— Никольз, просыпайся, чёрт возьми! — это было первое, что я услышал, выйдя из фазы сна.
Я узнал голос Харли, но не собирался отрываться от постели.
— А ну вставай, у нас тут ЧП!
— Какое ещё ЧП? Я, блин, сплю. Все жалобы передавайте в отдел жалоб.
Или куда их там передают…
— Я тебе сейчас дам, жалоба! Вставай! У нас еда кончилась!
По мне прошёлся ток, заряженный в шёлковом одеяле. Я вскочил. — Что?! Вы же сказали, что еды полно! — оторвавшись от постели, прокричал я.
— Говорили, но мы же не знали, что у неё срок годности прошёл, — донёсся голос Болди из коридора.
— Твою ж…
— Давай, давай! Мы должны успеть раньше остальных!
— Куда? Куда успеть?
— На склад магазина. Пока всё не расхватали!
— А разве остались такие магазины?
— Ева вспомнила.
Я быстро поднялся и глотнул воды из бутылки, надел кофту. Комната была светла, как никогда. Харли убежала в коридор, захватив рюкзак. Вспомнив про ещё один батончик, я полез в рюкзак, не поспевая за ней. Она схватила меня за руку и потащила к выходу. Я лениво влез в обувь и спустился на первый этаж следом.
Входная дверь скрипнула и закрылась. На улице, светлой и сырой, нас уже ждали Ева и Болди, они о чём-то разговаривали. Я увидел у них в руках карту и открыл батончик. Вкус орехов с нугой напоминал мне о беззаботной жизни в своём городе, об учёбе и свободных, ясных буднях. Как мне всего этого не хватало…
— Вот сюда, там, видимо, выжившие будут, но мы справимся. — Тогда предлагаю здесь. Это граница, но, думаю, там точно никого не будет… О, Ник! С добрым утром! — Ева была невероятно бодра, её вчерашняя злость утихла, но, казалось, будто она что-то хотела сказать. Что-то новое, неизвестное, личное.
— Ага, тоже мне, доброе, — я указательно посмотрел на Харли, которая заряжала пистолет.
— Так, ладно, я понял, — начал Болди, показывая нам карту, — идём здесь, потом заходим сюда, в «Sweet times», может, и найдём что. Затем проходим здесь, от перестрелки не отвертеться, но тамошние жители крайне примитивны, вряд ли сильную угрозу представят, а затем идём по границе — там очень опасно, зато чисто от туземцев. Хватаем в этом магазине всё, что можно, и летим домой, — он быстро свернул карту и убрал её в рюкзак.
— Ясно, — хрустнула кистями рук Харли.
— Нет проблем… — вздохнула Ева, пожав плечами.
— А что за «граница»?
— Разделение между «Красной» и «Теневой» зоной.
— «Теневой зоной»?..
— Ага. Скорее, «Зоной теней».
— И в чём отличия?
— Ну, названия разные, там… Мы туда не ходили, но, по сути, там часто идут дожди, а погода очень изменчивая и капризная, да и тучи почти не сходят с неба круглыми сутками, — Ева положила мне руку на плечо. — Ясно только одно: в «Зону теней» мы не полезем. — Да, ведь никто не знает, что там! — крикнул оказавшийся в дали парень. — Пошли!
Все вместе мы двинулись вперёд, но теперь уже по другому маршруту.
Небо было чистым, лишь небольшие облачка, размазанные по полотну, портили идеальную лазурность всего потолка. Было прохладно, влажный, холодный ветер оставлял на лице частички пыли. Чёлка падала на правый глаз, я поправлял её, смахивал. Газеты на земле лежали спокойно из-за влаги, которую впитали. Лужи уменьшились в разы, стали чище. Одни дома остались прежними, серыми, блеклыми. Улица новая, а дома — нет. Такие же монотонные и мрачные, разбитые и старые, они из последних сил держались на своих основаниях.
