Я с трудом проснулся. Сабля солнечного света рассекла занавески окна, которое глядело на меня. Лучи пронзили кожу, врезались в глаза. Я уверен, что от такого пробуждения вены на веках будут видны ещё долгое время, а от покраснения я избавлюсь далеко не скоро. Как минимум завтра. Если мы доживём до тех пор, конечно. Не стоит делать поспешных выводов. Но сейчас мне было морально тяжело подняться с кровати. Не потому, что мило спящая на мне девушка не давала этого сделать. Я ощущал опасность, которая уже всю ночь дышала мне в затылок с разинутым ртом, а я, будучи в скованном положении, не мог увернуть голову от ледяного, мёртвого дыхания. Огоньки убавили свою резвость. Горели и тухли, горели и тухли. Возможно, ночь вытянула из них много энергии, неудивительно, что во снах у меня бегали жёлтые солнечные зайчики. Я вывернул руку из объятий Харли и взглянул на время. 09:31. Жаль, что мои стереотипы о прерывании чужого сна не давали мне полноценно разогнуться, но, по всей видимости, я зря волнуюсь, и стоит дальше продолжить спать.
Я расслабленно вздохнул и опустил голову на подушку, легко положил руку на Харли, но только хотел погрузиться в сон — глаза девушки моментально раскрылись. Они изобразили серьёзность и смятение, зрачки быстро сузились, да настолько, что стали равны размеру маленькой точки. Может, меньше. Красная радужка яростно сверкала. Признаюсь, я немного испугался, но спутница поспешила меня успокоить. Она нежно осмотрела комнату, и, немного приподнявшись с моей груди, сказала:
— Доброе утро.
Я расслабился, выдохнув сквозь зубы.
— Доброе.
— Как спалось?
— Да… нормально. А тебе?
— Тоже.
Невероятный разговор. Может, нам стоит обратно стать друзьями? Не думаю, что, будучи обычными товарищами, обнаружив себя в таком положении, мы бы просто пожелали друг другу доброго утра. Вернее, осведомили бы о его начале. Тут, скорее, началась бы настоящая опера в связке с истерикой и драматичными моментами. Хотя, я не особо разбираюсь в подобного рода темах, мне бы хотелось большего разнообразия в наших диалогах. Хотя бы на уровне дружеских. Однако, возможно, мы до сих пор являемся с
Харли друзьями, просто я этого ещё не понимаю.
— Какие планы? — спросила она.
— Дождаться «звонка» Трики, — я прожестикулировал пальцами на обеих руках, — он изначально хотел что-то сказать. Что-то важное.
— Не уж-то что-то, связанное с компанией?
— Думаю, да, но это явно касается не только нас с тобой.
— В смысле, тебя и меня?..
— Да, а ещё Болди и Евы.
Забавно строится диалог.
— Помнится, ты говорила что-то о том, что Магнус упоминал о схожести его со мной. Что ты имела ввиду?
— А, ты про это. Если честно, я сама не поняла, что он хотел сказать. Просто, может, он хотел выразить так свою неприязнь к тебе. Согласись, что это всё выглядит весьма… странно. Вы же встретились совсем недавно. Так ведь?
— Да. Я просто не мог его встретить до момента нашего знакомства. Но, всё-таки мне кажется, что он не говорит что-то просто так. — Единственные, с кем у него действительно есть схожесть, — так это с компанией. Насколько я поняла, он здесь не для благих целей.
— Вселенский заговор?
Харли усмехнулась.
— Кто знает. Но, сам подумай, он изначально управлял огромным центром с людьми-выжившими, потом всё это уничтожил. Не
понимаю, для чего всё это.
Не знаю, что произошло со мной в тот момент. По мне прошла волна какой-то энергии, похожей на электричество. Я готов был вспыхнуть пламенем, словно феникс. Взмыть вверх и оглянуться вокруг. Город. Авария. Эвакуация. Созвездие. Солдаты. Кризис компании. Слова вертелись вокруг меня, рисуя косые орбиты, я был похож на маленькую планетку, вокруг которой летали спутники-догадки, а над нами простиралось огромное звёздное пространство, в котором не образовывалось ни одного узнаваемого созвездия. Я схватил Харли за плечи и уставился в её резко раздувшиеся глаза.
— Н-Ник?.. Ты, ты ч-чего?..
