Я нервно ждала возвращения Джейкоба. Он уехал на Собрание раньше, чем обычно. Он не вспоминал про Брата Тимоти или Сестру Лилит, и я не спрашивала, но тема висела в воздухе, словно густое облако. Когда я сегодня утром мыла волосы, то получила лучшее представление о том, сколько их у меня осталось. Пряди подлиннее свисали ниже подбородка, на затылке было совсем коротко. Лилит перерезала их у самого основания хвоста.
Хотя я должна была слушать учения Отца Габриеля, мне было слишком сложно сосредоточиться при всем вихре мыслей в голове. Перед отъездом Джейкоб предупредил меня, что сегодня в ангаре будет Брат Мика и другие. Видимо, они подхватили припасы в «Восточном Сиянии», нужно было выгрузить их и отвезти в общину. Когда я спросила, как они перевозили припасы, так как в большом самолете был мягкий роскошный салон, он ответил, что под салоном есть достаточно вместительный грузовой отсек, с доступом снаружи.
Это заняло у меня некоторое время, но я училась интересоваться, а не задавать вопросы.
Я недавно слушала урок о греховности гордыни. Это напомнило мне комментарий Элизабет, и я решила, что это будет один из вопросов, над которым мне стоит поработать. Рейчел однажды сказала, что ей надо работать над своим терпением. Поэтому вполне нормально осознавать свои проблемы и работать над их решением, работать над совершенствованием себя. Однако, вместо того, чтобы работать над гордыней, я наоборот, гордилась. Я была горда не за себя; я гордилась своим мужем, той важной работой, которую он делает для Собрания и Отца Габриеля, и в основном его проницательностью.
Я была готова принять его наказание прошлой ночью. Отпустить свои грехи и принять его решение. Когда он вел меня наверх, я поняла, что произойдет, или мне так показалось. Я проговорила больше, чем одну безмолвную молитву, чтобы он захотел проявить снисхождение. Несмотря на то, что мысль о двадцати ударах ремнем казалась непостижимой, как только я призналась во всех своих проступках, то отпустила их, они мне больше не принадлежали. Это не означало, что я ожидала то, что случилось. Никогда, даже через миллион лет, не могла я предвидеть его противоположную реакцию.
Мое лицо вспыхнуло, когда я подумала о прошлой ночи. Это не была наша первая ночь любви, но для меня она ощущалась таковой. Как я могла забыть, каким обходительным был Джейкоб со мной в постели. Я была права, когда предположила, что он бескомпромиссно покорял и щедро одаривал. Может, это не предсказание, а воспоминания.
В любом случае, сейчас мое тело болело. Главным образом от приятных напоминаний прошлой ночи. В отличие от других напоминаний, тех, которых я хотела бы избежать, напоминания, которые я испытывала в настоящий момент, мне нравились, я не жаловалась на них. Я бы хотела испытывать подобное ежедневно. Я знала, что занятие любовью не изменит нашу динамику, но, похоже, это все-таки случилось. Когда я готовила ему завтрак и варила кофе, я поняла, как сильно хотела ему угодить. Особенно если он по-прежнему поддерживал меня на пути моего поиска. Может, я ощущала не гордость, а благословение.
Пока я рассуждала, из ангара послышались звуки. Я знала, Джейкоб рассказывал мне, что это могут быть Брат Мика и остальные, так что мне не следовало паниковать при любом шуме. Конечно, мне помогло еще и его упоминание, что Брат Тимоти будет на Собрании, а Сестра Лилит не может выезжать за пределы общины самостоятельно. Хотя это заставило меня чувствовать себя лучше, я все еще беспокоилась о нем. Я сомневалась, что он позволит их действиям остаться без реакции, не обострив конфронтацию.
Я закусила губу, задумавшись о том, мог ли Джейкоб, член Собрания, противостоять Брату Тимоти, члену Комиссии. И что может из-за этого случиться?
