— Адам, ты идешь первым, — скомандовала Айви. — Знаешь, какой длины лестница? — парень помотал головой. — Примерно сто пятьдесят метров, триста ступенек. Будьте готовы, столько спускаться — не поверите, чертовски тяжело. Ступеньки лучше считать. Примерно на сто двадцатой начинается разное… интересное. Перепады давления, температуры, много всякого описывали. Будто у каждого что-то свое было. Готовьтесь, чтобы не сорваться. Ну, вперёд.
Адам включил налобный фонарь, размял кисти, перелез через бортик колодца и начал спускаться.
— Не торопись, — негромко сказала ему вслед Айви. — Силы распределяй.
— Кто вторым? — спросил Пауль.
— Я пойду, — Айви подошла вплотную к бортику. — Ты выжди шагов пятнадцать, — она села на край колодца, сквозь ткань комбинезона ощущая чужеродный холод камня.
«Встречайте…».
Руки и ноги заработали слаженно и четко, будто она уже не раз спускалась по этой лестнице. Шаг, перехватить, шаг…
Так и было — Айви тысячу раз спускалась сюда. В полуснах-полумечтах, отдающих сладким очарованием игры со смертью.
Десять, двадцать… Пятьдесят. Семьдесят. Шаг, перехватить, шаг, перехватить… Однообразие движений начинает играть с мозгом злую шутку. Вместо автоматизма возникает какое-то мышечное смятение, рассогласование; тело словно требует у мозга подтверждения правильности каждого движения. Вроде бы семьдесят раз до этого перехват рукой на ступеньку ниже происходил автоматически после перемещения ноги, а теперь рука нерешительно замирает, скользит, норовит сорваться…
Это очень опасно. Надо передохнуть, собраться с мыслями, хотя бы на пару секунд остановиться.
Сверху приближается глухой стук подошв ботинок Пауля по металлическим прутьям.
— Погоди, — выдыхает Айви вверх.
— Что такое? — встревоженно отзывается Пауль. — Помочь?
— Нет, порядок… Просто… Ну, руки-ноги путаются. Отдохнуть надо.
— Понял. У меня тоже начинают. Эй, Адам! Ты там как?
— Порядок! — раздается снизу голос, усиленный эхом. — Ой, нет… Это что еще?..
— Что там у тебя?
— Я как будто в воду опустился! Холодно! Давит!
— Я же говорила — начнутся всякие странности. Теперь ни на что не обращай внимания, просто спускайся, пока лестница не кончится. Там и голоса могут быть, и всякие видения…
— Еще чего не хватало, — бурчит Пауль. По голосу ясно, что он встревожен — но не за себя, а за сопляка, который первым погружается в неведомый кошмар.
— Уже сто восемьдесят ступенек! — голос удаляется, его словно поглощает темнота.
— Держись там! — Айви продолжает спуск. Скоро и она пересечет невидимую границу между миром людей и эорда. Интересно, какую встречу приготовили для нее?
Еще тридцать, сорок ступеней… Вот оно.
В воздухе разливается отвратительная вонь. Она поднимается снизу волнами, накатывает, как будто кто-то выпускает клубы вонючего пара из-под крышки котла, в котором кипит ядовитая жидкость, а в ней всплывают, переворачиваясь, куски чьих-то растерзанных тел, обломки костей и ошметки гнилой плоти, обрывки шерсти, помутневшие от жара глазные яблоки…
Айви стиснула зубы и начала медленно и равномерно дышать ртом. Запахи так не ощущались, но подсознание начало играть со вкусовыми рецепторами — казалось, мерзкий запах превратился в не менее тошнотворный вкус, оседающий на языке.
Если ее сейчас стошнит, она неминуемо сорвется. А до дна колодца еще метров тридцать, не меньше…
Закалка, полученная на улицах Города за пять лет, все же спасла. Глубоко дыша, Айви подавила тошноту и продолжила спуск. Ускорив шаг, она почти догнала Адама и вдруг услышала парой метров ниже:
— О-о-о… Отстань! — и короткий вскрик.