— Солдаты здесь не для того, чтобы убить Созвездие. У них другая цель. Мы. Мы, Харли. Они зачищают город. Когда у компании произошёл кризис, финансов не хватило, и они специально, специально, чёрт возьми, выпустили эту тварь. А затем сюда пришли их же солдаты под видом защитников спокойствия, чтобы вернуть компании честное имя. Но на самом деле всё иначе. Они ждали, чтобы Созвездие всё зачистило само, но, видимо не дождались. И сейчас, когда твари больше нет, все здешние выжившие — источник информации. Если кто-нибудь выйдет из города и доложит основным властям, что здесь происходит на самом деле, — всех сотрудников пожизненно посадят. Харли, послушай меня, мы должны валить отсюда.
— Ник, я не понимаю. Зачем компании отправлять людей, если Созвездие само могло бы справиться. Ведь за пределы «Зоны теней» оно не выходит.
— Так а если вскроется, что из города никого не пускают? Что тогда? Это геноцид. Они хотят зачистить город. Убить всех и каждого. Помнишь, в баре мы видели склад из трупов?
— Ну, да…
— Вот! Вот же! А ещё, когда я был там сам, когда ходил ночью, трупов уже не было.
Я знал, что Харли рано или поздно об этом узнает. О том, что я ушёл от её вопроса, когда мы шли до торгового центра. Я действительно ходил один. Я. Хотел найти ответ. Но он сам меня нашёл.
— И всё-таки ты ходил ночью. Сам. Я так и зна…
— Да, да, чёрт возьми! — во мне всё закипало, я сорвался. Страх и злость рвались наружу, разрывая грудную клетку вдребезги. Я очень долго смотрел на неё, держа руки на её плечах. Я тяжело дышал, и мне хотелось плакать. Нет, не плакать. Рыдать. Я слаб. Я очень слаб, и я очень хочу выбраться отсюда. Вместе с друзьями. И начать новую жизнь. Хоть на улице.
Я положил голову ей на плечо, слегка согнувшись. И она спокойно приняла меня, одарив костром, который разгорелся у неё в душе той ночью. Мы долго так сидели. Забавно, ведь когда-то я сам успокаивал её. Невысокую желтоволосую девушку с карими глазами, имеющими красный отблеск.
Огоньки, пробежавшие последний кросс, уже устали, погасли окончательно. И вновь в комнате темно. Только полоска света из окна, обнажившего стекло двумя раздвинутыми в стороны шторами.
— А что это вы тут поделываете? — разбил тишину милый голос Евы. Я отлип от Харли. Весьма грубое выражение, но сейчас, со стороны, это выглядело именно так.
— Ага, попались, — начал Болди. — Свили себе уютное гнёздышко и прячутся.
— Да иди ты, — с радостным видом кинула в него подушкой Харли.
Парень увернулся.
— Ладно, ладно! Какие планы, Ник?
— Ну, нужно дождаться дозвона Трики. Он должен всё объяснить.
— А что он должен объяснить?..
Хороший вопрос. Может, это связано с Магнусом?
— Слушайте, ребята, как бы там не было, мы должны бежать из города.
— Должны, не должны, толку от этого? Граница всё равно перекрыта.
— Именно. И перекрыта она бойцами Infinitum.
— С чего ты взял? — спросила Ева, сделав смутное лицо.
— Мы с Харли поразмышляли немного. И вот что поняли: компания стремится истребить город.
— И… прости, конечно, но я не догоняю…
Рация на моём рюкзаке зашипела, я бросился к ней и нажал на динамик. Это Трики.
— Никольз, приём.
— Трики! Рад тебя слышать. Что за новости?
— Короче. Всё очень плохо, — он тяжело дышал и иногда сбавлял голос.
— Тише, тише, что такое?
— В общем… как бы сказать… компания убивает всех выживших. Они же перекрыли границу, и они же не пускают людей за её пределы. И сейчас на подлёте сюда целая армия солдат, которым…
— он выдохнул. — Отдан приказ стрелять на поражение.
— Чёрт. Чёрт! Мы так и знали, мы так и знали, чтоб тебя!
— Вам нужно как-то пробраться через границу, но, — слышались щелчки клавиш на клавиатуре, — это верное самоубийство.
— Кто б сомневался, — проворчал Болди.
— Так, ладно, допустим. А есть какие-то иные способы?
— Ну, можно послать сигнал. Сигнал с зашифрованным посланием, но вам не пробить здешние глушилки. Покрытие у них на весь город.
— А уничтожить их?
— Не получится. Слишком крепкий сплав корпуса, да и найти вы их не сможете. Чёрт, да тут невероятная система защиты. Боюсь, даже я не смогу выбраться за пределы сети Infinitum.
— Вот же встряли! — сомкнула губы Харли, поставив руки на пояс.
— Хотя… — Трики задумался.
— Что, что такое?