Когда дверь гаража поднялась, я поспешила к часам. Сейчас было почти десять тридцать. Собрание должно было закончиться. Надеясь, что это Джейкоб, я заняла свое место у двери. Я мельком припомнила, что сказал мой муж вчера вечером о коленях. Я не была уверена, когда он это говорил, но, несмотря на мои очевидные преступления и его верховную власть над моей жизнью, он заставил меня чувствовать себя любимой и достойной его. У меня больше не возникало затяжного чувства обиды по поводу ожидания того, когда он войдет. Я была счастлива сделать это.
Открылась дверь и мое дыхание сбилось. Кроме Джейкоба я слышала и другие голоса. Опустив подбородок, я ждала.
— Сара, — сказал Джейкоб, передавая свою куртку мне в руки. — Со мной доктор Ньютон. У нас сюрприз.
Он поцеловал меня в щеку.
Я кивнула.
— Доктор Ньютон.
— Сестра Сара.
Я осторожно подошла к шкафу, неся куртку Джейкоба и пальто доктора Ньютона. Мой разум был затуманен вопросами. «Это связано с моими глазами?» Джейкоб этим утром заменил повязку, но неужели пора снимать бинты?
Когда я начала перекладывать их куртки, моего плеча коснулась рука. Я повернулась к ней, сразу же признав прикосновение, а также слабый запах жимолости.
— Я-я думала, что…
Рейчел обняла меня за плечи.
— Давай я помогу тебе с одеждой.
Я кивнула, звуки голосов Джейкоба и доктора Ньютона напомнили мне, что мы должны следить за тем, о чем говорим.
Она забрала одну куртку из моих рук, и мы обе потянулись к вешалкам. Она торопливо прошептала:
— Я не знаю всего, но Брат Джейкоб получил особое разрешение от Комиссии и Отца Габриеля. Так как я работаю с доктором Ньютоном, они разрешили прийти и мне. — Она сжала мою руку. — Я соскучилась.
Ком в горле мешал мне говорить.
— Я тоже очень скучала, — прошептала я. Я даже не представляла, как сильно ровно до этого момента.
— Сара, — позвал меня Джейкоб, — время пришло.
— Хорошо, — ответила я, следуя за Рейчел, она вела меня к одному из стульев на кухне.
— Сестра Рейчел, — сказал доктор Ньютон. — Погасите свет и задерните шторы. Нам нужно действовать постепенно.
Джейкоб взял меня за руку, он опустился на колени у моего стула и заговорил.
— Дорогой Господь и Отец Габриель, я молюсь о том, чтобы вы сочли целесообразным исцелить зрение моей жены.
— Аминь, — послышалось от всех.
Я в удивлении прикусила губу, учитывая то, как быстро колотилось мое сердце, оно все еще оставалось в моей груди. Как и действия Джейкоба прошлой ночью, это застало меня врасплох. У меня не было ни малейшего представления о том, как все пройдет. Если бы я знала, я бы все утро провела за тем, что представляла себе, что надеялась увидеть. Сжимая руку Джейкоба, я призналась:
— Мне страшно.
— Мы выживем, не важно, что случится сегодня. За последние три недели твое самочувствие улучшилось. Если зрение не вернется, мы научимся обходиться без него.
Я кивнула. Он был прав, как всегда. Это не означало, что я хотела учиться справляться. Я хотела видеть его, вглядываться в его проникновенные синие глаза, которые я помнила, видеть их одобрение и восхищение.
— Сестра Рейчел, — сказал доктор Ньютон, — подайте ножницы, мне нужно срезать повязку.
— Нет! — выкрикнула я, не подумав. Джейкоб разматывал их. Он их не разрезал.
— Сара?
Я внезапно задрожала и потянулась к Джейкобу.
— М-мне очень жаль. Простите меня, доктор Ньютон. — Я села прямо. — Это все из-за ножниц. Мне так жаль. Я очень хочу избавиться от бинтов. Я не думала…
Рейчел прикоснулась к моим коленям.