Я доел батончик, сжал в руках упаковку, которая приятно шелестнула, и бросил её на побитый асфальт.
— Ты чего? — смутилась идущая впереди меня Ева. Остальные двое опережали нас.
— А что такое?
— Ты же обёртку бросил!
— И что? Город-то все равно пуст…
— Может быть он и пуст, но пока мы здесь, мы должны из последних сил верить в то, что его улицы спасут нас… — От чего? — я посмотрел на неё, опустив голову.
Она отвернулась, не сказав ни слова.
Мы шли, постоянно меняя темп. Из-за крыш домов начали поступать солнечные лучи. Они чётко повторяли все неровности, тени становились всё чётче и жирнее.
Мы вышли на длинную, широкую улицу. Вдали я увидел высокие строения, те, что разглядел на крыше вчерашнего дома.
— А что там, вдали?
— Где дома высокие? А… Это и есть «Зона теней», — ответил, прищурившись, Болди.
— Что-то я не вижу никаких туч и облаков…
— Дело не только в тучах, говорю же, там что-то есть… что-то нечеловеческое, опасное!
— Опять ты за своё, Толстяк! Хватит уже, никаких чудищ, зомби, вампиров нет! Сказки это, — морщилась Харли, доказывая абсурдность слов Болди.
Вдоль дороги шли фонари. Одни были совсем новые, рабочие, другие — разбитые, поломанные, третьи — вырванные с корнем. По краям дороги стелились бордюры, а за ними — различные магазины, кафешки, дворовые арки. Множество заколоченных и выбитых стёкол сводили меня с ума, столько острых предметов, столько браных граффити. Даже вышедшее из горизонта солнце не спасало ситуацию, лишь слепило глаза. В конце улицы виднелось высокое заграждение с огромными укреплениями. Дома почти скрылись за ними. Над забором стоял баннер с огромным лицом улыбающейся девушки. Она выглядела нелепо, подняв указательный палец вверх, растянув кривую улыбку.
— И не стесняются же люди свои лица на всеобщее обозрение выставлять.
— Ты про тот плакат? — заметила Харли. — Да уж, люди могут позориться ради денег. Я слышала, что за такую рекламу много денег могут отвалить.
— М-да. Странное общество нынче, — подхватила Ева.
— Стоп! Здесь мы на виду, пойдём направо, — скомандовал парень.
Мы свернули в одну из арок, скрытую от солнечного света. Когда мы вошли, эхо наших шагов наполняло мёртвую тишину. Становилось ясно: пока мы одни. На стенах длинной арки были нечётко видны надписи самого различного содержания. Они составляли неповторимый узор на стенах и даже потолке. Мы вышли из арки и оказались во дворе. Похоже, выход был только один, так как иного прохода отсюда я не увидел. Дом, похожий на стены крепости, стоял неподвижно, молчал. Посередине вознеслась небольшая детская площадка с песочницей, качелями, красной горкой, окружённая проезжей частью. Мы остановились. Болди замер и начал смотреть вокруг. Что-то отделяло этот двор от остального города: стёкла окон были почти целы, с железными ставнями, всюду валялись чемоданы, рюкзаки, одежда, знаки с указателями и всевозможными предупреждениями, машины с надписями об опасности и выбитыми стёклами. Впереди нас висела большая вывеска «Sweet times», но мы не двигались. Болди всё слушал, навострив уши.
Меня пугала такая напряжённость, я не выдержал.
— Что стоим?
Болди неподвижно, но резко прошипел:
— Ш-ш-ш! Слышишь? Тихо, да? Слишком тихо…
Девчонки начали цепляться за оружие, приподняв сзади свои майки и хватаясь за кобуру. Болди медленно взялся за поясницу, где был пистолет.
— Не нравится мне это, — прошептала Харли.
