Глава 31
Сегамачо
Криминалист стоял по колено в воде, методично опуская палку вниз, будто исследуя границы найденного предмета.
— Где тело? — прозвучал, как выстрел, вопрос запыхавшегося Нестеренко. Сегамачо стоял за ним, тяжело дыша от быстрого бега.
— В воде. Я случайно заметил. Первый раз прошел мимо, а когда возвращался, посмотрел на озеро под другим углом и увидел подошву сапога, торчащую между веток.
— Почему ты решил, что это труп? — вглядываясь в воду и пытаясь между букетом растений разглядеть мертвое тело, спросил уже спокойнее следователь.
— Я тоже сначала подумал, что это чей-то старый сапог, даже прошел мимо. А потом меня будто стукнуло: стал палкой проверять и нащупал. Труп, кажется, застрял, поэтому всплыть не мог. Давайте вместе вытащим тело на сушу.
Сегамачо и Нестеренко шагнули в воду и, погрузив руки по плечо, нащупали убитого, но что они ни делали, достать труп не получалось. Его что-то прочно держало на дне, а сквозь клубы ила и донную траву, которая колыхалась в воде, они ничего не видели.
— Что за черт! — выпрямился рассерженный следователь. Как можно было так застрять! Будто специально, чтобы усложнить нам работу. Михаил Максимович, не в службу, а в дружбу, принесите нам фонарь и «кошку». Иначе можем так повредить тело, что патологоанатом потом в причине смерти не разберется.
Пока криминалист ходил за вещами, следователь и участковый пытались достать убитого. Нестеренко все еще был в болотных сапогах, поэтому пока не промок. Сегамачо, наоборот, погрузился в воду в повседневной одежде. Он шагнул в глубину, желая с другой стороны подхватить тело, и провалился в илистое дно по горло.
— Здесь, кажется, омут. Я попробую нырнуть и посмотреть, где Котыч застрял, — проговорил Гусев, отфыркиваясь, как собака.
— Давай, — согласился следователь, — все равно пока другого варианта нет. Хотя погоди, ты тяжелый, посмотри, какую муть развел, — он показал на озеро, где из-за поднявшегося ила ничего теперь нельзя было разглядеть. Потом он повернулся на шум и воскликнул, — ого, ребята с поляны вернулись! Сейчас кого-нибудь из них к тебе на помощь отправлю.
Сегамачо посмотрел на стоянку и увидел, что подъехала машина, которую отправлял Нестеренко к другому съезду на озеро. Полицейские вышли из автомобиля и вместе с криминалистом приближались к ним. Он все равно попробовал нырнуть, но, как и предсказывал Нестеренко, только всколыхнул со дна ил, а в мутную воду проникало так мало света, что разглядеть что-либо было невозможно.
Сергей Иванович, вылезайте из воды. У вас есть во что переодеться? — и, увидев, как Сегамачо утвердительно кивнул, продолжил. — Отправляйтесь к машине, мы здесь теперь сами справимся.
Участковый неуклюже выбрался на берег. С его одежды стекала вода, он стоял, громко дыша, непривычные к тяжелой работе руки тряслись, в глазах снова закипали слезы. Сегамачо казался себе таким жалким, убогим, недостойным жить, что захотел снова убежать в лес и выплеснуть накатившую боль и безысходность. Он медленно пошел к стоянке, но остановился, услышав вопрос следователя.
— Ребята, как съездили?
— Так себе, — ответил Никита, — семья уже уехала. Мы обошли по периметру всю поляну, но ничего не увидели.
— Хорошо, что туристы уехали, значит, обойдется без еще одной трагедии. А то, что вы найдете преступника, я и не надеялся. Туда лесом кинолога с собакой отправил. Ну, а что слышно о других преступлениях?
— Ими участковый занимается. Он опросил парней, которые кутили с девушкой и потеряли ее. Затем их видели в дачном поселке, но время не сходится. Когда грабили дачу, парни с участковым в лесу искали подругу, поэтому деревенские алкаши имеют стопроцентное алиби.
— А девушка домой вернулась?
— Нет. Участковый выехал утром на поиски. Потом он отправится на дачу, чтобы встретиться с родственниками деда.
— Позвони им, узнай, как продвигается дело.
— Мне снова на трассу выехать? — удивленно поднял брови Никита.
— Так попробуй, может днем связь лучше.
Но сколько ни пытался оперативник набрать номер, абонент все равно был недоступен.