— Никольз, а ты видел когда-нибудь в «Красной зоне» огромное синее здание? Там ещё сетевой центр города располагался.
— О, я, я видела, — запрыгала Ева.
— На крыше располагается огромная антенна с шифратором. Если доберётесь и откроете доступ к сети — смогу проникнуть в систему и выслать сигнал властям. Когда они получат сообщение, я настрою их на частоту твоей рации. Удивительно, что она игнорирует глушительные сигналы, жаль только, что посылать их сама не может.
— Уже лучше! Трики, ты гений!
— Не благодари. Вам предстоит туда ещё добраться.
— Но, прежде чем ты уйдёшь, можно тебя попросить об одном?
— Да.
— Где находится это здание?
Трики объяснил, что наша цель располагалась чуть ли не на краю «Красной зоны». Такое ощущение, будто наши пути шли из крайности в крайность. Но, тем не менее, мы собрали всё необходимое, что смогли найти в квартире неизвестных коллекционеров, вроде быстрой еды и воды, зарядили оружие последними патронами, коих осталось совсем немного, да и пушки наши теперь требовали разный калибр. Мы вышли на улицу.
— И вот ещё что, Никольз. На границе, где кончается «Красная зона», стоит блокпост, он виден на фоне гор и озера. Я слышал недавно, что он мало охраняемый, там всего пара солдат. Это будет как запасной вариант, на случай, если сигнал не пробьётся сквозь глушилки. Там-то вы точно должны справиться, однако, мы так и не сможем донести до властей правды. Вряд ли вам кто-то поверит на слово.
Пусть даже так, главное — выбраться отсюда.
Небо было не в себе. Оно загрязнилось. Серые мазки придавали мрачный вид тёмно-зелёному полотну. Поселилось ощущение, будто мы вышли из дома спустя много лет. А кислотный дождь давно уничтожил человечество. Атмосфера мокла и наполнялась мерзкой палитрой запахов. В воздухе летали мельчайшие частицы воды и крови, пыли и других субстанций. Особенно затрудняли дыхание осколки торгового центра, которые пикировали мимо лица, выполняя сложные вывороты. Пепел осел на асфальте, из-за чего тот казался пушистым и очень мягким. Будто прах выживших, умерших от рук компании, он пускал волны под нашей обувью, разлетался и взмывал вверх, а затем, успокоившись, оседал на одежде, земле, волосах. Мы шли не так, как раньше. Мы не спешили. Сил на то, чтобы поскорее закончить всё это, почти не осталось. Ева отчаянно переставляла ноги, на одной из которых просвечивалась дырка в штанине, покрытая тёмно-красной субстанцией. Болди часто тёр правый глаз, под которым уже светился красный, наполненный кровью и внутренним отёком синяк. Его лохматые волосы засалились, превратились в серебряно-платиновые провода. С трудом колыхались на ветру. Харли досталось больше всех. Ссадины, несмотря на вчерашнюю процедуру, по-прежнему проступали на лице в виде резких алых полосочек, так похожих на неон. В глазах отражалось солнце, что с трудом выглядывало из прогнившего мертвечиной неба. Иногда на лицо падали капли. Это дождь вновь хотел заявиться. Но он остерегался разбудить страшных духов, утаившихся в сухом асфальте, покрытом пеплом.
Поверить не могу, что скоро всё кончится. Авария. Знакомство. Генератор, с трудом починенный. Еда, с трудом добытая. Ночь, которая поселила в телах страшные мысли. Бутылка вина, выпитая Харли. Таинственный Лион. «Андерскай» и Созвездие. Блюпойс. Ночь с Харли. Предательство. Спасение. Через что я прошёл… а ещё страшнее подумать, через что прошли мои спутники. Интересно, безусловно. Но я не хочу говорить об этом. Гораздо лучше говорить о будущем. Да, именно. Мы выберемся отсюда, и что дальше? Надо бы спросить, что думают на этот счёт они.
— Ребят. А что дальше?
— В каком смысле? — спросила Ева.
— Ну, вот мы выберемся отсюда, спасём оставшихся выживших… дальше-то что?
— Ты говорил, что тебе выделили квартиру в другом городе, так? —
Харли встала передо мной и начала пятиться назад.
— Да, но… видишь ли, этой компанией выступила Infinitum, так что, я думаю, всё это было подстроено. И авария тоже.
— Но раз так, зачем тогда им это нужно было? — Болди задал этот вопрос так же неожиданно, как и вмешался в диалог.
Я остановился.
— Кстати, да. Ник, похоже, тебя не просто так убить хотели.
