Сидя на крошечном пятачке балкона, Эйса услышала, как Данэм вернулся. Услышала, как зашумел душ, его шаги по комнате, его голос в трубку телефона. Алкоголь был дерьмовым или она была наполовину мертва: опьянение не приходило, расслабления не наступало, словно она была сраным куском камня, оставленным на дне той могилы. Что-то внутри бесповоротно сломалось, Эйса с грохотом поставила стакан на столик и подскочила со стула так, будто внутри неё распрямилась пружина.
— Благодарностей ждёшь? Не-е-ет, это из-за тебя и твоего дружка я в дерьме по горло.
Он стоял к ней спиной, и в полутьме спальни эти заковыристые «Semper Fidelis» казались чёрными змеями, опутавшими его обнажённое по пояс тело. Он взглянул на неё и отвернулся, не сказав ни слова.
— У меня вопрос. Тебе придётся отвечать, — она сделала шаг к нему. — Почему я до сих пор жива? Не неси херню про полезность, я имею право знать.
— Я должен убедиться, что ты не в сговоре. — Данэм не повернулся к ней, продолжая самозабвенно копаться в сумке.
— Что?! Да с кем?! С этим твоим… как его там? Вель… да боже, я даже фамилию его не могу выговорить!
— С сестрой, например.
— Да это дерьмо собачье! — она яростно пнула табурет, сиротливо стоящий в углу спальни и даже не почувствовала боли. — Какая она мне сестра?! Эта тварь подставила меня! Она плевать хотела, что будет со мной потом.
Эйса вдруг поняла, как сильно ненавидит её за это и ей ни капли не жаль, что Вельховен отрезал её тупую башку. Лупе знать не знала, с кем рискнула связаться. Лупе представления не имела, что её поступок развяжет войну между картелем Франко и теневой фигурой, которая, казалось, держал весь наркобизнес в Штатах за горло, и что Эйса уже не разменная монета, а сопутствующий ущерб.
— Какая печальная история. Я растроган.
Её крики, казалось, ему как об стену, но в его голосе не было того сарказма, который должен был звучать в этих словах. Он был занят своими мыслями и будто бы избегал к ней приближаться, старался не смотреть ей в глаза, словно берёг своё личное пространство от неё.
— Если бы я взяла двадцать пять лямов, меня бы здесь не было!
— Может у тебя жучок в трусах, откуда мне знать? — Данэм отмахнулся от неё, намереваясь свернуть разговор.
— Да нет на мне никаких трусов! — В запале Эйса резко задрала полы рубашки, демонстрируя гладко выбритый лобок и следом резко одёрнула ткань.
Данэм взглянул на неё. Только сейчас до Риверы дошло, что он держался из последних сил. Она увидела себя его глазами: острые ключицы из расстегнутого ворота, темнеющие под тонкой тканью соски, гладкая линия худых бёдер, густые, вьющиеся после душа волосы. Ни капли косметики, ни лоскутка лишней одежды, в которую Эйса прятала нищую девчонку из Синалоа, и Данэм хотел её такой.
Однажды Джо сказал ей, что она из тех чокнутых баб, которым чем хуже, тем лучше. Хождение по краю заводило её, так она чувствовала, что живёт. Жест отчаяния и приступ глухой ярости жертвы, загнанной в угол — Эйса рванулась к нему, зажмурив глаза, со злостью укусила губу и властно сунула язык ему в рот. Данэм ответил ей. Он подхватил её под бедра и усадил на стол. Звякнула пряжка ремня, и Эйса прервала поцелуй, чтобы поскорее расправиться с пуговицами.
Она ахнула, потому что не была готова — проникновение вышло грубым и болезненным, именно таким, каким нужно, чтобы понять, что она всё ещё что-то чувствует. Данэм пытался найти губами её рот, но Ривера остервенело отворачивала лицо, словно не хотела замараться. Он не стал ей симпатичен — Эйса ни на секунду не забывала, кто он такой и что сделал, а тот опромечивый поцелуй был лишь сигналом к началу основного действия. Ей не нужны были нежности, Эйсе нужен был самый примитивный половой акт, чтобы встряхнуться.
— Эй, я тебе не вибратор. В этот раз всё будет по-моему.
Эйса пыталась представить на его месте кого-нибудь другого — от мысли, что она спит с ублюдком, отправившим их команду на тот свет, её начинало мутить, и, казалось, Данэм услышал её мысли. Захватив пригоршню её волос, он заставил Эйсу задрать подбородок и открыть рот. В этот раз всё действительно будет по его — Ривера увидела это по его глазам. Данэм хотел подчинить её, укротить её горячий нрав самым примитивным способом и не позволить ей ни на секунду отвлечься от мысли, что сейчас с ней именно он, проклятый Оливер Данэм.
