***
Айви с нетерпением ждала окончания смены. Стрелки часов ползли к заветным цифрам медленно, разжигая внутри нетерпение и досаду, как в детстве, когда она ожидала окончания последнего урока, после которого за ней должна была заехать мама, чтобы взять к себе на работу. Почему-то первые четыре урока пролетали быстро, а последний — пятый — тянулся и тянулся, и никак не хотел заканчиваться…
Часы на башне ратуши пробили девять. Айви обменялась кивками со сменщиком и быстрым шагом направилась к воротам, но вдруг остановилась как вкопанная: ей наперерез к зданию казарм шел ее отряд. Ее бывший отряд.
Жук, увидев ее, тоже остановился, что-то коротко приказав остальным, отделился от группы и подошел к ней.
— Привет.
— Привет, — буркнула Айви, глядя в землю и мысленно посылая Жука как можно дальше.
— Тебя там искали, — бывший напарник мотнул головой в сторону здания монастыря. — Вчера за тобой даже на квартиру посылали. Не нашли.
— Кто искал? Зачем? — насторожилась Айви. Ну вот, как же это всё не вовремя…
— Учитель, — Жук как-то просительно заглянул Айви в глаза. — Сказал: «Передай ей, что нам надо с ней поговорить».
— Так и сказал? «Нам»? — Айви похолодела.
— Ну да, так и сказал, а что?
— Ничего. Спасибо за информацию. Ладно, бывай, я тороплюсь, — Айви хотела было обойти Жука, но он неожиданно крепко ухватил ее за локоть.
— Учитель приказал, чтобы ты зашла сразу же, как получишь распоряжение, — извиняющимся тоном сказал он.
— Да… Я поняла, — Айви с трудом удержалась, чтобы не вырвать руку, да еще и не треснуть как следует по уцепившейся за нее конечности. — Пусти, Жук. Я тороплюсь, правда.
Жук со вздохом выпустил ее руку. Айви с облегчением устремилась к воротам.
— А может, тебя решили к нам вернуть, — негромко произнес ей вслед бывший напарник.
Айви остановилась, будто налетев на невидимую стену. Медленно обернулась.
— Я больше не хочу быть командиром, — сказала она. — Из тебя получился отличный вожак. Я ведь узнавала, как у вас дела. Вам без меня намного лучше. Так что — передавай нашим приветы. И пожелания удачи, — она отвернулась, сглатывая неожиданно вставший в горле комок. В это мгновение она почему-то отчетливо поняла, что видит Жука в последний раз.
— Эй, эй! Ты как будто прощаешься, — Жук встревоженно шагнул за ней.
— Арман, — негромко сказала Айви, не оборачиваясь. Жук застыл — за все время совместной службы она ни разу не обратилась к нему по имени, и парень наверняка был уверен, что она его и не помнит. — Ты отлично справляешься. А у меня всё хорошо… на нынешнем месте. Это всё, что тебе нужно знать. А теперь отпусти меня.
— Ну как скажешь… Анна, — Жук шагнул назад. Айви бросилась к воротам, спиной и затылком ощущая его взгляд.
Двое заговорщиков уже ждали ее возле калитки некрополя. Айви немного задержалась у входа в монастырский двор — осмотрелась, не привлекли ли они к себе нежелательного внимания. Вроде бы всё было как обычно: у стен и ограды монастырского здания сидели и стояли изможденные, усталые люди в потрепанной одежде, тихо переговаривались, что-то жевали, передавали друг другу фляжки и бутылки. Здесь не было подозрительных взглядов, враждебности, жадности. Выжившие делились последним, ночевали здесь же, на ступенях монастырского здания, сбившись в тесные кучки и греясь теплом собственных тел. И не боялись заразиться: они знали, что Святые пускают сюда только проверенных, «чистых» людей. Они доверяли Святым. Доверяли намного больше, чем богам, которым молились в здешнем соборе.
Подойдя, Айви кивком поздоровалась с новыми напарниками. Пауль молча кивнул в ответ, а Адам сказал: «Привет!» и шмыгнул носом.
Айви присмотрелась к нему повнимательнее.