Что-то общее. Между мной и Магнусом. Он — работник компании. Я
— обычный подросток. Может, ему нужны были мои деньги? Которые и не мои вовсе были. Жаль только, что я даже наименование инвесторов не знаю. Они не раскрывали своего названия. И не раскроют, ведь финансовая поддержка должна будет кончиться совсем скоро. Наверное… или нет? Я запутался. Настолько запутался, что дальнейшее разбирательство сводило меня с ума.
— Магнус сказал, что у меня с ним есть что-то общее. Может, это как-то связано?
— Кто знает. В любом случае, может, сменим тему?
— Да, давайте, — Ева начала первой, — будем жить на улице!
— Не самое позитивное развитие событий.
— Может, правительство поможет? Мы же, как-никак, им правду расскажем. Спасём сотни жизней. Да и компания понесёт
ответственность. Так что — будем оптимистами!
— Возможно. Эх, скорее бы всё кончилось. Нам многое предстоит ещё пройти, — размечтался Болди.
Мы долго шли. Но время летело в наших разговорах. Мы часто шутили, смеялись, подкалывали друг друга. Мечты о будущем окрыляют. Всегда хочется взлететь до небес, свернуть горы, рассечь океаны. И пока мы шли, я почти забыл об утренней паранойе, тело снова дышало силами. И глаза нередко попадались на девушке.
Мы перешли границу, миновали наш дом, с которым так и не попрощались. Серые тучи на зеленоватом небе сгущались, собирались вновь в единую картину, двигая монотонные паззлы множества оттенков серого.
Синее здание. Настолько синее и похожее на пластиковую коробку, что даже окна сливались со всем строением. Вокруг ни души. Сухая коричневая листва в связке с пылью и пеплом окутывали ноги, будто пески в пустыне.
Я зажал динамик.
— Трики, мы на месте.
На удивление, он ответил быстро.
— О, Никольз! Я как раз хотел с вами связаться. Я вижу вас на камерах наблюдения.
— Правда?
— Да, прямо над входом.
Карниз, под которым располагались большие стеклянные двери, был очень большим, на нём горела вывеска «Сетевой центр». Одна из камер пристально двигалась и следила за нами, иногда мигая лампочкой на корпусе и шурудя чем-то под стеклом-объективом.
— Ага, видим. Ну, мы входим?
— Да, но будьте осторожны. Я думаю, что мимо будут пролетать вертолёты. Магнуса рядом нет, так что, в случае чего — связывайтесь со мной. Главный передатчик прямо над вами.
— На крыше-то? — вяло спросил Болди.
— Именно.
— О-о-а, сколько можно?!
— Есть идеи получше? — спросила Харли.
— Да вот именно, что нет. Ладно, идём.
Мы вошли. Чем-то напоминает зал главного офиса Infinitum. Только синий и с более скудным дизайном. Диваны, стулья, столы, стойка для обслуживания клиентов и записи их к кому-либо. В общем, просто и со вкусом. Только свет от ламп на потолке очень резал глаз. На нос садились какие-то мухи. Здоровенные, напоминающие слонов при приближении. Я часто тряс головой, чтобы прогнать любительницу сладкого. Неужели я настолько вкусен?
Мы поднимались по синей лестнице. Мимо шли сверху вниз кабинеты. Открытые, закрытые. Синие, красные. Пустые, полные от компьютеров, мебели, проводов. С трупами и без. Я уже привык к этому. Привык к грязи, привык к крови, привык к боли и до тошноты ужасным убийствам. Привык к страху, к выжившим, поглощённых тьмой и смутными тенями аварии. Сейчас мне казалось, будто лодкаковчег с людьми, брошенными здесь на произвол судьбы, наконец обзавелась спасательными жилетами. Она двигалась быстро. Навстречу огромному леднику, чтобы с грохотом потерпеть крушение в ледяном или горячем море, залив его красной слизью.
— Всё вот-вот кончится? — спросила Харли.
— Да, — ответил я, — всё вот-вот кончится.
Наши сердца забились быстрее, силы подступали, кровь притекала к мозгам. Хотелось бежать. Навстречу новой жизни.
Мы достигли крыши. Синий железный пол и куча уходящих к космосу антенн. Ветер дул очень сильно. Чёлка нервно прыгала и болталась перед глазами. Раны жгли. Концы железных спиц колыхались из стороны в сторону. Как их ещё не сдуло?
— Что дальше, Трики?
— О, вы на месте? Так, видишь там под антенной компьютер? Он небольшой такой, с кучей кнопок.
Я подошёл к антенне. Чувствуя высоту, я качался из стороны в сторону. Мне невольно хотелось упасть.
— Так, ну, вижу.