Я стоял неподвижно, шевеля только глазами, осматривая двор. В одном из окон я заметил необычную железную палку, она зорко смотрела на нас, блестела на солнечном луче. Рана в плече моём запульсировала, застонала. Я подёргал Харли за её тёмную кофту.
— Харли, там что-то наверху…
— Где?
— Пятый этаж, третье окно справа.
Она медленно подняла голову. Начала всматриваться.
— Шаг назад, — скомандовала она.
— Чего такое? — промолвил Болди почти неслышно.
Мы начали пятиться назад. Я смотрел в то окно, палка чудесным образом шевелилась, не спуская с меня взгляда.
— Снайпер, на пятом.
— Чёрт, засада…
Послышался щелчок, будто кто-то зарядил оружие.
— Всем в укрытие! — внезапно закричал Болди.
Харли схватила меня за рюкзак и утащила за автомобиль. Раздался выстрел. На месте, где я стоял, образовалась огромная дыра, из неё вылетела пыль и кусочки асфальта. Из окон, из дверей полезли люди, грязные, высокие. Но я не смог их разглядеть — девушка вцепилась в меня и не давала высовываться.
— Чёрт! — воскликнула она.
— Вы же сказали, что тут нет людей с огнестрельным оружием! Болди, сидящий за соседней машиной вместе с Евой, недоумевал ещё громче:
— Говорили, но я же не думал, что эти гады дальше своих домов полезут!
— Мало думал!
Вырвался ещё один выстрел, по нашей машине посыпались искры. — Что б вас!.. — я всё больше удивлялся такой отвратности нашего плана.
У нас хотя бы есть план?!
Харли вылезла из-за машины и начала вести огонь. Я видел, как бегущие на нас люди начинали падать, задирая головы, хватаясь за животы. Их тела окрашивались в красный, кровавый цвет. Брызги летели в разные стороны, а Харли была беспощадна.
Я достал оружие и зарядил его. Затвор цокнул, двинулся. Но вылезать из укрытия я не стал. Снайпер упорно следил за нами. Ктото из врагов открыл по нам огонь. Оглушительные очереди сотрясали весь двор, укутанный тенью.
— Вашу ж за ногу! Да откуда они все вылезли?! — стреляя на поражение, орал Болди. — У меня патроны кончаются!
Я увидел, что дверь под надписью «Sweet times» была открыта. Архитектура дома казалась мне очень знакомой. Неожиданно для себя я вспомнил про репортаж, который я смотрел на ночь пару недель назад.
— «Sweet times»! Ну конечно! — думал я. — Если проберусь в помещение, попаду к снайперу через аварийную лестницу, ведущую на все этажи, а там меня ни одна тварь не достанет! Осталась лишь реализация…
Я не замечал летящих мимо пуль, стучащих по земле, забыл про Харли, Болди, Еву, даже про рану в плече. Возможно, сейчас я рисковал жизнью. Нет, я определённо рисковал жизнью. Но не ради них троих, ради себя. Проскользив по капоту авто, я устремился в дверной проём, под выцветшую вывеску. Я слышал крики тройки позади, но не обратил внимания. Останавливаться было слишком поздно. Мимо свистели пули, рассекая воздух, оставляя в них струи вакуума. Я бежал, крепко сжимая пистолет, и решил прибить парутройку выживших напоследок. Я развёл руки и яростно начал жать на курок. Вибрация шла по всему телу, выстрелы оглушали меня, а расстояние до заветной цели уменьшалось. Напряженная анархия пуль творилась вокруг, минуя меня, огибая моё тело. Наконец я добежал до помещения и первым делом махнул за кассу, утянув за собой пару купюр и стаканов. Последние не разбились. Я чувствовал себя тяжело, слёзы на моих глазах проступали от прохладного ветра, ударившего мне в лицо. Отдышка не стихала уже несколько минут, яро билось сердце. Дальше я пополз к лестнице, оставив Харли, Болди и Еву наедине со смертью.