— Все в порядке. Мы понимаем. Давай избавимся от повязок, а затем я помогу тебе с волосами.
Она поможет?
Я задержала дыхание и снова кивнула.
— Я готова.
— Держите глаза закрытыми, — сказал доктор Ньютон.
Я кивнула. Скрипы и щелчки ножниц отдавались эхом в ангаре, как скрип ногтей по стеклу, но я держалась. То как я вцепилась в руку Джейкоба, и стиснула зубы, было единственным доказательством моих опасений. Пока доктор Ньютон разрезал бинты, Рейчел снимала их. Хотя мы меняли их ежедневно, мое сердце трепетало в волнении, когда я думала, о том, что повязки снимать не стоит. Но в то же время я боялась, для них это не имело никакого значения.
— Сестра Сара, расскажите мне о ваших головных болях.
— С момента выписки у меня их не было. Вчера немного, но, я думаю, это из-за стресса.
Джейкоб сжал мою руку, успокаивая.
— Это хороший знак для зрительного нерва, — сказал доктор Ньютон. — Моим самым большим опасением всегда была вспышка от взрыва. Однако, прошло четыре недели после аварии. Если наше лечение было правильным, то сейчас ваши глаза должны быть в порядке.
Я кивнула.
— Хорошо, Сестра, это все. Медленно открывайте глаза.
Я сделала глубокий вдох и выдохнула. Мои веки дрожали, я ахнула.
«Я вижу свет!»
Я сжала руку Джейкоба и моргнула еще несколько раз. В комнате было тускло, очень тускло. Я знала, что хотела увидеть. Повернув голову, я посмотрела на мужчину, который был рядом с тех пор, как я помнила. Его лоб на моих коленях, его закрытые глаза, создавали профиль молящегося человека.
Катились слёзы, улыбка становилась шире.
«Я вижу! Я вижу своего мужа».
Когда я увидела темные, волнистые волосы, спадающие на уши, мое сердце остановилось. Челюсти и подбородок, которые я изучала ночью, тоже были покрыты такой же растительностью, только в отличие от более длинных волн на голове, более короткие волосы обрамляли его лицо. Я видела его закрытые глаза и высокие скулы. Он наклонился вперед, молча ожидая моего ответа. Его светлая рубашка-цвет трудно различить в темной комнате — натянулась на его широких плечах, которые я ласкала. На его светлой рубашке были темные линии, рисунок на ткани. Моя темная юбка контрастировала с его кожей. Когда я потянулась к его волосам, мое сердце переполняло волнение, я увидела то, что могла помнить только по ощущениям.
— Джейкоб, я могу видеть. — Мой голос больше походил на шепот.
Доктор Ньютон и Рейчел вздохнули. Я не была готова смотреть на них. Мне нужно было полностью рассмотреть мужчину, стоящего на коленях у моих ног. Мои щеки покраснели, когда он повернул свое красивое лицо ко мне. В его глазах блестела влага — в его темно-карих глазах.
Мой восторг испарился. Я стиснула веки, пробуя скрыть разочарование.
— Сара, что случилось? Тебе больно?
Я велела себе слушать мужчину, которого любила.
У него не было пронзительных голубых глаз!
Качая головой, я вдохнула и выдохнула.
— Нет, это от эмоций.
Меня обняла прелестная темноволосая женщина со светло-оливковой кожей, на вид ей было около 27–30 лет. Ее белоснежная блестящая улыбка привлекла мое внимание. Ее круглые щеки порозовели, а голубые глаза сверкали состраданием.
- Ну, конечно. Это чудо. Слава Богу. Хвала Отцу Габриелю.
Я кивнула, замечая, что ее волосы были закреплены на затылке в низкий пучок. Глядя на ее стройную фигуру, я вспомнила, как она помогала мне в больнице, поднимая и укладывая в кровать. Водолазка, одетая под ее больничную униформу, подчеркивала длинную шею. Я потянулась за цепочкой, которую Джейкоб застегнул вокруг моей шеи, увидев такой же крестик как у Рейчел. На ногах у нее были теплые сапоги, и я подумала о том, что в клинике она, наверное, носила кроссовки. Ее шаги всегда отличались звучанием от шагов Джейкоба или Лилит. Я взяла ее ладони в свои.