— Войди в меню. Нажми «Подключить пользователя».
Я медленно щёлкал кнопками. Экран отсвечивал солнце, было трудно разглядеть что-то в контекстном меню.
Вдали послышался рёв мотора. Я оглянулся. Какая-то огромная точка, словно муха, медленно увеличивалась в размере, повышая журчание.
— Это что? — потупил глаза Болди.
— Вертолёт? Вертолёт. Вертолёт! — я запаниковал. Без лишних преувеличений, я запаниковал.
— Никольз, вижу. Этот какой-то странный. Не тот, что был на базе.
— И что нам делать?
— Так, вот что, вводи логин: «PinkRobot».
Что за идиотский логин? Я ввёл, заслоняя клавиатуру левой рукой.
— Есть!
— Пароль: «ToborKnip».
Ты издеваешься?
— Так, что дальше?
— Получил запрос! Осталась пара минут…
— Н-ник? — Харли дёргала меня за край футболки.
— Харли, подожди секунду…
— Никольз…
— Да что, чёрт возьми?! — я обернулся к ней.
Перед крышей парил в воздухе огромный вертолёт. Удивительно, что я изначально не услышал его шума. Огромная машина с острым серебряным концом, мерцающей линией наверху — это были лопасти, — на маленьких крылышках висели какие-то пушки, из которых выстрелили лучи ЛЦУ.
— Получилось! — выкрикнул Трики.
Вертолёт шикнул орудием. Рядом со мной рванула ракета, отбросив меня на край крыши. Меня контузило. В ушах звенело, в глазах помутнело. Подо мной плыл густой туман, скрывая пепельную улицу.
Я почувствовал, что меня кто-то схватил за ногу. Это Ева.
— Никольз, вставай, быстрее!
— Вниз, живо, живо! — кричал парень.
Мы бросились к лестнице, уводящей вниз.
Ноги спешили, за нами взорвалась основа крыши, начали сваливаться куски бетона, пробивая этажи насквозь. Взрыв. Дрожь. Пыль поедала воздух, наполняла его каменной мукой. Мы бежали, спасались. Грохот стоял в ушах. Камень летел во все стороны. Вдруг Ева, еле поспевавшая за нами, упала. Прямо за ней раздался огромный взрыв, начав обсыпать девушку грудой камней.
— ЕВА! — закричал Болди, его голос перекрыл даже грохот разваливающегося здания и крика Харли.
Меня парализовало. Я подбежал к завалам, на которых без движения лежало окровавленное тело Евы. Оно всё изуродовано, в синяках и громадных порезах. На закрытых глазах сверкали слёзы, как гаснущие звёзды. Парень взял тело на руки и тихо заплакал. Меня тошнило, Харли вырвало куда-то в сторону, она давилась слезами и чем-то красным, алым, похожим на плоть. Ева не дышала, не шевелилась. Румянец на лице потух. Улыбка смылась кровью.
Болди тихо, дрожащим голосом сказал:
— Уходите.
— Мы, мы… не бросим вас, — тяжело ответил я.
— Слишком поздно. Идите.
— Нет, Болди… я…
— Валите отсюда, мать вашу! Бегите, чёрт возьми!
Я проглотил ком слюны. Вперемешку со слезами. Грудь жалась внутрь, живот и сердце разрывались на части. А Болди… он остался с ней. Остался умирать. Я видел, как их обоих завалило огнём и бетоном, но это было уже после того, как мы с Харли выбежали на улицу. Точнее, я вывел её, мокрую от слёз. Она рвалась к зданию. И кричала, плакала, рыдала. И когда она вырвалась, побежала к разбитому стеклу, из которого раньше состояли двери, я догнал её и закрыл от огненной волны, которая выплеснулась из прохода. Мой рюкзак обожгло, динамик чикнул и сгорел. Вертолёт в небе кружил над головами, начав снижение. Харли кричала. Клубы дыма возносились к небу, как души пары, сплетаясь вместе, растворяясь в облаках. Пепел засыпал голову, горел ещё в полёте и в итоге изничтожал себя, гаснув, как огоньки.
Я не знал, что происходит. Я просто взял Харли за руку. И побежал. Она спотыкалась. Падала. Разбивала колени, на которых образовались дыры, обнажающие кровавую кожу.
Я всё смотрел назад. И никак не мог успокоиться. Слёзы
выдавливались из глаз сами собой. Я утирал их. И тяжело дышал.
Что нам делать дальше? Не знаю. Не знает и Харли.
Мы направились к границе, где готовы были встретить смерть от солдат. К горам и озеру. Покрытым облаками и туманами.