Глава 42.
Вынужденные решения…
— Пусть объявляют, Борис Михайлович. Но в Южную Добруджу их не пускать. Ми ничего не забыли и напомним. Кроме того, царь Борис проводит недружэственную нам политику и готов, ради территорий в Македонии и Сербии, переметнуться к нэмцам. Надо срочно перебросить под Констанцу больше наших войск, чтобы, в случае чего, не пускать болгар в Южную Добруджу. Её судьбу будэм решать ми. И готовьте ударный кулак. Можэт, придётся войти и в Болгарию? Сейчас, пока Париж не сдан, самое время. А потом поздно будет. Да, Борис Михайлович, как раз и усильте батальон капитана Стефановича лёгкими танками. Надо будет, его и пошлём в Болгарию. Пусть возьмёт ещё и Софию.
Ну, если приказать, батальон Стефановича, скорее, спокойно дойдёт и до Софии. Похоже, товарищ Сталин, зная из послезнания о предательской и враждебной позиции Болгарии в надвигавшейся войне, был настроен сильно против властей этой страны. И, раз пока имелась такая возможность, надо было срочно разобраться с ней. В целом простые болгаре были настроены к русским дружелюбно, но их буржуазию, насквозь прозападную и даже пронемецкую и профашистскую, надо было срочно выгнать из Болгарии. Вместе с царём-немцем и всей царской властью. Отношения с разными странами в мире и так были сильно испорчены из-за Румынии, так что, хуже не станет. Да и плевать на другие страны!
— Подготовим, товарищ Сталин. Да, маршал Петэн обязательно сдаст Париж. Англичане успели эвакуировать из-под Дюнкерна большую часть своих войск и часть французских. В последние дни и немцы сильно усилили там натиск. Похоже, осознали, что сделали ошибку, позволив англичанам эвакуировать свои войска. Сейчас они уже не перебрасывает оттуда танковые части и авиацию в Венгрию. Танки пока так и остались там, а вот самолёты уже вернули.
Ну, тут понятно, что танки перебрасывать сложнее, и они во Франции уже не так нужны. Вообще, у немцев переброска войск с запада на восток и обратно, с севере на юг и обратно, и, вообще, куда надо, отработано хорошо. И транспортные сети им это позволяли. Поэтому обольщаться из-за того, что пока самолёты вернулись во Францию, не стоит. Тыловые службы авиационных частей всё равно остались в Венгрии. Как улетели, так скоро обратно же вернутся.
— Они им ужэ не помогут, Борис Михайлович. Да, надо срочно пополнить 14 танковую бригаду КВ-1М. И дайте ей побольше танков и САУ с 95 мм пушками и зэнитные средства. Это заставит нэмцев быть с нами сдержанее. И надо сильнее укрэпить оборону Брашова.
Что ни говори, удачно и вовремя был захвачен Брашов. Теперь этот район занимал стратегическое положение. Из него спокойно можно было выйти в Трансильванию, и в то же время он прикрывал район Плоешти, румынскую столицу и восток Валахии и юг Молдовы. К тому же, через него открывалась прямая дорога на запад Валахии.
— Обязательно, товарищ Сталин. Рота КВ-1М, правда, пока с 107 мм пушками, уже переброшена. И в Горьком танки и САУ с 95 мм пушками как раз и поставили в мелкую серию. В ближайшее время и они будут поставлены. И планируем запустить в производство САУ на базе Т-34 как раз с 95 мм пушками. Они окажутся и легче, и дешевле и танков — как самих Т-34, так и КВ-1М, и других САУ на базе КВ-1, и их можно будет использовать в качестве подвижных противотанковых средств, в том числе в отдельных бригадах.
— Хорошо, Борис Михайлович. Да, обязательно запускайте в производство. И, конечно, отдэльные противотанковые бригады РГК нам тоже могут пригодиться. Как средства усиления на отдельных направлениях. Мы должны уметь противопоставить немцам при их прорывах такие же подвижные соединения. Нам надо постепенно отходить от линейной тактики. Мы уже увидэли в Румынии, что при грамотной обороне можно спокойно разгромить их ударные группы, а потом атаковать самим и занять нужные позиции. Надо взять на изучение этот пример. И действительно важно централизованно применять авиацию и использовать её для решения важных задач. Так что, будэм создавать ещё больше частей РГК. Лаврэнтий, какие планы у тебя в отношении капитана Стэфановича? Ми думаем, что его как раз можно выдвинуть командиром одного из частей РГК.
Надо же, а предложение товарища Сталина как раз подходило и товарищу Берия! Сразу снимались и другие вопросы.