Пара ударов по металлическим прутьям. И после жуткой паузы — звук падения. Удар, всплеск, чавканье. И тишина.
— Адам! — Айви изогнулась, чтобы осветить подножие лестницы. Тщетно — луч налобного фонарика обрывался в паре метров, словно утыкаясь в стену из черного камня.
До дна оставалось еще метров пятнадцать, насколько Айви могла судить. Этого вполне достаточно, чтобы разбиться насмерть…
Когда нога не нащупала очередную ступеньку, Айви снова посветила на дно колодца. Адам лежал вниз лицом в бугристой отвратительно поблескивающей жиже и не двигался. Соскочив с лестницы, девушка рухнула на колени рядом с напарником и осторожно повернула его голову на бок.
— Ты жив?
Адам открыл глаза и заморгал, пытаясь рассмотреть что-то сквозь заляпанные грязью стекла защитных очков. Айви сдвинула очки ему на лоб и заглянула в глаза. Радужки почти утонули в черноте зрачков. Парень захрипел, сухо кашлянул и потянулся к горлу.
— Скажи что-нибудь! — потребовала Айви.
За спиной раздалось чавканье грязи — Пауль спрыгнул с лестницы.
— Пор-рядок… — наконец прохрипел Адам, пытаясь перевернуться на спину.
— Болит что-то? — Айви помогла ему, придержала за плечи. Пауль сел в грязь позади и быстро ощупал его спину.
— Вроде нет, — Адам вдруг тяжело задышал и уставился куда-то поверх головы Айви. — Там…
Пауль молниеносно обернулся. Свет фонарика полоснул плотную тьму, но не разрезал — она сомкнулась за ним, как густая каша за лезвием ножа.
— Что там? — Айви тоже обернулась и вгляделась в темноту, но ничего не увидела — совершенно ничего. Окружающий мрак словно поглощал свет фонаря.
— Не видите? — дрожащим голосом спросил Адам. — Там кто-то есть…
Айви поднялась на ноги, достала и включила большой ручной фонарь и повела им по сторонам. Луч высветил покрытые какими-то слизистыми наростами стены круглого зала диаметром шагов в двадцать. Девушка медленно пошла по кругу. В стенах виднелись низкие полукруглые проемы, она насчитала восемь штук. Всё верно, так и отмечено на картах. Главное — выбрать из этих восьми проходов нужный…
Под ногами чавкала отвратительная жижа, из тоннелей тянуло холодом и сыростью. Ни движения, ни посторонних звуков Айви не отметила. Обойдя зал по кругу и заглянув в каждый из проходов, она вернулась к напарникам.
— Никого. Скорее всего, показалось.
Адам уже поднялся на ноги и пытался счистить грязь с комбинезона. Безуспешно, само собой.
— Показалось, ага, — пробормотал он. — Мне показалось, что на меня кто-то вылез прямо из стены, — добавил он тихо.
— Я же предупреждала — тут начнутся галлюцинации!
— Я был не готов, — огрызнулся Адам. — Не каждый день видишь рожу, пялящуюся на тебя прямо из камня!
— Да понимаю я. Ладно, хорошо, что высота была небольшая.
— А вот знаешь, — Адам покосился куда-то вверх, — мне показалось, что меня как будто кто-то поддержал. То есть если бы я просто упал — я бы ребра переломал, наверно.
— Это что-то новенькое… — Айви тоже посмотрела вверх. — Чтобы галлюцинации от падения спасали…
— Ладно, давайте двигать дальше, — Пауль нетерпеливо озирался по сторонам, водя лучом фонаря от проема к проему. — Куда нам идти-то?
