***
Закончились полтора километра прямого тоннеля, и началось то, что в полной мере заслуживало названия Катакомб. Поворот за поворотом. Ответвление за ответвлением. Пауль поначалу старался считать развилки, запоминать дорогу — мало ли что… Но очень быстро оставил эти попытки: сколько их еще будет, этих залов, коридоров и поворотов? Памяти не хватит. Лучше полагаться на Айви, которая уже не убирала карту в рюкзак, а несла в левой руке, время от времени замедляя шаг и заглядывая в нее, а потом бросая быстрые взгляды вправо-влево-вперед. Адам перед каждым изменением направления белой краской из баллончика сосредоточенно рисовал на стенах двойные стрелки. Сам Пауль, который не был занят прокладыванием маршрута, молчаливо взял на себя обязанность следить за окружением — и за напарниками.
Айви идет чуть впереди, на полшага. Плавные скупые движения. Ни одного лишнего жеста. Да, боевая подготовка у Святых явно на высоте… Интересно, почему все-таки ее отстранили от патрульной работы?.. Уж точно не за непригодность, Пауль очень бы удивился… А вот за нарушение дисциплины — вполне возможно. С ее характером с нее вполне бы сталось нахамить кому-то из командиров… Так. Да что за мысли в голову лезут? Не отвлекаться.
Лицо скрывает маска с фильтром. Волосы — под капюшоном. Видны только глаза. Взгляд сосредоточенно скользит вперед-вправо-влево, сканируя окружение. Быстро, но внимательно — на карту, не сбавляя шага. По сторонам — на них с Паулем. Глаза отражают свет фонаря. Черные, блестящие отшлифованные куски вулканического стекла. Не неживые. Но чертовски холодные.
Поворот. Еще поворот. Впереди — длинный тоннель, похожий на воронку в черной жидкости.
— Стоп, — вдруг негромко сказала Айви, и в мертвой тишине ее голос прозвучал настолько чужеродно, что Пауль почувствовал, как звук словно наждачной бумагой шаркнул по барабанным перепонкам. — Смотрите вперед.
Адам остановился как вкопанный, потом резко попятился.
— Стоять, — ровным голосом сказала Айви. — Пауль?
— Вижу — что-то двигается, — Пауль включил фонарь и направил его вперед. — Ох, чёрт!
Пол коридора шевелился. Шуршало, скрипело, чавкало и хлюпало, волнами накатывал отвратительный запах, сопровождающийся ощущением противной вибрации во всем теле, будто от шевелящейся массы на полу исходили волны инфразвука.
Пауль, борясь с дурнотой, беспомощно смотрел, как по полу тоннеля, заливая его тягучей жижей со сгустками, в которых угадывались полуразложившиеся органы, ползет целое море оживших трупов. Постукивая по камню обнаженными костями, обдирая о плиты пола остатки плоти, беззвучно разевая влажно блестящие рты, на них нескончаемой багрово-фиолетовой рекой ползли мертвецы.
Адам выхватил кинжалы и начал пятиться назад. Айви резко распахнула полы куртки, сунула карту за пазуху и дернула язычок «молнии» вверх. Взвизг застегнувшегося замка вывел Пауля из ступора. Выхватив кинжалы, он шагнул вперед.
Отвратительный скрип костей по каменному полу. Влажное хлюпанье мерзкой жижи, капающей с оголяющихся остовов. И голоса…
«С-стой… С-стой… С-смирис-сь… С-с-мерть…».
Ужас делает ноги ватными, ужас перехватывает дыхание и туманит зрение. Шепот мертвецов накатывает, как шум прибоя, захлестывает рассудок, заставляя мышцы непроизвольно напрягаться в отчаянном неконтролируемом порыве — сорваться с места, бежать, бежать, неважно куда, лишь бы вынырнуть из потока этих голосов, сухих, шелестящих как содранная и высохшая кожа…
Стоп. Сосредоточиться. Отчет экспедиции. Вспомнить, что рассказывала Айви. Здесь в воздухе полно галлюциногенных соединений. Всякой чертовщины тут, конечно, тоже хватает, но все же… Сначала надо проверить.
