адам принюхался. Из прохладной темноты сладковато тянуло гнилью, но не кровью и не порохом. Адам, мысленно вознеся молитву Незримым, в которых он отродясь не верил, шагнул в подъезд.
Крадясь от площадки к площадке, он прислушивался к происходящему за дверями квартир. На первом этаже все двери были выбиты, проемы завалены обломками мебели и разным тряпьем. Ни малейшего звука, кроме тихих шагов самого Адама, в подъезде не раздавалось, и парень позволил себе слегка расслабиться, поверить, что здесь он в безопасности…
Ох, как напрасно.
Всё случилось в считанные доли секунды. Чья-то рука ухватила его за капюшон плаща и с нечеловеческой силой рванула назад. Адам ударился затылком о стену так, что лязгнули зубы и потемнело в глазах, и начал беспомощно заваливаться на бок. Ворот плаща впился в горло. Раздался выстрел, по правому плечу словно ударили стальным прутом. Рука сразу же онемела и повисла, как чужая. Мелькнула мысль: «Тут же никого…». Следующая пуля огненно-ледяным лезвием чиркнула по виску, и Адам потерял сознание.
***
Пауль остановился под прикрытием фигурного выступа одного из зданий и достал «треск». Включив автонастройку, поймал сигнал ближайшего устройства.
— Штык — Кроту. Я на углу Пятой и Оружейной. Помощь требуется?
— Крот — Штыку. Да, на Оружейной в седьмом доме, похоже, кто-то засел. Сейчас выстрелы слышал. Мы подойдем минут через десять. Ты один?
— Один.
— Тогда жди, — лаконично приказал Крот и отключился. Пауль устало привалился к стене, убирая «треск» в сумку. Хотя Крот и не был его командиром, все же тот, кто находился в патруле согласно графику, имел преимущество в принятии решений и мог руководить действиями добровольных и недобровольных помощников из других отрядов.
Через восемь минут из-за поворота показался отряд Крота — пятеро бойцов Луча, вооруженных автоматами и ручными гранатами. Пауль шагнул навстречу, приветственно кивая — и вдруг невольно отпрянул, жестом показывая «Обернитесь!». Крот и его ребята отреагировали мгновенно: крутнувшись на месте, вскинули автоматы и направили дула в сторону поворота улицы, из-за которого неторопливо вышла женщина в темно-сером защитном костюме и с тканевой повязкой на лице.
— Не стреляйте, — спокойно сказала она. — Я из Церкви.
— О, преосвященство, — осклабился Крот — впрочем, его сальная ухмылка все равно не была видна под маской. — Какими судьбами? Что такая хорошенькая мадам…
— Заткнись, а, — устало перебила его женщина. — Здесь стреляли. Я хочу собрать уцелевших. Пропустите?
— А что нам за это будет? — продолжал паясничать Крот.
Глаза женщины блеснули вороненой сталью. Она шагнула вперед. Лучевики вскинули автоматы.
— Стоп, стоп, — Пауль примирительно поднял руки и выступил вперед. — Крот, уймись. Куда именно вы направляетесь? Вы ведь в курсе, что тут творится? В одиночку я вам туда соваться точно не советую.
— Вот, другой разговор, — по голосу женщины было понятно, что она слегка улыбается. Лучевики, помедлив, опустили оружие.
***
Часом ранее Анна, которую с самого начала эпидемии никто не называл иначе, чем по прозвищу Айви — «Плющ», командир одного из отрядов Святых, с виду хрупкая, но гибкая и выносливая женщина двадцати шести лет, с коротко стриженными темными волосами и острым взглядом почти черных глаз, стояла перед Учителем, почтительно склонив голову, и выслушивала очередное задание.
— Мы получили сообщение о том, что в одиннадцатом квадрате произошла стычка между большой группой зараженных и отрядом Луча, а теперь туда направляется банда Факельщиков. Опередить их мы, конечно, уже не успеем, но как минимум попытаться следует… У нас есть информация о нескольких незараженных в том районе. Примерные координаты я тебе скинул. Возьми… — Учитель задумался, — Раста, Базальта и Сокола, одним вам, скорее всего, не справиться. Попробуйте вытащить хотя бы кого-нибудь. Можешь идти, — Учитель исподлобья глянул на Айви и отвернулся. Коротко поклонившись, она вышла из помещения.
Ее отряд сидел в коридоре прямо на полу. На данный момент в него входили двое церковников, трое медиков и еще один воин. Увидев командира, они торопливо поднялись на ноги.
— Одиннадцатый квадрат, Факельщики, — коротко сказала Айви. — Жук, — она глянула на воина, — сходи за Растом, Базальтом и Соколом. Учитель распорядился взять подкрепление.
Здоровяк Жук, кивнув, скрылся в коридоре. Остальные потянулись вслед за Айви во двор монастыря.
Когда к отряду присоединились трое воинов, Айви оглядела своих ребят, удовлетворенно кивнула и пошла к воротам. Сейчас ее экипировка представляла собой легкий комбинезон химической защиты, укрепленный бронепластинами, от которых против огнестрельного оружия было немного толку, зато такой костюм не мешал легко двигаться, перебираться через препятствия, перепрыгивать их и вообще перемещаться по возможности неслышно. Вооружена она была двадцатизарядным автоматическим пистолетом, который терпеть не могла, и парой длинных изогнутых кинжалов, которые весьма охотно пускала в ход. Кроме того, у нее имелись несколько метательных ножей и прочная веревка с грузом на конце.