— Рейчел, я не помнила, как ты выглядишь. А ты такая красивая.
Она улыбнулась, опустив подбородок.
— Спасибо. Ты тоже очень красивая.
Прикоснувшись к своим волосам, я сказала:
— Больше нет.
Она повернулась к Джейкобу, который сейчас стоял во весь рост. Я вытянула шею, рассматривая, какой же он в действительности высокий.
Я надеялась, что вернувшееся зрение позволит найти ответы, которые я потеряла, позволит кускам головоломки встать на свои места, но этого не произошло. Вместо того, чтобы пролить свет на мою жизнь, все внезапно стало еще более странным. Когда Джейкоб кивнул Рейчел, я хотела было спросить, что они планируют, но остановила себя.
— Дорогая, — сказала Рейчел, — когда Брат Джейкоб рассказал мне, что произошло, я предложила помочь.
Я пожала плечами.
— Я не уверена, что кто-то может с этим помочь.
— Все не так плохо. Нужно лишь немного подравнять их.
Джейкоб сжал мое плечо.
— Я сказал тебе, что они будут в порядке, и я сказал, что они милые. Мне нужно напоминать тебе, что я всегда прав?
По тону его голоса я поняла, что он шутит, но, тем не менее, мои щеки мгновенно вспыхнули, я опустила подбородок и сказала:
— Нет, я тебе верю.
— Хорошо, мы с доктором Ньютоном ненадолго отлучимся в ангар и предоставим двум леди заняться наведением красоты. Затем я должен вернуть доктора Ньютона и Рейчел в общину.
Мой пульс участился при мысли остаться в одиночестве, особенно сейчас, когда заседание Комиссии было, конечно, закончено. Прежде чем я успела что-нибудь сказать, заговорил доктор Ньютон, и я повернулась в его сторону.
Опустив глаза, я обратила внимание на обувь обоих мужчин. Джейкоб носил ботинки, рабочие ботинки с твердой подошвой. Эти ботинки я слышала в своей палате, а также здесь, на деревянных полах жилых помещений. Доктор Ньютон также носил ботинки с твердой подошвой, и был одет в брюки, в отличие от джинсов Джейкоба. Доктор Ньютон был старше и ниже, чем Джейкоб, с седыми тонкими волосами. Он был довольно невзрачный — некрасивый и неказистый.
— Сестра Сара, что-нибудь кажется вам размытым? — спросил он.
— Нет.
Рейчел открыла шторы. Не удивительно, что они отлично справились со своей работой, приглушив солнечный свет, там его просто не было. Я посмотрела на часы, свои наручные, время по которым я могла узнавать на ощупь. Сейчас приблизительно полдень, но за окном были сумерки.
— Так темно, — прокомментировала я.
— Так бывает в темный сезон, — ответил Джейкоб, включая свет. — Светлее не будет, ну, до… февраля.
Я покачала головой.
Разве часть этого не должна быть мне знакома? Февраль? Какой же сейчас месяц?
— Сестра, дайте мне взглянуть поближе на ваши глаза.
Доктор Ньютон светил ярким фонариком непосредственно в них. Потом он попросил, чтобы я прочла несколько надписей на различных расстояниях. Хотя я была взволнована, все получилось, странное ощущение неправильности, которое я ощутила сразу, когда пришла в себя, вернулось.
После, когда мы с Рейчел остались наедине, я спросила:
— Какой сейчас месяц?
— Ноябрь, но декабрь не за горами. — Она стиснула мою руку. — Не могу дождаться, когда ты окажешься дома. Так много всего нужно успеть к праздникам.
Я встала.
— Куда ты идешь? — спросила она.
— Найти зеркало.
