— У тебя и еще есть дети?
— Оставь эту тему, пожалуйста.
Она встала из-за стола и не говоря ни слова ушла в другую комнату. Она довольно долго стояла перед зеркалом, наверное, причесываясь. Когда она вернулась, я спросил:
— Что-нибудь случилось?
— Нет. Я просто проверила, правду ли ты сказал. Правду. Я действительно красивая.
Она засмеялась, но этот смех был чуть натянутый, этот смех не сделал ее прекрасное лицо еще красивее.
— А на туалетном столике у тебя пыль. Мог бы свою комнату привести в порядок.
— Я сделаю все, что ты пожелаешь.
— Вот так не надо бы говорить.
— Я ждал тебя сто дней.
— Не будь сентиментальным!
— Можно спросить, почему ты в тот раз назвала именно сегодняшний день и шесть часов вечера?
— Надеялась, что ты забудешь. Я была уверена, что сегодня тебя не будет здесь.
— И все-таки пришла?
— Да. Пришла и уйду.
Мои часы с кукушкой пробили семь.
— Видишь, пробил час, — сказала Лийна вставая. — Было очень здорово.
Я не понял, шутит она или говорит правду.
— Я ухожу.
— Возьми еще угря. Допьем вино.
— Нет.
Это прозвучало, как удар кнута. Очевидно, она и не хотела оборвать так резко.
— Прости, я на самом деле должна идти.
— Мы ведь увидимся снова, Лийна? Когда?
— Хоть через год. 10 августа в шесть.
— Пожалуйста, приходи раньше. Я заменю гардины. Вытру пыль.
— Какой ты молодец…
— Опять будем пить вино и есть угря.
— Неинтересно — все время есть угря.
— Тогда будем есть салаку Мурика.
— Салака Мурика? Это еще что такое?
Я спустился вместе с ней вниз. В лифте мы стояли рядом, нет, напротив, очень близко. У меня возникло желание еще ближе притянуть ее к себе, обнять ее. Я сдержался. Вблизи я увидел, что сейчас это прежняя Лийна. Не красилась, не использовала масел и кремов. Она почти не потела, всегда крайне чистая, без запаха. Сейчас же я почувствовал в ноздрях какое-то знакомое первозданное першение, оно исходило от шеи или рук Лийны, излучение, которое подавало знак возбуждения… Лифт открылся, мы пошли к выходу. Я неожиданно сказал ей открытым текстом:
— Пожалуйста, позвони. Мне недостает тебя. Позвонишь?
— Может случиться.
Она протянула мне руку:
— До салаки Мурика.
Наверху я воткнул телефон и позвонил Бруно, который был морским историком и знал все о морских путешествиях и о рыбной ловле.
— Бруно, ты можешь рассказать мне что-нибудь о салаке Мурика?
— Пожалуйста. Салаку Мурика ловили в проливе Соэла, в находящихся под деревней Мурика нерестилищах. Это была необычайно вкусная рыба, немного крупнее кильки, с жирной спинкой и маленькой головкой. В связи со строительством канала в Соэласком проливе перед Первой мировой войной движение воды в проливе стало значительно быстрее, изменилась растительность на нерестилищах Мурика и понизилась температура воды. В результате этого салака не вернулась в прежние места нереста. Салака Мурика прекратила свое существование.
— Ты хочешь сказать, что это необратимо?
— Почему бы и нет? Человеческая деятельность вызывает в природе много необратимых процессов.
Перевела с эстонского Мария МАРТИНСОН