— Не торопись, — Айви достала из рюкзака пачку ламинированных листов, скрепленных металлической спиралью, к которой был шнурком привязан водный маркер. — Общее направление я знаю. Если встать спиной к лестнице, то нам во второй проход налево. А дальше… Будем стараться выдерживать направление, как уж сможем. Прошу учесть, — она многозначительно посмотрела на Адама, — что я в первый раз от тебя услышала о том, что из Катакомб имеются еще какие-то выходы, кроме Шлюза.
— Я сам видел, — пробормотал тот.
— Ничего себе — далеко же ты удирал с поста! — хмыкнул Пауль.
— Готовы? Идем, — Айви нетерпеливо передернула плечами, спрятала карту и первой шагнула в темный туннель.
Под ногами чавкала вонючая жижа непонятного происхождения (даже думать не хотелось о том, что же тут годами разлагалось), ноги то и дело оскальзывались на чем-то скрытом в жидкой грязи — то ли на камнях, то ли на чьих-то костях; стены обросли склизким налетом, с потолка капала вода. Но по мере продвижения пол становился все суше и ровнее, и уже минут через пять хлюпанье под ногами прекратилось, стены очистились и приобрели знакомый блеск черного стекла.
— Да, имейте в виду, — заметила Айви, — черный камень здесь только на первом уровне. Вулканическая плита не такая уж толстая. Если спустимся ниже — там такая рыжая порода, она гораздо мягче, в нее в случае чего можно вбивать крюки и прочее. И судя по карте, спускаться нам точно придется. В том направлении, куда нам надо, по тоннелям первого уровня не пройти.
На карту был нанесен участок Катакомб, по площади примерно соответствующий Городу на поверхности, в первом и втором слоях. И ни один из известных коридоров не вел в сторону базы Факельщиков.
Когда в тоннеле стало совсем сухо, Айви, шедшая первой, остановилась, шагнула в сторону и привалилась спиной к стене. Выключив свой фонарь, она знаком показала Паулю — «Посвети!» — и снова достала карту.
— Так, примерно полкилометра мы уже прошли. Сейчас начнутся разветвления. Адам, доставай краску, будешь отмечать повороты. Начнем с белой, раз уж тут стены черные. Сейчас нам нужен первый поворот направо, потом третий налево. За ним будет спуск вниз, — она начертила маркером линию на карте. — И вот там, внизу, могут начаться сюрпризы. Судя по тому, что я прочитала в отчете… Верить описаниям второго слоя можно уже с большой натяжкой.
Напарники смотрели на нее непонимающими взглядами.
— Там, внизу, — продолжила Айви, — галлюциногенные газы, излучения, испарения, Незримые знают что — в таких концентрациях, что люди сами не понимали, что им померещилось, а что они видели на самом деле. Вот как ты, Адам, на лестнице.
— За-ме-чательно… — выдохнул Пауль. — То есть у нас есть карты и описания, но это на самом деле не карты и описания, а плод чьих-то галлюцинаций?
— Других все равно нет, — отрезала Айви. — Да и не так всё страшно. Участники экспедиции вносили в отчет только то, что видели и воспринимали одинаково как минимум три человека. А это уже какая-никакая гарантия реальности. Видения у каждого свои, они не повторялись. Сколько их там описано… И каких… — девушка невольно поежилась. Все-таки хорошо, что отчет последней экспедиции сразу же засекретили — и ухитрились за все пятнадцать лет не допустить ни одной утечки.
Кроме единственного случая — с самой Айви.