— О, нет. — Она захихикала. Я действительно скучала по ней. — Пока рано. Дай мне еще немного поработать, затем ты сможешь посмотреть.
Я сморщила нос.
— Так плохо? Давай, будь честной.
Она расправила плечи, и ее миниатюрная фигурка стала выше.
— Ты знаешь, что я всегда честна, порой даже жестока. Я согласна с Братом Джейкобом, они милые. Ты, вероятно, задашь новый тренд в прическах.
Я откинулась на спинку стула.
— О, не сомнваюсь. Я могу сделать такую же прическу Сестре Лилит? — я быстро прикрыла губы кончиками пальцев, когда мои глаза широко распахнулись.
Дерьмо! Я была так потрясена, что забыла фильтровать то, что говорю.
Рейчел подошла ближе и прошептала:
— Только, если я буду ее держать.
Мы обе старались заглушить смех.
Когда она впервые поднесла ножницы, я должна была напомнить себе, что это моя подруга и у нас есть разрешение Джейкоба. Игнорируя звуки, я сконцентрировалась на дыхании. Вскоре Рейчел помогла мне позабыть о ножницах. Она стригла и болтала, болтала и стригла. Время от времени отходя назад или вперед, оценивая свою работу.
Кусочки волос, которые упали на пол, были короткие, дюйм здесь, полдюйма там. Увидев их, я вспомнила про свой хвост. Я искала его сегодня в ванной на столике, где оставила вчера, но он исчез. Я была уверена, Джейкоб думал, что этим он помогает мне, и я ничего не сказала, но мне не их хватало.
Пока Рейчел работала, она рассказывала мне о других женах Собрания. Всего нас было двенадцать. Я пыталась запомнить их имена. Одна, по имени Дебора, очень скоро должна была родить. Я была уверена, что однажды, мы с ней даже пересекались. Другая, по имени Эстер, недавно родила второго. Видимо, она очень уставала, особенно, к концу рабочего дня. Я узнала, что жены Собрания не только сидят вместе на службе, но и, что дважды в неделю, во время молитвенных собраний, мы отдельно встречаемся с женами Комиссии для обучения. Даже слово «Комиссия» заставило меня ощетиниться.
— Рейчел, что ты знаешь о том, что произошло сегодня, с Джейкобом я имею в виду? Как он привез тебя сюда?
Она пожала плечами.
— Я точно не знаю. Бенджамин сказал, что я могу прийти. Я не знала о том, что случилось, ммм… с волосами… пока Брат Джейкоб не рассказал мне по пути сюда.
Я прикусила губу.
— Я боюсь, он попадет в беду, если попытается разобраться с ними. И я также боюсь, что они вернутся.
Она смотрела на меня и качала головой.
Моя рука вернулась к волосам:
— Так ужасно?
— Нет! — ее озадаченный возглас превратился в ликование. — Совсем нет. Они, действительно, милые. Я помню эту прическу, коротко сзади и длиннее спереди. Она тебе очень идет.
— Хорошо, спасибо тебе за то, что подровняла их. Но я бы хотела отрастить их снова.
— Они отрастут.
Бросив быстрый взгляд на дверь, я прошептала:
— Ты помнишь тьму?
Она кивнула.
— Что это… как…? — я пожала плечами. — Я не помню. Я хочу вспомнить. Я хочу вспомнить все.
— Все может вернуться. Я знаю, что работаю с доктором Ньютоном, но я не много знаю о свойствах памяти. Я знаю только то, чему меня научили.
Я представляла тьму. Она казалась страшным местом.
«Почему я взяла у Джейкоба ключи? Почему я хотела сбежать от людей, таких как Рейчел?»
— Есть! — заявила она.
Сняв полотенце с моих плеч и, глядя на пол, она сказала, — О, Сара, прости. Мы должны были положить полотенце на пол. Я навела тут беспорядок.
Я встала и смахнула остатки волос с коленей.
— Не беспокойся. Я все уберу. Но сначала хочу увидеть.