Становилось жарко, словно алкоголь, без толку плескавшийся на дне желудка, наконец растворился в крови. От его властных поцелуев внутри разгорался огонь, Ривере казалось, что она сходит с ума — она стала ведомой, и это непривычное ощущение заводило её ещё сильнее. Эйса услышала, как несколько вырванных пуговиц покатились по полу с тихим шорохом. Ткань треснула по швам, когда Данэм вывернул её тело из рубашки и бросил грудью на широкую кровать.
Он трахал сзади, заставляя шире раздвигать ноги и прогибаться в спине. Эйса безуспешно пыталась отстраниться и скинуть темп, чтобы продлить удовольствие — близкий оргазм сводил мышцы струной, заставлял давиться собственным криком и затхлой вонью старой подушки.
Едва ли прошло пять минут, когда тело пробила крупная дрожь, Эйса непроизвольно сжала мышцы, ощутив острее твёрдость члена внутри себя. Данэм не выдержал — она услышала, как сбилось его дыхание, как сквозь стиснутые зубы прорвался протяжный стон. Он резко вышел из неё и кончил ей на спину. Эйса почувствовала, как сперма стягивает кожу, и поспешила развернуться, наплевав на то, что запачкает простынь под собой.
Ривера могла бы поклясться, что они оба смотрят в потолок одинаково тупыми взглядами. Данэм лежал рядом, только протяни руку, но не нарушал её личного пространства. Стандартный набор нежностей им не подходил, он словно понимал это не хуже её.
Все чувства обнажились, острое удовольствие вырвало её из прострации и отрезвило. Её преследовало странное ощущение, казалось, что она его чувствует, как тогда, когда они бежали из квартиры Лупе, словно хорошо спаянная команда. Они были на одной волне, и этот раз не был похож на тот первый — сейчас они были самими собой. Данэм честен с ней, Эйса чувствовала и это.
— Что у вас с Вельховеном? — Разум медленно возвращался в стабильный режим, и Ривера первой нарушила тишину. — Он не просто твой сослуживец, так? Там, на фотках больно довольные у вас рожи были, и этот папаша его…
— Подполковник Вельховен, — он строго поправил её, словно она обязана была это знать.
Ей не нужно было поворачивать головы, чтобы ощутить на себе его осуждающий взгляд. Она не проявила уважения, говоря об отставном подполковнике армии США. Эйса закатила глаза. Для армейских дуболомов такое пренебрежение смерти подобно, будто все вокруг обязаны разбираться в количестве звёзд на погонах.
— Ах, ну конечно, подполковник Вельховен, — она вложила в эти слова столько яда, чтобы Данэм понял, ей плевать на его замечание, — ты с ним чуть ли не в десны целовался. Поведай мне свою печальную историю. Мою-то ты досконально изучил.
— Я познакомился с ним, когда мы с семьёй в Штаты переехали.
Эйса не ожидала, что Данэм воспримет её слова всерьёз. Она взглянула на него, Данэм говорил, водя пустым взглядом по потолку, сплошь в рыжих разводах от постоянно текущих труб. За тонкой стенкой кто-то скандалил, на улице слышались вскрики на два голоса — проезжий водила трахал местную шлюху прямо на парковке, решив сэкономить на комнате, а хозяйская псина исходилась лаем. В этом сонмище чужих звуков ровный голос Данэма казался ей своим. Она успела привыкнуть к его присутствию, как синалойцы привыкли к трупами на улицах — от безысходности; равнодушно закрыв глаза, они шли мимо, продолжая заниматься своей жизнью. Эйса устала бояться. Данэм стал частью пейзажа её жизни в мрачных тонах, и она уже ничего не могла сделать с этим.
— Он за мной в армию пошёл, потом в Афганистан. Ему это далось сложнее, чем мне. Я подогнал ему работу у босса после увольнения.
— А он тебя подставил?
— Выходит так.
— И чем ты его так выбесил? — Эйса приподнялась на локте, всматриваясь в его лицо. Оно выглядело безмятежным и в то же время потерянным, казалось он обнажил для неё часть души, скинув привычную маску нахального превосходства.
— Не знаю, но выясню.
— А ваш босс? Человек, кто он такой? — она задала этот вопрос так легко, словно спросила время, надеясь, что секс и то призрачное доверие, которое она так старательно выстраивала своими участливыми вопросами, развяжет ему язык. Она хотела знать всё. Всё, от чего так или иначе зависела её жизнь.