Пробираясь по городу, незаметно перебегая от укрытия к укрытию, Айви, как обычно, краем глаза следила за подчиненными, но они были достаточно опытными и не требовали ее внимания. Гораздо больше сил уходило на то, чтобы оставаться незамеченной. Город патрулировали лучевики, которые, хоть и не трогали незараженных, дружелюбием и крепкими нервами, бывало, не отличались. Проходя по центру города, мимо здания бывшего универмага, она заметила как раз одного из таких: он был один и, судя по всему, ожидал кого-то. Айви заинтересовалась и решила подойти и заговорить. Вдруг кому-то понадобится помощь? А целью существования группировки Святых с самого начала эпидемии как раз и была помощь всем нуждающимся — даже тем, кто о ней не просил.
***
«Святые» представляли собой объединенную группировку служителей Церкви Священного Сосуда и преподавателей и студентов Медицинской академии. Когда зараза пришла в Город, этим группам жителей пришлось тяжелее всего: на первых обрушилась ненависть горожан за то, что боги, которым они так долго и истово возносили молитвы, не собираются помогать своей пастве в беде… Вторым досталось за то, что от чумы не существует лекарств. Люди во все века одинаковы.
Большая часть служителей Церкви заразилась первыми, потому что они, стремясь помочь как можно большему числу людей, пренебрегали элементарными правилами безопасности. С медиками дело обстояло несколько лучше, но и риск, который они принимали на себя, был неизмеримо выше. Медики входили в любой дом, склонялись над любым пациентом, требующим помощи… И как результат — и тех, и других ко времени описываемых событий осталась едва ли десятая часть: около пятидесяти человек церковников и около сотни — медиков.
Естественно, они ни дня не прожили бы в зачумленном городе, контролируемом вооруженными до зубов группировками полубезумных фанатиков и безжалостных «чистильщиков», если бы им на помощь не пришла третья сила — Академия боевых искусств, где в спокойные времена всех желающих обучали обращению со всеми видами оружия — от пулеметов до сюрикенов, от автоматических пистолетов до арбалетов, а также всевозможным методикам ведения боя без оружия. Адептов этой Академии, не просто учеников со стороны, а постоянных ее членов и жителей, набралось к этому моменту около полутора сотен человек, но они представляли собой грозную силу.
Вооружение у Святых было самое разнообразное, но, как правило, достаточно слабое, преобладало холодное оружие. Святые предпочитали действовать тайком, однако бронежилетами и костюмами химзащиты не пренебрегали. На лицах вместо масок обычно носили простые тканевые повязки, пропитанные антисептическими составами.
Базой Святых были здания бывшего монастыря Святой Полетты на центральном полуострове — две квадратные башни в шесть этажей, увенчанные остроконечными крышами и соединенные галереей на уровне четвертого этажа, и два больших четырехэтажных здания позади — бывшие дома служителей Собора, в которых ныне располагались «прибежище» для здоровых и клиника для зараженных. Монастырский комплекс и в мирные времена был обнесен забором, а в начале эпидемии забор еще и дополнили «путанкой» из колючей проволоки, по которой был пропущен ток.
Собор Священного Сосуда располагался на самом мысу среднего полуострова, однако он был ничем не защищен и являлся скорее местом сбора отчаявшихся, пришедших просить защиты у Святых.
Руководил группировкой таинственный и грозный Триумвират — Ректор Медицинской Академии, Патриарх Церкви и Учитель — глава Академии боевых искусств. Иерархии как таковой среди Святых не было, отряды формировались по принципу наличия в каждом из них хотя бы одного воина, одного медика и одного церковника. Командовал, как правило, все же воин. Целью существования ордена Святых были поиски лечения от нейрочумы и защита мирного населения от остальных двух группировок. Команды Святых скрытно перемещались по городу, разыскивали незараженных и препровождали в свои укрытия, а зараженным предлагали перебраться в «клинику» ордена, где проводили опыты по разработке вакцины — намного более гуманные, чем те, которыми занималась группировка Луч.
Айви руководила отрядом вот уже полгода. Предыдущего командира ее отряд лишился в стычке с группой зараженных. Девушка, немало повидавшая за годы эпидемии, до сих пор время от времени просыпалась среди ночи от собственного крика, когда ей снилось то, что она увидела, взбежав по широкой лестнице торгового центра, на верху которой стоял мутировавший зараженный, держащий в руке с узловатыми, уродливо вытянутыми когтистыми пальцами голову Шефа Роджера. Взгляд остановившихся глаз с бледного, покрытого кровью лица до сих пор преследовал ее в кошмарах.
Командир погиб, спасая своих ребят, Айви получила повышение. В конце концов это именно она точным выстрелом почти в упор снесла полчерепа несчастному мутанту. Остальные члены отряда, по их собственному признанию, готовы были бежать куда глаза глядят, увидев, что командиру уже не поможешь, но просто впали в ступор от ужаса. А Айви всего-навсего разок стошнило, когда опасность миновала.
За прошедшие полгода ее группа набралась опыта и заматерела. Айви оказалась жестким командиром. Она не щадила ни себя, ни других. Подчиненные недоумевали, откуда в этой с виду хрупкой, мягкой девушке столько злости и бесстрашия, граничащего с отказом инстинкта самосохранения. Уважали ее, готовы были в огонь за ней шагнуть — но побаивались и вне службы откровенно сторонились. В повседневном общении Айви была отнюдь не приятным человеком, а вот в боевой обстановке на нее можно было полагаться целиком и полностью, и за это отряд прощал ей и чрезмерную вспыльчивость, частенько переходящую в грубость, и подчеркнутую замкнутость, нелюдимость, отдающую высокомерием.