— Эй, ты что, простыл? Что это у тебя с носом? И глаза покраснели…
— У него дома, — Адам ткнул пальцем в сторону Пауля, — жуткая холодина. Он, видите ли, не доверяет печкам…
— Ну, это я могу понять — есть причины, — кивнула Айви. — Сколько пожаров было, отравлений… — при последнем слове Адам почему-то испуганно покосился на Пауля, но в лице того не дрогнул ни один мускул. — А все-таки непорядок. На кой чёрт мне в отряде больные! Сегодня ночуешь у меня. — Этими двумя фразами она окончательно поставила точку в вопросе — кто же является командиром в их группе, а заодно дала понять, что готова начать доверять новым напарникам чуть больше. — Ты тоже можешь пойти ко мне, если хочешь, — обратилась она к Паулю. — Хоть и на полу ночевать, но все-таки в тепле.
— Нет, спасибо, — улыбнулся тот, — я привык к своей квартире, мне там комфортно.
— Ну как хочешь. А как насчет того, чтобы пойти и поговорить где-нибудь в спокойном месте?
— А вот поговорить можно у меня, — сказал Пауль, — не окоченеете за пару часов, — он оттолкнулся от ограды, возле которой стоял, расслабленно привалившись плечом к железным прутьям, и выпрямился. — У меня уже несколько списков снаряжения заготовлено. Пойдемте, а то тут нас уже запомнят скоро.
— Пойдем, — согласилась Айви.
— Тут недалеко, — Пауль пошел вперед, лавируя между завсегдатаями монастырского «убежища», — минут десять ходьбы.
— Я тоже тут рядышком обитаю, — пробормотала Айви.
Дом Пауля оказался «братом-близнецом» того, в котором жила Айви — величественным трехэтажным зданием старой постройки, за прошедшие годы обветшавшим и окончательно утратившим былой лоск. Квартира его на первом этаже оказалась двухкомнатной, с крошечной отдельной кухней, зато с совершенно циклопических размеров ванной комнатой.
— Да ты, похоже, наследничек богатой семьи, — подколола хозяина Айви, разглядывая лепнину на потолке и высокие, закругленные поверху окна с частым переплетом.
— Ага, как же, — ухмыльнулся Пауль, — наследник старого клоповника с заоблачной квартплатой и вечно текущими трубами. Это квартира бабки по отцу. А отца своего я ни разу в жизни не видел.
— Может, оно и к лучшему, — произнесла Айви еле слышно, но заметила, как Адам навострил уши. Этот парень чересчур любопытен… Неудивительно, что Пауль от него бесится. Надо быть с ним поосторожнее.
— Так, — хозяин квартиры, не тратя времени на попытки изображать гостеприимство, взял со стола тетрадку и уселся на столешницу. — Садитесь куда хотите и слушайте.
Айви уселась напротив на диван. Адам, опасливо покосившись на нее, робко пристроился рядом, стараясь отодвинуться как можно дальше. Чувствует, паршивец…
— Оружие, еда, вода, медикаменты, — начал Пауль. — Кислород не берем — если его взять, то не утащим ничего, кроме баллонов. По припасам основной вопрос такой: на сколько дней нам рассчитывать? Долго туда идти? — он посмотрел на Адама.
— А я-то откуда знаю? — встрепенулся тот.
— Как это — откуда? — Пауль чуть не поперхнулся. — Это ведь ты говорил, что знаешь проход!
— Я сказал, что знаю, что проход есть, — уточнил Адам. — Я надеялся, что у Святых… У Айви есть карта подземелий.
— Прекр-расно, — с чувством сказала Айви. — У меня всё.
Пауль посмотрел на Адама, как на редкое, но очень гадкое и ядовитое насекомое.
— Ты придурок, — сказал он спокойно и даже с усмешкой.
— А что вы от меня хотели-то? — взорвался тот. — Я вам сразу сказал — я дорогу не знаю! Говорил же? Говорил? — он впился взглядом в лицо Айви. Пришлось кивнуть — и в самом деле, мелкий авантюрист не скрывал, что понятия не имеет ни куда идти, ни что их там ожидает. Один голый энтузиазм и желание немедленно облагодетельствовать человечество. Вот таких в первую очередь и хоронят в общих могилах и запаянных металлических гробах…
«И нас с ним вместе…».
— Адам прав, — сказала Айви. — В смысле — не прав он, конечно… Но и в самом деле сразу говорил, что в поисках пути не помощник. Это я беру на себя. Насколько уж смогу… Давайте-ка сразу определимся, ребята, — она встала и отошла на пару шагов, чтобы видеть лица обоих напарников, — мы все тут — люди много в жизни повидавшие. Мы принимаем риск осознанно — и больше к этому разговору не возвращаемся. Идет?