— Он тот, кто обеспечивает ваш бизнес в Штатах.
— И всё?
— Тебе имя и номер страховки назвать? — он повернулся к ней, и в его глазах вспыхнул знакомый огонь азарта. Всё вернулось на круги своя, Данэм захлопнулся в своей броне, возвращаясь к увлекательной игре с её нервами.
Он потянул руку к её лицу, но Ривера отвернулась от него и села на край постели, потянувшись за сигаретами.
— У Вельховена с башкой нелады, но он хорошо подготовлен, — в его голосе слышалось предупреждение.
— Это что, забота? — Эйса удивлённо взглянула на него через плечо. — Я же с ним вроде как в сговоре, нет?
— Я в это не верю, — Данэм сказал это и осёкся, словно ляпнул, не подумав, то что было на уме, — но боссу нужно подтверждение.
Эйса не ответила. Она молча раскладывала информацию по полочкам, машинально водя пальцами по рёбрам картонной пачки. Пока не найдут Вельховена, она ничего никому не докажет. Теперь Ривера была заинтересована в его поисках не меньше Данэма. Но что будет после?
Эйса не успела донести сигарету до рта, Данэм вырвал её, сломал надвое и бросил на пол. Она молча потянулась за второй, и Данэм забрал у неё всю пачку.
— Если тебе надо чем-то занять рот, я могу помочь.
Эйса разозлилась, развернувшись к нему на пол корпуса — она увидела, как он подбрасывает пачку в воздух словно кость перед голодной хищницей.
— Я не буду у тебя отсасывать, даже не надейся, — она протянула ему раскрытую ладонь. — Дай мне сигареты.
— Я мог бы и заставить.
Она бы сделала это по своей воле и получила бы кайф от процесса, настолько он был хорош, но не стала бы из принципа. И без того ему слишком здорово живётся.
Его тело было едва укрыто сбитым комом одеяла: длинные, атлетичные ноги, бледные полосы шрамов, широкие ладони с сетью выступивших под кожей вен. Эйса невольно любовалась им, а от бесед, которые вертелись вокруг его члена, возбуждение нарастало новой волной, отдаваясь тянущим чувством внизу живота. В нём было идеально всё, кроме того, что находилось под сводами черепа. Ривера хотела курить, и его она хотела тоже — ублюдка, который убил её людей. Эйса не знала, что способна настолько низко пасть в собственных глазах.
— Хочешь до конца жизни ссать через трубку? Рискни.
— С тобой опасно иметь дело. Нет зубов, нет проблем.
Эту ядовитую улыбку хотелось стереть с его лица. Эйса чувствовала, как в комнате густеет воздух, как его влажный взгляд скользил по её обнаженному телу, не переставая удивляться, насколько схожи их чувства.
— Дай мне сигареты, Данэм. Ты же сам их принёс, — она нетерпеливо стукнула кулаком по кровати, Данэм мелким броском отправил пачку в мусорное ведро, стоящее в дальнем углу комнаты.
— Я передумал.
— Не пьёшь, не куришь, ты ханжа или зожник? — Эйса проводила пачку злым, голодным взглядом. Желание снова заняться с ним сексом трансформировалось в желание надавать ему по роже.
— Не люблю терять концентрацию.
— Ты не умеешь расслабляться. Потому трахаешься будто марафон бежишь — быстрее, выше, сильнее.
Ему доставляло изощренное удовольствие проверять её на прочность, Эйса понимала это, но уже не могла остановиться, словно переняла у него его же привычку.
— По-моему, ты не жаловалась.
— Сойдёт, — она солгала, чтобы принизить его раздувшееся эго. Ривера не могла вспомнить, когда в последний раз ей было настолько хорошо.
— Ответ «сойдёт» меня не устраивает.
Данэм дёрнул её за руку, вынуждая заваливаться на кровать безвольным мешком. Борьба длилась недолго, Эйса успела почесать кулак об его довольное лицо, но спустя жалкие секунды снова оказалась под ним.
Эйса чертовски устала, она чувствовала себя пустой, как сдувшийся воздушный шар — отсутствие сна и нервы измотали её. Тело устало реагировать, Ривера казалась себе распластанной по постели надувной куклой — у неё не было сил двигаться, только стонать, тычась лбом Данэму в плечо. Ей не хотелось засыпать рядом с ним, но измученный организм взял своё — она вырубилась, когда, наконец, свела колени вместе.
Едва на горизонте забрезжил рассвет, её разбудил строгий голос Данэма.
— Он ещё в Неваде. Эйса, нам пора ехать.