— Я, товарищ Сталин, хотел предложить назначить товарища Стефановича командиром учебной танковой бригады в Горьком. Нам надо проверить тактику использования Т-34, а у него большой опыт дальних рейдов. Заодно будем проводить и испытания разной бронетехники. И личный состав подготовим. В случае чего, бригаду легко можно будет усилить тяжёлыми танками и перевести в РГК. Думаю, что товарищ Стефанович должен справиться.
— Хорошо, Лаврэнтий, в Горьком от него будэт больше пользы. Пусть там и служит. И с семьёй побудет, и за детьми присмотрит.
Что же, один вопрос, хотя, рядовой и мелкий, и ни на что не влияющие, можно было считать закрытым. Теперь у товарища Берии вопросов, требующих неусыпного внимания, и без этого хватало. Правда, многие работы велись на перспективу. Но, вообще-то, уже можно было считать, что по самой бронетехнике, в отличие от авиации, дела обстояли довольно неплохо. Ещё бы сами танковые войска получше подготовить? Но вот в народном комиссариате авиационной промышленности, несмотря на огромнейшие ресурсы, выделенные на производство авиационной техники, дела обсстояли намного хуже, чем хотелось. Даже веса товарища Сталина пока не хватало, чтобы расшевелить это «болото». Ладно, что хоть И-180 в серию пошли. Понятно, что лишь переходная машина. Для успешной войны требовались другие самолёты, с лучшими ТТХ и качеством. А то послезнания говорило, что авиационные начальники никак не подготовились к ней. С самого первого дня войны советские ВВС понесли большие потери и потеряли превосходство в воздухе, так они и всю Великую Отечественную войну действовали не лучшим образом. Мало того, ещё и чуть ли не половина потерь в авиации произойдёт по техническим причинам, и четверть произведённых самолётов, и боевых, никогда не полетят и сразу же будут разобраны на запчасти. И авиационные начальники смогут всё это успешно скрывать и от товарища Сталина, и от органов. Хорошо, что теперь про это знали и Сам, и товарищ Берия, и Борис Михайлович. Хочешь, не хочешь, и недоработку авиационных начальников, а то и прямой саботаж приходилось принимать в расчёт. Конечно, уже приняты самые строгие меры для недопущения брака при производстве военной техники, но за всем точно не уследишь. Хотелось верить, что до лета следующего года Германия не решится напасть на Советский Союз, но кто знает? И главная опасность заключалась не в ней, а возможном тайном сговоре англо-саксов и прочих кругов с фашистами. Возможно, уже и сговорились? Те же САСШ и сейчас полным ходом снабжали Германию всем необходимым, и это такой уж тайной для советского руководства не являлось. Но пока с этим приходилось мириться.
А Начальника Генерального штаба волновали и другие вопросы, тоже требующие немедленного реагирования:
— Тут, товарищ Сталин, помимо протестов насчёт венгров, от итальянцев вдруг поступили странные предложения. Некоторые дипломаты из окружения самого министра Чиано вышли на нашего военно-морского атташе, капитана второго ранга Славина, с предложением выступить в качестве посредников от правительства Румынии. Но пока конкретных предложений итальянцы не сделали. И он же сообщил, что получил от некоторых сочувствующих офицеров итальянского флота предупреждения о том, что начата разработка операции по захвату острова Корфу. И полковник Мазунов сообщает, что в итальянских военных кругах начались какие-то нездоровые шевпления, и именно насчёт Греции. Явно начали готовиться. Как бы в противовес нашим действиям. И что нам делать, если Италия в ближайшее время нападёт на Грецию? Муссолини и сам страстно желает захватить её, и, похоже, уже и Гитлер не против этого. Итальянцам тяжело пришлось в Эфиопии, и, лично мне, товарищ Сталин, кажется, что и сейчас они тоже вряд ли смогут добиться успеха в Греции. Но и нам, товарищ Сталин, придётся как-то реагировать.
Конечно, послезнание говорило, что итальянская армия слаба и вряд ли просто так справится с греческой. Но следовало опасаться вмешательства Германии. А что, если немцы тоже вмешаются в эту войну и пошлют свои войска, как в Венгрии, под видом итальянцев?
— Да, Борис Михайлович, врэмя, к сожалению, опять не нашей стороне. Нам надо срочно решать с Бухарестом. Ми не можем долго держать наши войска под ним. Если итальянцы хотят выступить в качестве посредников, то пусть. Можэт, и удастся хоть до чего-то договориться? Но спэшить не надо. Нам надо продержаться этот год.
— Хорошо, товарищ Сталин. Тогда я срочно доведу до капитана второго ранга Славина и полковника Мазунова своё согласие о переговорах с итальянцами насчёт Румынии.