Я добрался до пятого этажа. Выстрелы были по-прежнему слышны, крики троих подростков мешались со смехом и плачем выживших. Я шёл по длинному тёмному коридору с ободранными стенами и грязным полом, держа пистолет перед собой. Через окна попадали выглянувшие из-за дома лучи. — Я знаю, ты где-то здесь…
Из-за угла что-то ударило меня по лицу, я упал, выронив пистолет. Снова. На меня вышел снайпер. Он был в красной маске, с нечётким узором, пыхтя из-под неё.
— Так, так, кролик сам в капкан попался! — отрывисто, жадно проговорил он.
Мне оставалось лишь пятиться назад, но он выставил на меня громоздкую железную винтовку.
— А что же ты один хо…
Не успел он договорить, как из его лба хлынула струя крови, там образовалась алая дыра.
— Чёрт! — вскрикнул от испуга я.
— Испугался? — усмехнулась Харли, подавая мне руку.
Она широко и злобно улыбалась.
— И снова я твой зад прикрыла!
Вдали коридора я увидел бегущего на нас человека. Я молниеносно выхватил у Харли пистолет и выстрелил в него. Тот повалился на пол, освещённый столбом света.
— Теперь мы квиты, — я протянул ей пистолет.
— Ага, я подумаю, — оценивающе посмотрела на меня она.
Волосы её были сухими, слегка запутанными. Глаза всё так же прикрыты, как и в тот раз, когда я впервые встретил её. Тёмная кофта была слегка расстёгнута, была видна полосатая розово-белая майка, на шее её висел какой-то кулон, уходящий прямо под майку. На плече рюкзака горела красная лампочка, как у Евы. Лямки сумки были тёмно-жёлтыми, а сам рюкзак был чёрным, с оранжевыми полосами, огибающими молнии. Джинсы грязные и слегка рваные, но плотно прилегающие к её ногам.
— Не тормози! Там полно этих гадов! Хватай винтовку!
— Почему я?
Да ну тебя.
Я поднял винтовку с пола, она была немыслимо тяжела. Бесцветное ржавое железо давало о себе знать. Мы вышли на снайперскую позицию, и я лёг, укрывшись рядом лежащим полотном снайпера.
— Давай! Я прикрою! Только в наших не попади!
— Ага, — решительно ответил я.
Я начал смотреть в прицел. В середине стояла красная точка с перекрестием, в которую я захватил одного из выживших. Спустил курок, отдача ударила меня в раненное плечо, я отбросил от себя оружие с больным визгом.
— Что случилось? — крикнула моя напарница.
— Чёртово плечо… Всё нормально!
Я снова схватил винтовку и продолжил выслеживать врагов. В этот раз я крепко зажал её и целился, затаив дыхание. Один, второй, третий. Кровь летела во все стороны, мешаясь в красном потоке. От выстрелов меня едва не относило назад. Выживших не осталось… Дыхание моё выровнялось, а Харли продолжала тяжело вздыхать.
Из-за машин показались Болди и Ева. Они начали махать нам. Ева счастливо прыгала, а Болди пытался её обнять. Воздух остыл от выстрелов. Солнце почти осветило двор, и вот счастливая пара зашла в магазин. Прежде чем мы с Харли спустились, я поднял свой пистолет, ждущий меня на полу.
— Да-а-а! Мы сделали это, сделали, Чёрт возьми!
Все трое сбежались в одну кучку и дружно обнялись. Ева позвала меня ладонью.
— Ник, ну же, давай к нам!
Я понял, что выбора у меня нет, и медленно подошёл к ним, опустив руки. Они дружно укутали меня своими тёплыми объятиями. Но я не привык к такому. Последний раз я испытывал такое чувство один год назад, поэтому быстро вырвался из объятий и сказал:
— Спасибо, конечно, но где тут продовольствие? Тут же сплошная грязь! — я показывал на витрины.