— Ладно, оставим это пока. У нас своих дел полно. Никита, Леха, раздевайтесь, придется в воду лезть, — услышал он голос следователя, отдающий уверенные приказы. — Миша, стой на берегу, ты будешь «кошку» забрасывать. Только осторожно, не попади в людей, — Сергей Иванович, что вы тут замерли, быстро переодевайтесь, а то еще заболеете, и возвращайтесь. Вы нам еще понадобитесь.
Окрик Нестеренко заставил Гусева очнуться. Сегамачо вдруг принял решение. Он повернулся к следователю и несмело произнес:
— Олег Петрович, я того, насчет девушки хотел рассказать…
Но следователь, сосредоточенный на более важном в этот момент деле, его не расслышал.
— Олег Петрович, — чуть громче позвал участковый, боясь, что, если не сбросит сейчас с души непомерную тяжесть, то потом вряд ли решится это сделать.
— Потом, Сергей Иванович. Разговоры все позже, — махнул рукой Нестеренко.
Сегамачо опустил голову и пошел к машине, где у него была сменная одежда и полотенце. На месте стоянки он переоделся и посмотрел на экран телефона, чтобы узнать время. Стрелка приближалась к девяти утра. Оперативно-следственная группа работала на месте преступления уже два часа, а ни тела, ни версии гибели Котыча, ни убийцы у нее пока не было.
— Что за гад нам встретился на пути? Неужели это он совершил все три преступления. И что с той девушкой? Хоть бы она не попала в руки отморозка! — испытывая страшное чувство вины, шептал Сегамачо, напяливая на себя сухие штаны и футболку — нет, я не последний урод. Пусть меня накажут, но я должен рассказать, что мы с Котычем ее видели.
Но решимость поведать следователю о ночной встрече сразу пропала, как только его мысли потекли в другом направлении.
— А если это разные женщины? Мы в лесу нашли пьяную бабу, а речь идет вроде о молодой девушке. Хотя наша находка выглядела ужасно, поэтому мы и решили, что она старше, чем в действительности. Алкоголь никого не красит. Но разве бывают такие совпадения?
— Вы что-то спросили? — услышал он вдруг за спиной чей-то голос и испуганно повернулся. Сердце в груди опять забухало, как молот.
Сзади стоял кинолог с собакой и его группа. Они только что вернулись с поиска преступника.
— Ну, что там? Следы нашли?
— Да ничего. Преступника нет, но кое-что мне показалось странным, — уклончиво проговорил кинолог, — пойдем, Полкан, доложим начальству о находке.
Когда кинолог с собакой, Сегамачо и Малышко подошли к остальным, труп уже вытащили из воды. Длинное тело Котыча казалось сейчас Сегамачо маленьким и сморщенным. Одежда порвалась и висела клочьями. Сквозь дыры просвечивала белая, как молоко, кожа. Кое-где появились свежие раны, которых участковый не видел раньше. Зрелище в целом было ужасным.
Участковый понимал, что тело травмировалось, когда его доставали из воды, но все-таки не мог преодолеть в себе жалости и обиды за такую нелепую смерть друга. Этот преступник не только убил Котыча, но еще и поиздевался над мертвым телом. Не заслужил Костя такой участи. В душе Сегамачо огнем стала подниматься злость на себя, что не уберег товарища, и на обстоятельства, в которых он невольно оказался.
Полкан подошел к трупу, обнюхал его, затем посмотрел на хозяина и негромко тявкнул.
— Где тело было? — спросил кинолог
— Застряло между корнями большой коряги. Ребята его с трудом вытащили, — произнес Нестеренко, все еще не придя в себя после тяжелой работы. А как у тебя дела? Полкан след взял?
— По следу мы шли хорошо, быстро. Собака даже не металась, бежала, как по ровной дороге, только результата нет. На выходе из чащи Полкан с минуту крутился возле большой сосны. Туда бы неплохо криминалисту съездить, вдруг есть улика.
— А дальше?
— А дальше — ничего. На той полянке след и оборвался. Как раз там, где машина с туристами стояла.
— Стоп. Ты откуда знаешь, где машина с туристами находилась? Тебя же с нами не было, когда мы на ту поляну выезжали.
— Мне Малышко рассказал. Да и перепутать невозможно. Там следы от колес, а вокруг немного свежего растительного мусора: кожура от огурцов, огрызок яблока, корочки хлеба. Сразу видно, что кто-то на том месте сидел и завтракал.
— Так, если след обрывается у машины, а ее уже на поляне нет… Что же получается? — Нестеренко обвел глазами коллег и понурого Сегамачо.
— Ничего хорошего не получается, — проворчал Михаил Максимович, осматривавший труп.