Молча улыбаясь, Рейчел выглядела так, будто вот-вот лопнет от нетерпения.
— Я тоже этого хочу, но думаю, мы должны подождать…
— Пожалуйста, не говори Джейкобу. Я хочу видеть мое собственное отражение. — Это могло звучать, как каприз трехлетнего ребенка, но я хотела увидеть.
— Я вот что тебе скажу. Где метла? Давай закончим с уборкой, и если он не вернется, ты можешь заскочить в ванную.
Она мне нравилась. Она не говорила мне, что я была своенравной и горделивой. Она даже предложила подержать Лилит, когда я буду отрезать ей волосы. Я порывисто обняла ее.
— Спасибо, Рейчел. Я буду скучать по тебе в течение следующей недели. Я не могу дождаться, чтобы вернуться в общину.
— Хорошо. Мы все хотим твоего возвращения.
Когда мы ставили веник и совок на место, дверь гаража открылась. Приняв решение быть осторожнее, я забыла про зеркало и поспешила к двери.
Несмотря на его незнакомые глаза, его улыбка меня согрела. В глазах, которые я не помню, я видела любовь и обожание, которые наполнили меня теплом, словно пламя свечи.
Джейкоб ласково прикоснулся к моей щеке и приподнял волосы от моего лица. Когда он позволил им упасть, его улыбка стала шире.
— Мне нравится. Повернись.
Я повернулась. Когда наши глаза встретились снова, он взял меня за руку.
— Ты уже видела их?
— Нет, я ждала твоего возвращения.
Боковым зрением я поймала изменение в выражении лица Рейчел, и еле сдержалась, чтобы не закатить глаза.
— Тогда вперед. — Джейкоб взял меня за руку. — Закрой глаза, — приказал он, когда мы подошли к ванной комнате.
Я сделала, как он сказал, и он подвел меня к зеркалу. Тепло его тела позади наполнило меня силой. Держа руки на моих бедрах, он сказал, чтобы я открыла глаза. Там в зеркале я увидела двух незнакомцев. Я открыла глаза шире, наблюдая за тем, как женщина в зеркале сделала то же самое. Когда я подняла волосы, то она сделала так же. Описание Джейкоба цвета моих волос было точным, они были цвета солнца в кукурузных рыльцах. Очень светлые.
Рейчел также была права, сказав мне, что волосы обрамляли мои щеки, подчеркнув овал лица. Я наклонила голову из стороны в сторону. Хотя я не видела их раньше, сейчас мои волосы выглядели неплохо, удлиненные спереди и короткие на затылке. Скоро беспокойство оставило мои глаза, смягчая их, оставляя позади светло-голубой блеск удовлетворенности. Непосредственно за мной в зеркале возвышался Джейкоб, он наблюдал за каждым моим движением.
Затем, я, наконец, сглотнула, приподняв кончики губ в полуулыбку.
— Я думаю, все в порядке.
Рейчел запищала и захлопала в ладоши у двери. Я и не знала, что она там.
— Сара, — всего, одним словом он сделал мне выговор. — Все в порядке? — спросил Джейкоб, повторяя мои слова.
Опустив подбородок, я подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
— Нет, это лучше, чем "в порядке". Это круто.
Его улыбка стала ярче.
— Так гораздо лучше.
Когда я раздавала всем верхнюю одежду, Джейкоб сказал:
— Сара, тебе тоже понадобится пальто.
Мой рот захлопнулся, сдерживая вопросы, которые грозились вырваться наружу. Наконец я сказала:
— Все в порядке.
Я не замечала этого раньше, потому что не могла видеть, но у грузовика был ряд дополнительных сидений. Рейчел и я сидели там, пока Джейкоб был за рулем, а доктор Ньютон — рядом с ним на переднем сидении. Большую часть дороги Джейкоб и доктор Ньютон обсуждали события, людей, имена, которых были мне неизвестны. Попасть в общину не так легко, как могло показаться. Там было три ряда заборов с воротами. Внутри были стены. Для открытия каждых ворот нужны были коды. Вся эта обстановка казалась довольно сложной для проникновения полярных медведей. С каждым новым барьером я ощущала свое незнание и беспокойство.