— Да, Борис Михайлович. Если ответ последует, то будэм обсуждать возможные варианты. А что касается Греции, то, если ми решим с Болгарией, то нам будэт проще ей помочь. К сожалению, власти Греции будут оглядываться на Англию и согласовывать свою позицию с ней, и не совсэм в наших интересах обострять отношения с Германией и Италией до предела из-за неё. Помогать будэм, но осторожно и в небольшом объёме. Нам надо больше ресурсов выделить сербам, и только им. На сами югославские власти много внимания обращать не будэм. Всё равно предадут.
И товарищ Берия был полностью согласен с мнением товарища Сталина. Сейчас югославские власти, помимо яркой прозападной, проводили и закамуфлированную прогерманскую политику. Конечно, пытались усидеть сразу на двух стульях. Чуть позже, как когда-то, могло дойти и до полных уступок фашистам. Поэтому сотрудничать с югославскими властями просто не имело смысла.
— А греков, Борис Михайлович, пока можно предупредить, что итальянцы готовят вторжение в Грецию через Албанию и захват острова Корфу, и ещё морскую блокаду. Да, ещё надо срочно перекинуть в Болгарию как можно больше наших лёгких танков и САУ на их базе, и продать грекам. Можно прямо изъять из танковых подразделений и переправить грекам через границу. Ми думаем, что они их возьмут с удовольствием. А личный состав выведем домой. Пусть греки нанэсут итальянцам больше потерь. Особо торговаться не надо. А взамен надо попросить продовольствие. Ми сейчас много чего и где продаём и покупаем, в том числе и оружие, поэтому это особого подозрения не вызовет.
— Хорошо, товарищ Сталин. Мы можем направить в Болгарию 24, 26, 40 легкотанковые бригады и танковые полки нескольких кавалерийских дивизий. Как раз подойдут до быстрых маршей. Но, скорее всего, наше оружие немедленно вызовет интерес и англичан, и американцев. Ещё сами греки могут захотеть посмотреть на боевую технику батальона Стефановича. И, конечно, среди них могут затесаться английские и американские шпионы.
— Пусть посмотрят, Борис Михайлович. Если заинтересуются, ми можэм её им и продать. Конечно, не грекам, а англичанам и американцам. И, скорее всего, они попробуют купить у нас несколько образцов. Но ми продадим только большую партию и с встречными условиями. Купят наши тэхнологии, хорошо, нет, то пусть уже сами разрабатывают. Ми в любом случае ничего не потеряем. Если решат купить, но не захотят продавать нам свои новинки, то ми согласны закупить побольше станков и оборудования для промышленности. Ещё двигатэлей и запчасти для автотранспорта. Ещё тягачей для нашей тяжёлой артиллерии. Нам они сильно пригодятся.
Да, решение товарища Сталина было интересным. Танки КВ-1 и КВ-1М, и САУ на их базе уже неплохо показали себя в боях и могли вызвать немалый интерес и англичан, и американцев. Надо было пользоваться подходящим моментом.
— Лаврэнтий, подготовь большую группу своих спэциалистов и охрану, и просто осназовцев в эти бригады и особенно в батальон капитана Стефановича. И помощь в походе будэт, и при приёме греков понадобятся. Можэт, кого-то потом и к ним пошлёшь? Ми не должны упускать любые подвернушиеся возможности, если их нет, то создавать самим.
— Немедленно подберём, товарищ Сталин и послезавтра уже отправим под Бухарест. Кого-то десантируем прямо в нужные места.
Конечно, товарищ Берия пока не знал, выстрелят принятые сейчас решения или нет, но попытаться стоило. И, если честно, заодно была решена судьба Болгарии, точнее, её властей. Такие, как сейчас, они не нужны были СССР. Пока имелась возможность, их надо было прогнать. Хуже точно не будет!
— Так, капитан, слушай приказ. Подготовишь свой батальон и попробуешь аккуратно просочиться в Крушари. Пройдёшь мимо Карапелита, но там не показывайся.
— Э, господин полковник, так в Базарджике стоит русская рота. Им же это может не понравиться.
— Не в Базарджике, а Добриче, капитан. Вот ты и проверишь, понравится или нет. На разведку и тихое просачивание двое суток. Как только ты займёшь Крушари, мы введём туда и Добрич весь полк, и пойдём дальше. Через два дня король объявит войну Румынии. И в Бальчике, и Каварне русских войск не имеется. Мы и их займём. Всю Добрудже вернём. Русские только Силистру заняли и в самой Констанца и окрестностях стоят.
— Э, господин полковник, а вдруг русским это сильно не понравится. Это же война с ними, получается?
— Это не наше дело, капитан. И русские воевать с нами не решатся. У нас с ними всегда дружба была. Да, повоевали немного во время Добричской эпопеи, но об этом, наверное, уже все забыли. Так что, займём Добруджу, и нам ничего не будет. К тому же, это наши земли! И там наши, болгары, живут!