Отчет хранился в закрытом корпусе медицинской академии, в сейфе в кабинете Ректора, и прочитать его можно было только с коллегиального разрешения Триумвирата, получить которое было практически невозможно… или же, как в ее случае — тайком забравшись в Ректорский кабинет, рискуя всем, чем только можно: званием, должностью, свободой и членством в ордене Святых. Но ей было ради чего рисковать. Она нашла ответы — не на все вопросы, но на многие. Даже больше ответов, чем рассчитывала найти. И теперь это знание шло за нею след в след по этим темным тоннелям, дышало в затылок, сверлило спину горящим алым взглядом…
***
Остров, на котором стоял Город, на древнем языке коренного населения именовался Норстог, что означало «Черный камень». Изрезанные бухтами и ощетинившиеся острыми скалами берега обнажали истинную сущность этой земли. Норстог представлял собой каменистое плоскогорье, где на глубине примерно полусотни метров под обычными подстилающими породами лежала истинная твердь земная — практически не поддающаяся бурению плита из черного минерала вулканической происхождения. Это очень сильно затрудняло добычу полезных ископаемых: при попытке пробиться сквозь эту плиту слишком быстро изнашивались любые буры и режущие элементы проходческих комбайнов. Город стоял на возвышении в центре острова, и под ним пласт почти непробиваемой породы был особенно мощным. Пожалуй, именно этим в первую очередь объясняется то, что сложную многоуровневую систему подземелий под городом обнаружили только спустя полтора века существования на этом месте поселения.
Неугомонные археологи проводили раскопки под самим городом в любом месте, где только позволял муниципалитет. И вот однажды сорок шесть лет назад, то есть в 1962 году, одна из групп исследователей, дорывшись до нижнего уровня культурного слоя, где начиналась скальная платформа, внезапно провалилась в некую шахту, уходящую в толщу вулканической плиты. Так в самом центре города обнаружился вход в запутанную и кажущуюся бесконечной сеть туннелей и пещер, названную Катакомбами.
Шестиугольное здание, именуемое ныне Шлюзом, возвели намного позже, когда первые экспедиции вынесли из лабиринтов не только множество артефактов исчезнувшей древней цивилизации, но и немало обломков черного камня, быстро ставшего модным строительным материалом. Однако вследствие его дефицита и трудности обработки целиком из него были построены только два здания: собственно Шлюз и часовня Священного Сосуда, одна из комплекса соборных построек, в которой хранился означенный сосуд.
В центре Шлюза — шестиугольного здания площадью примерно в сто двадцать квадратных метров — находился самый обычный с виду колодец диаметром примерно в метр, с выложенным из того же черного камня бортиком, к краю которого была прикреплена металлическая лестница. Именно по ней в Катакомбы спускались все члены экспедиций — и, судорожно цепляясь за ледяные проржавевшие ступени, с трудом, содрогаясь всем телом и панически боясь глянуть вниз, поднимались те немногие, кто смог вернуться на поверхность.
Айви чуть ли не с детства знала, что длина лестницы примерно сто пятьдесят метров, и на глубине ста сорока метров колодец заканчивается, и лестница повисает в пустоте. В радиусе примерно полукилометра от колодца под землей еще работала радиосвязь, и спускающиеся экспедиции весьма подробно описывали сам спуск и ближайшие окрестности на первом уровне подземелий. Дальше сигнал любого устройства связи пропадал, и все сведения о структуре Катакомб и их содержимом были получены от десяти экспедиций, исследовавших первый и второй уровень, и от жалкой кучки вернувшихся полуживых и полубезумных участников двух из пары десятков экспедиций, которые направлялись на уровни ниже второго.
Последняя группа археологов спустилась в Катакомбы пятнадцать лет назад. После возвращения троих ее членов (из двадцати) и получения их отчета было принято решение законсервировать исследования подземелий до лучших времен. Судя по тому, что рассказали выжившие археологи, эти самые «лучшие времена» должны были настать не раньше конца света.
Примечательно, что из всех экспедиций, спускавшихся ниже второго слоя, вернулись — хотя и далеко не в полном составе — только самая первая и последняя. Первая экспедиция 1962 года провела под землей всего неделю. Из десятерых археологов тогда вернулись восемь: двое погибли, разбившись при падении в яму-ловушку. И эта первая группа доставила на поверхность множество свидетельств того, что под самым Городом много веков жила, развивалась, достигала расцвета и угасала таинственная цивилизация разумных человекоподобных существ. Было найдено множество документов, которые удалось частично расшифровать. Выяснилось, что обитатели подземного города называли себя эорда, а сам город именовали Эо.