Несмотря ни на что, я была готова вернуться внутрь ограды и стен; очевидно, здесь было намного безопасней, чем там, где мы жили сейчас. Я рассматривала незнакомые здания, когда мы въехали в общину.
Когда мы подъехали к клинике, перед тем, как выйти Рейчел крепко меня обняла:
— Еще одна неделя, не могу дождаться.
— Спасибо тебе за это, — сказала я, прикасаясь к волосам руками в перчатках.
— Ты положишь начало новой моде, я в этом абсолютно уверена.
Я знала, что это не так, но это заставило меня улыбнуться.
Я хотела пересесть вперед, но вместо этого прикусила губу и ждала. Дожидаться разрешения Джейкоба мне долго не пришлось. Я поняла, почему у Рейчел или кого-нибудь другого были проблемы с терпением. Ждать разрешения сделать то, что казалось естественным — казалось неестественным. После того, как мой ремень безопасности был закреплен, я могла рассмотреть то, что было за окнами. Там сновали люди всех возрастов и цветов кожи, приходящие и уходящие, другой транспорт, и много зданий. Это действительно была община. Несмотря на холод, снега оказалось мало.
— Зрение помогает? Что-то вспоминаешь? — спросил Джейкоб.
— Да, помогает видеть. Но нет, все незнакомо.
Он положил ладонь мне на ногу, так же, как сделал в первый день, когда вез нас в ангар. Я накрыла его руку своей, впервые подмечая разницу в размерах. Когда наши пальцы переплелись между собой, он ответил:
— Это объяснимо. — Бросив взгляд на меня, а затем обратно на дорогу, он нахмурился, — Я думал, надеялся, что…
— Мне очень жаль. Я тоже надеялась.
Его рука сжала мою.
— Но ты можешь видеть. Это важнее всего.
— Я не согласна. Это не так, ты можешь наказать меня, но мое зрение не самая важная вещь.
Я видела удивление в его лице.
— Ты думаешь? Нет? — с оттенком веселья в голосе, он продолжил. — Ну, ты зашла так далеко…Так что, пожалуйста, продолжай. Что является наиболее важной частью для тебя?
«Дерьмо! Я не подумала об этом.»
Заставив себя улыбнуться и сделать вид, что я не просто так вызвалась быть наказанной, я ответила:
— Та часть, когда ты не оставил меня одну в ангаре. Это самая важная вещь для меня. Спасибо.
Уголок его губ приподнялся:
— Я надеюсь, тебе нравится Сестра Рут.
— О, да!
— Хорошо, потому что, она будет оставаться с тобой, когда мне нужно будет улететь. Завтра у меня короткий полет в Фэрбанкс за поставками.
Хотя дорога была такой же неровной, мои ребра чувствовали себя намного лучше, чем неделю назад. Я вздохнула и откинулась на сиденье.
— Что такое?
Я поджала губы и улыбнулась.
— Не думаю, что у меня получится и дальше засыпать под уроки Отца Габриеля.
— Так вот чем ты занималась? — хотя он сказал это серьезным тоном, сейчас, когда я могла видеть блеск в его карих глазах, я знала, что он меня дразнит.
— Я не умышленно. На моей памяти это случилось всего лишь раз. И я уже рассказывала тебе об этом.
— Сестра Рут научит тебя быть честной.
— Я и так честна.
Он поднес наши соединенные руки в перчатках к своим губам.
— Мне понравилось видеть тебя с Рейчел. Это напоминает мне о том, что было раньше…
— Спасибо за то, что ты сделал, чтобы получить разрешение на ее визит. Я чувствую себя намного лучше после всего, что произошло вчера.
— Это моя работа.
Я подняла его руку и поднесла к своей щеке.
— И ты в ней очень хорош.