Пауль на негнущихся ногах двинулся навстречу ползущим мертвецам. Остановившись в метре от границы шевелящегося зловонного «потока», он наклонился, с трудом сдерживаясь, чтобы не отскочить, и коротким движением отсек тянущуюся к нему конечность одного из трупов. Рука, как ей и полагалось, отлетела в сторону, разбрызгивая вокруг фиолетовую, почти черную кровь. Пауль отступил назад и внимательно осмотрел лезвие ножа — оно было чистым…
— Иллюзия! — крикнул он, оборачиваясь. Адам яростно махал кинжалами перед собой, во все стороны разлетались обрубки конечностей и разбрызгивалась мерзкая жижа, но сейчас Пауль видел почему-то не тянущиеся к нему руки полуразложившихся мертвецов, а жуткое мохнатое существо с кожистыми выростами на спине, похожими на недоразвитые крылья летучей мыши. Айви неподвижно замерла у стены, слегка наклонившись вперед, вытянув кинжалы перед собой и глядя куда-то под ноги. Вскинув голову на голос Пауля, она дернулась, резко выпрямилась и опустила кинжалы.
Пауль шагнул к ней.
— Что ты видела?
Айви попыталась убрать кинжалы в ножны. Не попала. У нее явственно дрожали руки.
— М-младенец, — невнятно пробормотала она. — Большой младенец. Без головы. Шлепал руками по полу. Пальцы… Шесть. Восемь?..
— Я видел целую кучу трупов, они ползли на нас. Весь коридор ими был заполнен, — голос сорвался, и Пауль понял, что всё это время напрягал голосовые связки, еле слышно шипя вместо крика.
— А н-на меня какой-то об-боротень бросился, — пролепетал Адам, с трудом переводя дыхание.
Глубоко подышав сквозь маску, Айви заговорила более связно.
— Здесь черт знает что… Химики искали галлюциногенные газы — и нашли. Церковники искали следы сверхъестественного — и нашли… Физики искали электромагнитные поля, излучения, ультра- и инфразвук — всё, всё тут есть, как написано в отчете… И никто до сих пор так и не понял, что же на самом деле убило здесь стольких людей — хорошо вооруженных, подготовленных, не то что мы… Никто так и не знает точно, нашли они всё это на самом деле или им померещилось.
Она наконец спрятала кинжалы — Пауль едва сдержал порыв помочь, придержать ножны — понимал, что сейчас к ней уж точно лучше не лезть. Переводя дыхание, медленно прошлась по тому месту, где каждый из них видел свой собственный кошмар.
— Все чисто, — она нервно хмыкнула. — А если бы здесь и вправду проползла толпа мертвяков…
— Чёрт, — выдохнул Адам и неожиданно сел на пол — прямо там, где стоял — и скорчился, схватившись за голову. Айви обернулась к нему.
— Еще не поздно вернуться, — неожиданно мягко сказала она.
Пауль, который ожидал совсем не такой реакции на продемонстрированную мальчишкой слабость, только молча воззрился на нее.
— Еще чего, — пробормотал Адам, не меняя позы. — Сейчас, чуток очухаюсь да дальше пойдем. Простите. Чего-то я… — он передернулся всем телом.
— Я понимаю, — сказала Айви. — Ничего. Бывает. Отдохнем здесь, — она отошла к стене, скинула рюкзак и уселась на пол. — Пора подкрепиться. Думаю, здесь нас уже не побеспокоят, это место своё отработало. Давайте воспользуемся. — Она достала из рюкзака газоанализатор и включила. Через пятнадцать секунд прибор пискнул и замигал зеленой лампочкой.
— Уф-ф, — с чувством сказал Пауль, стягивая маску.
— Ага, — неожиданно улыбнулась Айви, последовав его примеру.
Адам на четвереньках подполз поближе, снял маску и сплюнул в сторону.
— А вонища какая была…
— А вот интересно, — Айви глянула на него, — я запаха не почувствовала. Вообще никакого. А у меня ведь обоняние обостренное.