— Идет, — с готовностью закивал Адам, и Айви едва сдержала улыбку. Точно, щеночек, которому показали поводок, означающий, что скоро с ним пойдут гулять.
— Идет, — Пауль тоже ни секунды не колебался.
— Отлично, — Айви уселась на место. — А теперь давайте вернемся к списку. По срокам — я думаю, надо рассчитывать минимум дней на десять.
— Это ж сколько надо с собой воды тащить! — охнул Адам.
— А как экспедиции ходили туда на месяц и более? — Айви насмешливо прищурилась. — Есть у них такие штучки — конденсеры. Они влагу из воздуха добывают. А в Катакомбах воздух вла-ажный! В общем, с водой проблем не будет.
— Дистиллированная?.. — начал Адам, но Пауль перебил его:
— Не слыхал про солевые таблетки?
— А, да. Дурак я.
— Есть немного… Так, дальше. С едой проще. Концентратов наберем, они легкие. Снаряжение. Скалолазное, взрывчатка? Что там может понадобиться?
— Скалолазное — однозначно, — задумчиво проговорила Айви. — Взрывчатка — нет. В тоннелях что-то взорвать — значит обрушить свод себе на голову. И контузию получить.
— Верно. Тогда просто оружие. Каждый сам себе подберет?
— А где нам его взять-то? — удивился Адам. — Я, например, всё оружие потерял, когда меня ранили.
— Вот это жаль, — заметила Айви. — Огнеметы там очень пригодились бы.
— А как там с кислородом, кстати? — заинтересовался Пауль.
— Нормально. Там же целые подземные города, миллионы людей жили. Вентиляция до сих пор отлично работает. Строители были не дураки. Кстати, Адам, а почему ты не можешь просто заявиться на свою базу и сказать: я тут немного потерялся, но я жив, цел, здоров, не дезертировал… И оружия прихватить?
— У нас так не выйдет, — Адам покачал головой. — Если ты не вернулся вместе с группой — считается, что ты заражен. Сразу в расход пустят.
— Даже анализатором не проверят?..
— Нет, я же сказал…
— Психи какие-то, — Айви передернуло.
— Именно так, — горько сказал Адам и замолчал.
— Ладно, закрыли тему. Ты, Пауль, тоже оружие достать не можешь…
— Я запасся заранее, — бывший лучевик улыбнулся одним уголком губ.
— Отлично! Ну, и я еще могу что-то стащить. С меня медикаменты, конденсеры и концентраты из арсенала ученых. И, кстати, может, на складе найдутся и трофейные огнеметы…
— Какой расчетный вес на одного считаешь допустимым?
— Килограммов по десять-пятнадцать, смотрите сами. Там во многих местах надо пролезать через узкие ходы, перепрыгивать трещины и все в таком роде. Я больше двенадцати не возьму.
— Понял, — Пауль сделал пометку в тетради. — Ну что, думаю, по снаряжению и припасам пока всё. А как насчет карт? — он вопросительно глянул на Айви.
— Карта будет, — медленно проговорила она, чувствуя, как по спине пробегает холодок.
«— Что ты там делала?
Ничего. Просто… тебя искала.
— Не ври мне! Не смей врать! Что ты делала в моем кабинете?
— Не врать тебе?! Да кто ты такой… Ты врешь мне уже десять лет! И твое вранье намного хуже моего!
— Так все-таки… Ты влезла в сейф?.. Стой!.. А ну стой! Анна! Стой, я сказал! Ты еще пожалеешь!
— Я жалею только о том, что я твоя дочь… П-папочка».
— Айви! — сквозь багровый туман в голове пробился обеспокоенный мальчишеский голос. — Ты чего? Ты слышишь?
Айви вздрогнула и инстинктивно рванула руку, в которую вцепился сопляк-огневик.
— Не тронь меня! — губы непроизвольно сжались в линию, с шипением выталкивая слова. — Не прикасайся! Никогда! Ясно?
— П-прости, — Адам, опешив, отдернул руку и буквально отпрыгнул назад. — Прости. Я не знал…
— Да ничего, — пробормотала Айви, опуская взгляд, — просто не трогай меня, и всё. У меня… В общем, не надо этого делать.
— Да понял я, понял, — Адам развел руками. — А если вытащить тебя откуда-то понадобится? Или, если стреляют, с траектории выстрела отбросить?
— Это другое дело, — Айви заставила себя улыбнуться непослушными губами. — Тогда, если я на тебя за это заору, можешь еще раз коснуться меня — дать в морду. Договорились?