Археологи, как стервятники на падаль, набросились на извлеченные из подземного лабиринта артефакты. Там нашлись и посуда, и домашняя утварь, и странные инструменты и приспособления, и множество книг странного вида — написанных от руки на длинных узких листах, сшитых по верхней короткой стороне. Книги сохранились плохо — материал страниц истлел за века хранения в сырости, чернила выцвели, но то, что удалось расшифровать, повергло ученых в смятение.
Цивилизация эорда практиковала магию.
То, что было темой для обсуждений в среде полупомешанных искателей эльфов по заповедным лесам или инопланетян в небе в новолуние, вдруг стало реальностью. Многие века под самыми ногами у нынешних жителей Города некие таинственные существа, обладающие, как минимум, человекоподобной внешностью, вершили магические ритуалы с самыми разнообразными результатами: от управления гравитацией, если нужно было, к примеру, перемещать крупные обломки горных пород, до составления эликсиров, исцеляющих все болезни.
Последняя область применения магических ритуалов эорда весьма заинтересовала объединенные силы ученых — исследователей лабиринтов. Особенно с учетом того, что Ансхейм Милфорд принес из лабиринтов некий сосуд, который можно было с успехом применять для совершения ритуалов, описанных в эордианских рукописях. И, конечно, этим сосудом не преминули воспользоваться…
Что было дальше — знали только немногие причастные к тогдашним экспериментам. Точнее, на данный момент — совсем немногочисленные выжившие из причастных.
Расшифровка рукописей эорда и серии экспериментов в закрытых лабораториях продолжались восемь лет. И вот в 1970 году после серии успешных (как они думали) клинических испытаний химики и фармацевты Медицинской академии наконец представили общественности новый уникальный препарат широкого спектра действия — ребакт. Уникальность его заключалась в том, что, в отличие от всех известных «человеческих» препаратов, эордианское лекарство воздействовало не только на бактерии, но и на все известные к тому моменту вирусы. Даже нагнавший на человечество паники вирус иммунодефицита человека, выявленный десятилетием позже, буквально через год тоже удалось обуздать при помощи ребакта — после некоторой модификации препарата.
А самым потрясающим свойством нового лекарства оказалась его способность тормозить развитие раковых клеток. Люди, казалось, получили наконец ответ на свои молитвы — было найдено средство против рака! Казалось бы, ликуй, человечество, делись обретенной панацеей и живи дружно в счастье и без болезней!
Но всё вышло совсем не так. Сразу же после получения разрешения на использование оборот ребакта поступил под полный контроль военных, как государственная тайна, наряду с новейшими технологиями в области вооружений. Фабрика по производству ребакта — единственная на Туманных Островах — была самым закрытым и засекреченным предприятием из всех подведомственных министерству обороны. Почти полностью автоматизированная, она обслуживалась всего двумя десятками сотрудников, давших подписку с обязательством до конца жизни не покидать территорию предприятия и не вступать в контакты с внешним миром.
И уж конечно, ни о какой международной торговле ребактом или о продаже патентов на его изготовление и речи не шло.
Такое положение дел не могло не показаться странным, но правительство в те годы как-то замяло историю, ловко проведя пару отвлекающих маневров вроде масштабных реформ системы социального обеспечения да громких скандалов с участием лиц, облеченных верховной властью. И через несколько лет ситуация с эксклюзивностью ребакта для жителей Туманных Островов уже стала привычной. Граждане гордились своей страной, совершившей такое масштабное и судьбоносное открытие, и привыкли не обращать внимания на просачивающуюся в прессу информацию о статистике смертности от онкологических заболеваний в сопредельных странах…
На Туманных Островах всё было хорошо.
Целых двадцать три года. До того самого злосчастного тысяча девятьсот девяносто третьего. До последней экспедиции в Катакомбы.