— Обостренное?.. — вытаращился на нее Адам. — Ох ты ж черт… Сочувствую…
— Спасибо. Ну ладно, отдышались, отдохнем полчасика и пойдем дальше.
— У меня часы остановились, — встревоженно сказал Адам, глянув на запястье.
— У меня тоже, — Пауль знал, что здесь такое более чем вероятно, но все же почувствовал укол тревоги. Что еще тут на них воздействует? Галлюциногенный газ уже был. Электромагнитное излучение — вот, пожалуйста… — Ох чёрт. До меня только сейчас дошло… А на остальные приборы здешние поля как влияют? На те же конденсеры, — Пауль взглядом указал на черный цилиндр в руках Айви.
— Конденсеры защищены. Их же сделали специально для экспедиций в Катакомбы. Они и в ядерном реакторе не сразу сломались бы, — улыбнулась Айви. — Насчет этого не переживайте. Без воды не останемся.
Пауль пристально посмотрел на нее, и она, смутившись и недовольно дернув плечом, отвернулась.
Командир…
Пауль никогда не командовал отрядом. Никогда не вел за собой людей, не принимал решения за других, в опасной ситуации не отвечал ни за кого, кроме себя. А для нее это, похоже, было делом не просто привычным, а естественным. Он видел, как в самом начале атаки «призраков» она автоматически, выверенным движением попыталась выйти в авангард группы, чтобы первой встретить врага и дать им с Адамом — ее солдатам! — время перегруппироваться и подготовиться к отражению атаки. Потом, когда каждый остался один на один с собственным кошмаром, Пауль видел, как взгляд их командира мечется от стены к стене. Она искала их. Не медля, бросилась бы на помощь, если бы только могла увидеть, с кем они сражаются. И сейчас, несмотря на то, что у самой еще мелко подрагивали руки, говорила спокойным, ободряющим тоном, помогая своему отряду вернуть самообладание.
И теперь Пауль смотрел на нее совсем другими глазами. Как, впрочем, и Адам. А она не понимала, почему они на нее так смотрят. Она просто делала свою работу.
Святые… Это не просто прозвище, верно?..
Так называют тех, кто живет ради других.
— Что у нас дальше по плану? — спросил Пауль, чтобы нарушить неловкое молчание.
Айви спохватилась, достала из-за пазухи карту и склонилась над ней.
— Ох, — сказала она через некоторое время. — А вот что… Через пару поворотов — спуск на третий слой.
— Может, тогда подольше отдохнем? — с надеждой спросил Адам. — А то мало ли что там внизу будет…
— Что скажешь? — неожиданно обратилась Айви к Паулю.
— Ну-у… По моим внутренним ощущениям, мы идем часов шесть. Для ночевки еще рановато. Но насчет того, что на третьем слое может оказаться намного веселее — тоже верно. Поскольку тут все равно дней и ночей нет, — Пауль выразительно глянул в сторону, на стену темноты, словно обрубающую границы зоны желтоватого света, в которой сидели они трое, — то я предлагаю просто отдохнуть пару-тройку часов, а потом двинуться дальше.
— Да будет так, — усмехнулась Айви и принялась рыться в рюкзаке.
— Расскажи, какого самого страшного мутанта ты встречала, — попросил Адам, обращаясь к Айви. Та, перекусив, устроилась у стены, подложив под голову рюкзак, но не закрывала глаза, чтобы подремать, а лежала, молча глядя в потолок.
Пауль с усмешкой покосился на парня. Да уж, неумеренное любопытство этой шустрой молекулы точно умрет не раньше, чем минут через пять после него самого…
Айви тоже усмехнулась и сменила положение тела на сидячее.
— Была одна девушка, — сказала она, — мы забрали ее ребенка, он был не заражен — непонятно, почему, кстати — она до последнего кормила его грудью. А она… Неврология цвела пышным цветом, припадки, загрызла парочку соседей, но своего сына пальцем не тронула. А самое страшное — то, что физически она почти не изменилась. Только челюсти… Представь себе — симпатичная девушка лет двадцати, неплохая фигура, голубые глаза, светлые кудряшки… А челюсти вытянулись вперед, как у собаки или у волка. И ни шерсти, ничего такого… Просто волчья морда, обтянутая нежной девичьей кожей. И розовые губки… — Айви передернуло. — Вот это мне долго снилось потом. И сейчас не к добру вспомнила, — она снова улеглась, подложив руки под голову.