— Надо поискать, — сказал парень, — тут должны быть несъёденные сладости…
Сладости… Ну разве это еда?
Мы разошлись. Через пару минут встретились на улице и показали, кто что нашёл. Всего мы добыли шесть батончиков и две шоколадки, а также пару леденцов на палочке. Сложив всё в рюкзак Болди, мы сверились с его картой, освежив маршрут, и вышли из двора. На главной улице воцарилась жара, сидеть в кофтах стало невозможно, и мы сняли свою маскировку. Дойдя до границы, повернули направо и пошли дальше, всматриваясь в тёмную от тени улицу. Солнце больше не палило, поэтому пот на моих руках быстро испарился.
Мы шли несколько минут, разглядывая дома и различные знаки. С каждым пройдённым нами метром их становилось всё больше, а содержание всё серьёзней. Наконец мы остановились. Я
занервничал и подумал, что моя кампания снова заподозрила что-то неладное. Но всё обошлось. Болди лишь свесил рюкзак на правую руку и достал сложенную карту.
— Так, так, судя по всему, тот магазин должен быть в паре метров от нас.
— Да вот же он! — указывала на голубой дом Ева.
— Ух, какой здоровый! — согласилась Харли.
Здание было действительно большим, вернее, длинным. В его центе находились широкие двери с укреплениями из досок и прочего мусора. Этажа было четыре, но магазин расположился на первом, заняв всё возможное там пространство. Вокруг ограда, старая, ржавая.
Мы перебрались через невысокий железный забор, часть которого уже упала. Все трое приготовили пистолеты, и Болди аккуратно приоткрыл дверь, выставив перед собой оружие. Мы вошли в помещение и дверь закрылась.
— Откройте дверь, здесь не видно ни черта! — выговорилась спустя какое-то время Харли.
Я нащупал у себя фонарик, что она мне подарила, и щёлкнул им. Свет озарил небольшую кассу, на которой стояли уже пустые корзины. Я увидел впереди себя небольшой рубильник и решил проверить, что же он включает. На ощупь пробравшись к нему, я дернул рычаг вверх. Свет включился с огромным трудом, некоторые источники сгорели или были выбиты. Лампы осветили всё помещение. Вдоль стояли стеллажи, в три ряда. На полу были постелены разных цветов дорожки с орнаментами. С потолка свисали баннеры, ободранные и выцветшие. Я смотрел на всё это, но ничего годного не нашёл. Ни припасов, ни патронов, ни даже элементарного промышленного хлама, которого было так много в нашем доме! И, похоже, это заметил не я один…
— Здесь… Ничего нет… — Болди в недоумении осматривал каждый уголок стеллажей. — Здесь… Ничего. Абсолютно!
Ева и Харли смотрели на парня пустым взглядом, рассуждая о чёмто своём. Болди громко засмеялся.
— Здесь нет ничего! Чёрт возьми! Ничего, ни-че-го! — он яростно сметнул всё с кассы, на ней не осталось даже старых банкнот.
— Эй, успокойся, — я решил не унывать и продолжить поиски.
Болди лишь громко фыркнул и понял, что стал не похож на самого себя. Он сложил руки на пояс, выдохнул и задрал голову вверх, отвернувшись от нас.
— Чуть жизней не лишились… Ради чего? — он покачал головой.
— Мы даже не осмотрели помещение толком, чего разнервничался? — Ладно. Ладно, хорошо. Давай осмотрим помещение. Да будь потвоему.
Харли с Евой принялись ходить по помещению, разглядывая в руках каждый предмет. Я лишь стоял на месте, наблюдая за тем, как все трое асинхронно ходили по ковровому полу. Стоял и осматривал помещение, в надежде, что найду что-нибудь полезное, или то, с чем можно взаимодействовать. Я прошёлся вдоль двух стеллажей, прямо в конец зала. Там нервно мигала лампа, ничем не отличающаяся от остальных. Но прямо у стены стоял полуразбитый шкаф. В нём явно что-то искали. Прямо на его углу уже засохли брызги крови, в дверцу, висевшую на одной петле, был вставлен армейский нож с камуфляжной раскраской. Нож я решил не забирать, но воспользовался им как ручкой. Дверца сошла с петли и свалилась мне под ноги.