***
— Встаем в шеренгу, — скомандовала Айви, — и постоянно… Поняли? Постоянно наблюдаем друг за другом. Если хоть кто-то начал вести себя странно — останавливаемся и выясняем, что он увидел или услышал. Иначе мы тут такого натворим…
— Медленно же мы так будем продвигаться… — буркнул Адам.
— Медленно, но живыми и куда надо, — Айви хотела было прикрикнуть на мальчишку, но только устало вздохнула. Она прекрасно понимала, что он не из вредности или по глупости выступает, а со страху. Чтобы заглушить сосущий душу ужас, все средства хороши. Даже нарочно спровоцированная выволочка от командира. Но у нее не было ни сил, ни желания потакать его слабости и кричать или ругаться, как Адаму, очевидно, хотелось. — Фонари выключаем, дорогу освещает тот, кто идет в центре. Батареи здесь разряжаются очень быстро, надо экономить. Держите наготове оружие, но лучше метательное. Стрельба тут… Бывает чревата, — она усмехнулась. — Чёртово стекло отразит вашу пулю вам же в лоб. Двинулись, — и она встала в середине прохода, выжидающе глянув на напарников. Адам быстро занял место слева от нее, Пауль, едва заметно пожав плечами — справа.
Айви направила фонарь вперед и немного вниз и не спеша пошла по коридору.
— Тоннели первого слоя почти полностью… Ну, будем называть вещи своими именами — разграбили. Тут были и скульптуры, и какие-то святилища с лампадами, алтарями, сосудами и всяким таким. А сейчас это абсолютно чистый коридор. Второй слой неподалеку от спусков выглядит примерно так же. А вот на третьем должно стать поинтереснее.
— Расскажи, на кого или на что тут можно наткнуться, — попросил Адам.
— Само собой. Что знаю — расскажу. Но учтите, что экспедиция был здесь пятнадцать лет назад. И соответственно, всё то, что тут водилось, могло уже и вымереть, а взамен вывелось что-то новое. Но на тот момент было так. Во-первых, выродившиеся потомки эорда. Уж не знаю, каким это образом они выродились до такого, но… — Айви передернуло. — Попадались существа с двумя и более головами, сросшиеся туловищами, многорукие, многоногие… В общем, все виды мутаций, которые только в кошмаре привидеться могут, — шагая и рассказывая на ходу, Айви краем глаза наблюдала за напарниками, и от нее не укрылось, что Адам при этих словах резко и коротко вдохнул, хотя и постарался скрыть свою реакцию. Так, что-то нехорошее у него в прошлом, похоже, с мутантами связано. Как бы это не вышло боком. — Дальше. Зверьё. Такое же мутировавшее. Судя по всему, эорда держали животных — может, домашних, а может, подопытных. Собаки, кошки. Слава Незримым, никого крупнее не попадалось. И еще крысы, — тут Айви сама вынуждена была сдержать пробежавшую по телу дрожь — и с досадой отметила, что от Пауля, как минимум, этот короткий приступ отвращения не укрылся.
— Ну, это пока не выглядит таким уж страшным, — заметил Пауль. — У нас и на поверхности почти то же самое.
Айви покосилась на него. Нет, нет, он вовсе не это имел в виду… Он ничего не знает.
Или знает?..
Чем дольше она общалась с нечаянными напарниками, тем больше убеждалась — не так они просты. Если уж щеночек Адам время от времени роняет намеки на свое прошлое, полное неких мрачных тайн, то Пауль, который с самого начала эпидемии состоял в главенствующей в городе группировке, наверняка мог так или иначе получить доступ к кое-какой секретной информации. И, похоже, не случайно, ох, не случайно судьба свела их вместе…
Айви тряхнула головой и продолжила движение.
Пучок света от фонаря освещал не только пол тоннеля, но и выхватывал из темноты черные стены с вырезанными нишами и выступами разных размеров и форм.
— А для местных жителей этот камень не был таким уж твердым, похоже, — озвучил Пауль мысли Айви.