Адам слушал молча, и только подрагивающие пальцы рук выдавали его эмоции. Пауль невольно представил описанную Айви картину и сочувственно покосился на бывшую Святую. Все-таки обросшие шерстью зубастые и когтистые монстры — гораздо более приятное зрелище. Как бы дико это ни звучало.
— Да, действительно странно, — пробормотал он, — почему ребенок не заболел.
— Мы так толком ничего и не знаем про вирус, — устало отозвалась Айви. — Как он передается, почему кто-то заболевает быстро, несмотря на все предосторожности, а кто-то — вроде нас с вами — годами имеет дело с больными, а сам не заражается…
— Будем считать, что мы просто избранные, — ухмыльнулся Адам.
— Да уж, точно, троица избранных придурков, которых вирус не берет, и они добровольно полезли помирать, — сонно пробормотала Айви. — Дай поспать, а… Не болтай хотя бы с полчасика.
Пауль украдкой показал Адаму кулак. Тот испуганно закивал, потом осторожно, стараясь шуршать как можно меньше, уложил поудобнее свой рюкзак, улегся у стены, обхватив себя руками, закрыл глаза и ровно задышал.
Пауль вздохнул. По умолчанию ему выпало дежурить первому. Да он и не стал бы возражать — в сон его пока не клонило; и хотелось немного упорядочить в голове впечатления сегодняшнего дня.
Три человека в Катакомбах. Карт нет, маршруты не проложены, цель неясна. Угрозы туманны, но определенно серьезны. Впереди третий слой подземелий, где начнется настоящая чертовщина, по сравнению с которой сегодняшняя атака на подсознание покажется невинным развлечением, легким головокружением после пары бокалов спиртного. Так что они вообще здесь делают?
Каждый из троих.
Айви. Святая — по определению слегка сумасшедшая. С самого начала эпидемии члены ордена зарекомендовали себя как люди с напрочь отбитым инстинктом самосохранения. Они лезли в самую гущу пылающего и исходящего заразой ада, чтобы спасать людей — даже когда было ясно, что никого спасти не удастся. Иногда складывалось впечатление, что они запрограммированы на определенные действия и просто не могут вести себя иначе.
Но в случае с Айви есть и что-то еще…
Что-то в ее прошлом. Что-то в ее семье.
Мать сгинула в Катакомбах.
Почему девушка избегает говорить об отце?
Он виноват? Он был в экспедиции и оказался одним из тех, кто вернулся? И Айви обвиняет его в том, что он не спас мать?
Может, и так. Но Пауль чувствовал — тут что-то другое. Тайны, гораздо более грязные и опасные, чем простое обвинение одного родителя в смерти другого.
Адам. Временами — раздражающий своей неуместной жизнерадостностью щенок, задающий вопросы — на первый взгляд глупые, но иногда поразительно «бьющие в точку». А временами — мудрое и усталое, ехидное и снисходительное существо. Откуда, как?.. Да, ясно одно: парень не так прост, надо быть с ним начеку. И что это за «второй слой» его личности? Сознательно он скрывается под шелухой глупенького мальчишки — или мальчишка просто не умеет справляться со своим вторым, более взрослым «я»? И кто из них, черт дери, настоящий? И откуда взялся второй, если уж на то пошло?
Опасно…
Пауль покосился на мирно спящего Адама. Невинное, почти детское лицо. Но было ведь, было! — пару раз он встречался взглядом с тем существом, которое скрывалось за этой безобидной маской. И было ему, много дерьма в жизни повидавшему, очень сильно не по себе…
Что ж, Катакомбы покажут, кто есть кто.
Тут Пауль невольно усмехнулся. Да, покажут. И кто такой он сам, его напарники тоже узнают.