— Чего там? — крикнула Харли.
— Ничего, — крикнул я в ответ.
Снова наступила тишина.
Я заглянул внутрь этого шкафчика, внутри его днища была прорублена неаккуратная дыра. Я подсветил внутрь и увидел там какой-то ключ, обмотанный в бумажку. Начал читать:
«Дорогой, я знаю, ты ещё жив, но здесь небезопасно. Нам пора уходить, и когда ты вернёшься, нас, возможно, уже не будет. Прошу, не ищи нас, кто знает, может, мы уже мертвы. Воспользуйся этими ключами к нашему складу, там ты найдешь еду и воду с вещами. Иди на границу, и, пожалуйста, будь острожен. Знай, что я очень сильно тебя люблю. Твоя Мари».
— Чёрт, сколько же людей здесь было? Не добрался, видать, парень, — проговорил я. — Склад. Где-то здесь должен быть склад, — я оглянулся. — Вот он.
Я увидел небольшую лестницу, ведущую вниз. Там стояла дверь. Я добежал до неё и вставил ключи, провернув их в два оборота. Дверь отворилась, и в небольшом помещении автоматически загорелся свет.
— Что-то нашёл? — донёсся едва слышный женский голос.
— Ага, — ответил я, не обращая внимания на адресата.
За мной спустились все трое и вошли в помещение. Без сомнения, это был склад.
— Ого, а ты где ключи откопал? — поинтересовалась Харли.
— Да так, нашёл…
Она удивлённо улыбнулась и начала осматривать помещение. Это была небольшая комната, в середине находился большой стол. У стен — полки с пустыми картонными коробками. На столе же был железный сейф, открытый прямо на нас. Болди потянул его за ручку, и тот показал все свои прелести. Несколько литровых бутылок воды и множество продуктов. Консервов, упаковок с печеньем и снеками. Такое ощущение, что того человека просто хотели откормить и съесть.
Все трое жадно сложили в свои рюкзаки продовольствие, будто умирая с голоду. Захватили немного с полок, только то, что можно было есть. Или пить. Болди повеселел.
— Всё! Отлично! Теперь идём! — радостно заявил он и устремился к выходу вместе с девушками.
— Стойте, — сказала Ева. — Смотрите, — она выставила палец. За сейфом стояла камера. Старая, ещё тех лет. Чёрная коробка с огромной лампочкой и длинным объективом.
— Ого, камера, — Харли подошла к ней и взяла на руки. Она что пощёлкала, раздался треск и ослепительная вспышка. — Работает!
— О, я хочу сфотографироваться!
— Я тоже!
Я один здесь не люблю фотографии?
— Ник, сфоткай нас тогда.
— Ну давай, — я взял в руки тяжёлую коробку. — Скажите: «С-ы-ыр».
— С-ы-ы-р, — прорычали все трое.
Раздалась вспышка. Щелчок. Из коробки вылезла маленькая бумажка, на которой были изображены подростки.
— Дай посмотреть! — Ева вырвала у меня бумажку. — Кл-а-а-а-с!..
— Да ну, я тут толстая получилась!
— А мне нормально, — пошутил Болди, пошлёпав своё пузо. Мы сделали много фотографий. Ева и Харли, высунув языки. Болди и Ева, обнявшись. Харли и Болди, изобразив драку. Все фотографии получились хорошими, тройка часто смеялась.
— На, возьми, — Харли дала мне общее фото, на котором
отсутствовал только я, — оставь себе.
Я взял весёлую картинку, от которой веяло теплом, и убрал в карман джинсов.