— Ага, — с облегчением закивал паренек. — Так я спрашивал — пойдем к тебе? А ты не откликалась. Как будто в транс какой-то впала. Мы напугались… — он покосился на Пауля, словно ища поддержки.
— Правда, — кивнул тот, — ты побледнела и секунд десять ни на что не реагировала. Ты случайно не?..
— Анализатор, — устало выдохнула Айви и не глядя протянула руку.
— Извини, — пробормотал Пауль. — Сейчас, — он достал из рюкзака анализатор и сам приложил его к запястью Айви. Укол… Неприятно. Ждать две минуты. Она-то была спокойна — вируса не обнаружится. А вот напарники эти две минуты заметно нервничали. Особенно, как ни странно, хозяин квартиры. Он прекрасно умел держать эмоции под контролем: Айви раньше не встречала людей, на лице у которых отражалось так мало из того, что творилось внутри. Но ей вместе со сверхчувствительным обонянием досталась еще и почти сверхъестественная способность определять эмоциональное состояние собеседника — как бы старательно он ни маскировался. И вот сейчас она отчетливо видела, что бывший лучевик серьезно на взводе.
Истекли две минуты, прибор тихо пискнул. Пауль первым глянул на экран — и не выдержал, улыбнулся во весь рот. Но тут же спохватился, отвернулся, пряча прибор на место. Айви сделала вид, что у нее устали глаза, и прикрыла лицо ладонями.
— Ну всё, успокоились, — бодро сказала она. — Это просто тяжелое наследие моего прошлого, долбанувшее по нервам, и не более того. А теперь пойдем, время позднее! — она поднялась с дивана и махнула Адаму. Тот с готовностью вскочил.
— Когда и где встречаемся? — спросил Пауль.
— Мне нужна пара дней, чтобы раздобыть всё по списку, — Айви задумалась. — Сегодня понедельник. Давайте встретимся здесь в четверг с утра. А там уже назначим день выхода.
— Так можно уже в пятницу выйти… Одиннадцатого, — предложил Адам.
— Нет! — выкрикнула Айви.
Напарники изумленно воззрились на нее.
— К пятнице не успеем подготовиться, — торопливо пояснила Айви. — У меня… Еще есть кое-какие дела.
— Ну ладно, — осторожно сказал Пауль. — Как скажешь.
— В четверг встретимся и договоримся, там виднее будет, — Айви демонстративно зевнула. — Пойдем уже, рядовой!
— Пойдем, пойдем, — Адам последовал за ней к выходу.
В квартире Айви было намного теплее и суше, чем у Пауля, хотя печь не топилась со вчерашнего вечера. Указав Адаму на продавленное кресло в углу, Айви быстро разожгла огонь и поставила на плиту чайник. Зашла в ванную, проверила водонагреватель — полон, вода уже вскипела и остыла до нужной температуры.
— Я иду мыться, воды тебе оставлю, — порывшись в комоде, Айви извлекла одежду, приемлемую для ночевки в присутствии постороннего — мешковатые брюки и тонкий свитер с растянутым воротом. — Вода закипит — завари кофе. Если кофе не пьешь — чай там тоже есть, — она кивком указала на кухонный шкафчик и скрылась в ванной.
Выйдя через четверть часа, Айви с удивлением обнаружила гостя сидящим у стола и читающим одну из ее книг. Первым порывом было рявкнуть «А кто разрешил тебе шариться в моем шкафу?», но она сдержалась и заглянула парню через плечо.
— О-о, — протянула она, — странный выбор для чтения перед сном.
Сопляк читал «Артефакты цивилизации эорда». Причем не бездумно перелистывал страницы, выискивая картинки, а именно читал — внимательно, неторопливо, время от времени сосредоточенно хмурясь и что-то проговаривая одними губами.
— Давно я не видел эту книжку, — улыбаясь, обернулся он к Айви. — Их же вроде бы изъяли из публичного доступа…
— Изъяли, верно, — согласилась Айви, потянувшись, чтобы изъять и этот экземпляр у обнаглевшего щенка. — А тебе кто разрешил хватать чужие вещи?
— Она же на виду стояла! — обиделся Адам. — Да что ж ты такая… Как перезрелый дождевик. Только тронь тебя — и пффф… — он руками изобразил взрыв.
От такого сравнения Айви, не удержавшись, прыснула.
— Это новое слово в оскорблении моего достоинства, — заявила она, усаживаясь на столешницу. — С дождевиком меня еще никто не сравнивал. Плюсик тебе за фантазию. А где ты эту книжку раньше видел?
