Мы заерзали.
— Давайте чем-нибудь займемся, — предложила Фрида.
— Чем, например? — спросила я.
— Не знаю. Ничем. — Фрида уставилась на верхушки деревьев. Пекола рассматривала свои ноги.
— Можно пойти наверх к мистеру Генри и полистать его журналы, где все голые.
Фрида скорчила недовольную мину. Ей не нравились неприятные картинки.
— Тогда, — предложила я, — мы могли бы полистать его Библию. Она получше будет.
Фрида испустила презрительное «пфссс».
— Ладно, тогда можно пойти к той полуслепой леди и помочь ей вдеть нитку в иголку. Она даст нам пенни.
Фрида фыркнула.
— У нее в глазах как будто сопли. Не хочу я их видеть. А ты чего хочешь, Пекола?
— Мне все равно, — сказала она. — Что вы, то и я.
У меня возникла другая мысль.
— Можно пойти к концу аллеи и порыться в мусорных баках.
— Слишком холодно, — ответила Фрида. Она скучала и злилась.
— Знаю. Можно что-нибудь приготовить.
— Шутишь? Когда мама в таком настроении? Если она начинает говорить сама с собой, то это на целый день. Она нас даже на кухню не пустит.
— Тогда пошли к греческой гостинице, послушаем, как там ругаются.
— Да кому это нужно! Ничего нового ты там не услышишь.
Мои идеи иссякли, и я сосредоточилась на белых пятнышках на ногтях. Их общее количество означало, сколько приятелей у меня будет. Семь.
Тишину нарушил мамин монолог:
— В Библии сказано: голодного накорми. Это прекрасно. Это правильно. Но я не собираюсь кормить слонов… Тот, кому нужно зараз три кварты молока, пусть отсюда убирается. Он не туда пришел. Здесь не молочная ферма.
Вдруг Пекола вскочила, в глазах ее стоял ужас. Она захныкала от испуга.
— Что с тобой? — Фрида тоже поднялась.
Мы взглянули туда, куда уставилась Пекола. По ее ногам текла кровь. Несколько капель упало на ступеньки. Я вскочила.
— Ты поранилась? Посмотри, у тебя и платье испачкано.
Сзади на платье осталось коричнево-красное пятно. Пекола хныкала, расставив ноги пошире.
— О Боже! Я знаю. Я знаю, что это, — сказала Фрида.
— Что? — Пекола в страхе закрыла рот ладошкой.
— Это месячные.
— А что это?
— Ты знаешь, что.
— Я умру? — спросила она.
— Не-ет. Не умрешь. Это значит, что теперь у тебя может быть ребенок.
— Что?
— С чего ты взяла? — Всезнайство Фриды меня раздражало.
— Мне рассказывала Милдред. И мама тоже.
— Я тебе не верю.
— Об этом надо помалкивать. Значит, так. Жди здесь, Пекола. Садись. Прямо сюда. — Теперь Фрида была сама энергичность и властность. — А ты, — сказала она мне, — поди принеси воды.
— Воды?
— Да, глупая. Воды. И тихо там, а то мама тебя услышит.
Пекола села на крыльцо, и в ее глазах было уже меньше страха. Я отправилась на кухню.
— Чего тебе? — Мама полоскала в раковине занавески.
— Воды, мэм.
— Прямо сейчас, когда я работаю. Возьми стакан. Да не чистый. Возьми эту кружку.
Я взяла кружку и стала наливать туда воды из-под крана. Казалось, кружка не наполнится никогда.
— Никому ничего не надо, пока я к раковине не подойду. А как подойду — тут как тут пить воду…
Когда кружка наполнилась, я хотела уйти.
— Куда это ты собралась?