— Совсем не любишь фотографироваться?
— Совсем.
Мы оставили камеру и решились идти домой. Я в последний раз осмотрел помещение магазина, выключил рубильник и пошёл вслед за ними.
Мы пришли, Болди и Ева первыми убежали на кухню. На часах стоял вечер. К моему удивлению, периодические нагрузки закалили меня, спать мне не хотелось.
— Ну, как самочувствие? — спросила идущая со мной по коридору
Харли.
— Нормально… — ответил я.
— Странный ты, — она покачала головой.
— Это почему же?
— Говоришь как-то без особых эмоций, будто всё в порядке. — Ну, я просто стараюсь не паниковать без дела. К тому же, у меня действительно всё в порядке.
На кухне уже стоял Болди, держа в руках бокал, в который было налито что-то, вроде чая с кубиками льда.
— Это что? — мне показалось, что это виски или другое алкогольное изделие.
— Лимонад в смеси с газировкой «Poison»! — он подошёл ко мне и начал тыкать локтями мне в плечо, подмигивая и улыбаясь краем губ. — Может быть, потом… — я действительно не хотел, но аппетит у меня быстро рос.
— Ладно, но может, тебе её сэндвичи угодят, — он посмотрел на
Еву.
— Позже, правда.
— Болди, ну дай ты человеку отдохнуть! — меня поддержала Ева, стоящая возле раковины, и что-то оперирующая ножом.
— Ладно, как надумаешь — приходи!
Я ушёл в комнату, и, сняв рюкзак, задремал на кровати.
Когда я проснулся, было уже очень поздно. За окном скрылось солнце. Голубые шторы медленно пускали волны на ветре, идущем из открытого окна. Стояла ночь.
Я заглянул на кухню, все трое уже сидели и разговаривали о чём-то своём, весёлом.
— Никольз! Давай к нам! — позвала Ева.
Я изобразил вид, будто мне плохо, хотел подышать свежим воздухом.
— Как у вас на крышу пройти?
— А зачем тебе?
— Жарко тут…
— Там, на последнем этаже будет люк. А пойдёмте все вместе! — Ева предложила идею, от которой ни Болди, ни Харли отказаться не могли.
Ну вот…
Мы вышли на лестничную клетку и поднялись на этаж выше. Болди вскарабкался к люку в потолке и спустил оттуда выдвижную лестницу. Она разъехалась, и я вылез из люка первым. Передо мной открылся удивительный вид. Я видел большие дома в «Зоне теней», свет тамошних фонарей, видел горы позади нас.
— Скажите, а как там улицы горят? — удивлённо спросил я. — Мы сами не знаем, там мы ещё не были. И не пойдём, — уверенно сказала Харли.
— Да. Никто и не знает, что там, — подтвердила Ева.
Я начал вглядываться и увидел красный дым, валящий из одного освещённого какими-то огнями дома.
— Я что-то вижу, — сказал я, указывая вперёд.
— Я тоже, — щурился Болди.
— Что там? — начала всматриваться Харли.
— Похоже на какой-то сигнал… — вслух подумал я.
— Ага, может, что-то случилось? — парень посмотрел на меня. — Ник? Что думаешь?
Я лишь смотрел в разрастающийся клубень красного дыма. Донёсся дикий стон сирены, он смолк в тот же момент, через секунду. — Что за чёрт там творится? — Харли была озадачена и слегка напугана. Впервые я увидел её такой.
— Не знаю… — широко улыбнулся Болди. — Но мы должны узнать!
— он развернулся и полез в люк, задрав палец вверх.
— Болди! Стой! Мы там погибнем, мы… мы даже не знаем, что там!
— запаниковала Ева.
— Не отставай! — послышался женский голос из люка.
Девушка злобно прошипела и полезла за ними.
— Да вы взбредили…
Я смотрел во тьму, которую озарял лишь дым, и решился идти с ними.