Готов ли он? Нет, пожалуй. Разве что перед лицом неминуемой смерти.
Адам завозился и сел. Шуршание ткани и скрип мелких камешков по полу в гулком подземелье звучали необычайно резко и громко и, казалось, могли разбудить и мертвого, но Айви не пошевелилась. Она выглядела спокойной и расслабленной, непривычно было видеть ее такой…
— Отдохни, — еле слышно проворил Адам. — Я посторожу.
Пауль кивнул и улегся на пол, головой на рюкзак. Усталость придавила, как мешок с песком, едва он позволил себе только подумать о возможности расслабиться.
Проснувшись, Пауль в первую очередь услышал противный скрип прямо возле уха и резко сел, мгновенно переходя из расслабленного состояния в режим боевой готовности. Сознание включилось с задержкой в пару секунд, и он сообразил, что скрипели какие-то черепки у него под рюкзаком, когда он переменил позу, что он неплохо так выспался и что его напарники сидят рядышком у стены шагах в пяти и вполголоса беседуют.
— Долго я спал? — спросил Пауль. По ощущениям он понимал — скорее всего, долго.
— Часа два, — отозвалась Айви. — Сейчас еще немного перекусим и пойдем дальше.
— Почему раньше не разбудили? — Пауль был недоволен собой — это же надо, как минимум час из-за него зря потеряли.
— Я трижды позвала тебя по имени — серьезно ответила Айви. — Раз ты не отреагировал, значит, была фаза глубокого сна. Если человека в такой момент разбудить, он будет вялым и совершенно не отдохнувшим.
— Хм, — с сомнением протянул Пауль. — Ну ладно, тебе виднее.
— Да и торопиться я смысла не вижу, — добавила Айви. — Мы тут с Адамом сейчас поговорили… Все-таки, если быть честными, наша цель — не найти проход к складу лекарств, не облагодетельствовать человечество, а просто спрятаться на время. Или навсегда. Ты не согласен? — она уставилась на Пауля своими черными глазищами, темнота в глубине которых порой пугала не меньше, чем мрак бесконечных коридоров лабиринта.
Пауль неопределенно пожал плечами и полез в рюкзак за провиантом.
***
Адам сидел у стены, подтянув колени к подбородку, и терпеливо ждал, пока проснутся напарники. Смотрел в темноту, вслушивался в тишину. Радовался тому, что ничего не видит и не слышит. И размышлял, не являются ли тишина и темнота такими же галлюцинациями, как и давешние ползущие и завывающие монстры.
Когда Айви наконец зашевелилась и приподнялась на локте, он молча указал ей на спящего Пауля. Она кивнула и, поднявшись на ноги, сделала знак следовать за ней. Отойдя шагов на пять, села у стены и похлопала по полу рядом с собой.
Адам переместился на указанное место и выжидающе замер. Судя по всему, командир собиралась поговорить с ним о чем-то таком, что она не хотела обсуждать в присутствии Пауля. Он ощутил робость и одновременно какую-то странную гордость — будто она каким-то образом выделила его из них двоих и собирается поделиться с ним какими-то важными и секретными сведениями.
— На сколько по десятибалльной шкале ты оцениваешь свою способность держать себя в руках, когда тебе дико страшно? — спросила Айви. Адам от неожиданности заморгал, вопросительно покосившись на нее. Это как — по десятибалльной шкале? И что значит «дико страшно»?
Последний вопрос он, не удержавшись, задал вслух.
— Это когда ты готов напустить в штаны, — жестко ответила командир. — Когда уже ни руки, ни ноги, ни сфинктеры не слушаются. А ты все равно должен действовать. Причем действовать осмысленно.
— Ну, знаешь, — Адам покачал головой. — Не могу оценить. Три из десяти. Или даже два. Я трус вообще-то. И случаев проверить себя у меня было не так уж много. Я имею в виду, таких ситуаций, когда мне реально грозила опасность.
Айви неожиданно со смешком хлопнула его по плечу. Адам оторопел. Что это сейчас было — дружеский жест? Прикосновение? Что это с ней?..