Адам посерьезнел и бережно закрыл книгу.
— Я же упоминал, что у меня мама была прихожанкой Церкви, — сказал он тихо.
— И что? Какая связь между Церковью и эордианскими артефактами? — нетерпеливо спросила Айви. Ответ был ей, конечно, прекрасно известен… Но она хотела услышать мнение странного парня, выглядевшего как полный придурок, но при этом когда-то — похоже, чуть ли не в детстве — читавшего один из ведущих, ныне засекреченных трудов об исследованиях цивилизации эорда.
— Я думаю, ты не хуже меня это знаешь, — так же тихо отозвался Адам. — Я еще и про Милфорда рассказывал. Думаю, ты соврала, что не слышала об основании Церкви.
— Думает он! — возмутилась Айви. — Ну да, знаю я эту историю. И что с того?
— Ты мне вот что скажи, — Адам поднял на нее взгляд, и Айви невольно поежилась: такой строгостью, такой усталой взрослостью веяло сейчас от облика парнишки, так не похож он был на себя такого, к которому она успела привыкнуть. — Почему все-таки ты согласилась идти со мной? Ты лучше нас всех знаешь, что эта затея — однозначно самоубийство. Причем далеко не быстрый и не безболезненный способ свести счеты с жизнью. И в искренность желания помочь несчастным жителям Ветошей я, уж извини, в твоем случае не верю ни капельки. Так зачем?..
Айви слезла со стола и отошла на пару шагов. Обхватила себя руками, медленно вдохнула и выдохнула, собираясь с мыслями.
Признаться или промолчать? И если признаться, то во всём ли? До конца?
— Я давно мечтала туда залезть, — наконец сказала она. Сложно, ох как сложно говорить об этом вслух — с кем-то, кроме себя самой. Наверно, все-таки не получится честно рассказать всё. Не сейчас.
— Зачем? — простой констатацией факта Адам, ясное дело, не удовлетворился.
— Да какая тебе разница? Любопытная я, — сделала Айви последнюю попытку отвязаться от допроса.
— Я собираюсь полезть в чертов ад с двумя незнакомыми людьми, — жестко сказал Адам. — Я хочу быть уверен, что вам можно доверять. Что вы не чокнутые самоубийцы. Что у вас есть хоть какие-то рациональные мотивы для того, чтобы полезть в этот чёртов ад вместе со мной.
— Это надо понимать так, что у тебя такие мотивы имеются? — Айви крутнулась на месте и уставилась на Адама.
— Конечно. И я тебе о них расскажу. Но сейчас — жду объяснений от тебя.
Айви хотела возмутиться — да что он себе позволяет, в конце-то концов! — но осеклась, буквально наколовшись на острый взгляд парня, как конник — на вражеское копьё на полном скаку.
— Моя мама… — начала она и сглотнула. Как же тяжело выталкивать из себя эти слова, застрявшие где-то за грудиной вместе с комком давным-давно заледеневших слёз! — Моя мама была археологом. И она пропала в Катакомбах. Она была в составе одной из двух вернувшихся экспедиций. Но не вернулась…
— Я подозревал что-то в этом роде, — тихо сказал Адам. — Прости, что заставил тебя вспомнить. Но это было необходимо.
— Понимаю, — Айви отошла к окну, коснулась холодного стекла кончиками пальцев.
— Ты читала отчет той экспедиции, да?
— Да… Читала. И даже скопировала, — только бы он не начал задавать вопросы о том, где и как ей удалось это сделать! Рассказать всё до конца у нее не хватит сил. Только не сейчас. Только не здесь. Когда за ними закроется створ Шлюза, настанет время для таких тайн. Но не раньше.
Адам, однако, обратил внимание совсем на другое.
— Там была и карта, верно?
— Да. Карта подземелий, известных на тот момент. Понимаешь, что это значит?
— Понимаю. Но нам этого хватит. Я уверен, что ход, который нам нужен, идет не ниже пятого слоя.
— Пятого! Ты хоть понимаешь, какая это глубина?
— Приблизительно, — Адам легкомысленно пожал плечами. — Но я еще и то понимаю, что абсолютно безразлично, на каком уровне ты окажешься. Смерть там везде одинаковая.
— Тут ты прав, — усмехнулась Айви. — А что насчет тебя? Твоя очередь. Твои резоны.