— Да, они как-то из него и статуи, и даже посуду делали, причем работа довольно тонкая, — рассеянно отозвалась она. — Насмотритесь еще, налюбуетесь…
Адам еле слышно вздохнул.
Первый поворот направо. Третий налево. Остановившись перед полукруглой аркой, в которой виднелись широкие ступени, ведущие вниз, Айви предупредила:
— Спуск — примерно метров тридцать-сорок по вертикали. Лестница некрутая, опасности сама по себе не представляет. Но тут уже можно встретить местных обитателей. Внимательнее. Смотрите по сторонам и друг за другом. Двинулись, — она чуть прибавила яркость фонаря и шагнула на первую ступеньку.
Спуск прошел подозрительно спокойно. Айви поймала себя на мысли, что уже с нетерпением ждет проявления хоть какой-то активности от нынешних хозяев этого мест. Напряженное ожидание нападения выматывает нервы гораздо сильнее доброй драки. Хотелось наконец-то встретиться лицом к лицу с обитателями кошмарных снов последних четырех лет. И победить их.
Или же сдаться окончательно?
Вот это и хотелось бы выяснить. И поскорее.
Спуск завершен. Второй слой Катакомб, добро пожаловать.
Воздух стал чуть тяжелее, будто бы уплотнился. Кислорода в нем было по-прежнему достаточно, но что-то давило на грудь, мешая легким раскрываться полностью, и мозг реагировал на это отголосками зарождающейся паники. Бронхи спазматически сжимались, будто сопротивляясь попыткам вдохнуть воду.
Медленно дышать. Вдох — выдох. Размеренно и спокойно.
Паника отступает. Здесь с ней еще можно справиться. Так и в отчете написано… Дальше будет хуже.
На втором слое лабиринта всё выглядело точно так же, как на первом. Поглощающие свет черные стены, изрезанные нишами и выступами. Гладкий пол, усыпанный мусором. Гулкая пустота, эхо от каждого звука, рассказывающее истории о бесконечности подземелий и безнадежности попыток вырваться на поверхность. О здешних обитателях — навсегда исчезнувших и тех, кто остался, видоизменившись до неузнаваемости, и затаился где-то в хитросплетениях туннелей, ожидая непрошеных гостей…
Нервы уже на пределе. Что же будет дальше?
***
Остановившись у подножия лестницы, Айви достала карту.
— Теперь километра полтора по прямой, — сказала она, помечая маркером маршрут.
— Полтора-а? — изумился Пауль. — Так это мы за городскую черту выйдем.
— А кто-то ожидал, что путь через подземелья к базе Факельщиков будет прямым? — огрызнулась Айви. — Я тут вычертила примерную схему… Из того, что есть на картах, следует, что нам придется пройти минимум километров пятнадцать.
— Ну, это не страшно.
— Еще как страшно, — усмехнулась Айви. — Я же не уточнила, что это только по горизонтали. А сколько придется лазить вверх-вниз и до каких слоев спускаться — отдельный разговор.
— И до каких?
— До пятого минимум. А там посмотрим. Все-таки ниже третьего слоя картам веры уже практически нет.
— Я вот думаю, — задумчиво протянул Пауль и замолчал.
— Да ты что? — ехидно заметила Айви, не дождавшись продолжения. — И часто с тобой такое случается?
— В вашем обществе — всё реже и реже, — хмуро парировал тот. — Плохо вы на меня влияете. Я хотел сказать, что до меня только сейчас начало доходить, насколько идиотская затея — наш поход. Карт нет. Дорогу никто не знает, и совершенно не факт, что она вообще есть…
— Отлично, — саркастически заметила Айви. — Только сейчас начало доходить. Ну я-то, допустим, сразу это понимала. И все равно полезла с вами. А что это означает? Что мы — команда слабоумных с выраженной тягой к самоликвидации. Есть возражения?
— Нет, — встрял Адам.
— Тогда заткнитесь, и идем дальше. И впредь отставить такие разговорчики. Думаю, вам понятно, почему.