— Плохого же ты о себе мнения, — сказала она весело, — я ставлю тебе как минимум шесть из десяти. И это только потому, что не так уж долго продолжалась атака. Может, и семи заслуживаешь.
— П-почему? — Адам почувствовал першение в горле и задержал дыхание, чтобы кашлем не разбудить Пауля.
— Да потому, что я таких, как ты, много повидала. И мало-мальски могу оценить. Есть такие люди, которых прямо паралич скручивает. Они так-то вроде и не трусы, в бою не подведут, но когда видят что-то, что вообще за гранью нормального, просто цепенеют и ни себя, ни других защитить не могут. Этакий инстинктивный страх перед необъяснимым… — она помолчала, подобрала с пола камешек, повертела в руке. — И вот что я думаю… Те, кто не боится необъяснимого… Или психи, которые в своем подсознании постоянно имеют с таким дело, или… — она неожиданно схватила Адама за подбородок и вынудила смотреть ей в глаза. — Или имели с таким дело в реальности. Причем не один раз.
Больше книг на сайте — Knigoed.net
— В смысле? — Адам с трудом выдержал ее взгляд.
— В прямом, — жестко сказала она. — Одно из двух. Или ты псих. Или ты много чего о себе еще не рассказал. Какой вариант? Я жду ответа.
— Отпусти, — пробормотал Адам. Айви отрицательно покачала головой.
— Сначала ответ.
— Я не псих, — выдохнул он и все-таки не выдержал, закрыл глаза. Айви коротко вздохнула и отпустила его подбородок. Адам инстинктивно потянулся к тому месту, которое только что сжимали жесткие пальцы. Ну и хватка у нее…
— Говори, — Айви угрожающе придвинулась ближе, еще понижая голос.
— Ладно, ладно, — Адам потер лоб, мучительно соображая, с чего бы начать — и на чем остановиться. Хотя бы для первого раза. — Это связано с моим отцом. Ну, то есть мне так рассказывали. Мама родила меня, когда ей было всего семнадцать. И там была какая-то темная история… — он скривился — ему было физически тяжело и неприятно озвучивать вслух свои мысли по этому поводу. — Понимаешь… Я вообще сомневаюсь, что у меня был отец.
— Как это?
— Да вот так, — Адам быстро глянул на нее и отвернулся, — есть основания полагать, что я был зачат в пробирке.
— Ого… А что ты об этом знаешь? Как узнал?
— Да почти ничего. Я видел кое-какие документы. Не то чтобы там прямо было сказано, но кое-что мне показалось подозрительным. Да и мама… Помнишь, я рассказывал, что она разговаривала, кричала во сне. Там было такое… Я ее потом спросил. Она побледнела, прямо как-то съежилась вся. И стала на ночь пить снотворное, чтобы крепче спать.
— Ничего не объяснила?
— Нет, конечно, сказала, что просто кошмар приснился. Отмахнулась.
— А что именно она говорила? — голос Айви стал мягче, теперь она говорила скорее как врач, а не как командир.
— Кричала, что ей больно, — Адам потряс головой, — чтобы ее отпустили. И… Ты знаешь, кто такой Идри?
Айви окаменела. Она не шевельнулась, но Адам каким-то образом ощутил, что в ее теле напряглись все мышцы.
— Знаешь, — констатировал он. — Тут я должен был бы спросить — откуда? Но я понимаю — сейчас моя очередь рассказывать. Так вот, Идри. Один из Незримых, покровитель силы и крепости рассудка. Идеальная база для экспериментов по созданию идеального солдата.
— Да не может этого быть… — Айви смотрела на него расширившимися глазами. Адам понимал, что видит она сейчас перед собой не трусливого сопляка, вечно не к месту встревающего с шуточками, а нечто пугающее, чужеродное, возможно, опасное.
— Не смотри так, — мягко сказал он. — Это ведь еще не точно. Не доказано. Чисто медицински, анатомически — я обычный человек. А насчет того, что я в жизни видел… Такого чужеродного, чтобы голову не терять. Я вообще много чего вижу, чего другие не видят, — он стянул капюшон и яростно почесал затылок. — Точнее, раньше видел. Старался сам себе запретить это видеть. В последние годы и не помню уже… А в детстве — постоянно.