— Мы еще с тобой не разобрались, — поднял палец Адам. — Ты сказала, что у тебя в Катакомбах погибла мать. И что? Зачем тебе повторять ее судьбу? Ты ведь не надеешься найти там ее тело и похоронить? Или вообще найти ее живой? Потому что это я уж точно сочту симптомом… сама понимаешь чего.
— Издеваешься? — Айви обернулась. — Конечно, я не надеюсь найти там… Ничего. Просто… Тут много всякого, Адам, так с ходу и не объяснишь всё сразу… Коротко говоря — мне всё равно, умру я или выживу. Как-то так. И если уж умирать — пусть это будет… поинтереснее, чем… — она замолчала.
— Понимаю, — неожиданно отозвался Адам. — Вообще-то о себе я хотел сказать примерно то же самое. Причин не дорожить жизнью может быть много. Но в конечном итоге всё сводится к одному — плевать, буду я жить или умру. А если умирать — то как-нибудь небанально. Можно считать это безумием. А можно назвать последней попыткой сохранить человеческий разум.
— А ты интересно рассуждаешь, — Айви снова вернулась к столу и уселась на его край. — Вот сейчас у меня такое ощущение, что ты старше меня лет на десять. Тебе сколько лет вообще?
— Двадцать один.
— А выглядишь еще младше.
— Ростом не вышел, — усмехнулся Адам.
— Поведением, скорее, — съехидничала Айви.
— Но всё дело в опыте. В жизненном, черт его дери, опыте. А у меня его побольше, чем положено в моем возрасте. Ты хоть догадываешься, скольких людей я самолично умертвил? — Адам выделил интонацией слово «людей», и у Айви по позвоночнику прошел холодок. Огневик из отряда зачистки…
— Не надо об этом, — она поежилась и нервно хмыкнула, — мне с тобой еще ночевать в одной комнате.
— Не переживай, маньяком я так и не стал, — невесело усмехнулся Адам. — Но и нормальным после такого остаться… Вряд ли удалось бы, сама понимаешь.
— Так в этом причина… того, что тебе стало наплевать на свою жизнь?
— И в этом, — Адам кивнул и снова открыл книгу. — И в том, что я знаю. И с чем вынужден жить.
— Ты расскажешь? Или… еще рано?
— Расскажу, сколько смогу. Я ведь очень старался всё это забыть. Поводов для того, чтобы свихнуться от страха, и так было предостаточно.
— И что ты такого знаешь?
— Мама с детства состоит… состояла в общине Священного Сосуда. И в последние годы занимала достаточно высокий пост при храме. И, соответственно, имела доступ к кое-каким секретам… — Адам говорил словно через силу, толкая из себя слова, как круглые валуны вверх по склону. — Она… говорила во сне. Ей было страшно, и она… Она хотела уйти. Но ее не отпускали.
— Ты хочешь сказать… — Айви даже не стала продолжать фразу. Она мгновенно поняла, о чем он говорит.
— Церковь — это группировка похуже Факельщиков, — горько сказал Адам. — Только они действуют скрытно, и никто даже не подозревает. По сравнению с ними мои бывшие товарищи по оружию — прямо-таки порядочные люди. Священный Сосуд… Да, ты веришь в Незримых?
— Не знаю, — растерялась Айви. — Я как-то не думала об этом…
— Странно, — Адам покачал головой. — И я тебе не верю. Все думают о боге. Все определяют для себя, есть он или нет — не на самом деле, а конкретно для них.
— Мне и без бога было над чем подумать, — отрезала Айви.
— Ну ладно, дело твоё. Не хочешь — не говори. А я вот знаю… Незримые существуют. И то, что они передают нам через Сосуд — вовсе не для нашей пользы, как подумал преподобный Милфорд. Вот и всё.
— А что они передают?.. — Айви отчаянно хотелось прекратить этот разговор, но она не могла, просто не могла. Знание, которое она столько лет пыталась изгнать из головы, выкарабкивалось наружу, разрывая мозг острыми ядовитыми когтями.
— Они над нами эксперименты ставят, — просто сказал Адам. — И когда я об этом узнал, я захотел умереть. Не хочу я быть подопытным… А теперь у нас весь город — чьи-то подопытные. И друг у друга, и у Незримых.
— Ребакт?..
Адам печально кивнул.
— И террум, которым младенцев прививают. Все, все люди — их лабораторные крысы…
Айви встала и как в тумане прошлась по комнате.
— Так вот почему… — ошеломленно сказала она.
— Что — почему?
— Мама наотрез отказалась ставить мне прививку. И ребакт никогда мне не давала… А отец… Погоди-ка! — она вдруг застыла на месте, странно скрючив руки, словно готовилась вцепиться кому-то в глотку. — Он ведь… Он не заставлял ее! Как это понимать?
— А что — отец? — осторожно спросил Адам.
— Неважно, — Айви расслабилась. — Так, одну загадку я в свое время упустила из виду. Ну что ж, теперь выясню. Хорошо, что ты об этом заговорил, спасибо тебе. Ты мне очень помог. Наверно.
— Ну… Я рад, — сказал явно озадаченный Адам. — А кто твой отец? Он жив?
— Жив, ага, — рассеянно сказала Айви и зевнула. — Давай-ка кофе пить и спать. Устала — сил нет. Дурацкая и скучная служба — караулить вход, а устаешь там почему-то зверски.
— Ладно, — Адам поднялся, почтительно поставил книгу на полку, подошел к кухонному углу и налил себе и ей кофе.
Айви стащила со своей кровати матрас и положила у стены рядом с печью. Достав из шкафа два одеяла, она застелила одним металлическую кроватную сетку, второе бросила на матрас.
— Подушки нет, — сказала она, — как-то не рассчитывала я, что у меня будут гости ночевать.
— У тебя здесь и днем-то никто не бывает, — проницательно заметил Адам.
— Ага, а зачем мне тут посторонние? В монастырском дворе от галдежа и толкучки так устаешь, что в выходные хочется вообще ни видеть и ни слышать ни одного человека.
— А на службе друзья есть?
— А тебе-то что? — возмутилась Айви. — Чего пристал, как на допросе? Решил меня выбесить в моем собственном доме? Так я тебя к Паулю отправлю, дальше отмораживать всё, что можно…
— Всё, молчу, — Адам примирительно поднял руки. — Дождевик…
Айви, не удержавшись, тихонько хихикнула.
Ведь у нее мог бы быть такой младший братишка… Бесящий, но забавный. И она любила бы его, несмотря на его капризы и дурацкие выходки. Ради него она полезла бы и в Катакомбы, и к черту на рога. Но таких людей в ее жизни нет. И уже не будет. И, пожалуй, это и к лучшему.
Собираясь на смерть, лучше быть уверенным в том, что этим ты никого не подставляешь…
***
— Один огнемёт, — зачитывал Пауль, глядя в тетрадку, — два автомата с запасом патронов — возьмём столько, сколько позволит вес. Ножи и прочее холодное оружие — на ваше усмотрение. Два пистолета…
— У меня свой есть, — вставила Айви. — И патронов достаточно.
— Что еще? — Пауль исподлобья глянул на нее поверх листка.
— Две ампулы ребакта, — Пауль краем глаза заметил, что Адам при этих словах слегка дернулся, — обезболивающие, обычные антибиотики, антисептики, перевязочные…
— А не перебор? — бывший лучевик с сомнением покосился на Айви.
— Лучше «пере», чем «недо», — отрезала она. — Лекарства весят немного. Пусть лучше будет запас.
— Ну, тебе виднее. Конденсеры?
— Пять штук. Производительность — сто миллилитров в час.
— Ого!..
— Самая новая модель. Ну и сухие пайки — запас примерно на двенадцать дней.
— Отлично. Карта?
Айви молча показала сложенный в несколько раз ламинированный лист.
— Фонарики, батарейки, веревки, альпинистское снаряжение, спальные мешки, водоотталкивающая пленка, — продолжил читать Пауль. — Вроде бы всё. За личное снаряжение каждый отвечает сам. Не маленькие.
— Подготовка — как будто мы там на месяц застрять планируем, — хмыкнул Адам.
Айви недовольно глянула на него.
— Ты опять решил начать дурачком прикидываться?..
— Вообще-то я просто хотел сказать, что мы или выберемся оттуда достаточно быстро, или… Всё это нам не понадобится, — буркнул Адам.
— О, мы сегодня пессимисты, — насмешливо протянул Пауль.
— Или наоборот, — возразил Адам. — Мне почему-то кажется, что у нас всё получится.
— Лечиться надо, когда кажется. Сильнодействующими препаратами.
— Ладно, кончайте болтовню, — вмешалась Айви. — Всё собрали, посчитали, взвесили. Никто не передумал? — она оглядела свою «команду». — Отлично. Послезавтра в пять утра возле Шлюза.