— И что ты видел? — напряженно спросила Айви. Адам ощущал — то ли этим своим давно усыпленным сверхъестественным чутьем, то ли просто понимал исходя из ситуации, что она напряжена, как до отказа взведенная пружина, и готова в любой момент сорваться с места.
— Незримых, — Адам беспомощно развел руками. — Я не понимал, что это. Потом решил, что у меня с головой непорядок. Маме боялся рассказать. А потом она сама догадалась… Прокололся, как сопляк. Увидел Идри на стене собора…
— Чего-о?
— Вот того самого. Увидел и выпалил что-то вроде «как ему там не жарко?». Летом дело было, солнечно, а он прямо на южной стене висел. Мама на стену посмотрела, побледнела вся. Вцепилась в меня и давай трясти. Я перепугался до смерти, ну и рассказал всё. Это мне лет одиннадцать было. Не умел еще врать как следует. Думал, она меня по врачам потащит. По психиатрам… А она только плакала и говорила, чтобы я не боялся. Что они меня не тронут…
— Они? — глаза Айви окончательно превратились в бездонные черные колодцы. — Значит, их много?
— А то ты не знаешь, — Адам недобро усмехнулся. — Ты их тоже видишь, правда же?
— Н-нет, — Айви отвернулась. — Нет. Не видела никогда. Но знаю, что они есть.
— И как оно — жить с этим знанием?
— Противно, — Айви посмотрела на него в упор. — Поэтому я сейчас здесь. И плевать, что вряд ли выберусь.
— Вот и я тоже. Раньше Незримые жили под землей. Но теперь здесь не осталось никого, кто был бы им полезен, и они вышли на поверхность. Теперь они охотятся там. А значит… В моем случае, в их бывшем доме — для меня самое безопасное место.
— Прекрасно тебя понимаю, — медленно проговорила Айви, прикрыв глаза рукой.
— Да не переживай ты, — Адам осторожно коснулся ее локтя и сразу же отдернул руку, — я не опасен. Сколько анализов, обследований прошел — человек как человек. А то, что вижу всякое, чего другие не видят — так это как твое обостренное обоняние. Не у всех есть, но мешает скорее обладателю, чем окружающим.
— Ну, если это так расценивать, — Айви нервно хмыкнула. — Договорились. И… Я тебе сочувствую. Ты мне посочувствовал за мой проклятущий нюх… Так вот если твое сверхзрение — это такая же пакость…
— Думаю, примерно такая же. Но я надеюсь, что когда-нибудь оно окажется хоть в чем-то полезным. Например, я вот всё думаю: а не поможет оно мне отличать галлюцинации от реальных врагов? Надо попробовать. В той заварушке я, честно говоря, ничего понять так и не успел. Понимаешь, я ведь столько лет его подавлял, это зрение… Ну и разучился им смотреть.
— Попробуй… Если окажется, что и правда… Нам это здорово поможет, — Айви через силу улыбнулась. Адам почувствовал, что ей очень сильно не по себе рядом с ним, отодвинулся на полметра — и ощутил исходящую от нее волну облегчения и признательности.
Воцарилось молчание. Не тягостное, а сосредоточенное: каждый думал о своем, «переваривая» высказанное и услышанное. Айви тихонько раскачивалась взад-вперед, вертя в руке подобранный с пола камешек. Она явно не ожидала такого от их разговора…
Адам прислушивался к себе — и не узнавал себя. Он так давно не вспоминал о своем «даре» — скорее, проклятии, конечно — что сейчас просто чувствовал себя запертым в чужом теле, управляемом чужой волей, не подавляющей его личность, но и не придающей его желаниям и намерениям особого значения. Такое положение дел его решительно не устраивало, и Адам принял единственно верное на данный момент решение: усилием воли вернулся в состояние растерянного паренька, с надеждой взирающего на старших товарищей.
И тут — очень вовремя — проснулся Пауль.