— Все-таки — почему не завтра? — вскинулся Адам. — Еще день терять…
— Потому, — отрезала Айви. — Я же сказала — дела у меня. Ладно, я пошла. Ты, если хочешь, оставайся тут, потом придешь ночевать, — она резко поднялась с места и вышла в прихожую. Хлопнула входная дверь, задребезжали стекла в окнах.
— Что это с ней? — озадаченно спросил Пауль.
— А я откуда знаю? — Адам развел руками. — Странная она какая-то… Она мне рассказала, что у нее мать в этих Катакомбах пропала. Может, хочет помолиться или что-то в этом роде?
— Может, — вздохнул Пауль. — А что-нибудь еще она о себе рассказывала?
— Ну, сказала, что училась на археолога в Лонгспринге, что квартира — ее бабушки… Не очень-то ее расспросишь, по правде говоря. Чаще орет, чем нормально отвечает.
— Мать погибла, квартира бабушки… А отец?
— Про отца говорить не хочет — вообще. И даже не орет, просто замолкает.
— Понятно, — Пауль потер лоб.
— Что тебе понятно?
— А то понятно, что веселая у нее была жизнь, — рассеянно отозвался бывший лучевик. — С одной стороны — может, у нее из-за этого шестеренки заржавели, — он постучал согнутым пальцем по виску. — А с другой… Раз не сдохла — стала железной.
— Вот еще что, — вспомнил Адам. — После прошлого собрания она на следующий день со службы зареванная вернулась.
Пауль изумленно воззрился на парня.
— Айви — зареванная?..
— Ну, похоже было, — Адам неопределенно развел руками, — нос красный, глаза… опухшие. Я, конечно, спрашивать не стал… По лицу было видно: только заикнись — пришибет. А она просто закрылась в ванной и вышла через пятнадцать минут уже в норме.
— Ну мало ли. Все-таки со службы дезертировать решила. Совесть мучает…
— Это вряд ли, — усмехнулся Адам. — Мы еще и по поводу их ордена пару раз беседовали. Не так уж трепетно она к нему относится.
— Да ладно, что толку копаться в мозгах отсутствующего человека, — отмахнулся Пауль. — Нам от нее что нужно? Карта, конденсеры, лишний ствол и пара кинжалов. А остальное… Мы тут все трое — психи. Так какой смысл из-за нее одной переживать?
— Дело говоришь, — Адам слабо улыбнулся.
***
Двенадцатого апреля 2008 года в пять часов утра, в пахнущих дымом рассветных сумерках группа из троих человек приблизилась к зданию без окон, с плоской крышей и единственной неприметной дверцей в стене, обращенной на восток. Шестиугольное строение, сложенное из блестящего черного камня, напоминающего обсидиан, располагалось на круглой, обнесенной высоким кованым забором площади примерно в километре от ограды Собора Священного Сосуда. На площади не было ни души: поначалу вход в здание круглосуточно охранялся, но потом власти убедились, что добровольно к нему не согласится приблизиться ни один горожанин, находящийся в здравом уме, и сняли охрану. Теперь в низкую дверцу в восточной стене мог беспрепятственно проникнуть кто угодно… Если он не боялся того, что за ней скрывалось, а таких в Городе, пожалуй, не нашлось бы.
Айви подошла к зданию и коснулась стены ладонью. Словно застывшая темная вода… Лёд, но не обжигающий холодом, а приятно остужающий кожу. Вдруг захотелось лизнуть гладкий блестящий камень. Такой красивый, величественный. Подходящее надгробие…
Айви оглянулась. Ее спутники стояли в нескольких шагах позади и внимательно смотрели на нее. В их глазах она отчетливо прочитала страх. Все верно, все идет как надо. Это место и должно внушать ужас.
Она перевела взгляд выше и невольно поморщилась. Над городом в рассветной дымке плавали две мертвые заводские трубы, их силуэты навязчиво складывались в число 11. Айви помотала головой.
«Никакие это не «одиннадцать». Это римская двойка. Не собьете вы меня».
Она махнула рукой своему отряду и пошла вдоль стены ко входу в здание. Адам и Пауль молча двинулись за ней. На трубы они, естественно, не обратили ни малейшего внимания.
И правильно. Этот знак — не для них. Это не их матери одиннадцатого ноября 1993 года были официально признаны погибшими в ходе экспедиции в Покинутый город Эорда.
Потянув на себя тяжелую створку, Айви переступила порог. Темнота внутри здания мгновенно поглотила серый свет апрельского утра.
Теперь вокруг будет только тьма. Это ее владения.
Дверь бесшумно закрылась за спиной.